Кровь дракона

Марина Линник, 2022

Почему проклятие рода гораздо опаснее, чем порча? Почему мы несем ответственность за грехи предков? Можно ли снять его, или это приговор?Героиня романа Эслинн Мур не подозревает, что на ней лежит родовое проклятие. Мечтая забыть о прошлом, она покидает шумный Лондон, но, сама того не желая, оказывается в эпицентре кровавой драмы, превратившей ее жизнь в нескончаемый кошмар.Однако для того, чтобы снять древнее проклятие со своей семьи, Эслинн должна испить чашу до дна и избавиться от страхов, ибо смерть уже идет за ней по пятам.Хватит ли у нее сил дойти до конца, или она, как и другие, станет вечной пленницей странного дома, а ее душа так не обретет покой?

Глава 8

Глостершир, 1848 год

Баронет Джон Эвелин скончался той же ночью, не приходя в сознание. Все усилия местного врача были напрасны. Ожоги кожи и дыхательных путей оказались гораздо серьезнее, чем показалось на первый взгляд.

— Мне очень жаль, сэр, — складывая вещи в саквояж и беря в руки шляпу, пробормотал доктор. — Его ожоги не совместимы с жизнью. Я сделал все, что мог, в этой ситуации. Но я не Господь!

— Да-да, мы все понимаем, — похлопав его по плечу, отозвался Брендан. — Спасибо, что вы так быстро отозвались на мою просьбу. Идемте, я провожу вас.

— Примите мои самые искренние соболезнования… и предайте слова утешения миссис ОʼБрайен. Какая трагедия… Я надеюсь, что она стоически переносит горе. Если хотите, то я могу прописать капли или настойку. Они помогут ей восстановить нервы и вернуть сон.

— Вам не о чем волноваться. Моя жена, хотя и испытывает душевные муки, спит неплохо. Если что-то понадобится, то я дам вам знать.

Проводив доктора, Брендан поднялся к жене, которая, облачившись в черное платье, сидела подле окна и немигающим взором смотрела в темноту.

— Он будет жить? — не поворачивая головы, поинтересовалась Мавелла у мужа.

— Мне очень жаль… но твой зять умер, дорогая. Ни одно светило в мире не смогло бы ему помочь. Прости за скорбные вести.

— Господи, — женщина закрыла руками лицо. — В моем прекрасном, замечательном, гостеприимном доме два трупа. Какой ужас! Но еще ужаснее то, что две недели назад я говорила тебе, что собираюсь окончательно поставить точку в бесконечной семейной ссоре, раз и навсегда расставив все на свои места. Все так и произошло! Ты понимаешь? Я вышла победительницей в нашей войне с ней. Но какой ценой? Боже! Это я виновата в ее смерти!

— Не говори глупостей, дорогая, — обняв жену за плечи, ответил мужчина. — Это же не ты подпалила ей платье.

— Да, разумеется, но это была моя идея — перенести ужин на лужайку, хотя можно было организовать обед в доме. Это я приказала принести факелы и осветить дорожку, ведущую к дому. Это я велела выпустить собак погулять, пока не начался дождь. Как страшно! Я… я убийца! Гореть мне в Аду.

Молодая женщина расплакалась. Несмотря на то, что Меви ненавидела старшую сестру, она не желала ей такой мучительной смерти. Все их ссоры, разногласия, придирки и размолвки казались сейчас такой нелепицей, высосанной из пальца.

— Но самое печальное то, что я не успела попросить у нее прощения, — продолжила Мавелла сквозь слезы. — А я порой так дерзила ей, задирала, старалась больнее уколоть… мне так стыдно. Хотя, сказать по правде, я уже и не помню, кто из нас начал вражду.

— Она все равно не простила бы тебя, и ваши… назовем это разногласиями… с каждым годом все усиливались бы, превратившись в огненную бурю.

— Ох, прошу тебя, не напоминай о страшном сегодняшнем дне! — взмолилась женщина. — Меня до сих пор преследуют душераздирающие крики сестры, а в носу стоит тошнотворный запах горелого мяса.

— Я к тому все говорю, что нельзя прощать тем, кто не умеет прощать, — встав возле окна, продолжил разговор Брендан. — Долгие годы я наблюдал за вами со стороны. Вы были совершенно разными — и внешне и внутренне, а отсюда и недопонимание. Такое часто случается в семьях, где балуют младших и игнорируют старших. Кэтлин не повезло, только и всего. Ты ни в чем не виновата, милая. Не надо себя корить. Так уж сложилась жизнь.

— Но она была так молода… недавно вышла замуж… Кэтлин всегда мечтала найти достойного мужа, чтобы стать выше меня по статусу, родить сына. У нас же две дочки, хотя мы так надеялись, что появится наследник. Какое ребячество! Кому нужна была эта междоусобная война?

