Молчание Апостола

Михаил Вершовский, 2016

Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли. Чтобы спасти свою жизнь и свободу, молодым людям приходится разгадывать запредельно сложные ребусы, а тайна убитого профессора, к которой они вплотную приблизились, оказалась настолько шокирующей, что могла обрушить не только христианство, но и весь мир…

Глава 5

Сбегая по ступенькам, Артур услышал вой сирен на параллельной улице, где-то у ограды его заднего двора. Пожав плечами, он согнул руку в локте, предлагая ее Эли.

Она извинилась, направилась к черному «мини-Моррису», припаркованному напротив особняка МакГрегора, и пояснила:

— Мне нужно взять кое-какие бумаги. Я вас догоню.

Сэр Артур неспешным шагом направился вдоль по Ланселот-плейс. Дойдя до ближайшего переулка, он остановился, чтобы подождать Эли, до сих пор рывшуюся в бардачке, и внезапно получил резкий удар ребром ладони по шее. Ноги его подогнулись. Две пары сильных рук втащили тело потерявшего сознание МакГрегора в машину, стоявшую в переулке, которая тут же сорвалась с места.

Придя в себя, сэр Артур понял, что на голове его плотный мешок, не позволявший видеть ничего вокруг. Руки девятого баронета были сцеплены за спиной браслетами.

— Кто вы такие? — хрипло спросил он. — Куда вы меня везете?

Ответа не последовало. МакГрегор лишь чувствовал, что автомобиль с десяток раз поворачивал то влево, то вправо, прежде чем погнал по прямой. Впрочем, потом он еще несколько раз вписывался в повороты.

Примерно через полчаса водитель стал плавно притормаживать, и машина остановилась. Сэра Артура вытащили из нее и, взяв под руки, повели сначала по ровной поверхности и почти сразу же по ступеням вниз. Подвал? Скрипнула дверь. Пленника ввели внутрь, где усадили на стул, перебросив по-прежнему сцепленные руки за спинку.

Чья-то ладонь рывком сдернула с его головы мешок. МакГрегор осмотрелся. Да, это был подвал, под потолком которого проходили разнокалиберные трубы. Все помещение освещала слабая, ватт под шестьдесят, голая, без плафона лампочка.

Он посмотрел на похитителей. Все в обтягивающих черных шерстяных костюмах, почти как у Эли. Разве что ее костюм был синим и куда более элегантным. На лицах у всех были маски, но не лыжные, как у классических грабителей, а закрывавшие лишь часть лица вокруг глаз, такие, словно эти бандиты собирались на бал-маскарад.

Вдобавок на шее каждого из них болталась серебряная цепочка с небольшим странным медальоном, в центре которого были прямой меч, прикрытый щитом, и весы. Щит украшало изображение креста. Вокруг шла какая-то надпись, но тусклое освещение не позволяло баронету разобрать ее.

На руках двух похитителей Артур увидел черные шелковые перчатки. Именно эти двое были главными, отдавали приказы остальным иногда жестами, иногда короткими фразами на латыни. Это была, несомненно, латынь. С итальянским Артур ее не спутал бы. Он основательно подзабыл этот язык, но отдельные слова все-таки понимал.

«Будь вы, баронет, в Кембридже приличным студентом, а не гулякой, теперь все разумели бы», — с горькой усмешкой подумал он и спросил:

— Ну и что теперь? Если это допрос, то полагаются вопросы, на которые я смогу или не смогу ответить. А вы со мной в молчанку играете.

Произнеся это, он тут же получил пощечину от головореза, стоявшего рядом с ним.

Тот сопроводил ее фразой на безграмотном, с сильным акцентом английском:

— Говорит, когда спросят. Не спросят — молчит.

Один из субъектов в черных перчатках, разминая ладони, подошел чуть ближе и спросил:

— Мистер МакГрегор?

— Сэр, с вашего разрешения.

— Сэр МакГрегор?

Пленник невольно усмехнулся.

— Произношение у вас, несомненно, лучше, чем у этого мерзавца, — он мотнул головой в сторону похитителя, отвесившего ему пощечину. — Похоже, в Британии вы бывали, и не раз. Но вот ознакомиться с правилами обращения к аристократии не удосужились.

— И как же прикажете вас величать, господин аристократ?

— Сэр Артур, будь мы хоть немного знакомы. Но еще лучше и проще: баронет МакГрегор.

— Что ж, баронет так баронет.

Босс — а в том, что он был боссом этой шайки, Артур уже не сомневался — безразлично пожал плечами.

