За гранью тьмы

Михаил Гречанников, 2023

Кирилл, менеджер из Ярославля, мистическим образом попадает в рыбацкий городок Приморского края, где в полной силе разворачиваются загадочные события. В сезон охоты пропала девушка Кристина, а консьержка, заселявшая Кирилла в гостиницу, найдена убитой на следующий день. Главный герой пытается уехать из ужасного города – но это не так просто, как кажется… Комментарий Редакции: Роман Михаила Гречанникова похож на мучительный ночной кошмар, который, обрываясь, продолжается снова в другом сновидении. Отлично и очень жутко!

Глава 2

Комната вертелась вокруг меня. Я чувствовал это, не открывая глаз.

— Чёртовы «вертолёты», — прохрипел я и разлепил веки.

Первым, что я увидел, были кружащиеся под потолком лопасти вентилятора. Двойное кружение — вентилятора под потолком и комнаты в моей голове — я выдержать не смог и отвернулся. Усилием воли подавил тошноту и только потом подумал: «Откуда у Игоря вентилятор на потолке?»

Не без труда я осмотрелся. Комната однозначно была незнакомой. Советского вида кровать стояла рядом пустая — я лежал на видавшем виды ковре на полу.

«Как будто в прошлое попал», — не без тревоги подумал я.

Бросил взгляд на другую стену и успокоился — современная розетка и небольшой, но всё же плазменный телевизор исключал путешествие во времени. И то славно, а то я всё равно в такое не верил.

«А всё же, где я? — пытался я заставить работать свой мозг. — Похоже на гостиницу. Неужто вчерашняя пьянка закончилась вселением в этот допотопный клоповник?»

Надо было встать и осмотреться. Сказать проще, чем сделать. Как бы осторожен я ни был, желудок омерзительно сжался внутри, когда я встал. Еле добежал до унитаза — благо, номер был маленький, и туалет долго искать не пришлось.

Унитаз, кстати, тоже был современным, как я отметил, вытирая рот и нажимая на слив. Открыв кран, я посмотрел на себя в зеркало… Господи, да что же это?! Что это за лицо на меня смотрит? Это ж надо было так опухнуть с пьянки?.. Глаза красные, на лице какие-то мелкие красные высыпания, волосы торчат во все стороны. Нет, надо однозначно бросать пить. В мои тридцать два это уже опасно.

Отыскав одноразовые зубную пасту и щётку, я осторожно почистил зубы, умылся и вышел из туалета. Подумал, вернулся, отлил и снова вышел.

Моя серая ветровка нашлась лежащей на полу под вешалкой. Отряхнув кое-как куртку, я натянул её и покинул номер. Даже не подумал о том, чтобы запереть дверь — возвращаться всё равно не собирался. Шагая по коридору, я осматривал карманы, и тут понял, что у меня при себе нет бумажника. В одном из карманов куртки я нашёл ключ от номера, в кармане джинсов был телефон с сорока процентами заряда, а вот бумажника не было.

Что ж поделать — вернулся. Обыскал все, что мог. Впрочем, в этом музее советской эпохи и обыскивать-то было особо нечего. Бумажника нигде не было. Либо я его где-то потерял, либо меня обокрали. Надо было идти на ресепшен.

Тошнота снова накатила, но я подавил её усилием воли. Не время для обнимашек с белым другом. Я решительно вышел в коридор и, почти не опираясь на стены, дошёл до лестницы. Оказывается, номер был на третьем этаже — ну надо же! На лестнице я встретил двух мужиков с зачехлёнными ружьями. Они глянули на меня и понимающе усмехнулись. Спустился на первый этаж и справа от лестницы увидел стойку администратора. За ней сидела женщина примерно моего возраста. Она читала книгу в мягкой обложке и даже не подняла голову при моём приближении.

— Доброе… утро, наверное, — просипел я.

— Доброе, — сонно улыбнулась мне женщина, откладывая книгу.

Никаких «Чем могу помочь» или чего-то в этом роде. Просто сонное внимание.

— Я, э-э-э… Хотел бы узнать, где я.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Где я сейчас нахожусь?

Секунду женщина всматривалась в моё опухшее лицо, а потом на её лице проступило понимание:

— О, понятно. Вы в гостинице «Красная заря».

