За гранью тьмы

Михаил Гречанников, 2023

Кирилл, менеджер из Ярославля, мистическим образом попадает в рыбацкий городок Приморского края, где в полной силе разворачиваются загадочные события. В сезон охоты пропала девушка Кристина, а консьержка, заселявшая Кирилла в гостиницу, найдена убитой на следующий день. Главный герой пытается уехать из ужасного города – но это не так просто, как кажется… Комментарий Редакции: Роман Михаила Гречанникова похож на мучительный ночной кошмар, который, обрываясь, продолжается снова в другом сновидении. Отлично и очень жутко!

Глава 3

Улицы Моряка-Рыболова не отличались красотой или чистотой. Всё сплошь частные домики, огороженные разного цвета заборами. Асфальтовых дорог — буквально по пальцам пересчитать, причём по пальцам одной руки. Проезды между домами были заставлены огромными грязными внедорожниками, в основном японскими. Я шёл, размышляя обо всей этой несуразице, что приключилась со мной, и незаметно для себя вышел к морю. Благо, до него от гостиницы было минут десять ходу.

Тут было ещё холоднее, чем в городе. Сильный солёный ветер — странно, но этот холод не был мне неприятен. Я словно смотрел на себя со стороны: да, вот этому человеку холодно, но мне-то что? Собственные чувства будто отставали от сознания.

Может, мне всё это мерещилось? Вся эта нереальность чувств вкупе с нереальностью событий напоминали истории о наркоманах. Может, меня Игорь вчера уговорил на какую-то наркоту, я по пьяни согласился, а теперь сидел, обдолбанный, на улице или в притоне, трясся от холода, и воображал себя на Дальнем Востоке?

Неподалёку от берега я увидел каменный столб за оградой — явно какой-то памятник. Заинтересованный, подошёл поближе. Помимо столба, на каменном постаменте стоял барельеф с изображёнными на нём кораблями, рассекавшими огромные морские волны.

— «Рыбакам-колхозникам, погибшим в борьбе с морской стихией», — прочитал я.

С верха столба на меня смотрело высеченное из камня лицо моряка. Под барельефом с кораблями лежали каменные «страницы» со списком имён погибших. Почему-то мне стало жутко от вида этих имён, от каменного лица моряка и вида кораблей на этих страшных волнах. Сам не знаю почему, но я поспешил уйти.

Волны гладили песок неподалёку от меня. Я бросил взгляд вдаль — туда, где не видно никакой земли. Серое, тяжёлое небо нависало над тёмным, недружелюбным морем. И меня не покидало чувство, что морю я не нравлюсь. Что-то в морской глади было… злое? Агрессивное? Я не смог разобраться в своих чувствах и отвернулся.

И увидел её.

Девушка с синими волосами. Та, которую показывали по телевизору. Она стояла метрах в двадцати от меня. Но что-то было с ней не так. Секунду спустя я понял, что именно: силуэт девушки едва заметно мерцал и просвечивал. Как это ни смешно, но первым делом я подумал, что вижу призрака. Ведь именно так их показывают в кино. Оцепенев, я смотрел на неё, а она вдруг увидела меня и крикнула:

— Помогите!

Бросилась ко мне, пробежала пару шагов и исчезла. Несколько секунд я стоял, оцепенев, не зная, верить ли своим глазам, а потом огляделся и увидел человека в тёмном костюме. Он с непониманием смотрел на меня. Потом отступил на шаг — и тоже исчез.

Сердце в груди снова зашлось, перед глазами всё поплыло. Что это, мать вашу, было? Глюки? С похмелья у меня такого ещё не бывало. Белая горячка? Чёрт возьми, да всё происходящее вокруг было одной сплошной белой горячкой, и каждое новое событие вбивало очередной гвоздь в гроб здравомыслия.

— Так, — сказал я вслух. — Надо успокоиться. Успокоиться. Я стою на берегу. У моря. Под ногами у меня песок. Вот же он.

Я наклонился и потрогал песок. Влажный, грубый — я растёр его в пальцах и рассеянно вытер руку о штанину.

— Там — море, — продолжал я. — Я у моря. Это всё… реально. Даже если звучит полнейшей чушью, это всё реально. А вот эти… призраки… — Моё сердце забилось ещё быстрее. — Их нет. И быть не может. Это мне примерещилось. Мозг расстроен алкоголем и… вообще всем этим. Мне привиделось. И точка. Просто показалось. Всё это хрень.