— А как мне именовать вас, маска?

Бандит, стоявший рядом со стулом Артура, уже замахнулся, чтобы отвесить ему еще одну пощечину, но босс жестом остановил его.

— Можете называть меня «монсеньор».

— Епископ? Архиепископ? — вслух предположил МакГрегор, но, подумав, добавил: — Хотя сей, несомненно, почетный титул можно получить и без столь высокого сана. Не знал, правда, что нынче им награждают и разбойников с большой дороги.

Безымянный монсеньор рассмеялся неприятным, каркающим смехом.

Потерев ладони в черных шелковых перчатках и поморщившись, он произнес:

— Ну что ж, приступим, пожалуй. Вы боитесь боли, баронет?

— Любое живое существо старается ее избегать.

— Прекрасное замечание. Думаю, мы с вами сумеем договориться.

«Деньги? — подумал МакГрегор. — Но стоило ли для этого устраивать такой спектакль?»

— Вам нужны деньги?.. — забросил он удочку и добавил: — Монсеньор.

— Ну право же, сэр Артур, не стоит нас оскорблять, — парировал босс.

— Так что же вам нужно?

— Вот это мы сейчас и будем выяснять, баронет.

Начальник убойного отдела Кэмпбелл с выражением отвращения на лице качал головой.

— В нашем славном Лондоне я видел всякое, но такое!.. Розетти, ваше мнение?

— Это называется сицилийский или итальянский галстук, шеф. Обычно в практике мафии это знак того, что убитый собирался выдать тайну или уже сделал это. Язык, вытянутый через разрезанное горло.

— Какой тайной мог владеть профессор Гарварда, чтобы мафия с ним это проделала?

— У нас нет никаких следов, указывающих на то, что это работа мафии. К слову, шеф, такие же фокусы в Штатах проделывают и колумбийцы, и ямайцы…

— С той же целью?

— Двойная атака конем, шеф. Перевести стрелки на моих сородичей-итальянцев для полиции и послать предупреждение всем остальным. Покойный профессор что-то знал и хотел кому-то сообщить.

— Прекрасно. А где хозяин дома? Сэр долбаный Артур, он же баронет под каким-то там номером из горских свинопасов?

— Отсутствует. Но констебль у входа. Дома лишь дворецкий и горничная.

— Как же: дворецкий! Баронет, и без дворецкого. Немыслимо. Дворецкого пробили по базе данных?

— Так точно, сэр. Некий Джеймс Робертсон, в свое время получил семь лет за неумышленное убийство, отсидел два с половиной в Инвернессе, откуда деньги и влияние МакГрегора его вытащили.

— Н-да, такой головорез для МакГрегора в самый раз. Что сказал этот тип?

— Что его хозяин с неизвестной Робертсону молодой дамой совсем недавно изволили отбыть.

— И естественно, в неизвестном направлении?

— Разумеется, сэр.

— Что ж, оставим несколько парней дожидаться появления милой парочки. Вооруженных констеблей, Розетти. Из нашего отдела. Менять каждые четыре часа, если сиятельный баронет не объявится в первую смену.

— Вы полагаете, сэр, что он, убив кого-то, бросил бы труп у самого своего дома?

— Я полагаю, детектив Розетти, что допросить хозяина дома входит в наши прямые обязанности. Вы так не думаете?

— Виноват, сэр. Конечно, вы правы, сэр.

— И чтобы наши парни не особо светились.

— Безусловно, сэр.

Розетти отправился расставлять людей из первой смены, которым предстояло дожидаться МакГрегора.

Кэмпбелл остался в обществе патрульного и Лорда Питкина, дрожащего совсем не от холода.

— Ну теперь я душу из тебя выну, баронет, твою мать, сукин ты сын, — еле слышно пробормотал он.

— Ну что ж, баронет, начнем, пожалуй, — негромко и почти ласково произнес монсеньор. — Что вы знаете о последних работах профессора Джона Лонгдейла?

— Полагаю, меньше, чем вы, монсеньор, — в тон вопрошавшему ответил МакГрегор. — Знаю лишь, что занимался он символогией и борьбой с религией. Думаю, узнал бы больше. Ведь шел я на встречу с ним, когда ваши головорезы меня похитили. Замечу, кстати, что похищение человека в нашей стране, монсеньор, — серьезное преступление.

Монсеньор, он же босс, небрежно отмахнулся от последнего замечания.

