Организация пространства

Михаил Викторович Коротунов

Сборник рассказов. Между датой рождения и датой смерти происходит масса интересных мелочей, которые и отличают жизнь Ивана Ивановича от жизни Сидора Петровича. Разве Вам не хотелось бы рассказать о том, что произошло с Вами? Вдруг кому-то это будет интересно? А кто-то расскажет Вам свои истории. И не будет недоуменного вопроса: «А поговорить?».

Анестезия

С некоторых пор поход к стоматологу перестал быть средневековой пыткой. Технологии продвинутые с одной стороны, но это не всё! Один забавный случай сделал неприятные встречи с дантистами чем-то…

Судите сами, иду я как-то в больницу, знакомые уже навели мосты, подсказали обеим сторонам, кому, что делать. Мне подойти к Ивану Ивановичу, а Ивану Ивановичу оказать мне помощь по высшему разряду. Ну, не по высшему, это я хватил, конечно. Где у нас в городишке вы видели высший разряд? Но внимание ко мне более, чем просто к рядовому пациенту приравнивается к обслуживанию с применением нано технологий.

Ну, вот, прихожу, здрасьте и всё такое. Я, говорю, от Петра Петровича. А-а-а, с пониманием кивает дантист, присядьте пока, я позову. Сижу. Успокаиваю себя тем, что всё равно придется потерпеть, время такое, рушится всё, и люди такие, и хуже бывает, и еще пытки хуже бывают…

Коридор темен. Из кабинетов звуки бор машинки доносятся. Изредка стоны приглушенные, плач детский.

Темнота, надо сказать, по странной причуде архитектора возникла. Коридор в глубине постройки оказался, кабинеты наружу, к улице, то есть к солнцу повернуты, а коридор в середине спрятан, в темноту всегда погружен. От того в коридоре темень средневековая, зато в кабинетах полно света. Кресла стоматологические специально так стоят, что пациент полость рта открывает на окно. Так доктору виднее. Окно, кстати, первого этажа. За ним прохожие по своим делам спешат. А прохожие у нас любопытные, жуть! А, почему, собственно, и не заглянуть, раз окно без штор? Я и сам, пробегая мимо, мельком заглядывал на очередного страдальца. Сидит, пасть открыта, врач ковыряется там, средневековая картина, палач сокрушает молчание ягнят. Ну, что, передернешь плечами — б-р-р-р, и дальше топаешь. А тут, в коридоре, совсем другое впечатление. Тут ничего не видно, за то слышно, как очередной товарищ загинается.

Позвали и меня.

Вхожу, врач меня за ширмочку заводит, а, как же, особое отношение! Все рядом сидят, в креслах за ширмочкой, они ведь Петра Петровича не знают, поди. И он их. Поэтому я здесь, а они там. Сажусь, прощальный взгляд на мир бросаю, вот они, счастливцы, за окном бегают, любопытство проявляют. Не их день, но он придет! Поскольку все мы, смертные, зубами мучимся.

Доктор показывает всякую обходительность, материалы импортные, и умеренные цены. Про то как он пилил, шлифовал я не стану рассказывать, вдруг дети читать станут, здесь знак лучше поставим 18+. Одно скажу, импортное всегда лучше, только пилят, видать нашим, и бор машина тоже наша, хоть и с импортным названием МАДЕ ИН…

— Теперь слепок сделаем, чтобы коронку заказать. У меня остался последний кусочек итальянской мастики, работает превосходно, дорогой невероятно, но дело того стоит, так?

А у меня речь отняло давно, киваю молча, а что возразишь?

— Вот, сейчас, этот замечательный препарат поставим, увидите, какой будет результат. Так, потерпите, еще немного, Главное, пока застынет не шевелиться, а то не получится. Будете потом обижаться. Подержите пальцем вот тут.

И моим пальцем полость рта мне расширяет с одной стороны, пластину с препаратом прижимает. И, видимо, для симметрии, пальцем другой руки рот с другой стороны подправил, в смысле расширил.

— Держите, ни Боже мой, чтобы не съехал материал. Больше нет! Последний кусочек! И языком, для верности, сверху прижмите, вот так, замечательно. Я отойду, а вы не вздумайте шевелиться, все же пропадет, все насмарку будет!

И отошел за ширму к другим пациентам. Там тоже слепки делать надо, только материал, видимо, отечественный, дешевый.

И, вот, сижу я. Пальцами рот раздираю, язык вывалил, как умалишенный. А, если помните, окно напротив, без штор, а за окном прохожие, будь они не ладны! Так и норовят в окно зыркнуть! И не просто посмотреть, а все им надо выяснить и понять, отчего это человек рожи корчит. Зачем язык показывает? Психиатрия переехала, должно быть. А где ж теперь зубы лечат? И самые активные из них пытаются это выяснить у меня. Но, остаются без ответа, поскольку окно не очень звук пропускает, а еще, потому, что я не шевелюсь, нельзя мне, материал дорогой. Пошевелишься — всё насмарку! Но, они понимать этого никак не хотят, своего добиваются. Ну, что с ними делать? Решил головой мотнуть, мол, идите дальше. А они не поняв, диалог дальше ведут, переспрашивают. Я себя представляю, каким меня прохожие видят, с разинутым ртом, щеки нараспашку пальцами поддерживаются и язык сверху! Смех, да и только. Ну, кто это выдержит? Вы себе в зеркало язык покажите — что будет? А это совершенно не известные мне люди, не могут понять, от чего это псих хохочет над ними. Других зовут посмотреть…

Тут доктор пришел.

— Что вы делаете, я же просил не двигаться, материал капризный, как все импортное, особое отношение требует. А вы испортили все, видимо.

Но, мне уже было все равно. Я ржал от души и весь тот день ходил в прекрасном настроении.

И теперь, когда иду к стоматологу, а время от времени мы все туда ходим, я вспоминаю этот случай, и мне становится совсем не страшно!