Тем не менее, с пляжа я постарался поскорее убраться. Не глядя по сторонам, добрался до гостиницы, взял у консьержки ключ от номера, взлетел на третий этаж и заперся внутри. После этого закрылся в туалет и просидел там несколько часов.

Паника отпустила меня ближе к вечеру. Осознание того, что я по уши в проблемах, навалилось на меня внезапно: ощущение, словно меня нагнал и сшиб товарный поезд. Всё, что вокруг — реально. Совершенно непонятно, но реально. И теперь у меня два основных варианта: либо забиться под кровать и скулить до тех пор, пока ситуация сама как-нибудь не разрешится, либо попытаться что-то сделать.

Выбравшись из туалета, я ещё с час стоял у окна и глядел на горы, окружавшие городок, стараясь свыкнуться с мыслью, что мне нужно будет выйти. Оказаться лицом к лицу с не самым дружелюбным окружением, с не самой понятной ситуацией. Признаюсь, главным, что способствовало моему выходу, был голод. Как ни крути, но ужин-то был оплачен — глупо тратить такую возможность впустую.

— Добрый вечер! — поздоровалась консьержка, когда я проходил через холл. — Спустились к ужину? Проходите, проходите.

На этот раз пустых мест было куда меньше. За столиками сидели в основном мужчины — уставшие и довольные, вернувшиеся с охоты или собиравшиеся на неё. Кажется, только один человек здесь не был охотником — небритый мужчина в синем рабочем комбинезоне поверх грязной футболки. Видимо, рабочий гостиницы. Свободный столик я нашёл неподалёку от стойки раздачи. Сел, ожидая, когда меня обслужат.

— И чего сидим? — крикнула мне работница из-за стойки. — Подходим, берём.

Несколько человек бросили на меня насмешливые взгляды. Смутившись, я подошёл к стойке и сказал:

— Эм… У вас надо брать еду?

— Да, у нас надо брать еду, — ехидно произнесла тётка в белом халате и косо надетом колпаке. — Чего брать будете?

— А что есть?

— Вон. — Она указала поварёшкой на распечатанное меню, висевшее на стене.

— Так… — Я пригляделся. — Давайте пюре…

— Пюре кончилось.

— Тогда… гречу и…

— Греча кончилась.

— А что осталось?

— А что там осталось? — Она кивнула на меню.

— Макароны.

— Макароны так макароны. К макаронам чего?

— Ну… Жаркое?

Она покачала головой.

— Котлеты?

— Макароны с котлетой. — Она достала из-под стойки тарелку с едой. — Ещё вон салаты остались, никто не берёт. Булки и чай тоже там.

Дальше стояли подносы с выставленными пиалами с салатом. В одних лежали две половинки яйца под майонезом, в других — помидоры с огурцами. Я взял овощи, налил чай из стоявшего поодаль термопота. Поколебавшись, прихватил булку — витушку с изюмом.

Макароны, хоть и остыли, на вкус оказались весьма сносными, как и котлета. Салат и булку я проглотил, не почувствовав вкуса. Обычно, чтобы наесться, мне нужно было меньше, но в этот раз я ещё оставался голодным. Видимо, стресс сказался.

— А… я могу ещё салат взять? — спросил я с надеждой у тётки за стойкой.

— Салат можешь, его один хрен не жрёт никто. Что, голодный, что ли? Ну, булку возьми ещё.

Я поблагодарил и съел всё, что мне позволили. Потом вернулся в номер и там опять встал у окна, рассматривая улицу. На сытый желудок всё воспринималось куда проще. Попутно залез в интернет, стал читать о городе, в котором оказался.

Вскоре я узнал, что Моряк-Рыболов находится в Ольгинском районе Приморского края, что население этого посёлка — тысяча с небольшим человек. Что до ближайшей федеральной трассы — двенадцать километров, а до ближайшего поселения сто двадцать два километра. Этим ближайшим поселением является Ольга, административный районный центр, и только туда из Моряка-Рыболова ходят автобусы. Но — сюрприз — ходят они не каждый день. И только из Ольги можно отправиться во Владивосток — если, конечно, иметь в виду регулярные автобусы. Можно было и здесь, наверное, найти попутчика, но навряд ли люди будут делать это по одной лишь доброте душевной. А платить мне было нечем.

