За гранью тьмы

Михаил Гречанников, 2023

Кирилл, менеджер из Ярославля, мистическим образом попадает в рыбацкий городок Приморского края, где в полной силе разворачиваются загадочные события. В сезон охоты пропала девушка Кристина, а консьержка, заселявшая Кирилла в гостиницу, найдена убитой на следующий день. Главный герой пытается уехать из ужасного города – но это не так просто, как кажется… Комментарий Редакции: Роман Михаила Гречанникова похож на мучительный ночной кошмар, который, обрываясь, продолжается снова в другом сновидении. Отлично и очень жутко!

Глава 4

Окончательно я проснулся лишь около девяти. Вскочил, осматривая комнату, но ничего страшного не нашёл. Голова оставалась тяжёлой и вдобавок ныла от тупой боли. В теле оставалась слабость, словно я и не спал вовсе, но встать я себя всё же заставил. И основным мотивом для этого был завтрак.

Оставшись без денег, я не мог пропускать включённую в стоимость проживания еду. Как ни жутко мне было от вчерашних событий, рациональная жилка во мне требовала поступать практично. Сперва поесть, потом уже паниковать.

На ресепшене была всё та же консьержка.

— Доброе утро! — устало поприветствовала она меня. — Спустились на завтрак? Это вы правильно сделали, завтрак пропускать нельзя. Вот у меня, если не позавтракаю, потом весь день насмарку.

— А вас разве не должны были подменить? — удивился я.

— Некому. Слышали ведь, моя сменщица… — Она огляделась, понизила голос до шёпота. — Умерла. Я слышала, её зарезали прямо у себя дома. Вчера, почти сразу после смены. Говорят, это её бывший муж. Он, правда, давно уже переехал в Ольгу, но оттуда и приехать ведь можно. Гулящий был мужик, ну, знаете? Она его выгнала, когда застукала с женой одного рыболова. Скандал был ужасный, конечно. Но вот, говорят, он вернулся в город и зарезал жену, чтобы отомстить.

— Ясно, — перебил я её. — А что, кроме вас двоих, работать тут было некому?

— Так у всех своя работа. Надо знать, что делать. Кого тут поставишь? Повара или уборщицу? Нет, абы кого не поставишь. Хозяин обещал заплатить двойную зарплату, если пока за двоих поработаю. Он и так Лену из отпуска выдернул, завтра вот выйдет, меня сменит. А мне-то что? Ну, поработаю. Дома как-то тоскливо стало, когда Кристина пропала.

— Вы знали пропавшую девушку? — удивился я.

— Это моя племяшка, — закивала консьержка. — Она к нам с мамой и Машкой приезжала. Мы втроём живём, а она нас навещала. Сестра даже так часто не звонит и не приезжает, как Кристина. Молодец она, хорошая очень девочка. Они с моей Машкой дружат. Машке тут вообще скучно, сверстников мало. Всё мечтает во Владивосток поехать учиться, как школу окончит. А Кристина как приезжает, так они с Машкой не разлей вода, всё ходят вместе, гуляют. Кристина ей всё про Владивосток рассказывает, помогает институт выбрать.

— А Маша… Это ваша дочь?

— Да, маленькая моя девочка…

— А она не… не пропала?

— Что вы, что вы! — испугалась консьержка. — Сплюньте! Кристина, перед тем, как пропала, в магазин ушла. Мы заглянули вечером в холодильник — а завтракать-то и нечего! А Кристина говорит: давайте я схожу, мне, мол, в удовольствие. Она и правда любит тут гулять. Ну, мы ей дали денег и согласились. Откуда ж мы знали?.. Тут никого раньше-то не убивали, криминала никакого нет. А потом — её нет и нет… Нет и нет…

Женщина всхлипнула. Тут я подумал, что даже не знаю её имени — что, в общем-то, обычное дело, я не стремился сближаться с обслуживающим персоналом. За весь предыдущий день я узнал лишь одно имя, да и то благодаря тому, что сержант сразу представился. Я привык относиться к людям… практично, что ли? Имена я узнавал, лишь когда мне от человека что-то было нужно. Но когда рядом со мной расплакалась эта наивная и доверчивая женщина, раздавленная пропажей любимой племянницы и пытавшаяся сбежать от этого в работу, что-то во мне дрогнуло.