— «Красная заря»? — Я напряг свою память, но такой гостиницы не вспомнил. — Где… Где она находится, эта «Красная заря»?

— На улице Жукова… Простите, улица Жукова, дом шесть. — Женщина неловко засмеялась. — Это же единственная гостиница в городе.

— Единственная? С каких это пор в Ярославле только одна гостиница?

— В Ярославле? В Ярославле-то, наверное, гостиница не одна, но ведь мы не в Ярославле.

— То есть как это — «не в Ярославле»? А где?

— В Моряке-Рыболове.

— Где-где?!

— В Моряке-Рыболове. — Администратор неловко улыбнулась.

— Вы так шутите? — спросил я, повышая голос.

— Нет, не шучу. — Теперь женщина казалась напуганной.

Сбавив тон, я попытался казаться дружелюбнее:

— И далеко этот ваш… Моряк от Ярославля?

— К сожалению, очень далеко.

— Насколько далеко? Сколько часов ехать?

Женщина прыснула от смеха, но тут же взяла себя в руки и, кажется, ещё больше испугалась меня.

— Что смешного-то? — спросил я. — Мне надо обратно в Яр. Ну… Хорошо, вы ведь видите, что я вчера хорошо отдохнул, вот и не помню, как оказался в этом вашем Моряке. Мне бы теперь обратно уехать. А у меня, кстати, ещё и бумажник пропал.

— Простите, но вы вчера никак не могли быть в Ярославле, — робко поправила меня служащая.

— Почему это?

— Если вы только этой ночью заселились, то весь вчерашний день должны были быть в дороге. Из Моряка-Рыболова ведь самолётов не летает и поездов не ходит. Ближайший аэропорт — во Владивостоке. И вокзал, кстати, тоже. Не знаю, как из Ярославля, а из Москвы во Владивосток лететь — восемь часов. Я знаю, у меня сестра сейчас в Москве живёт, а раз в год прилетает… Ах, да, и разница во времени. Москва вот, например, в другом часовом поясе, при перелёте нужно семь часов прибавлять. А от Владивостока ещё пять или шесть часов на машине сюда добираться. Я точно знаю, у меня сестра раз в год из Москвы… Ой, я это уже говорила!

Консьержка нервно хихикнула. С минуту я молчал, переваривая услышанное.

— То есть как это? — спросил я наконец. — Мы недалеко от Владивостока?

— Да.

— Вы с ума сошли?!

Служащая молча помотала головой. Улыбка снова пропала с её лица.

Какого ж чёрта тут происходит? Я вытащил телефон из кармана. Может, уже много дней прошло?! Да нет, вот оно — пятнадцатое июня. Вчера, четырнадцатого, мы с Игорем отмечали пятницу. Как делаем это каждую пятницу. Может, я и правда во времени переместился? Как в кино? Да нет, год — восемнадцатый. Так какого хрена? Стоп. Надо позвонить Игорю.

«На вашем счёте недостаточно средств…» Какого?.. Проверил баланс — минус три тысячи девятьсот восемьдесят четыре рубля. Когда это я успел так наговорить?

— Тут хоть Вайфай есть? — грубовато спросил я.

— Д-да, но только для клиентов. У вас какой номер?

Я достал из кармана ключ от номера:

— Триста четвёртый.

— А зовут вас? — Женщина склонилась над стареньким компьютером.

— Кирилл Сергеевич.

— Да, всё верно. — Она достала откуда-то бумажку и подала её мне. На бумажке был пароль — «12341234».

— Очень оригинально, — пробурчал я, набирая пароль в телефоне.

Подключившись к местной раздаче, я первым делом открыл карты и пробил своё местонахождение. Не прошло и минуты, как телефон выдал карту города, в центре которого стояла синяя закорючка — то есть, я. Сверху, над картой, было написано: «Приморский край, г. Моряк-Рыболов, улица Жукова, д. 6».

Сердце забилось глухо и тяжело. Желудок сжался в тошнотворной судороге, помещение вокруг начало кружиться.

Шатаясь, я подошёл к высоким деревянным дверям, толкнул их, вышел на крыльцо…

Гостиница стояла на возвышении. Городок, состоявший сплошь из одно — и двухэтажных зданий, можно было окинуть взглядом от края и до края. А прямо, за городком, начиналась синяя гладь. Ограниченная рамками залива, за ним она разрасталась всё шире и шире, и ей не было края. Обернувшись, я увидел горы — гостиница стояла как раз на предгорье. Ветер налетел порывом, не давая вдохнуть, и тут же утих. А когда я снова смог дышать, то сырой и солёный воздух окончательно вытеснил сомнения из моей головы.