На этой, не самой приятной, мысли меня прервал внезапный стук в дверь. На пороге оказался полицейский, виденный мной утром. Он был не один — за его плечом стоял второй мужик в серой форме, покрепче первого.

— Здрасьте, — неуверенно поздоровался я. — Сержант… Крутов?

— Здравствуйте, да. Кхм. У нас кое-что случилось, и мы вынуждены просить вас следовать за нами в отделение.

— Что случилось? — Паника вновь забрезжила на горизонте сознания.

— Мы вам всё расскажем в отделении. Пожалуйста, собирайтесь.

Признаюсь, было в моей голове желание покачать права, отказать им, захлопнуть дверь перед их носом — дома, в Ярославле, я так бы и поступил. Но тут я только и смог, что кивнуть.

На стареньком «уазике» меня довезли до одноэтажного здания с ржавой крышей. Штукатурка местами осыпалась, обнажая брёвна. Выглядел дом так, словно с минуты на минуту должен был рухнуть.

Внутри оказалось довольно холодно, но хотя бы не было ветра. Прежде, чем я успел сообразить, что происходит, мне уже предложили снять отпечатки пальцев.

— Это зачем это? — насторожился я.

— Ведётся расследование, — уклончиво ответил сержант. — Вы в городе недавно, мы обязаны вас проверить. Такова процедура. Она вполне законна.

Перепачкав мои пальцы в чёрной гадости, и сняв отпечатки, меня отвели в полутёмный кабинет, освещённый лишь тремя настольными лампами. Усадили перед столом, на котором, помимо советской настольной лампы с голубым абажуром и монитора компьютера, аккуратно лежало три или четыре папки в стопку, несколько ручек, раскрытый блокнот — и всё. Это совсем не вязалось с образом загруженного работой полицейского. Помню, как меня вызывали в отделение в Яре — там меня поразил хаос бумаг на столах, словно шторм по кабинету прошёлся. А здесь такая чистота и аккуратность, словно и нет всей той бумажной волокиты, которую проклинают сотрудники «органов». Впрочем, я тут же вспомнил о населении Моряка-Рыболова и удалённости его от крупных городов, и понял, почему работой тут не загружены. Наверное, самое серьёзное, что здесь случалось — это мелкие кражи да драки по пьяни. А с отчётностями должно быть и того проще.

— Ну так что, сержант? — Я насколько осмелел от раздражения, что меня водят, как собачку на поводке из комнаты в комнату. — Что за расследование вы ведёте?

— Кхм. Возбуждено уголовное дело по статье сто пятой уголовного кодекса, — тихо сказал он мне. — Убийство.

— Кого-то убили? — Вся моя уверенность мигом испарилась. — Кого? Ту… девушку?

— Какую девушку?

— С синими волосами. Которую показывали в новостях.

— Ах, это… Нет, Кристина, кхм, всё ещё считается пропавшей без вести. Если, конечно, вы не хотите нам что-нибудь рассказать.

— Я? С чего бы это? Вы думаете, я её похитил, что ли? Или, может, убил? Не несите чушь. Вы были утром в гостинице и брали у меня показания. Я вам всё рассказал, а мой друг — помните? — и вовсе думал, что я в Яре. А вспомните, в каком я был состоянии — с похмелья! Вы думаете, я, пьяный в дугу, прилетел из Ярославля в этот ваш Моряк-Рыболов, похитил тут девушку, а потом снял номер и пошёл отсыпаться? А утром брякнулся в обморок на глазах у консьержки?

— Как вам сказать… — замялся сержант. — Кхм-кхм. Вообще, ваша история довольно фантастична, и проверить её пока не удаётся. В Ярославле ведь вы быть не могли. Так что это вы либо придумываете, либо вы… не в состоянии, кхм, грамотно оценить реальность происходящего.

— Но я был в Ярославле! — повысил я голос. — Позвоните моему другу, попросите ваших коллег опросить бармена, да кого угодно ещё. Пусть подтвердят, что я был там! И вообще, я не обязан оправдываться только потому, что вы считаете мои слова ложью. Презумпция невиновности, знаете ли. Это вы должны доказывать мою вину, а не я — свою невиновность. Проверяйте мои слова вместо того, чтобы бросаться обвинениями. Я, между прочим, и сам не рад, что здесь оказался.

— Я пока никакими обвинениями, кхм, не бросаюсь. Просто предупреждаю, что, поскольку ваши слова звучат очень странно, кхм, нам будет необходимо провести ещё одно обследование.