— Извините, — выдавил я. — Я забыл, как вас зовут?

— Аня… Анна, — сквозь слёзы улыбнулась та. — А вас?.. Ах, да, Вы же Кирилл Сергеевич. Тут же есть ваше имя.

Она махнула рукой на раскрытый журнал на столе.

— Можно просто Кирилл, — поспешил заверить я. — К чему этот официоз? Мы же не на совещании.

— Ну да, не на совещании, — хихикнула Анна.

— Я надеюсь, что Кристина скоро найдётся. Правда.

— Спасибо вам большое. Ой, да что вы тут стоите? У вас же завтрак! Идите, кушайте скорее.

На раздаче знакомая со вчерашнего дня буфетчица со вздохом сунула мне тарелку с овсянкой, сваренной на молоке, блюдце с двумя сваренными вкрутую яйцами, два свежеобугленных тоста и микроскопический брикет масла.

— Кофе и чай вон там, — соизволила она наконец-то открыть рот.

Когда я не без усилий запихивал в себя подгорелые тосты, в столовой появился сержант Крутов. Окинув взглядом зал, заметил меня и направился к моему столику.

— Доброе утро, Кирилл Сергеевич.

— Доброе утро, сержант. — Я встал и протянул ему руку. — Вчера я вас не поблагодарил. Вы ведь, можно сказать, спасли меня от той твари.

Он замер на пару секунд, и мне показалось, что сейчас он спросит: «Какой твари?» Меня пронзила мысль, что всё пережитое вчера, в том числе и «краб» в больнице — плод моего больного воображения. А что, если так и есть? Если бы кто-то увидел меня, перебиравшего вчера номер по косточкам, заглядывавшего под матрац в страхе обнаружить там неведомого монстра, именно психом бы меня и сочли.

К счастью, мои страхи не подтвердились:

— Должен вам сказать, что распространяться о вчерашнем происшествии сейчас несколько безрассудно. Вы, конечно, не один, кто видел вчера это странное существо, но, кхм, вкупе с вашим рассказом о перемещении из Ярославля, кхм-кхм, история о вчерашнем событии может произвести на ваших собеседников не самое однозначное впечатление.

— Вы о том, что меня могут счесть психом?

— В общем и целом — да. Могу я присесть?

— Конечно.

За столиком он огляделся, зацепился взглядом за некоторых из присутствовавших людей, и лишь потом спросил:

— Ночью с вами не происходило ничего, кхм… из ряда вон выдающегося?

— Нет. В других городах не просыпался, нападениям монстров не подвергался.

— Хорошо. — Мой полуироничный тон сержант, похоже, принял за чистую монету. — Я был несколько обеспокоен количеством событий, произошедшим с вами за сутки. Мне кажется, вам не стоит подолгу оставаться в одиночестве. Если хотите, можете проводить время в нашем отделении.

— В полиции? Вы меня арестовать, что ли, хотите?

— Нет-нет, — сержант замотал головой. — Я просто предлагаю вам защиту, которой вы лишены в гостинице.

— Заманчиво, конечно. И, поверьте, если что-то необычное со мной случится, я прискачу к вам, как ошпаренный. Но просиживать в вашем кабинете целыми днями, это, как бы так сказать?.. Тоскливо, что ли.

— Речь ведь идёт о вашей безопасности. Неужели вам не страшно находиться в незнакомом городе одному, без защиты?

— Страшно, — признался я. — До жути страшно, если честно. Но если я буду днями напролёт сидеть в отделении, легче мне не станет. Мне нужно придумать, что делать со всей этой ситуацией. А думается мне лучше всего на свободе. Так что я погуляю по вашему городу, порасспрашиваю людей, не едет ли кто во Владивосток. Или в Ярославль.

— Это, осмелюсь заметить, кхм-кхм, вряд ли.

— Я пошутил, сержант. В любом случае, к вам в кабинет мне пока неохота.

— Дело ваше. Если что-то случится, немедленно сообщайте мне. Можете рассчитывать на нашу помощь и поддержку.

