Кого ты видишь? Я медиум. Книга первая

Марина Зилотина, 2023

Наши дни. Реальность скрывает духовный мир, где обитают сверхъестественные существа и пропадают медиумы – личности, раскрывшие аномальные способности и ставшие заложниками вечного конфликта Тьмы и Света.Лука Гордон – авторитарный бизнесмен, социопат и медиум. Сопротивляясь превращению в вампира, наполовину монстр, наполовину человек, он замуровал демона в себе, приспособился к раздвоению личности и за годы самоконтроля даже выстроил свою бизнес-империю.Юная Камилла Бриг отрицает мистику, но обладает необъяснимым магнетизмом для представителей демонического мира.Сталкиваясь с одержимым медиумом, она становится объектом его зависимости и преследования. Ее появление срывает с вампира все оковы, ломает тщательно продуманную жизнь и обостряет внутренний конфликт: монстр или человек?Справится ли Гордон с хищной натурой, когда узнает в своей жертве не только желанную добычу для демонов и их адептов?

Глава 3. Тени прошлого

Густели сумерки. Уже час внедорожник рассекал через снегопад, продираясь через веси к палестине моего безумия.

— Нам не до благородных жестов! Помни, кто ты! — В сознании заходился ржавый кашляющий арестант, а память обнажала секретные архивы перерождения.

Вскоре после чудовищного открытия своей одержимой натуры, я неосмотрительно явился к родителям на работу. Перинатальный центр, чрезвычайная ситуация. Гордоны неслись на операцию. Медперсонал транспортировал экстренную роженицу в родильный блок. Мой взгляд зацепился за малую операционную: крики, лужи крови, сгустки слизи… Вдох, и рецепторы взорвались в жажде. Из недр подсознания поднималась ярость, раздавались категоричные приказы:

— Запомни этот запах. Впитывай в себя. Растворяйся в нем. Какой ты голодный! Ну-ну, держи себя в руках… — В ту минуту я был далек от образа вампира-обольстителя и хладнокровного убийцы. Нет, я предстал маньяком, который пожирал глазами беременных женщин и жаждал насилия и крови. Демон предвкушал. — Я научу тебя всем тонкостям охоты. Мы вернемся…

С тех пор традиционное блюдо вампиров стало неотъемлемой частью моего рациона, к которому я прибегал, как к транквилизатору помешательства. Зверь в моем перерождающемся физическом теле требовал натуральный ассортимент для удовлетворения своих потребностей, мучая мою плоть в страшных ломках.

Сто сорок километров в глушь по обледенелой трассе. Ботанический питомник. Грузовики с еловой порослью утрамбовали дорогу вокруг озера. Я вырулил на пятачок, вылетел из машины и, вопя в небо, нырнул в затянувшуюся полынью. Результат нулевой. Небо, как мутный кисель, закрыто, запечатано наглухо. Вместо спасения временная передышка. Запорошенное лицо, промерзшая одежда и окаменевшая плоть. Мутация прошла. Я снова человекоподобное существо — вампир в шаге от необратимой трансформации⁵.

Совсем стемнело. Я вылез из ледяной купели и пробирался по сугробу. Горло полыхало жаждой. Мобилизация инстинктов выдавала во мне хищника.

Демон фыркал:

— Ты похож на психопата с расстройством множественных личностей.

— Я не буду отождествлять себя с тобой.

— Ну, если не согласен на интеграцию, тогда признай себя психически невменяемым. Живем в ремиссии уже второй десяток лет. Нет, Гордон. Ты либо сдохни, либо покорись. Третьего не дано таким, как ты.

— Когда ты выдохнешься? — я старался сконцентрироваться, чтобы заглушить демонический скрежет, но силы были подорваны прошлым эпатажем. Рассматривая дрожащие ладони, прикуривать не решился. — Надо срочно себя занять.

В тренажерный зал идти было бессмысленно. Поднимать штангу и бежать по беговой дорожке — рискованно. Я не собирался срывать аплодисменты потной публики и обнаруживать аномальные физические способности. Хищник подбирал методы нейтрализации или хотя бы временного истощения себя — монстра.

— Мы связаны. Моя энергия подпитывает твое физическое тело. Ты его не парализуешь, — Зверь рационально оценивал мои шансы. Но я пообещал:

— Я отключу тебя.

— Суицид? Миф. Помнишь своих «духовных» гуру? Кажется, последнего ты оставил в коме. Вряд ли уступал тебе по потенциалу. А потом провалялся в психушке полгода и вскрыл вены… — Зверь воскрешал хронологию событий моего бесславного существования. — Самоубийство — иллюзия свободы. Оккупирован сам дух — интуиция, подсознание и совесть. Физическое тело с органами восприятия и душа с эмоциями, сознанием и волей — это вопрос второстепенный.

Ночь заволокла безжизненное небо. Плоть приобрела физиологические признаки и стала коченеть. Вьюжный порыв ветра с заснеженных склонов обжег лицо и голую шею. Эти стылые ощущения ни в какое сравнение не шли с теми, что я испытал в своей добровольной ссылке семнадцать лет назад.