— Какое обследование?

— Осмотр у психиатра.

— Что?! — Я не поверил своим ушам.

— Извините, кхм, это стандартная процедура. Поймите нас тоже. Мы должны быть уверены, что рядом с нами не разгуливает сумасшедший.

— В Яре я засудил бы вас за такие слова.

— Может быть. Однако, мы, кхм, не в Ярославле.

— Я заметил. — И тут меня нагнала так не вовремя отброшенная мысль. — Постойте… вы сказали, что кого-то убили. Кого же?

— Помните, утром я сказал вам, что пойду навестить консьержку, дежурившую ночью?

— И? Она мертва?

— Мертва. Заколота ножом в своей квартире.

Я несколько секунд обдумывал сказанное.

— А в какое время она была убита?

— Наш доктор ещё не сказал. Сейчас он работает над этим. Впрочем, это в любом случае было между восьмью часами утра и четырьмя часами дня сегодня, ведь в восемь она закончила смену, и её видели выходившей из гостиницы, а обнаружил я её в четыре.

— И что же вы хотите от меня? Снять отпечатки, чтобы проверить, не было ли меня на месте преступления? Пожалуйста, проверяйте. По поводу того, что я — убийца, вы и сами должны понимать… Если она ушла домой после того, как я заселился, и консьержка не видела, чтобы я уходил, то я совершенно не могу быть подозреваемым. А в три часа вы видели меня в гостинице, лежащего под капельницей.

— Да, кхм, я это всё понимаю. И всё же, вы должны признать — довольно странно, что накануне вашего появления в посёлке пропадает девушка, а наутро убивают консьержку, заселившую лишь одного посетителя — вас.

— Странно? — Я неуместно и почти истерично хохотнул. — Здесь всё, чёрт возьми, странно! Я вам с утра говорю, что я каким-то чудом оказался за шесть с половиной тысяч километров от дома, причём это могут подтвердить те, кто видел меня вчера в Ярославле! Это вам странным не кажется? Ах, да, я и забыл: вы же считаете, что я просто псих!

— Я этого не говорил.

— Да почти что говорили. Ну, есть у вас ещё ко мне вопросы?

— Нет. Сейчас мы отвезём вас в больницу, кхм, где доктор задаст вам несколько вопросов. Если он не подтвердит у вас психического расстройства, мы вас отпустим.

— Прямо сейчас? Ведь уже почти девять вечера.

— Безопасность прежде всего. Кхм-кхм. Мы должны исключить или, по крайней мере, минимизировать все возможные риски.

— Минимизировать… — Я вздохнул. — Чего уж тянуть, поехали.

В больнице меня встретил тот же доктор, что утром ставил мне капельницу. Красные брюки от костюма «Скорой» всё ещё были на нём, однако куртку доктор сменил на белый халат.

— Вы что, психиатр? — удивился я.

— Нет, — признался врач. — Но, раз ближайший психиатр в Уссурийске, проводить осмотр буду я.

Сержант за моей спиной кашлянул.

— Что ж, приступим, — вздохнул врач. — Присаживайтесь.

В приёмном покое двухэтажной больницы было тесно, стояли кушетка, два сдвинутых стола и два стула. В углу находился железный шкаф с запертыми на замочек дверцами. Санитар, тучный мужчина пенсионного возраста, отложил спицы с наполовину связанным носком и с любопытством посмотрел на меня. Я сел на кушетку и приготовился к вопросам.

— Вы привезли его показания? — спросил доктор у сержанта.

Тот протянул листы с записями. Врач с минуту на них смотрел, потом поднял взгляд на меня и спросил:

— Ну, начнём с ориентировки. Скажите, кто вы, как вас зовут, когда родились?

— Кирилл Сергеевич Суриков, родился двадцать пятого мая восемьдесят шестого.

— Так, это совпадает с показаниями, но вот проверить по документам мы пока не можем. Теперь, хм… Скажите, где вы находитесь?

— Слушайте, вы же утром нечто подобное спрашивали, — не выдержал я. — В Моряке-Рыболове я нахожусь, в Приморском крае… если всё это не какой-то идиотский розыгрыш.

— Увы, нет. А какое сегодня число? Какой месяц, год?

— Пятнадцатое июня. Две тысячи восемнадцатый год.

— Хорошо. Вы помните, как попали в этот город?