— Естественно, сержант. А вы ещё не нашли способ вернуть меня домой?

— Извините, но пока нет. Кхм-кхм. — Он откашлялся. — Ваш случай выбивается из наших стандартных процедур, поэтому на разрешение данной проблемы нам нужно больше времени.

— Спасибо, что стараетесь. Буду сообщать вам, если что.

Полицейский попрощался и ушёл. Позавтракав, я подошёл к Анне на ресепшен и спросил её о зарядном устройстве.

— Да, я могу одолжить вам свою зарядку, — ответила она.

— Сейчас я не собираюсь в номер. Хотел прогуляться, посмотреть город, что ли.

— Можете оставить телефон здесь, если хотите. Он зарядится, пока вы гуляете.

— Непривычно как-то без телефона, — засомневался я. — А могу я взять её у вас, когда вернусь?

— Да, конечно, можно и так.

Улица поприветствовала меня холодным ветром и бледным солнцем. Серая пелена облаков местами рвалась под натиском голубого неба, но ещё закрывала большую его часть.

Гуляя, я размышлял о своих возможностях. Уехать отсюда я мог бы только с помощью местных. И не только уехать, кстати. Как-никак, я в морском порту. Должно быть, отсюда можно уплыть. Или, точнее, уйти морем — так ведь говорят моряки? Но заплатить мне ни за машину, ни за лодку нечем. Ценного ничего тоже нет. Разве что себя предлагать, хмыкнул я про себя — но к такой валюте я не был готов.

Можно, конечно, попытаться уговорить отвезти меня во Владивосток авансом, но что-то я сомневался, что кто-то согласится. Остаётся идти пешком. А идти, судя по карте, пришлось бы долго. Попутку тут можно и не дождаться. Про случаи убийств на дорогах я и вовсе молчу. В конце концов, в гостинице у меня было оплачено пять дней, стало быть, оставалось ещё четыре.

Это, конечно, очень условно. Следующим утром я должен был выйти на работу. Если я задержусь тут на все пять дней, то с работы можно будет спокойно уносить вещи, даже не заговаривая с начальством. Раньше-то косяков за мной особо не водилось, но это раньше. Не думаю, что кто-то будет выслушивать мои оправдания даже по столь необычному случаю. Как ни странно, а перспектива потерять работу казалась на тот момент наиболее пугающей.

Так что, как ни крути, я оказался в заднице. В глубокой — а точнее будет сказать, в далёкой — заднице.

Ноги опять привели меня к морю. Слева от меня был виденный вчера памятник утонувшим морякам, справа какой-то мужик затаскивал на берег лодку. У меня появился неплохой шанс продемонстрировать свои навыки коммуникации.

— Извините, — крикнул я ему. — Подождите, эй!

Мужик заметил меня и остановился. Почесал шею под густой бородой, глядя, как я приближаюсь.

— День добрый, — начал я. — Это ваша лодка?

— Моя. А что?

— Да это… мне просто надо кое-куда попасть. Машины у меня нет… Я вообще в городе человек новый. В общем, мне надо попасть во Владивосток.

Мужик хмыкнул.

— Во Владивосток? И ты хочешь отправиться туда на лодке?

— Ну да. Насчёт оплаты…

— На этой лодке, — перебил меня бородатый собеседник, — до Владивостока не уплывёшь ни за какие деньги. Нужен катер побольше. У меня такого нет.

— А машины у вас тоже нет?

Мужик вздохнул.

— Просто, понимаете… — Я не знал, как оформить свои мысли. — Я тут застрял, мне надо уехать. А автобусы во Владивосток не ходят.

— Так езжай в Ольгу. Туда автобусы ходят.

— Тут, как бы, есть проблема. У меня нет с собой денег.

Мужик с удивлением хмыкнул ещё раз:

— Стало быть, тебя бесплатно нужно отвезти во Владивосток?

— Не то, чтобы бесплатно. Я могу заплатить. Только не сейчас.

— Парень ты весёлый, — ухмыльнулся незнакомец, — но не настолько, чтобы я тебя куда-то вёз. Поищи других дураков.

