Река времени. История одного оператора

Михаил Пинский

Герой повести Виктор – оператор Института времени из будущего. Виктор перемещается в прошлое, в различные его века и эпохи, и везде его ждут приключения. Иногда смертельно опасные. Но Вик не «слепой искатель приключений». И рискует жизнью он не ради «минутной славы». Оказавшись в параллельном мире лицом к лицу с фашистами, Виктор, не дрогнув, принимает сторону борющегося с фашизмом планетарного сообщества. Он может остаться в это мире, но дома его ждёт ЛЮБОВЬ. Её имя Елена.

2.2

Город ещё спит, и солнце едва освещает крыши и стены домов мягким пастельным золотисто-оранжевым светом. Его косые лучи сонно скользят по влажным от ночной росы плоскостям крыш. И резкие жирные чёрные, тёмно-синие и тёмно-фиолетовые тени, прячась от света, сползают вниз, в глубину, к первым этажам.

Из окон нашего сектора на сто шестидесятом этаже город кажется бескрайним искусным архитектурным макетом. Двухсотэтажная башня-цитадель Института Изучения Времени, или как мы его называем Института, видна из любой точки города, возвышаясь над всеми городскими строениями подобно могучему замковому донжону.

***

Наш город единственный на планете. Другого подобного ему нет. По сути это

единый огромный институт. И цитадель самого института, и западный, северный, восточный и южный сектора города, и его округа, районы, улицы, проспекты, бульвары и парки — всё это единый организм. Таким его задумала великая основатель города Глава Всепланетарного правительства госпожа Купер, в ту далёкую эпоху, когда перемещение во времени выбиралось из подполья секретности, рамок отдельных государств и превращалось в общепланетарное явление.

С тех далёких времён, как дань традиции сохранились такие нейтрально завуалированные спецслужбами понятия как «перемещение», или, как выразились бы в старину путешествие во времени. Что является куда более точным обозначением явления. Из того далёкого времени к нам пришло и название нашей профессии — оператор-исследователь, или как мы говорим просто — оператор. Хотя, по сути, мы обыкновенные офицеры спецназа. Правда, выполняющие не совсем обычную работу….

По передаваемой из поколения в поколение институтской легенде госпожа Купер увидела город во сне. Увидела таким, каков он теперь. С центрально расположенной институтской Цитаделью, секторным членением городского пространства….

В городе всё подчинено и направленно на выполнение одной задачи — перемещению во времени. Этой задаче подчинены и все мы, миллионы его обитателей выполняющих каждый свою работу. Например, Леночкина компания, расположенная в невидимом из моего окна северном секторе города, занимается подготовкой для перемещений необходимых документов. И для моих операций документы изготавливает она. Не одна, конечно, а с сотнями, тысячами коллег. А это вовсе не простая работа, как может показаться непосвященным. Только в старинных фильмах о перемещениях во времени герой попадает в точку локализации «в чём мама родила». Господи, какой наив! Как примитивно в то время представляли перемещение во времени. Не хотел бы оказаться на месте тех бедолаг. Что я в таком виде стану делать? Искать фиговый листок? Или предков пугать? И как я смогу выполнить задание без финансовых средств, документов. Наконец, без кучи других всевозможных

материальных деталей и элементов обеспечения операции.

Перемещение имеет один важнейший недостаток: обратной связи с нашим временем при выполнении задания у оператора нет. Следовательно, приходится до мельчайших подробностей продумывать всё, что нужно взять с собой в прошлое. И все эти предметы в деталях и технологиях должно соответствовать изделиям того времени. В противном случае операция может провалиться, и смертельная опасность нависнет

над жизнью оператора или даже целой группы.

Обеспечением операции нужными документами, предметами, атрибутами и занимается многомиллионная команда учёных, инженеров, технологов, мастеров, специалистов самых немыслимых и разнообразных профессий и роботов.

А ещё на околосолнечной орбите и орбите планеты расположены колоссальные энергетические установки, питающие все «вены и артерии» города, обеспечивающие гигантской энергией сам чудовищно энергоёмки процесс перемещения во времени.

***

Я люблю этот город. За свою, в общем-то, короткую, но насыщенную жизнь я многое повидал. Я видел древние и старинные города. Я бродил по прекрасным, фантастическим дворцам, от которых захватывал дух, и рядом с которыми тебя охватывала гордость за величие человеческого разума, способного создать всё это. Но ни один из них не вызывал в моей душе такой теплоты, и не заставлял так бешено колотиться сердце, как мой любимый город.

