За гранью тьмы

Михаил Гречанников, 2023

Кирилл, менеджер из Ярославля, мистическим образом попадает в рыбацкий городок Приморского края, где в полной силе разворачиваются загадочные события. В сезон охоты пропала девушка Кристина, а консьержка, заселявшая Кирилла в гостиницу, найдена убитой на следующий день. Главный герой пытается уехать из ужасного города – но это не так просто, как кажется… Комментарий Редакции: Роман Михаила Гречанникова похож на мучительный ночной кошмар, который, обрываясь, продолжается снова в другом сновидении. Отлично и очень жутко!

Глава 5

— Да, чудно… — кивнул Игнат, когда я рассказал ему о событиях минувшего дня. — Ты, парень, похоже что совсем ненормальный. Что неплохо, ведь я таких давно уже не встречал.

— Лестно слышать, — ответил я, покосившись на огромную овчарку, сидевшую у моего стула.

Взяв со стола сушку, я протянул её собаке, и та аккуратно выхватила угощение из моих пальцев. А потом вновь уставилась на меня. Последние двадцать минут это зубастое чудище терроризировало меня, заставляя кормить со стола. Что самое страшное, ей для этого ничего, кроме взгляда, не требовалось. Я кинул ей ещё одну сушку и отвернулся, делая вид, что не замечаю её.

— Да, — сказал старик, вертя в руках чашку, — видал я таких. Только это не краб, как ты его назвал. Это вообще не относится ни к одному из известных науке видов.

— Вы-то откуда… — Я кашлянул и сменил тон. — Вы уверены?

— Да. За свою жизнь я много с кем пообщаться успел. Как-то раз отвозил такого вот красавца в Институт Биологии Моря во Владивостоке. До сих пор там, наверное, хранится. Только, почему-то, они о нём говорить не любят.

— Почему?

— Сказал же — почему-то, — нахмурился дед. — Невнимательный ты какой-то. В общем, учёный, с которым я общался, сказал мне, что это неизвестный вид. Обещал больше рассказать, когда изучат. Но в следующий раз, когда я к ним пришёл, он притворился, что впервые меня видит. Ничего не рассказал и смылся почти сразу. Тогда меня попросили уйти по-хорошему — ну, я человек понятливый, ушёл. Спустя месяц ко мне пришли военные. Увезли чёрт знает куда, расспрашивали неделю. Потом отпустили. Сказали помалкивать.

— Но вы, как я слышал, не помалкивали.

— А вот и помалкивал, — со злостью в голосе возразил Игнат. — Но когда Союз распался, им уже не до меня было. Многое было забыто или утрачено. Так что в девяностые я снова попытался допытаться до правды. Учёные в институте уже поменялись, и новые про меня просто не слыхивали. Пытался рассказывать местным, но им плевать. А когда им надоело, что я народ смущаю, припугнули психушкой. Ну, против дурки уж и мой сын бессилен, так что я умолк.

— А о чём вы рассказывали?

Старик вздохнул, отпил чая и неохотно начал отвечать:

— Ну, начну издалека. Слышал о конфликте на Даманском в шестьдесят девятом?

— Нет. — Я вспомнил, что об этом уже упоминал врач.

— Ну да, сейчас об этом мало кто помнит. В общем, и слышать-то почти нечего. Даманский — это остров на Амуре. А Амур — это граница между Россией и Китаем. В шестьдесят девятом там произошёл вооружённый конфликт — единственное в истории вооружённое столкновение России и Китая. Точнее — Советского Союза и Китая. Мелочь, в общем-то, которая возникла из-за глупости местного китайского командования. Однако эта глупость могла спровоцировать, как говорили, большую войну… Хотя, кто ж его разберёт? Всё закончилось благополучно. В общем, в ночь с первого на второе марта шестьдесят девятого группа китайских военных переправилась через Амур и попыталась пересечь границу. Их заметили наши, вышли им навстречу. Началась стрельба, в результате многие наши погибли. Нескольких ребят китайцы захватили в плен, но позже обменяли на своих. На пару недель выстрелы стихли, но четырнадцатого китайцы снова пошли в наступление. А пятнадцатого мы уже стреляли друга в друга. Ну, к тому времени мы уже готовы были. Отпор им дали знатный — у нас и танки стояли, и бэ-тэ-эры… Не без потерь, конечно, не без потерь… Наших полегло больше полусотни, земля им пухом… Но ускоглазых там постреляли — в разы больше.

Старик глотнул ещё чая, поставил чашку и продолжил:

— Меня там ранили, так что конец сражения я уже не застал. Первую помощь-то быстро оказали, но по-нормальному лечить стали только в госпитале, а к тому времени…

Он закатал штанину, и я увидел протез вместо ноги.

— Ух ты, — ляпнул я и тут же исправился: — Сочувствую.