— Похищенного еще надо найти, баронет. И найти живым. Кстати, а с какой целью вы шли на встречу с Лонгдейлом?

Артур пожал плечами.

— Не имею ни малейшего понятия. Его ассистентка… — Он прикусил язык и лихорадочно завертел головой, осматривая тускло освещенное помещение.

Слава богу, Эли здесь не было.

— Итак, его ассистентка… Кстати, кто она и где?

— Кто? Но я ведь уже сказал: ассистентка.

Босс кивнул, и бандит, стоявший рядом со стулом, ударил МакГрегора наотмашь. Стул резко качнулся, но негодяй в маске успел поймать и его, и человека, сидящего на нем.

— Сэр Артур, — мягко произнес монсеньор, — неужели вы еще не поняли, что разговор у нас очень серьезный, могущий иметь для вас очень серьезные последствия? Наследника вы, при всей вашей завидной активности в плане отношений с женщинами, так и не оставили. Вы действительно хотите стать последним баронетом, носящим фамилию МакГрегор?

— У меня есть племянник, — хмуро произнес Артур, слизывая кровь с рассеченной губы. — Он унаследует титул.

— Что ж, если это вас утешит. — Босс пожал плечами. — Теперь вопрос посерьезнее: где находится крифиос?

— Где находится кто? — МакГрегор был совершенно обескуражен.

Чего они от него хотят?

— Не «кто», а «что», баронет. Лонгдейл признался, что уверен: крифиос где-то у вас. Где конкретно?

— Черт подери и вас, и Лонгдейла. Если он так много знает, то спросите у него. Я вообще не понимаю, о чем идет речь.

— Увы, дорогой мой баронет. Знает он многое, но, к сожалению, не все. И то, что смог, уже рассказал. Теперь, милейший, ваша очередь.

— Ну так задавайте ваши вопросы, — хмуро заметил Артур.

— Да ведь я только что задал: где находится крифиос?

— Знаете, я всегда не без оснований считал себя эрудитом, но понятия не имею, что это такое. Возможно, вы имели в виду криптос?

— По смыслу эти два слова достаточно близки. А вам что-то известно о криптосе, коль уж вас больше устраивает такой вариант?

МакГрегор наклонился вперед и замер в этом положении.

— Баронет! — резко окликнул его босс.

Никакой реакции.

Монсеньор посветил фонариком ему в лицо. Веки Артура дергались как сумасшедшие, а все тело словно окаменело.

— Дурака валяет, — пробасил один из бандитов, на руках которого перчаток не было.

— О нет, брат Максимус. Мы не работаем на ощупь, а потому собрали о нашем баронете всю возможную информацию. Он эпилептик. Но приступы проявляются в том, что его как бы замыкает. Мышцы каменеют в положении, в каком их застал приступ, — вот как сейчас. Веки дергаются, причем бешено. Сами можете видеть. Мозг тоже не воспринимает внешние раздражители. Баронет нас не видит, не слышит и вообще не понимает, где он, кто и что. Длится такой цирк недолго — от минуты до десяти.

— У него есть машина? — спросил брат Максимус.

Монсеньор кивнул.

— «Роллс-Ройс», как и положено.

— И он сам ее водит?

— Иногда сам, иногда за руль садится дворецкий.

— А как же он умудрился получить права? — не унимался брат Максимус.

— Деньги, брат мой, деньги… Золотой ключик, позволяющий открывать любые замки и двери.

— Кто… Что… Где я?.. — пробормотал МакГрегор и дернулся, пытаясь высвободить руки.

Но он тут же застонал от боли, когда пластиковые наручники еще глубже впились в его запястья.

— Адрес нашего с вами пребывания вам вряд ли что-то скажет. Главное, что мы беседуем, баронет. Вернее, пытаемся. Потому что ни на один вопрос вы пока так и не ответили, — пояснил монсеньор.

— Ну так спрашивайте, черт вас возьми, только не о какой-то чертовщине, о которой я в жизни не слышал! И снимите с моих рук эту гадость!

— Снимать эту гадость, как вы ее назвали, мы не будем. Наручники гарантируют, что даже неадекватное поведение вашей милости беседе все-таки не помешает. Но, идя вам навстречу, вопросы зададим новые, из тех, которые еще не звучали. Когда и где вы встречались с Сусанной? Я вижу ваше искреннее удивление. И все же?

— Я знаком со многими женщинами, но Сусанны среди них нет.

— Сусанны? Мироносицы?

— Тем более.