Уговаривать его я не стал. Понятно было, как я выгляжу со стороны. Да и бормотал я крайне невнятно — чего раньше со мной не случалось. Отходя от мужика с лодкой, я думал, что нужно взять себя в руки, иначе мне из этой дыры вовек не выбраться. Я ведь умел говорить, умел убеждать и даже вдохновлять — по крайней мере, я надеялся, что мои речи на собраниях вдохновляли подчинённых на работу. Пусть их взгляды обычно и были полны скуки и отчаяния от начала очередного рабочего дня, но где-то в глубине души, я надеялся, они чувствовали вдохновение от моих слов.

Да нет, чушь это всё, оборвал я себя. Подчинённые слушали меня только потому, что обязаны были. А я прекрасно понимал, что вешаю им лапшу на уши. И даже в какой-то мере получал удовольствие, видя, что они обязаны слушать ту чушь, что я несу по утрам. Может, говорить я и умел, но лишь в удобной обстановке. Оказавшись в непонятной ситуации, без денег, говорить с незнакомыми людьми мне было куда труднее, чем с подчинёнными, которые тащат тебе свои унылые отчёты на подпись.

— Эх, сейчас бы с Олежеком поругаться, — вздохнул я. — Отчёты полистать…

Я решил обойти город. Это оказалось нетрудно — улиц тут было меньше, чем пальцев на одной руке. Миновав памятник, я направился к краю бухты. Наткнулся на жестяной забор и, поднявшись на идущую вдоль берега дорогу, повернул вместе с ней. Пошёл вдоль другого берега — в бухту впадали мелкие извитые речушки, одна из которых огибала город с севера. Дошёл до выхода из города и остановился. За последующие десятт минут мимо не проехала одна машина. Отчаявшись, я повернул к гостинице. Найти её было несложно, она ведь стояла на возвышении. Не желая пока возвращаться в номер, я пошёл дальше вдоль дороги. И спустя ещё несколько грустных мыслей о своей идиотской судьбе, увидел больницу.

В приёмном покое сидел всё тот же вчерашний санитар, вязавший носок.

— Добрый день, — поздоровался я. — А доктор на месте?

— Отдыхает, — ответил толстяк. — Случилось что?

— Да нет… Я по поводу вчерашнего поговорить хотел.

— Сейчас посмотрю, не спит ли. А то так позову.

Через минуту в дверях со стороны больницы показался врач.

— Соскучились по «крабам»? — весело спросил тот.

— Не то чтобы. Просто делать мне нечего, вот я и докучаю всем, кого встречу. Вы ничего не выяснили про это… Про это?

— Нет. Я не…

–… не биолог, я помню. Но, может, что-то интересное всё же бросилось вам в глаза?

— Что-то интересное вчера бросилось вам на ногу. Это неизвестное мне существо интересной структуры. Больше ничего, увы, не скажу. Впрочем, можно попробовать его сварить. Кто знает, что скажет нам его вкус?

— Разве что я хорошенько наберусь. Снова, — поморщился я. — А где вы его храните?

Врач шагнул к холодильнику и достал из морозилки пакет. Полиэтилен примёрз к лотку и дохлому существу, поэтому раскрыть его удалось не сразу.

— Как-то это ненаучно, — протянул я.

— Хранить неизвестных существ в морозилке? — Доктор пожал плечами. — А что ещё с ним сделать? Иначе протухнет.

Существо, покрытое инеем, с поджатыми обрубками лапок, чем-то напомнило мне древнего трилобита из книжки про доисторический период. Головы как таковой я не увидел, но под прикрытой панцирем передней частью тела топорщились замёрзшие толстые усики. Ну, или тонкие щупальца — это как посмотреть.

Доктор, тыкая в «краба» пинцетом, переворачивал его с боку на бок. Санитар отложил вязанье и тоже склонился над тварью. Я достал телефон и сделал несколько фотографий с разных ракурсов — хотелось бы иметь доказательство здравости своего ума на будущее.

— Ни клешней, ни жвал, — вздохнул врач. — Только какие-то усики. Крабы — хищники, а это существо на хищника не похоже. Зачем оно бросилось на вас? Непонятно. Хотите чаю?