Особенно остро это ощущаешь, вернувшись сюда после операции….

Я люблю Институт. Здесь, по существу прошла вся моя жизнь. С тех теперь уже почти забытых детских лет, когда я впервые переступил порог гимназии. Здесь я рос, учился, формировался как личность и профессионал. Я многого оказался лишён в детстве. И, наверное, самое важное — родителей, семьи. Точнее, моей семьёй стали мои товарищи-однокурсники, учителя педагоги, тренеры и наставники….

Впрочем, в наше время многие лишены семейных отношений, свойственных

прошлым эпохам. Для современного человека это непозволительная роскошь. Нам с Ленкой повезло, что мы вместе. А вот наши родители разбросаны по разным уголкам всепланетарного пространства. Бизнес моего отца связан с марсианской колонией, где он и проводит значительную часть своей жизни. Я вижу его редко. Научная деятельность мамы связана с Луной, и она разрывается между нею и Марсом отца. Мама часто посещает и Землю и до сих пор пытается меня воспитывать. Смешно…. Леночкина мама архитектор-реставратор, специалист по древневосточной архитектуре практически всё время мотается по планете, возвращая жизнь старинным памятникам. А Леночкин отец важный политический деятель планетарного масштаба.

Так сложилась наша жизнь, и я об этом не жалею. В детстве я имел многое, о чём миллионы моих сверстников могли только мечтать: насыщенную и интересную гимназическую и студенческую жизнь, и самое важное, стабильную перспективу в будущем. Мне много пришлось работать. И работать «не по-детски». Кто сам не прошёл через всё это и не прочувствовал на своей шкуре, не может даже на сотую долю представить насколько это тяжёлый труд. Сколько раз отчаяние охватывало меня. Сколько раз мне хотелось бросить и гимназию и колледж. Сколько крови и пота стоила моя самая малая, незначительная на первый взгляд победа…. Только в бесконечных сериалах жизнь оператора сплошная романтика и победы. На самом деле процентов на восемьдесят наша работа, скучнейшая подготовительная рутина, с изучением документов, исторических особенностей той или иной эпохи, отработкой легенды, языка, миллиона возможных операционных схем, и одуряющие, послеоперационные отчёты…. Это огромный труд и выдерживают его не многие. Из сотен, тысяч отобранных Институтской Глобальной Аналитической Машиной кандидатов операторами становятся единицы….

Да за эти годы мне многое пришлось пройти. Но зато теперь я здесь, в секторе

Отдела Стратегических Перемещений во Времени или просто Отдела Перемещений. И стою теперь возле окна на сто шестидесятом этаже и смотрю на просыпающийся город.

Порой мне не верится, что я работаю здесь, хожу по улицам этого

необыкновенного города, участвую в операциях….

Я часто думаю, что было бы со мной сложись моя жизнь иначе, если бы тогда в детстве институтский анализатор не отобрал мою кандидатуру среди сотен тысяч, а может и миллионов подобных мне малышей….

Я люблю Институт в эту раннюю пору, когда в коридорах и офисах стоит тишина,

нет дневного шума, суеты и спешки, и только охранники-«андры*» неутомимо и бесшумно несут свою вахту….

***

Но теперь мне не до панорамных красот. Я уже вторые сутки на ногах и за это время удалось вздремнуть всего несколько часов. Глаза слипаются, голова раскалывается, трудно сосредоточится. Виной всему блокнот. Тот самый блокнот, который мы вытащили с квартиры бандюгана Кости Малыша. Обычный для своего времени блокнот писчебумажной мануфактуры Ллейса, одна тысяча семьсот девяносто четвёртого года от Рождества Христова, в потёртом кожаном переплёте и несколькими хрупкими пожелтевшими страничками исписанными цифрами. Только цифрами. И не одного слова. Цифры идут от первой до последней страницы сплошным потоком, без каких-либо разрывов указывающих на возможные слова. Совершенно очевидно, что это шифр. Но этот шифр не смог «расколоть» самый мощный институтский дешифратор.

Единственное, что достоверно известно, принадлежал блокнот князю Илье Алексеевичу Тураеву.

Князь происходил из старинного и знатного аристократического рода. Получил прекрасное образование, знал множество европейских языков. С ранних лет при дворе. Был определён на службу по дипломатической линии.

