Молчание Апостола

Михаил Вершовский, 2016

Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли. Чтобы спасти свою жизнь и свободу, молодым людям приходится разгадывать запредельно сложные ребусы, а тайна убитого профессора, к которой они вплотную приблизились, оказалась настолько шокирующей, что могла обрушить не только христианство, но и весь мир…

Глава 11

Они сидели, расслабившись, в креслах гостиной. Артур с наслаждением курил уже третью сигарету, хотя до Эли ему было далеко. Она прикуривала одну сигарету от другой и провоняла все помещение едким дымом «Голуаза».

В дверях появился Джеймс и отрапортовал:

— Салли позвонила снизу. Ростбиф готов. Жюльен тоже. Салат нарезан. Мне только на кухню заглянуть или стоит спуститься и в погреб?

— Принеси пару бутылок калифорнийского мерло две тысячи восьмого года. Пусть французские снобы убедятся, что достойное вино умеют делать не только во Франции.

— Ха! — произнесла Эли, выдохнув при этом облако дыма. — Но ведь не в Шотландии же.

— Что нет, то нет, — согласился с ней Артур и поднялся с кресла. — Что ж, переезжаем в столовую?

Поднялась и Эли.

Джеймс кивнул и направился в коридор, бросив на ходу:

— Мы поднимемся вместе с Салли. На поднос и вино у меня рук не хватит.

— Кто такая Салли? — спросила Эли Артура.

— Кухарка. Нет, «кухарка» звучит унизительно. Кулинар — да еще какой!

— Тем более непонятно, почему кулинар, да еще какой, должен бежать с подносом в столовую с дворецким на пару. А как же серая мышка? Что случилось с вашей скромницей-горничной?

— Салли живет здесь, в особняке. У нее квартирка внизу, рядом с кухней. А серая мышка… если вы о Лилит, виконтесса, то она ночует дома.

— У нее свое жилье в Лондоне? — Эли подняла брови.

— Теперь свое. Таунхауз, оставшийся ей от родителей. В Сохо.

— Район, конечно, развеселый, — заметила Эли, снова садясь в кресло и закуривая, должно быть, сотую сигарету за вечер. — Присядьте, виконт. Мистер Робертсон позовет нас, когда ужин будет на столе. Родители мышки, я полагаю, умерли, да?

— Можно сказать и так, — ответил МакГрегор, сев в кресло и добыв из кармана вельветового пиджака пачку сигарет. — Конечно, умерли, да. Правда, не совсем своей смертью.

— То есть? — Эли вытянула шею. — Убиты?

— Да.

— И вы знаете детали?

— Мне ли их не знать. Я же участвовал и в следственных действиях, и в судебных разбирательствах.

— А вы-то каким боком ко всему этому относитесь?

— Лилит все-таки работала у меня. Я считал себя обязанным помочь ей чем мог.

— Ей? Ее в чем-то обвиняли?

Артур вздохнул.

— Это не очень веселая история, Эли.

— У большинства людей не очень веселая жизнь. Не тяните, баронет.

— Ах, уже не виконт? — заметил МакГрегор. — В двух словах: отец пытался изнасиловать Лилит, когда ее мать вмешалась, он перерезал ей горло охотничьим ножом. Серая мышка, как вы ее назвали, убила отца, всадив ему в живот огромный кухонный нож.

— Боже, да это настоящий триллер! Надо думать, он пытался поиметь дочурку и раньше? Ведь не вдруг же — ни с того и ни с сего?

— Насчет «раньше» не утверждала и сама Лилит. Хотя адвокаты настойчиво ей советовали. Все было проще и, пожалуй, трагичнее. Она двумя годами ранее забеременела от своего бойфренда. Который ее, понятно, тут же бросил.

— О, так мышке все-таки знакомо слово «секс»?

— Это не так смешно, Эли, как кажется. Отец настоял на аборте. Сказал, что не желает иметь в доме ублюдков. Аборт делался где-то втихую и черт знает кем. Во всяком случае, позднее гинекологи — уже профессионалы — поставили диагноз: детей она больше иметь не сможет.

— Это действительно не смешно, — негромко произнесла Эли.

— Но это лишь половина истории. Лилит выиграла кучу денег в лотерею. Семьсот с лишним тысяч полновесных фунтов стерлингов.

— Артур, неужели кучу? Для вас это карманные деньги, как я понимаю.

— Возможно. Но для нее и ее родителей — куча. Вместо того чтобы дать возможность всей семье выбраться из Сохо в по-настоящему приличный дом, Лилит потратила все деньги на попытки забеременеть в клиниках репродукции, центрах искусственной инсеминации, экстракорпорального оплодотворения, в Англии, Германии, Швейцарии… Безуспешно.

Во время очередной ссоры — а у них ни один день не проходил без стычек — отец заявил, мол, хочешь залететь, так я тебе это устрою. Здесь, сейчас и задаром. Остальное я уже рассказал.

— Что же решил суд?

— Оправданная самозащита. Не забудьте, до этого папаша убил ее мать.

— Бедная девочка. Я была к ней несправедлива. — Эли с силой вдавила окурок в пепельницу.

Брат Дидимус удобно расположился на большом столе в гостиной, накрыв его покрывалом, сдернутым с дивана. Снайперскую винтовку с оптическим прицелом он уже установил на двуногую сошку. Инфракрасный прицел пока положил рядом.

Столовая в особняке МакГрегора была достаточно ярко освещена. Другое дело, что она пока оставалась пустой. Во имя всех святых, должны же они когда-то жрать, ведь катались едва ли не сутки.

Оп! Появились двое: мужчина и женщина. Дидимус прильнул к окуляру оптики. О, чтоб вас! Пожилая леди в фартуке — явно из служилого люда — и шофер, который ему уже успел надоесть за день. В руках у этого здоровяка — возможно, он же дворецкий — огромный поднос с тарелками и блюдами. Пожилая служанка, или кто она там была, держала в каждой руке по бутылке вина. Сейчас должна пожаловать и его цель.

Конец ознакомительного фрагмента.