— Да что уж теперь… — Старик откашлялся. — Я всё это к чему? Когда мы одну атаку отбили, я нашёл кое-что. Кто-то из ускоглазых, когда убегал, обронил амулет. Интересный такой, старинный. Из чьей-то кости сделан. Я его тогда подобрал как трофей, ну и забыл на какое-то время. Мало ли что. Но вот позже, много лет спустя, этот амулет мне помог. Случилось это через шестнадцать лет после того боя. Я к тому времени трудился рыболовом. Вон, как сын мой сейчас. Мы были в море — точнее, возвращались уже домой с полным трюмом минтая — когда в бухте Чажма случилась авария. Там на атомной подлодке работы шли над реактором. Ну, произошёл взрыв. Несколько человек погибло, многие были радиацией отравлены. Это всё я потом уже узнал, из газет. А собственно во время аварии мы шли в гавань. Неподалёку от Чажмы. И вот тогда…

Старик Игнат склонился над столом и пристально посмотрел на меня.

— Ты вот эту свою букашку живьём увидел — и пересрался. А мы тогда увидели их тысячи.

— Где? — во рту у меня пересохло.

— В воде. Они всплывали на поверхность. Многие из них стали карабкаться по бортам. Благо, мы быстро их увидели, и стали сбрасывать их баграми назад в воду. Но рук быстро стало не хватать, они ж со всех сторон пёрли… Забирались на людей, царапали их своими мерзкими когтями. Всех, кроме меня. Меня они обходили за метр. Представь — вся палуба кишмя кишит, а ко мне ни один не подходит. Тогда-то я и вспомнил об амулете, который таскал как память. Наверняка-то не знаю, но мне так кажется, что из-за него на меня они не пёрли. А ничем другим я от остальных мужиков не отличался.

— А что стало с командой?

— Никто не умер, если ты об этом. Мужики содрали с себя этих мразей, а потом мы заперлись в рубке и ждали, пока твари не исчезнут. Они всё ползли и ползли из моря — а потом стали дохнуть. Когда мы всё же вышли на палубу, почти все они были мертвы и лежали кверху брюхом, со скрюченными лапами. Некоторые ещё шевелились, но вяло. Тогда мы взяли швабры и столкнули их назад в море. Чтоб им пусто было…

Старик замолк, глядя перед собой и не замечая меня. Я откашлялся, чтобы привлечь его внимание:

— И… это был единственный раз, когда вы видели таких… существ?

— Нет. Не единственный. Самая значительная активность была в одиннадцатом году — после Фукусимы.

— После аварии на атомной станции?

— А ты ещё про что-то на Фукусиме знаешь? — съязвил дед. — Да, после аварии. Там, в Японии-то, до сих пор над последствиями работают. Жахнуло будь здоров, самого Дьявола разбудишь. И тогда же затонуло одно наше рыболовное судно… Из команды выжил только один человек.

— Ваш сын?

— Да. Смотри-ка, а ты догадливый.

— Я так понимаю, вы отдали ему свой амулет?

— Да. Раз уже он мне помогал, то и ему поможет — так я рассудил. И не зря. Тогда, после Фукусимы, Егорка — сын-то мой — на том судне был, что затонуло. Он один на шлюпке до дома добрался. Ни ран, ни царапин — но еле живой от страха. Через несколько месяцев только мне рассказал, что там было.

— И… что там было?

— А вот этого не скажу. Потому что тогда ты точно решишь, что дед умом тронулся. Там были уже не эти букашки, а нечто… нечто куда более страшное.

Игнат замолчал, а я не решался расспрашивать дальше. Вдруг что-то коснулось моих ног, и я чуть не подскочил от неожиданности — но это просто собака положила морду мне на колени. Я нерешительно почесал его за ушами. Пёс не был против.

— Значит, в этих водах живёт что-то… неизвестное? — спросил я наконец. — Что-то малоизученное? Что-то, о чём мир до сих пор не знает?

— Мир? Часть мира, может, и знает. Если б ты тут жил, то знал бы, что суда береговой охраны в нашей акватории — совсем не редкость. Только они тут не границы стерегут. Они охраняют научные корабли. Институт Биологии Моря уже много лет изучает наши воды — или то, что под ними. После Фукусимы ещё и сильнее стали изучать. Теперь далеко от берега в наших краях без разрешения не уплывёшь. Военные вмиг развернут. И хорошо ещё, если развернут. Пару лет назад сюда приезжал один энтузиаст. Фанатик. Хотел документальное кино снять про секретные военные объекты. Взбрело ему в голову отправиться за кораблями береговой охраны на катере… Ну, и всё. Больше я его не видел.

— Убили, что ли? — удивился я.

— Может, и убили. А может, просто по заднице надавали и отправили восвояси — я-то откуда знаю? Мне вон психушкой угрожали. К каждому замку есть свой ключ. А что до тебя, парень… Мой тебе совет: не треплись о той букашке. И фотографии свои удали. Если, не дай бог, у тебя это увидят… Впрочем, тебе уже поздно бояться. Наш доблестный товарищ полицейский уже доложил, куда надо. Я так думаю. Но в целом — уезжай отсюда и не возвращайся. И не вспоминай об этом случае даже в шутку.

— С удовольствием бы уехал. Вот только у меня ни денег, ни машины. Сержант обещал помочь с этим делом, так что я сижу и жду.