При Императрице Екатерине второй сделал стремительную и блестящую карьеру, о чём свидетельствовали разнообразные и многочисленные награды, от титулов и орденов до жалованных земель в различных губерниях Российской державы.

При Павле Петровиче прямой и честный князь попал в опалу и был сослан в родовое имение в Смоленскую губернию. Там этот деятельный и энергичный человек весьма успешно занялся преобразованием своей вотчины. Через несколько лет некогда прозябавшие деревеньки и сёла его поместья превратились в крепкие хозяйства со вновь возведёнными и отреставрированными церквами, открытыми для крестьянских ребятишек школами, сельскохозяйственными мануфактурами и предприятиями.

Император Александр первый князя реабилитировал и пригласил ко двору. Но князь отказался и остался в своём имении, где его и застала война с Наполеоном.

***

Среди сохранившихся архивных документов большую и важнейшую часть занимают материалы смоленского губернского сыскного ведомства «об исчезновении Действительного Тайного Советника князя Тураева Ильи Алексеевича в июле месяце 1812года.»

Из них следовало, что незадолго до прихода французов князь покинул своё имение, отбыл в неизвестном направлении и исчез при загадочных обстоятельствах. К делу прилагались обширные свидетельские показания, из которых вырисовывались версии, одна противоречивее другой.

Как водится в подобных случаях, многочисленные свидетели толком ничего не

знали и пересказывали чужие версии, а то и откровенно «отливали пули*».

Все версии исчезновения столь заметной в губернии фигуры можно разделить на

три основных.

Первая. Князь ушёл вместе со смоленским губернатором бароном Казимиром

Ивановичем Ашем незадолго до прихода неприятеля в Москву. Версия логичная и наиболее вероятная. В столице находилась армия, и было наиболее безопасно. Но так сложились обстоятельства, что князь в столице погиб. Возможно, во время всем известного Ростопчинского пожара. Возможно после захвата Москвы армией Наполеона.

Вторая, озвученная неким почтмейстерским уездным чином господином Свечновым, который встречал князя в Смоленске, и который в приватной беседе узнал о намерении князя отправиться в Санкт-Петербург ко двору, чтобы в эту лихую годину возможно в последний раз послужить Отчизне.

Некоторые свидетели показывали, что незадолго до появления неприятеля князь

ушёл на восток, дабы переждать смутное время.

Особый интерес вызывали, прилагаемые к делу показания некоторых уездных помещиков о передаче князю ценностей «для временного сокрытия от врага». Документального подтверждения этому никакого не имелось, поэтому серьёзно следствием не рассматривалось — все знали высочайшую честность и порядочность князя. Единственный же свидетель, который в то время мог пролить свет на это таинственное дело, — сестра князя Мария Алексеевна не пережила исчезновение, или вероятную гибель горячо любимого брата скончалась в январе одна тысяча восемьсот тринадцатого года.

В общем, следствие ничего конкретного не раскопало, и через несколько месяцев дело закрыли. Прочие исторические документы никакого отношения к исчезновению князя не имели и свет на него пролить не могли….

***

У нас оставался блокнот. На первых страницах блокнота ребята из технического отдела восстановили исчезнувшую со временем запись:

Дорогой князь Михаил!

Если теперь ты держишь в руках эту записку, увидеться нам не суждено никогда. Хотя более всего мне теперь хочется увидеть и обнять тебя, твою супругу Александру, деток. Мария и Илюша, поди, уже совсем взрослые. О многом хотелось бы поговорить с тобой.

Князь Михаил, надеюсь, тебя не смутит форма моего послания. Делаю это намерено, дабы посторонние понять не смогли. Ты же, наоборот, без затруднения осилишь его. Внимательно отнесись к моему посланию. Как знать, может статься, оно ещё сослужит службу моему доброму имени и чести.

На этом прощай. Крепко обнимаю и целую тебя, Вас всех.

Из текста записки следовало, что князь придавал серьёзное значение блокноту.

О самом князе Михаиле известно, что находился он на дипломатической службе в

Англии с момента установления Наполеоном блокады и до тысяча восемьсот шестнадцатого года. Потом высочайшим повелением оказался переведён на континент. Сначала в Голландию, затем во Францию. А в тысяча восемьсот тридцать первом году князь Михаил ушёл в отставку, вернулся на родину. Поселился в родительском имени на Смоленщине. Долгие годы безрезультатно князь Михаил искал следы отца….