— Сделаем вид, что поверили вам на слово. Далее: когда в последний раз вы были на Патмосе?

— Я знаю, что это и где, но никогда там не бывал.

— Нас не интересуют ваши отрицательные ответы. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Думаю, что да. — МакГрегор огорченно вздохнул. — Это значит, что если я не отвечу на ваши вопросы, хотя понятия не имею, о чем они и к чему, то с бренным нашим миром мне придется расстаться.

— Но не сразу. — Монсеньор поднял палец. — Брат, стоящий рядом с вами, не только мастер отпускать пощечины шутникам. Он еще и прекрасный знаток анатомии, особенно в части, касающейся нервных узлов. Я видел, как в его руках прошедшие огонь и воду ребята из SAS скулили, выли и орали как псы, с которых сдирают шкуру. — Он коротко кивнул.

Бандит, стоявший рядом со стулом, легонько тряхнул правой рукой, тут же поймал в нее выскользнувшее из рукава небольшое шило с длинным и тонким острием. Левой рукой он раздвинул волосы Артура, прикрывавшие шею, и слегка коснулся острием шила точки на коже. МакГрегор вскрикнул.

— Вернемся к нашим баранам. — Сейчас босс был очень серьезен. — Когда в последний раз вы были на Патмосе?

— Да не был я там никогда. Черт бы драл этот Патмос и вас вместе с ним!

Шило вошло в тело всего на пару миллиметров. На этот раз Артур заорал от немыслимой, пронзающей все тело боли. Босс поднял руку, и мастер пыточных дел вынул шило из ранки.

— Богом клянусь, в какого уж из них вы там верите. — МакГрегор тяжело дышал, а по лицу его катились крупные капли пота. — Не был…

— Что ж, к Патмосу мы, возможно, еще вернемся, — добродушно произнес монсеньор. — А что крифиос? Где он?

— О боже, боже, боже! Да я даже не знаю, что это слово значит. Латынь я изучал, и то не слишком усердно, а это что-то на греческом, из которого я знаю, пожалуй, лишь алфавит… — Он снова заорал от боли. — Клянусь всеми своими предками, не знаю я, где этот ваш крифиос!

Босс удрученно покивал.

— Брат Дидимус?

— Ваше преосвященство, он не лжет. Мои укольчики работают куда надежнее, чем все сыворотки правды, скополамины и амиталы, которые к тому же далеко не всегда дают реальный результат. То есть искомую правду.

— Жаль. Ну что ж, брат Максимус, тогда дело за вами.

Бандит, к которому обратился монсеньор, достал из ножен на поясе широкий и отполированный до блеска нож и посмотрел на босса.

— И маленькая деталь, брат Максимус. Сделайте с галстуком. И поэлегантнее. Все-таки аристократ.

— Прошу прощения, монсеньор. Но ведь он ничего не сказал, даже не знал, о чем речь. Так нужен ли галстук?

— А поводить доблестную лондонскую полицию за нос? Пусть потом гадают, отчего и Лонгдейл, и МакГрегор?.. Кстати, может, вы позволите мне решать, как нам вести дела?

— Прошу прощения, монсеньор, лишь один вопрос. — Бандит с ножом поцеловал медальон, висевший у него на шее. — Он все-таки крещеный христианин, католик. Не следует ли дать ему отпущение грехов?

— Не припомню, чтобы он просил нас об этом. Теперь все наверх. Брат Максимус, машину мы припаркуем за углом и будем ждать вас там.

Быстрые шаги тяжелых ботинок забарабанили по ступеням лестницы. Через полминуты взревел двигатель, и, судя по тому, как взвизгнули шины, автомобиль сразу же сорвался с места. Монсеньор был явно не в духе.

Брат Максимус, оставшись наедине с пленником, перекрестился, снова поцеловал медальон и зашел к МакГрегору со спины, готовясь отбросить его голову назад и обнажить горло. Он вздрогнул, услышав неожиданный хлопок. Затем внезапная ярчайшая вспышка света сразу же ослепила обоих: и пленника, и палача.

Женский голос прокричал на гэльском языке:

— Закрой глаза и рот! Старайся не дышать!

Вслед за этим раздался рев бедолаги Максимуса, которому струя слезоточивого газа хлестнула прямо по глазам.

Пока богобоязненный бандит, отшвырнув нож, на ощупь выбирался из подвала, изящная женщина, на лице которой была небольшая маска-противогаз, скользнула в подвальное окошко, подбежала к Артуру, сунула газовый пистолет за пояс и узким острым ножом перерезала пластиковые браслеты.