— Нет. Вчера я пил с другом в Ярославле, сегодня проснулся здесь. Вы и сами это слышали от Игоря, я при вас созванивался с ним.

— Ладно. Что вы чувствуете от того, что оказались здесь? Вы расстроены?

— Ясен хрен, я расстроен! У меня нет денег, нет документов, я у чёрта на куличках! Вы бы не были расстроены на моём месте?

— Ладно, идём дальше. — Доктор вздохнул. — Вчерашний день вы помните хорошо?

— Да. До того момента, как пошли к Игорю, всё более или менее ясно. Потом… так, урывками. Помню, что были у него дома, помню, что пили вискарь… Дальше — провал.

— А до вчерашнего дня всё помните?

— До вчерашнего? Да, всё чётко. Пять дней работал, ничего особенного не случалось. Потом случилась пятница, и мы решили выпить, ну и… понятно.

— Хорошо. Так… Я назову вам шесть слов, а вы мне их повторите. Ладно?

— Давайте.

Мы учили и запоминали слова, потом считали устные примеры, затем доктор проверил, могу ли я писать, попросил перерисовать два многоугольника с картинки на лист бумаги. Ещё я рисовал часы, называл животных… Заняло это минут десять. Потом доктор глянул на сержанта и сказал:

— Я ничего плохого не вижу. Кроме кратковременной амнезии, но та могла быть вызвана алкоголем. В остальном всё в порядке.

— Вы, кажется, говорили, что отпустите меня? — спросил я у сержанта. — Если доктор разрешит?

— Так и есть, — кивнул сержант. — Идите пока в машину, мне надо поговорить с врачом.

— А в машину мне зачем?

— Подвезём вас до гостиницы. Городок у нас маленький, но ночью очень темно, сами дорогу можете не найти. Не волнуйтесь, кхм, задерживать вас мы больше не будем.

И тут передо мной что-то упало с потолка, и я инстинктивно, не разбирая, перешагнул через него, и лишь потом обернулся.

На полу сидело нечто, похожее на гигантское насекомое — и на кальмара одновременно. Овальное тело с округлой спинкой, зеленовато-серый хитиновый покров, множество членистых лапок и длинные усики, с каждой секундой вырастающие всё больше. Оказавшись между мной, полицейским и врачом, оно замешкалось, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую.

— Нихрена себе у вас тут тараканы, — выговорил я.

— Где тараканы? — Доктор глянул на пол. — Что за?..

Он встал и попятился назад. Сержант Крутов, побледнев, тоже сделал шаг назад, но наткнулся спиной на стену и замер.

— Что это? — спросил я.

— Не знаю, — ответил врач. — Я такое впервые вижу.

«Насекомое», определившись с выбором, засеменило ко мне. Его суставчатые лапки перебирали пол так быстро, что их движения смывались. Когда оно оказалось рядом, я поднял ногу, чтобы раздавить тварь, но она вдруг прыгнула мне на лодыжку, зацепилась за джинсы и поползла вверх. Я вскрикнул и попытался схватить его за панцирь, но тот был скользкий, а «насекомое» замерло и крепче вцепилось в штанину. Я почувствовал его коготки, проткнувшие ткань.

— Эй! По… помогите его снять!

Сержант схватил дубинку и ткнул в тварь. Та крепко держалась и не свалилась. Однако стоило полицейскому дубинку убрать, как существо продолжило взбираться вверх. Схватилось за рубашку…

Сержант выхватил пистолет, приставил дуло к панцирю существа — сбоку, чтобы пуля не задела меня — и выстрелил. Хлопок от выстрела вышел приглушённым, мутная коричневая кровь брызнула на стены рядом. Лапки существа судорожно дёрнулись и застыли, намертво сцепившись с моей одеждой.

Несколько секунд мы все стояли, не говоря ни слова. Сердце у меня неистово колотилось.

— Это… — Я крепко выругался. — Это что такое было?

Врач, надев перчатки, потрогал тварь.

— Гладкий и твёрдый панцирь. Скользкий такой. — Он аккуратно взял пальцами существо и потянул его на себя, но та держалась крепко.

— Отрежьте его, что ли. У вас тут должны быть скальпели, ну или типа того.

— Я не хирург, — возразил врач. — Можно, конечно, и его позвать, но я предлагаю сделать проще.

Он взял со стола обычные канцелярские ножницы и стал перекусывать ими лапки существа.