Последний вопрос был столь неожиданным, что я не сразу его понял.

— Вы мне?

— Ну да. — Врач завернул «краба» и положил его обратно в морозилку.

— Не откажусь. А то я подзамёрз, пока гулял на вашей холодрыге.

— Да, климат здесь не ярославский. Пойдёмте. Семён, хватит вязать, пошли чай пить.

Санитар, взявшийся было снова за спицы, отложил их и пошёл за нами. В соседнем помещении, ещё более тесном, стояли узкий шкафчик, стол и четыре табуретки. Мне дали почерневшую от частых чаепитий кружку, на стол поставили коробку с чайными пакетиками и две пачки с печеньем. Ожидая, пока вскипит чайник, я, как и в гостинице, подумал, что не знаю имени человека, который мне помогал. Я ведь обычно не знакомлюсь с обслуживающим персоналом.

«Это же врач, — одёрнул я себя. — И он хорошо к тебе отнёсся».

— Извините, я совсем забыл, как вас зовут, — сказал я.

— Евгений Михалыч. Можно просто Евгений. А это вот Семён Юрьич, наша незаменимая опора.

Опора, втиснув свой необъятный живот между столом и стеной, добродушно улыбнулся и кивнул мне.

— Вы действительно не помните, как оказались в Моряке-Рыболове? — спросил Евгений Михайлович.

— Нет. Совершенно не понимаю, что происходит.

— Происходит в последнее время много чего странного. Пропала девчонка — Кристина. Слышали?

— Да, в новостях говорили.

— Вот. Прекрасная девочка. Умница, каких мало. Всё хотела на врача пойти учиться.

Я вспомнил, как вчера видел эту девушку на пляже. Она так быстро исчезла, что мне легче было поверить в помутившийся рассудок, нежели в реальность такого видения. И кому я мог об этом рассказать? Уж точно не доктору, вчера проводившему психиатрическую экспертизу. Или нечто вроде неё.

— Убили женщину, — продолжал доктор. — Такого у нас вообще никогда не было. Ну… не никогда, конечно. Но я не могу вспомнить последний раз, когда тут кого-то убивали.

Мне налили чая и я, несмотря на всю мою брезгливость по отношению к чужим кружкам, с удовольствием отхлебнул горячего напитка.

— А помимо прочего — в городе появились вы. Говорите, что не знаете, как сюда попали — и ведь никто больше этого не помнит. Сержант опрашивает людей, но никто вас не видел. Кроме убитой консьержки. Никто в город в это время не приезжал, все охотники приехали раньше. Никакого транспорта тоже не найдено — вы словно с гор спустились.

— Да уж, — улыбнулся я, размышляя, почему доктор рассказывает мне то, что рассказывать посторонним нельзя.

— У нас городок маленький, — продолжал он, — все друг друга знают. Поэтому новости разносятся быстро. А правду найти всё так же проблемно, как и в большом городе. Но Андрей всё равно старается.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что речь идёт о сержанте.

— Честно говоря, — сказал Евгений Михалович после минутного молчания, — мне хочется вам верить. Я не думаю, что здесь замешано что-то волшебное — всё-таки я материалист. Но в то же время я не думаю, что вы лжёте, когда говорите, что ничего не помните и не понимаете. Нет реакции узнавания на события. Похоже, что вы действительно напуганы происходящим.

— Есть немного, — кивнул я.

— Что ж. Остаётся лишь надеяться, что всё образуется. Как-нибудь. Хоть я и не знаю, как. Столько странностей зараз в городе никогда не случалось. Впору начать верить Игнату.

— Кому?

— Игнату… А, вы же не знаете. Один местный старикан. Любитель историй. Обожает рассказывать про конфликт на Даманском в шестьдесят девятом — он там служил и сам всё видел. А ещё часами рассуждает об утонувших моряках и чудовищах в море.

— Чего-чего? — Я выпрямился на стуле. — Каких чудовищ?

— Не знаю. Сам с ним, если честно, на эти темы не общался. Но многих местных он порядком достал своими рассказами. Раньше всё к приезжим охотникам приставал, но потом ему пригрозили психушкой, и он перестал нести всякую дичь. Теперь в основном сидит дома, ну или гуляет по берегу. Сын за ним ухаживает и следит, чтоб не чудил.