Одновременно она прижала мокрый платок ко рту и носу МакГрегора, а потом произнесла уже по-английски:

— Не делайте глубоких вдохов. И не открывайте глаза, пока не окажемся наверху.

Взяв освобожденного пленника за руку, она повела его по ступенькам и невольно рассмеялась, слушая удаляющийся и полный боли рев брата Максимуса.

— Но почему на гэльском, Эли? — спросил Артур, глотнув, наконец, свежего воздуха.

— Потом! — Она тащила его к своему «мини-Моррису», стоявшему на другой стороне улицы. Как только МакГрегор плюхнулся на сиденье слева от нее, она включила передачу и вдавила в пол педаль акселератора.

— И все же почему на гэльском, Эли? — повторил Артур.

— Снимите же с меня этот проклятый намордник, баронет!

Он расстегнул застежки-клипы на ее затылке, потянул маску вперед и снял ее.

— А вы хотели, чтобы я дала вам инструкцию на французском, родном языке этого дебила? Уж гэльского он-то не знал наверняка.

— А он француз?

— А вы не слышали акцент?

— Куда мы едем?

— К вам, сэр Артур, куда же еще. Вам надо привести себя в порядок. Выпейте пока вот это. — Она протянула ему маленький флакончик с таблетками-драже. — Две штуки сразу. Сдается мне, что сегодняшний бал еще не окончен.

«Мини-Моррис» припарковался напротив особняка МакГрегора. Эли заглушила мотор, взяла свой наплечный рюкзачок и одновременно с Артуром выбралась из машины.

Они перешли улицу и уже подходили к ступеням дома, когда из-за стволов росших вдоль улицы лип вынырнули несколько человек в темной форме спецназа с пистолетами в руках и соответствующей надписью на груди.

— Стоять! Вооруженная полиция!^[16] — рявкнул один из них.

Пока остальные ощупывали Эли и Артура на предмет оружия, этот субъект — очевидно, старший — по рации связался с управлением и доложил:

— Они прибыли, сэр. МакГрегор и дамочка, думаю, та самая ассистентка. Да, понял, сэр. Так точно, сэр. Уже делается, сэр.

Полицейские — их оказалось четверо — повели МакГрегора и Эли к тому переулку, где ранее вечером Артур был похищен. Но вместо машины таинственных бандитов сейчас там стоял темный «Рейнджровер», заднее сиденье которого было отделено от передней части салона прочной решеткой.

— Секунду, сержант, — запротестовал сэр Артур.

— Детектив-сержант, — суровым тоном поправил его полицейский.

— То, что вы еще и детектив, генералом вас все-таки не делает. Так вот, сержант… — МакГрегор остановился, рядом с ним замерла Эли. — С какой стати мы должны выполнять ваши приказы и следовать за вами неизвестно куда? Мы арестованы? У вас есть ордер на арест? И, кстати, кроме вашего звания, мне о вас ничего не известно. А посему отправлюсь-ка я домой.

— Я детектив-сержант Рональд Брэди из отдела убийств столичной полиции, и вы не арестованы, сэр.

Тут Артур с удовольствием отметил, что этот Брэди сменил тон и даже сунул пистолет в кобуру.

— Но и домой вы не отправитесь.

— Если не домой, то куда же? И, главное, почему? Какое преступление я и моя спутница совершили?

— Вы не арестованы за совершение преступления, сэр, это правда. Но вы задержаны по подозрению в совершении серьезного преступления.

— Недорешенный кроссворд?

— Нет, сэр. Убийство гражданина Соединенных Штатов профессора Джона Лонгдейла. Вы задержаны для допроса, который будет проведен в управлении, в нашем отделе.

Услышав, что Лонгдейл убит, МакГрегор и Эли ахнули почти в унисон.

— Убит? Где? Когда? Кем?

Град вопросов заставил сержанта поморщиться.

— Господа, мы и едем в отдел, чтобы постараться все это выяснить.

Услышанная новость, похоже, отбила у Артура охоту пикироваться с сержантом. Он послушно побрел к полицейской машине. Разом поникшая и побледневшая Эли шла рядом с ним.

Примечания

16

Большинство полицейских в Британии не носят огнестрельного оружия. В противном случае стражи порядка вслух заявляют о себе именно в такой форме: «Вооруженная полиция». Очевидно, для того чтобы подстреленный преступник не мог потом оправдываться тем, будто не знал, что они вооружены.