— Жёсткий попался краб. — Лапки с хрустом перекусывались, но врач весь покраснел он натуги, сжимая ножницы. — Ух ты, блин. Фуф.

— Думаете, это краб?

— Я не зоолог. Мне и без изучения зверушек есть чем заняться. Но крабы здесь — не редкость. Другое дело, что…

–… они не забираются в дома и не нападают на людей? — закончил я.

— Именно. Однако по внешнему виду больше всего оно похоже на краба. Ну вот.

Последняя лапка была перекушена, и существо с глухим стуком упало на пол. Врач поднял его и положил в стальной лоток на столе.

— И что мне теперь с ним делать? — спросил он у сержанта.

— Нужно провести экспертизу, — неуверенно ответил тот.

— Я же сказал — я не биолог. Мои занятия биологией закончились на первом курсе института, да и там мы в основном глистов изучали. Единственное, что я могу сказать — это не паразит. А уж дальше пусть специалист разбирается.

Тут шок начал отпускать меня, и по телу пробежала волна дрожи. Ноги подогнулись, и я вернулся на кушетку, чтобы не упасть. Сердце стучало часто и глухо, воздуха не хватало.

— Господи… Чёрт возьми… Что же это… — Я не мог не то что договорить, но и додумать ни одной мысли.

— Спокойно, спокойно. — Врач шагнул ко мне. — У вас стресс. Посидите немного, успокойтесь. Сейчас дам вам воды.

— Да что воды… — Я глубоко вздохнул. — Дайте мне успокоительного теперь.

— Неплохая идея. Сейчас будет. — Он достал из шкафа коробочку с таблетками, выдавил одну из блистера и подал мне вместе со стаканом воды. — Вот, выпейте.

Мгновенного эффекта от таблетки почему-то не было, о чём я незамедлительно сообщил врачу.

— Разумеется, — хмыкнул тот. — Нужно подождать. Ничего, скоро подействует.

— Может, мне укол какой сделать?

— Ещё чего. В ампулах всё учётное, да и мало их. На больных-то еле хватает, всем подряд колоть никак не получится.

— Я — не все подряд! На меня напало это вот… Вот эта вот дрянь!

— И поэтому вы снимете джинсы и покажете мне ногу. И быстро. А успокоительных вам больше не надо.

На ноге была пара неглубоких царапин от коготков твари, но и только.

— Ни отёков, ни покраснения. Кровотечения нет. Сделаю вам укольчик на случай аллергической реакции и обработаю рану антисептиком. Завтра покажетесь снова.

Когда врач закончил работу, а я наконец-то снова надел штаны, сержант попросил меня подождать в машине.

— Я скоро подойду, и мы отвезём вас в гостиницу. А пока вам придётся подождать в служебной машине.

На этот раз я спорить не стал. Вместе с другим полицейским я долго осматривал салон, подсвечивая телефоном. Вот уж чего не точно не хотелось, так это оказаться на одном сиденье ещё с одним «крабом».

Через несколько минут подошёл сержант, и мы поехали. У гостиницы сержант Крутов сказал мне напоследок:

— Ложитесь спать, вам это пойдёт на пользу.

Я ничего не ответил, лишь истерично хихикнул. Консьержка с улыбкой спросила, как прошёл мой первый день в Моряке-Рыболове, на что я ответил неуверенным кивком головы, забрал ключ и поднялся к себе.

Номер я осматривал долго. Запер окно и дверь, включил весь доступный свет, заглянул под кровать и тумбочку, за унитаз, под матрац. Перетряс всё постельное бельё, но нашёл лишь одного засохшего таракана. Обычного таракана, маленького. Проверил решётку на вентиляции в туалете, на всякий случай даже заглянул в маленький холодильник. Ни «крабов», ни другой дряни в номере не оказалось, но гасить свет всё равно было страшно. Тогда я начал проверку заново, уже не стесняясь двигать кровать и тумбочку, проверяя пространство за батареей и каждую щель на полу. Закончил уже за полночь, не без усилия заставив себя погасить свет в номере, но оставил свет в ванной. Спать лёг в одежде, снял только обувь. Как ни странно, довольно быстро уснул, но спал тяжело, часто просыпаясь. Каждый раз, стоило мне провалиться в сон, как я оказывался наедине с «крабами» — причём не одним, а сотнями. Они ползли ко мне, забирались по моей одежде, покрывали всё моё тело, и я снова просыпался.