— А может… А что, если этот ваш Игнат видел вот таких вот существ? — Я махнул кружкой в направлении соседнего помещения.

— Ну… Может быть. Но люди поговаривали, что он совсем что-то дикое нёс. Про огромных чудовищ из морских глубин. Ваш «краб» на них совсем не похож. Вообще-то, он лечится у меня с гипертонией, но вижу я его нечасто, раз в несколько месяцев, а на приёме он ведёт себя вполне адекватно. Про чудищ ни гу-гу. А я его как-то не спешил про это расспрашивать.

— А где он живёт? — спросил я.

— Хотите в гости сходить?

— Делать мне, как я и сказал, нечего. А вдруг этот Игнат видел нечто похожее на нашего «краба»? Надо же спросить. За спрос не бьют.

— Насчёт Игната не уверен, — улыбнулся доктор. — Он довольно вспыльчивый старикан. Особенно когда ему не верят. Впрочем… Почему бы и нет? Сходите.

— Где он живёт?

— Не помню… Подождите, я схожу до регистратуры, посмотрю. Только, это… — Евгений Михайлович остановился в дверях. — Если что, это не я вам адрес сказал. Сами понимаете, закон, чтоб его так.

Когда я постучал в дверь, за забором залаяла собака. Громко так залаяла — явно не болонка у них двор охраняет, подумал я. Кроме собаки, однако, ничего слышно не было. А потому я постучал ещё раз. И ещё. Неведомая псина бесновалась по ту сторону жестяного ребристого забора, и я не раз начинал думать о том, что пора бы уже развернутся и пойти назад, к гостинице. Но потом вспоминал, где я, вспоминал о том, что должен хвататься за любую соломинку здравомыслия, чтобы не сойти с ума, и продолжал стучать дальше.

Не знаю, сколько прошло времени — стучал я долго. Наконец, за забором раздался хриплый окрик, собака притихла, и я расслышал чьи-то шаркающие шаги. Скрипнул засов, после чего дверь отворилась. Невысокий старик со смуглым морщинистым лицом пристально смотрел на меня своими льдисто-голубыми глазами. Он был в потёртых коричневых брюках и выцветшей розовой рубашке — одежде, купленной ещё в Советском Союзе.

— Ты кто такой? — спросил он меня хрипло.

— Здрасьте.

— Здорово.

— Меня зовут Кирилл.

— И дальше чего?

— Мне надо с вами поговорить.

— О чём?

Я замялся, мысли снова разбежались. Но потом вспомнил, о чём думал на пляже, и усилием воли собрал мозги в кулак.

— Слышал, вы рассказываете истории о морских чудовищах. Мне бы тоже нужно их услышать.

— На кой хрен?

— На тот хрен, что вчера на меня напало какое-то непонятное существо. Никто пока не знает, что это было. Я подумал, что вы можете мне подсказать.

— Ага. — Старик почесал заросшую седой щетиной щёку. — А может, ты пришёл посмеяться над стариком? Снять меня на камеру, выложить в интернет?

— Что? — Я опешил. — Нет, нет, я…

— У меня сын есть, между прочим. Вмиг тебе мозги вышибет. Он моряк, у него руки стальные. Рёбра в драке ломает с одного удара.

— Это, конечно…

— Приходил как-то один надо мной посмеяться. Зубы его до сих пор где-то тут валяются.

— Да погодите вы! — перебил я старика. — Если я над вами посмеюсь, пусть ваш сын меня найдёт, выбьет мне зубы и сломает рёбра. Я в городе новый человек, остановился в «Красной Заре». Уехать из города не могу. Меня, если что, просто будет найти. Делайте что хотите, но мне действительно надо услышать, знаете ли вы что-то о таких вот тварях.

Я показал ему экран телефона с фотографией замороженного «краба».

Старик посмотрел на фото, и выражение его лица изменилось. Он не просто удивился — как-то весь сник, его плечи опустились. Потом пожевал губами и отошёл в сторону.

— Ладно, заходи. Как раз собирался чай пить.