Следы следов

Мария Фомальгаут

Может ли кошмару сниться кошмар?Зачем сажать дом на цепь?Почему года идут на циферках?Зачем тангенсы танцуют танго?А если танго танцевать некому, может ли оно станцевать само себя?Зачем дождику зонтик, а зонтику дождик?Кто быстрее – мельница или самолет?Зачем восстал июль?Вы можете прочитать в книге… или нет, постойте, это не вы читаете, это книга читает вас. И никуда вы от неё не денетесь, она уже заметила вас и вышла за вами на охоту…

Выбравшая меня

…мне не по себе, хочу уйти, стушеваться, спрятаться — понимаю, что все взгляды прикованы ко мне, все смотрят на меня, кто-то уже начинает переглядываться, перешептываться, — хочется провалиться сквозь землю, даром, что и так под землей, ничего, земля большая, еще проваливаться и проваливаться до самой бесконечности.

Пытаюсь брякнуть что-нибудь в свое оправдание, получается еще хуже, когда выжимаю из себя:

— Я… ну не я же выбирал эту профессию в самом-то деле.

Тут же понимаю, что за чушь сморозил, ага, как же, профессию не выбирал, а кто тогда, спрашивается, кто вышел из толпы, кто приблизился к разложенным краскам, молоткам, топорам, молотам, вилам, уздечкам, кто выбирал, кто вытащил это, не пойми что, кто как не я…

— Все верно, не ты, — кивает Распределитель. Оторопело смотрю на него, почему-то представлял себе седобородого старца, а он чуть постарше меня, если вообще не моложе.

— Ну а как ты хотел, призвание, оно само человека выбирает, твое дело только сюда прийти, оно само тебя позовет… — говорит утешающе и как-то сочувственно, вроде как — ничего, держись, и похуже бывает, хотя куда уж похуже…

— А… а что это? — верчу в руках странный предмет, который я выбрал, вернее, наоборот, предмет, который выбрал меня…

— А ты… не знаешь? — Распределитель смотрит на меня удивленно, вроде как намекает — как такое можно не знать, а ведь можно не знать, и пропади оно все, не знаю я, не знаю…

— Не знаю, — кажется, мой ответ звучит слишком резко, нехорошо как-то звучит, вроде как — отстаньте от меня все…

— Ну отлично, а то я уже испугался… думал, ты знаешь… никто не знает, ты знаешь, вот будет дело…

— А правда… что это?

Тут же спохватываюсь, ну да, мне же сказали, никто не знает, нет, мы же умные, нам сто раз повторить надо, и сто первый еще для надежности…

— Вот ты и определишь… — Распределитель кивает.

— Я?

— Ну, должен же кто-нибудь…

Наконец-то взгляды поворачиваются к другим, кто выбирает скрипки, удочки, мельничные жернова, я остаюсь наедине с тем непонятным, что выбрал, вернее, не я выбрал, меня выбрали, — еще раз открываю шкатулку, которую невозможно открыть, потому что внутри все сплошь проложено тонкими листами, испещренными черточками, для прочности, что ли, или черт пойми для чего… Меня провожают сочувственными взглядами, я сам готов проводить себя сочувственным взглядом, прижимаю к себе то, что выбрало меня, что-то подсказывает мне, что не мне суждено раскрыть эту тайну…