Я был не в Ярославле. Совсем не в Ярославле.

Желудок не выдержал и сжался в агонии. Меня рвало желчью, потому что больше было нечем. А потом я отключился.

Очнувшись, я увидел рядом с собой невысокого плотного доктора в красном костюме скорой. Эти костюмы по всей стране одинаковые.

— Ну, я хотя бы в России, — пробормотал я.

— Очнулся? — грубовато спросил доктор. — Ну, как самочувствие?

— Хреново. Где я теперь?

— Ну, а где вы? Вспоминайте.

— Это что, игра такая?

— Да нет. Мне просто интересно, насколько вы в адеквате.

— Ну, это мне и самому интересно. Последнее, что я узнал — что нахожусь в каком-то Моряке-Мать-Его-Рыболове, хотя ещё вчера, готов поклясться, пил с другом в Яре.

— Вы вчера не могли быть в…

— Да, мне консьержка уже объяснила. — Тут я увидел, что из моей руки торчит игла. Трубка от неё тянулась к мешку капельницы с прозрачной жидкостью, висевшему на гвозде в стене. — А это что?

— Капельница.

— Это я вижу. А что капаете-то?

— Не бойтесь, это глюкоза с витаминами и минералами. С похмелья отлично помогает вернуться в разум.

— Да, это мне не помешает.

Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появился невысокий щуплый полицейский в серой форме.

— Добрый день, — поздоровался он казённо-вежливо. — Сержант Андрей Крутов. Кхм-кхм. Кирилл Сергеевич?

— Он самый.

— Как вы себя чувствуете?

— Да хреново я себя чувствую, хреново. Хотя, добрый доктор уже почти привёл меня в чувство.

Врач усмехнулся и принялся заполнять какие-то документы.

— Кхм. Администратор сказала, — снова заговорил полицейский, — что вы, перед тем как потерять сознание, говорили, что не помните, как сюда попали.

— Было такое дело. С жуткого похмелья, ничего не помню. Пропал бумажник, кстати. Возможно, украли.

— Это, конечно, возможно. Номер свой вы хорошо осмотрели?

— Да, вроде бы… Ничего там нет. Можете проверить, я не против.

— Это лишнее. Кхм. Скажите, а вы и правда не помните, как оказались в гостинице?

— Нет. — В моей голове по-прежнему царил хаос, но я уже начинал вносить в него порядок. — Помню, как мы с Игорем пили вчера… Это друг мой, Игорь. Начали в баре, потом в клубе… Потом перекочевали к нему домой. Дальше — темнота.

— Сколько дней вы употребляли алкоголь?

— Один. Правда, только вчера. Я же работаю.

— А раньше с вами подобное бывало?

— Чтобы я напился и проснулся на другом конце России? Никогда, — попытался пошутить я. — Нет, я никогда не забывал себя пьяного.

— Может быть, возраст?

— Возраст не объясняет моего чудесного перемещения.

— Может быть, прошёл не один день?

— Да нет, я уже проверил. Сегодня ведь пятнадцатое июня? Восемнадцатого года?

— Всё верно.

— Ну вот, говорю же. Вчера был в Яре, а сегодня вот — тут… Постойте-ка! — Я вытащил из кармана телефон. — Я могу ведь позвонить Игорю по мессенджеру!

— А почему бы просто ему не позвонить?

— Деньги кончились. На телефоне почему-то приличный минус, а денег у меня нет. Зато в гостинице бесплатный Вайфай, так что какой-нибудь «вотсап» мне доступен. Сейчас наберём…

Пошли гудки. Пять, восемь, десять… Сержант внимательно следил за моими действиями, и даже доктор оставил заполнение своей бумаги. Все трое мы замерли и, кажется, затаили дыхание, слушая гудки.

И тут Игорь наконец ответил.

— Кир, ну твою мать, — сказал он заспанным голосом. Ты знаешь, сколько времени?

— Три часа, дружище!

— Какое три часа? Сейчас семь утра, дятел ты долбанутый! Чего ты звонишь-то?

— Игорь, у меня чэ-пэ!