— По всей вероятности, — немного помолчав, проговорил мистер ОʼБрайен, — она не могла простить того, что у тебя есть все: дом, муж, дети, уважение в обществе, таланты, а у нее нет. Зависть — вот причина трагедии, разыгравшейся в нашем доме. Обычная жгучая зависть и непомерное тщеславие погубили твою сестру. Так что не мучь себя, ты ни в чем не виновата.

— Ты так считаешь? — Мавелла подняла заплаканное лицо.

— Я уверен. Не огонь, так дух соперничества свел бы Кэт в могилу… Пойдем немного поспим. В ближайшее время у нас будет много дел, надо набраться сил.

Последующие два дня прошли словно в тумане для миссис ОʼБрайен: бесконечные письма, на которые ей пришлось отвечать, необходимые приготовления к похоронам, общение с полицией и репортерами, пронюхавшими о трагедии, и многое другое, о чем молодая женщина постаралась тут же забыть, едва за ней закрылись двери фамильного склепа, ибо она хорошо помнила слова какого-то мудреца: «Огромная беда вылупляется из маленького несчастия, как гадюка из яйца».

После похорон хозяйка дома замкнулась в себе. Она перестала выходить в парк (как любила делать это раньше), играть с детьми и собаками. Мавелла отклоняла приглашения соседей, ссылаясь на траур, не принимала никого у себя по этой же причине. Более того, убитая горем женщина отказалась спускаться к завтраку и ланчу, предпочитая оставаться в своей комнате почти до самого обеда. Да и во время вечерней трапезы Мавелла была молчалива и задумчива, частенько невпопад отвечая на вопросы детей и супруга. Видя подавленное состояние жены, Брендан принял решение отправить малышек к своей тете в Лондон. Но после их отъезда эмоциональная напряженность в доме только усилилась.

— С тобой все хорошо? — спросил мистер ОʼБрайен жену, когда та, несмотря на теплую погоду, приказала растопить в библиотеке камин. — Ты заболела? Может, вызвать врача?

— Чтобы он потом констатировал мою смерть? Нет, спасибо, — чужим голосом проговорила Меви, нервно перебирая тоненькими пальчиками подаренное мужем ожерелье, которое снимала теперь только на ночь.

Супруг недоуменно посмотрел на нее, не зная, что ответить.

— О чем ты говоришь? — наконец промолвил он. — Я не понимаю тебя!

— Все ты понимаешь, — зло парировала молодая женщина. — Ты хочешь избавиться от меня, как избавился от Кэтлин.

— Ты… ты сошла с ума? — растерялся ее муж. — Услышь себя! Что ты говоришь? Я не мог убить твою сестру… мы же были в доме в то время!

— Ты всегда мечтал разделаться с ней, — упрямо повторила Мавелла. — Сначала с ней, а потом со мной и детьми… О, ты страшный человек!

— Дорогая, с моей точки зрения, ты переходишь все границы. Остановись! — предостерег ее муж. — Иначе я буду вынужден принять меры.

Женщина зашлась от гомерического смеха. Внимательно взглянув на нее, мистер ОʼБрайен приблизился к стулу, на котором сидела супруга, и наотмашь ударил ее по лицу. Та лишь охнула и мгновенно замолчала, испуганно взирая на него.

— Ты… ты ударил меня…

— Извини, моя дорогая, но в данной ситуации это был единственный способ привести тебя в чувство. Тебе уже полегче?

— Д-да, кажется. Прости меня! — приходя в себя, взмолилась Мавелла. — Я не знаю, что на меня нашло… Мне страшно! Мне очень страшно!

Брендан недоуменно посмотрел на нее.

— Чего ты боишься?

— ЕЁ!

— Кого ее? — не скрывая удивления, поинтересовался муж.

— КЭТЛИН! Она является ко мне каждую ночь. Она тут… она всегда рядом с нами. Она подсматривает за нами.

— Что? Но это непостижимо! Ты забыла, что мы похоронили твою сестру и ее мужа месяц назад. Кэтти не может приходить к тебе. Знаешь, Меви, сдается мне, что тебе не мешает показаться хорошему доктору. Завтра же мы уезжаем в Лондон. Да и наши девочки очень соскучились по тебе. Сегодня я получил письмо от тетушки. В нем она спрашивает, когда мы приедем. Дочки истосковались по нам и ждут с нетерпением… Хотя нет, завтра точно не получится, но я обещаю, что в ближайшие два-три дня точно.

— Сестра не отпустит нас отсюда, — задумчиво проговорила миссис ОʼБрайен.