Игнат бросил на меня ещё один взгляд и сказал:

— Поговорю с сыном, как он придёт. Может, и поможем тебе. Хотя бы до Владивостока добраться.

— Правда? — Я выпрямился на стуле, не веря в свою удачу. — Вы сможете мне помочь?..

— Эй, эй! — Старик замахал руками. — Не гони коней! Сказал же — поговорю с сыном! Ничего не обещаю, просто спрошу.

— И на том спасибо. Это первая хорошая новость за последние два дня.

— Ты на меня не особо-то надейся. Сам пока тоже шевелись, разузнавай, как до дома добраться. Но номер телефона мне свой оставь. И где тебя найти, если что.

В гостиницу я вернулся к вечеру. Настроение у меня улучшилось — наконец-то появился шанс убраться из этого городка! Шанс, конечно, призрачный, но вчера у меня и такого не было.

К тому же — хоть это и не столь значимо — я узнал много интересного. Теперь, наслаждаясь первыми часами вспыхнувшей надежды, я снисходительно смотрел на всё странное, что здесь произошло. Примерещилась пропавшая девушка? Мало ли, чего с похмелья не бывает. Увидел странного краба? Да кто их разберёт, этих дальневосточных зверюшек. Как сказал доктор, я ж не биолог. Старикан рассказал парочку странных историй? Ну, подумаешь. Не зря ж ему психушкой пригрозили. Таких фантазёров везде хватает.

Мне не хотелось портить свежую надежду какой-то мистикой. Всё это чушь, убеждал я себя. Главное — у меня появился шанс оказаться дома.

Я даже улыбнулся Анне на ресепшене, когда брал у неё зарядное устройство. На ужин я опоздал, ресторан уже закрылся, но мне было всё равно. Самочувствие на взлёте, я уже почти чувствовал себя творцом своей жизни! Можно смело забыть имена всех этих людей и жить спокойно. Разве что на новогоднем корпоративе я вспомню эту историю, чтобы попугать набравшихся коллег — а в таких историях имена не нужны.

Поднявшись к себе, я прямо в ботинках завалился на кровать. И тут у меня в кармане зазвонил телефон. Удивлённый, я достал его и увидел входящий видеозвонок от Игоря.

— Ну надо же, кто позвонил! — саркастически поприветствовал я друга.

Тот сидел в кресле перед компьютером. Локти на столе, лицо серьёзное, взгляд уходит под камеру — на экран монитора.

— Здорово. Ну чего, ты оклемался? На работу-то выйдёшь завтра?

— Игорь, не прикидывайся болваном. Я тебе всё вчера объяснил.

— Ты что, правда в… том городке у Владивостока?

— Да, Игорь. Правда. Без копейки денег, с большущим минусом на телефоне. Без зарядки, кстати. Хорошо хоть, консьержка свою одолжила.

— Кир, это всё как-то… Ты знаешь, я не люблю разводы.

— Я тебя не развожу. Это не розыгрыш. Я действительно далеко. И, правда, не могу выбраться.

— Ч-чёрт… Плохо это всё. Я всё не могу избавиться от ощущения, что ты меня дуришь. Но… Тут, знаешь, одно дело случилось…

— Какое ещё дело?

— В общем… Фиг знает, как и сказать… Сегодня у меня в квартире… Господи, как дебильно это прозвучит… Сегодня у меня в квартире появился канадец.

— Что-что? — Я оторопел, но не смог сдержать улыбки. — Ты сказал — канадец?

— О да. Вышел из туалета. Ч-чёрт, я вообще себя идиотом чувствую… Но я не вру. У меня из туалета вышел канадец. Он, как и я, ни черта не понимал и был напуган. Ну, когда мы оба вдоволь наорались, я вспомнил, что там умел в английский, и кое-как с ним поговорил. Короче, как он рассказал, зашёл он к себе домой — там, в Оттаве. А потом почувствовал себя нехорошо и прилёг. Задремал, говорит, на минуту, а проснулся уже у меня в сортире.

— Ё-моё, Игорь. А ты ещё называешь мои шутки глупыми.

Не знаю, зачем я это сказал. В глубине души я сразу поверил Игорю. Слишком много непонятного я увидел за последнюю пару дней, чтобы сейчас поднимать друга на смех.

— Ага, теперь ты мне не веришь, — понимающе усмехнулся Игорь.

— А доказательства… будут? Где он сейчас, твой канадец?

— Уехал в канадское посольство с полицией. Не знаю даже, что теперь будет, но с меня взяли подписку о невыезде.

Вот тут я громко и грязно выругался. Только на горизонте забрезжила надежда на то, что друг поверит, приедет и выручит, как нашлись новые препятствия.

— Оно, в общем-то, логично, — продолжал Игорь. — Откуда ни возьмись, у жителя Ярославля в квартире в себя приходит гражданин Канады. Думаю, они меня в похищении подозревают. Хоть и не понимают, почему же я тогда сам полицию вызвал. Да и Дэниэл — так его зовут, канадца — против меня ничего выдвигать не будет. Кажется.

Конец ознакомительного фрагмента.