— Да? И что случилось? Куда ты, кстати, вчера подевался?

— Я очень, очень далеко вчера подевался! Каким-то хреном меня закинуло аж в Приморский край!

— Погоди-погоди… Так ты не в Яре, что ли?

— Нет, говорю же! Я в Приморском крае, в городе… — Я глянул в строну полицейского и врача, всё ещё надеясь, что это розыгрыш. Но они были серьёзны и внимательны. — Моряк-Рыболов.

— Как-как?! Моряк чего?

— Моряк-Рыболов! Это город так называется.

Игорь расхохотался:

— Нифига себе название!.. Моряк-Рыболов, о боги… Где он, говоришь, этот чудесный город?

— В Приморском крае.

— В Приморском, в Приморском… А где этот, слушай, Приморский край? Я что-то туго с похмела соображаю.

— Это где Владивосток.

— Владивосток? Постой, тот самый Владивосток?

— Единственный Владивосток.

— Так это ж на Востоке России, чёрт его знает, как далеко.

— В тысячах километров, дружок. В том-то и штука.

— Это ж как ты нажрался вчера, что во Владивосток улетел? — Игорь захихикал. — Вот это эпическая была попойка!

— Так-то оно так. Вот только я не мог сюда улететь.

— В каком это смысле?

— До Владивостока восемь часов лёту. Плюс семь часовых поясов надо миновать, это ещё семь часов. То есть, только один перелёт — это пятнадцать часов. А до Моряка-Рыболова ещё пять часов ехать. А автобусы и поезда сюда не ездят, надо машину искать. Короче, больше суток на дорогу бы ушло. Я вот когда от тебя ушёл? Когда ты меня в последний раз видел?

— Тебя-то? Ну, да подумать… Часа в три ночи, что ли? Да, часа в три. Ты в туалет пошёл, а я отключился.

— Ну вот, а сейчас у тебя семь утра. А у меня — три часа дня. Как я сюда попал за это время — непонятно.

— И… И что же это получается?

— Получается, что я как-то оказался у чёрта на куличиках. Да ещё бумажник потерял. Документов с собой нет, даже паспорта. Как добраться домой — вообще не знаю. Короче… помощь мне твоя нужна.

— Это какая?

— Видимо, тебе придётся прилететь сюда, за мной. Далеко, конечно, но… Паспорт у меня в сумке остался, а сумка должна быть у тебя. Бери мой паспорт и прилетай — вместе улетим назад!..

— Погоди, погоди! — перебил меня Игорь. — То есть, ты хочешь, чтобы я сейчас взял твой паспорт и поехал в аэропорт, там сел на самолёт до Владивостока, восемь часов бы летел, потом бы взял машину до твоего этого… Моряка, и приехал к тебе?

— Да, да, именно так! Ты у меня всегда был мозговитый парень!

Игорь заулыбался и покачал головой:

— Обалдеть. Я в семь утра не знаю, как мне желудок не выблевать, а ты уже встал, протрезвел и анекдоты придумываешь!

— Какой, нахрен, анекдот?! Игорь, посмотри, где я! — Я обвёл телефоном помещение. — Видишь, тут полицейский стоит, врач рядом! Они тебе подтвердят, что я в Моряке-Рыболове!

— Нет, нет, спасибо! Это всё, конечно, очень круто. Я вон вижу, ты уже под капельницей лежишь. Небось, в какую-то клинику поехал откапываться. А может, тебя полиция силой отвезла, не знаю. Эй, а может, у тебя белая горячка? Вот тебя в наркологию и упёрли.

— Да нет же! Слушай…

— Брось, Кир! Если б ты ещё в Тутаеве был, или там в Рыбинске, то я бы подумал. Может, даже и поверил бы. Но Владивосток — это уже перебор.

— Да когда я вообще тебя разыгрывал? — оторопел я. — Подумай!

— Как же, полгода назад, на новогоднем корпоративе.

— Не разыгрывал я тебя на Новый Год! Что ты несёшь?

— Я с похмелья, ещё не протрезвел толком. Что хочу, то и несу. — Игорь посерьёзнел. — Саша мне сказал, что это ты меня пьяного с той жирной бухгалтершей запер.