— Не говори ерунды. Ее нет! Кэтлин мертва! — рассердился ее супруг, стукнув кулаком по столу. — Сколько можно тебе повторять?

— Наверное… Но она приходит! Понимаешь? Каждую ночь, и мы подолгу разговариваем с ней. Хм… странно. Раньше мы никогда не разговаривали как подруги, только как враги.

— Тогда чего же ты боишься, дорогая?

— Того, что Кэтлин постоянно зовет меня с собой. В ее мир. Мир духов!

— На мой взгляд, ты все преувеличиваешь. Ну, или тебе просто снятся страшные сны. Я где-то читал, что наши страхи играют решающую роль в формировании невротического симптома.

— Хорошо, чтобы ты убедился в том, что я не сумасшедшая, останься в моей комнате сегодня ночью. И тогда ты все увидишь своими глазами. После чего ты поймешь, что я не лишилась рассудка.

В ожидании незваной гостьи Брендан провел полночи, отгоняя от себя невеселые мысли. Он был уверен, что Мавелла за обедом несла несусветную чушь, ибо хозяин дома никогда не верил в потусторонние силы, ведьм, колдунов или духов. Да и на эксперимент мужчина согласился лишь затем, чтобы развеять опасения жены, которая сейчас, выпив большую дозу снотворного, спала тревожным сном рядом, изредка постанывая и вздрагивая. Ближе к трем часам хозяина дома охватила неодолимая сонливость, и он погрузился в дрему. Внезапно его разбудил демонический хохот невидимки, и в ту же секунду неведомая рука выдернула подушку из-под его головы.

Мужчина тотчас же вскочил и, сев на кровати, в недоумении уставился в темноту комнаты, постепенно наполнявшуюся трупным запахом, вызывавшим тошноту. Мистер ОʼБрайен поморщился и попробовал встать, чтобы подойти к окну и проветрить помещение. Но как только хозяин дома откинул одеяло, в его душу закралось неведомое доселе чувство тревоги из-за чужого присутствия, постепенно переходящее в леденящий ужас, ибо в ту же минуту из мрака вышла фигура в белом одеянии, залитом кровью, которая струилась из разодранного горла. Едва он взглянул в перекошенное от ненависти белое лицо призрака с пустыми глазницами, как тут же холод сковал его сердце и стал пробирать до костей.

Приблизившись, привидение рассмеялось.

— Я смотрю, у маленькой сестренки нервишки сдали, муженька на помощь позвала, — усмехнулась фигура. — Что ж, я не прочь и с вами повидаться. Заждалась я уже вас, мистер ОʼБрайен.

Ее хриплый смех перешел в неразборчивое бормотание. Она еще приблизилась к кровати и, склонившись над ним, продолжила:

— И что же ты теперь будешь делать? А-а-а, я знаю, позовешь священника, чтобы освятить дом? Я права? Или призовешь на помощь медиумов, экстрасенсов или еще кого? Чтобы меня поймать? Нет? Чего ты молчишь? Я так и знала! Ты еще трусливее, чем Меви. Та-то хоть говорила со мной.

— Я… я просто попрошу вас оставить нас в покое, — поморщившись, проворчал хозяин дома, задыхаясь от запаха разлагающейся плоти. — Это наш дом, и вам тут не место. Убирайтесь!

— Неужели? А я вот другого мнения, — скептически хмыкнул призрак. — Это не твой дом, никогда не был и не будет твоим. Живи, пока живется. Но помни! Час расплаты уже близок. Я чувствую дыхание смерти у тебя за спиной. Ты боишься… Да, я вижу, как твое тело сотрясает дрожь. Не позднее новолуния ты окажешься в царстве мертвых. Ты и твоя жена станете вечными заложниками дома… как и я! А твои дети…

— Ч-что с ними станет? — изменившись в лице, допытывался Брендан. — Ты и их умертвишь?

— Я? Это не в моей власти, как бы мне ни хотелось. Нет, их ждет другая судьба. Одной из них суждено умереть насильственной смертью, причем в этом же доме, вторая — выживет. Однако история повторится. Проклятие, висящее над нашим родом, спадет только тогда, когда кровь дракона исчезнет.

— Какое проклятие? — уставился на нее ОʼБрайен, не понимая, о чем идет речь. — Что за кровь дракона?

— Тшш, — привидение вздрогнуло и покосилось на дверь. — ОНА здесь! ОНА все видит и все знает. Мне не следовало приходить. Я и так рассказала тебе больше, чем следовало. ОНА рассердится! Хотя… посмотри на меня, во что я превратилась? Я и так уже понесла наказание за причиненные ЕЙ в прошлом нашими предками обиды! Теперь очередь сестры и твоя… Я не прощаюсь, дорогой зять. До скорой встречи в царстве мертвых!