Коллекционер женщин

Марина Серова

С азартом берется частный детектив Татьяна Иванова вести дневник очередного расследуемого дела. По часам и минутам фиксирует она в тетради все происходящее – встречи с подозреваемыми, работниками милиции, случайными свидетелями загадочного убийства. В собственной квартире убит отец двух малолетних девчушек. Кто-то ударил его по голове старинным чугунным канделябром, который с незапамятных времен стоял в прихожей и достался этой семье в наследство от прабабки. Подозреваемых много, но неопровержимые факты и четкая логика Татьяны отметают их одного за другим. И вот остается один. Но не по ложному ли следу пошла Татьяна на этот раз? Ведь от ошибок не застрахован никто, даже самый лучший сыщик…

14 апреля, 11 часов

«Вчера в 17 часов…»

В семнадцать. То есть — средь бела дня. Интересно.

«…в своей квартире был убит родственник известного бизнесмена (фамилию бизнесмена из этических соображений мы опускаем). Ведется следствие. Подробности дела мы сообщим нашим читателям в ближайших номерах газеты».

Краткость — сестра таланта. Читатели, несомненно, будут удовлетворены столь обширной информацией. Так, что там дальше?

«На улице Ст. Разина автомобиль, ехавший со скоростью…»

Узнать, какая скорость была у автомобиля, ехавшего по улице Степана Разина, мне помешал телефонный звонок.

— Алло?

— Здравствуйте! — решительно произнес бархатный баритон. — Могу я побеседовать с Татьяной Александровной?

— Безусловно, — голос не был мне знаком. Вероятно, очередной клиент.

Обладатель бархатного баритона озадаченно помолчал, затем спросил:

— Вы — Татьяна Александровна?

— Да, я — Татьяна Александровна Иванова. Чем могу быть полезна?

— Гм… мне рекомендовал вас Анатолий Маркович Рабинович, вы, наверное, помните его?

Естественно, помню — крупный оптовый торговец. Не первый раз он «подбрасывает» мне клиентов, за что ему огромная правительственная благодарность. Имя Рабиновича уже стало своеобразной гарантией финансового благополучия обращающихся ко мне за помощью: можно быть уверенной, что непременно получу приличный гонорар.

— Конечно, помню. Так чем я могу вам помочь?

— Видите ли, в моей семье случилось несчастье…

Ну разумеется. От большого счастья ко мне еще ни один не обращался.

–…убили моего зятя, мужа старшей дочери… Простите, я не представился: моя фамилия Королев, — слышали, вероятно? — Королев Вадим Сергеевич.

Как же, как же, слышали! Похоже, тот самый «известный бизнесмен», чью фамилию «из этических соображений» газетчики решили не упоминать.

— Мне бы хотелось встретиться с вами. Под подозрением находится моя дочь. Она в глубоком трансе после случившегося. Но совершенно не виновата, ни в чем не виновата! Ее вообще в это время дома не было! Пожалуйста, возьмитесь за это дело. Я заплачу хорошие деньги. Моя дочь в горе и глубоко несчастна. Найдите убийцу — настоящего убийцу, понимаете? Сами знаете, на милицию в наше время полагаться нельзя…

Интересно, если дочь Королева узнает, кто именно убил ее муженька, она будет от этого счастливее?

–…а вас мне рекомендовали как человека исключительно порядочного и справляющегося с любым делом, даже самым запутанным.

«Известный бизнесмен» замолчал. Наконец-то мне позволили вставить словечко в этот «односторонний» монолог.

— Подождите, ведь я еще не согласилась…

— Я заплачу, — перебил Королев. Определенно, он привык слушать только себя. — Я же говорил вам, заплачу хорошие деньги! Мою дочь необходимо спасти.

У меня принцип: не рубить с плеча. Хотя история эта мне почему-то не понравилась сразу. Какое-то неприятное ощущение возникало при мысли об этом деле.

— Я перезвоню, с вашего разрешения. Мне нужно подумать.

— Да, конечно, конечно! Но согласитесь, пожалуйста! Дайте мне надежду! И запишите мой телефон. Пожалуйста!

Королев продиктовал номер. Записывать я ничего не стала, да с моей феноменальной памятью это и необязательно. Мы договорились, что я позвоню ему во второй половине дня.

Дело запутанное, это ясно. «Известному бизнесмену», естественно, хочется выгородить доченьку. И он надеется, что у меня это получится.

Разумеется, получится, если она не виновата. А шут ее знает — может, она и вправду не виновата? Интересно, у нее хоть алиби-то приличное есть? Потому что только из-за восстановления справедливости ввязываться в эту историю вряд ли стоит. Так подсказывал мне «здравый смысл» (и «твердая память»). Но деньги бы сейчас очень не помешали.

Я закрыла глаза, и перед моим мысленным взором тотчас возникли аккуратные пачки зелененьких бумажечек… Зеленое наваждение, честно признаться, и ввело в искушение мою грешную душу.

Пожалуй, стоит согласиться.

А что нам «скажут» на сей раз возлюбленные мои кости? В самом деле, как это я забыла про гадание? Разве можно в столь важном вопросе полагаться только на собственное мнение? Ай-ай-ай, какое упущение с вашей стороны, многоуважаемая Татьяна Александровна!

13 + 30 + 2.

«Это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Хорошо. Не станем предъявлять. Уговорили.

И все-таки — соглашусь.