— Чего-чего?! Какой ещё бухгалтершей? Саша этот твой…

— Ну, не знаю, может, он и соврал… Но одно дело — оказаться в кладовке с одинокой пьяной бабой, а другое — лететь во Владивосток. Нет, Кир, это даже не смешно. Это, прости, уже пошло.

— Да какая тут пошлость?! Ты понимаешь, что я…

— Нет, постой! Я не хочу больше слышать ни про моряков, ни про рыболовов. Я сейчас отключу телефон и лягу досыпать. Восстанавливаться после пятницы. Как я это обычно делаю.

— Игорь…

— Не перебивай, ради всего святого! Так вот, я лягу спать, а когда проснусь, буду готовиться к понедельнику. Мы не в отпуске, если ты не забыл. Послезавтра нам обоим на работу. Послезавтра так-то понедельник.

— Я знаю! — выпалил я. — Мне тоже надо будет быть на работе! Но я не смогу, потому что я, мать твою, в Моряке-Рыболове!

— Вот и расскажешь мне за обедом, как ты всего за одну ночь вернулся обратно. А теперь мне пора спать. Чао.

— Игорь, стой!..

Но он уже сбросил звонок. Я набрал его снова, но он снова сбросил.

Несколько секунд я отупело смотрел на экран своего телефона, а потом, не веря в свои слова, сказал:

— Он тоже думает, что я псих. — Я беспомощно посмотрел на полицейского и врача. — Он тоже думает, что я псих.

— Ну, по крайней мере, вы слышали, что вчера я был в Ярославле, — прервал я затянувшуюся паузу.

— Такого в моей практике ещё не случалось, — задумчиво проговорил сержант. — Что ж, кхм, будем разбираться. Пока что, за неимением иного плана действий, вам следует остаться в гостинице.

— На какие это шиши? Сказал же — у меня ни денег, ни карты. И что-то я сомневаюсь насчёт бесконтактной оплаты в этом… городе. Ни номер оплатить, ни еды купить.

— Номер у вас оплачен на пять дней вперёд.

— Чего? — Мне показалось, что я ослышался. — Чего-чего?

— Номер у вас уже…

— Да слышал я. С чего вы это взяли?

— Мне сказала служащая гостиницы. По прибытии вы оплатили номер на пять дней вперёд. Завтраки и ужины, кстати, включены.

— О как. Жаль, что я нихрена не помню… Но хотя бы с голоду я теперь не помру. Мне бы, конечно, не хотелось застревать тут ещё на пять дней, но это всё же лучше, чем ничего. Постойте-ка! — Меня вдруг осенило. — Ведь если я оплатил свой номер, стало быть, у меня был с собой бумажник! Он где-то в гостинице!

— Весьма вероятно. На вашем месте я бы вплотную занялся его поисками. Кхм. Что ж. Теперь нам нужно всё задокументировать.

Ещё минут с десять сержант описывал мои показания, а я поправлял его. Доктор тем временем вынул из моей руки катетер и удалился, не попрощавшись. Наконец, сержант дописал своё сочинение, и я расписался в низу листа.

— Итак. Кхм-кхм. — Сержант откашлялся. — Я пока навещу работницу, заселявшую вас ночью. Возможно, она что-то помнит, что поможет вам, как минимум, найти бумажник. Пока, к сожалению, это всё, что мы имеем. Постарайтесь отдохнуть.

Полицейский ушёл, и я, полежав ещё с полчасика, решил принять вертикальное положение. Не спеша, я сел на постели — всё было хорошо. Более или менее. Аккуратно, очень медленно встал. Комната всё ещё стояла на своём месте, желудок не вздрагивал в позывах рвоты. Напротив, мне захотелось есть.

Из комнатки я вышел в коридор, примыкающий к холлу. Уже знакомая консьержка тревожно посмотрела на меня, но постаралась улыбнуться и даже спросила:

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо. Доктор буквально влил в меня жизнь.

— О, понимаю! Мой бывший муж постоянно с похмелья ходить не мог, — затараторила консьержка, — так я звала соседку — она работает медсестрой — и та ставила ему капельницы. Не бесплатно, конечно, но что уж…

— Скажите, — перебил я собеседницу, — это правда, что я оплатил номер на пять дней вперёд?

— Да! Это удивительно, потому что…

— А правда, что в стоимость входят также завтраки и ужины?

— Да, конечно…

— А нельзя ли мне сейчас чего-нибудь перекусить?

— Перекусить? — Консьержка бросила взгляд на часы на своём запястье. — Видите ли, завтрак уже давно закончился… Да и обед тоже… Впрочем, ситуация у вас необычная, так что я спрошу у повара.

Она быстрым шагом удалилась в направлении столовой, а через несколько минут уже вернулась, гордо улыбаясь:

— Пожалуйста, идите в ресторан, вам дадут борща!

— Борща?

— Ну да. Вы ведь едите борщ?

— Да, конечно…

Мимо нас прошли мужики в одежде цвета хаки и с зачехлёнными ружьями.

— А почему в гостинице так много людей с оружием?

— Кого-кого? А, вы про охотников? Так сезон ведь. Сезон охоты, — пояснила она, видя мою растерянность. — Каждый год в то время к нам съезжаются охотники со всего Приморского края! Пойдёмте в столовую.

В длинном пустом зале только на одном столике не было перевёрнутых стульев. Зато на нём стояли тарелки — одна с борщом, другая с макаронами и котлетой, а ещё блюдца с хлебом и пирожком и стакан компота.

— Вот, кушайте, пожалуйста! — гордо сказала консьержка. — Я пока вернусь за стойку. Как закончите — пожалуйста, отнесите тарелки вон в то окошко. Хорошо?

— Хорошо, — машинально ответил я, набрасываясь на еду.

В столовой работал телевизор. Где-то около метра в диагонали, далеко не новый плазменный экран висел на стене слева от меня. Звук был убавлен до минимума, и я слышал лишь неразборчивое бормотание. Уже доедая борщ, я поднял взгляд и увидел на экране журналиста, за спиной которого открывался знакомый вид. Вот репортёр медленно зашагал в сторону, и оператор изменил ракурс. Теперь на экране было видно здание, над высокими деревянными дверями которого была вывеска: «Гостиница «Красная заря». Машинально я отложил ложку, встал и подошёл к телевизору. Прибавил громкости.

–…заря». Сейчас в этой гостинице остановились сотни охотников со всего Приморского края, — говорил репортёр. — Но удовольствие от сезона уже омрачено поисками пропавшей девушки.

На экране появилась фотография девушки с голубыми волосами. Она широко и искренне улыбалась фотографу.

— Это Кристина Светлова, ей шестнадцать лет, — продолжал закадровый голос. — Каждый год она приезжает в Моряк-Рыболов, чтобы навестить своих тётю и бабушку. Обычно её приезд проходит без происшествий. Однако в этот раз, четырнадцатого июня, Кристина вышла из дома и не вернулась.

Фотография исчезла. Теперь на экране утирала слёзы какая-то бабулька:

–…Пошла в магазин за хлебушком. Час нету, два нету — пошла сама искать. Пока до магазина-то дошла, час прошёл. Ну, спрашиваю, значит, так и так — видел кто? Все руками разводят. А ведь её тут все помнят, знают. В общем, пошла я тогда в полицию, попросила поискать. Мне сначала отказать хотели — времени ещё мало прошло, мол. Но меня тоже тут все знают. Так что взялись искать сразу. Вот, ищут теперь.

На экране снова появился репортёр на фоне гостиницы.

— Многие из охотников уже вызвались искать Кристину, — сказал он. — Неравнодушные жители города собираются в поисковые отряды. Поиски Кристины уже начались — остаётся лишь гадать, чем и когда они закончатся. Антон Веприн для телеканала Россия, Владивосток.

Я снова убавил звук, потому что новости о ремонте дорог меня не заинтересовали, и побрёл к столику. Аппетит после выпуска новостей пропал. Девушка на фотографии показалась мне знакомой, но я никак не мог сообразить, откуда. Было такое ощущение, что я увидел что-то важное. Что-то очень важное именно для меня.

Итак, какая-то девушка пропала четырнадцатого июня. Да, это было за сутки до моего появления в городе, но что-то в этом факте меня встревожило.

— Чушь какая-то, — пробормотал я, усмехаясь своим мыслям.

Но в глубине души я понимал, что пропавшая девушка имеет какое-то отношение ко мне. Или к причине, по которой я здесь оказался. А потом меня осенило, и фрагменты вчерашнего вечера воскресли в моей памяти. Ведь это её, Кристину Светлову, я видел вчера в баре в Ярославле.