Азов. Декабрь. Пронизывающий ветер. Черные бессонные ночи. Едкий дым от сырых дров. Море под тонкой коркой льда. Небо сурово-серое, грозовое, не предвещающее ничего хорошего. Снегопады, как окончательный приговор моего заточения… Страшнее только голод. Ломка демона. Его жажда стала моей.

Сбросил мерзкие воспоминания. Спасительный климат-контроль. Черный кожаный салон. Комфортная атмосфера работающего двигателя. Перед глазами — заснеженная трасса, слепящий дальний свет встречных машин и степь. Пользуясь моим истощением, благодарный слушатель напомнил о себе, бесцеремонно навязывая себя в качестве партнера для обратной связи:

— Что ж, объясню на примерах межвидового сосуществования. Ты — мой симбионт. Твой дух — моя собственность.

— Тюрьма строго режима считается собственностью рецидивиста? — Эмоции вырвались наружу звериным рыком. — Нет! Ты — эндопаразит и мой заключенный!

— Ты покоришься. И не только дух, но душа с телом станут моим движимым имуществом, а ты — марионеткой, — демон высмеивал мои выводы. — Ты же все перепробовал: оккультизм, религия, даже медицина. Убил в мужском монастыре пятнадцать месяцев. Потом Сибирь, шаманы и Азов. Выл на Луну, бесновался и вырабатывал свой «план спасения». На такую бессмыслицу сподобится не каждый одержимый медиум.

Арестант оттягивался в циничном хохоте. Но я видел несколько путей: «Согласиться», — принять сценарий очевидного развития. Мой тренер «личностного роста» демонического происхождения уточнил менторским тоном:

— Не просто принять, а двигаться по этому пути, достигать вершин!

— Скорее, исследовать самые глубины мерзости.

— Ну же. Вместо посредственного человечишки — онтогенез вампира!

— Я не собираюсь становиться оружием в руках убийцы.

— Тогда — «Сдаться». Путь тех, кто предпочел бежать, оказаться в психдиспансере или спиться. Как многие из вас.

— Роль планктона не моя. — Я добрался до дома в восемь. Уже забывшие, как выглядит их сын, Гордоны задержались на дежурстве. Телефон разбитыми останками в углу. Выудил симкарту, загнал в новый аппарат, сменил, не привлекающий к себе внимания, черный Nissan Patrol на еще нерастаможенный американец Hummer H2, закинул в машину спортивную сумку. — Ненавижу дезертировать. Чувствую себя не человеком, а скотом.

— Хм… Человеком — оно конечно, лучше, чем скотиной. Нас даже не смущает, что мы не просто человек, а психопат. — Зверь был прав.

В ту пору меня ждал диагноз запущенной шизофрении. Но мне не нужна была шокотерапия. Я хотел освобождения и выбрал путь борьбы с собой. Маневрируя между автомобилями, медиум заехал на кольцо под ржавый аккомпанемент:

— Освобождаться?! — Я опустил стекло, сплюнул на снежную кашу, но выслушал мнение эксперта в области психиатрии. — Эта твоя глупая идея не что иное, как нарушение сознания.

Определяя у себя все клинические признаки парафрении, хищник заблокировал способности и погрузился в ремиссию, чтобы не провоцировать жажду — состояние ломки после аномальной практики. Внутренний контроль стал режимом существования. Я начал искать Бога. Знал, что без Него не смогу всю жизнь сдерживать себя. Ситуация форс-мажор, и я — сумасшедшее чудовище.

Арестант зашелся металлическим хохотом. Центр города. Оживленное движение. Пробки. Снежные заторы. Огни праздничного города. Цветная мишура. Но все бесполезное и пустое, если ты — одержимый монстр.

— И ты им станешь… — Я заскрипел зубной эмалью под предвкушения демона. — А эта девочка поможет нам договориться. Еще пара таких промахов и…

Я выскочил из внедорожника перед зданием бассейна и, уже сбрасывая одежду в раздевалке, звонил приятелю. В планах были скалодром и тренировки по паркуру с уклоном в акрострит⁶. Тема оказалась моей. Экстремально и рискованно. Самый раз, чтобы сломать шею, выполняя с высоты связки из акробатических элементов. Зверь только подтверждал мои чаяния аутоагрессора, заходясь в туберкулезном кашле все время трехчасовой тренировки. Уже глубокой ночью хищник оказался дома и с удовлетворением отметил слабость, тремор от физической перегрузки и зверский, в данном случае, человеческий аппетит.

— Почему остались? Но ужин будет кстати. Благодарю, — напомнив родителям о своей автономии, удалился в душ. Взглянул на отражение: «Усталый атлет с развитой мускулатурой и харизматической внешностью». Вздохнул и… выпустил темную натуру. Все изменилось. Монстр со щелями вместо глаз, каменная маска, холод и жадный бесноватый огонек.

— Голодный, мразь. — Пространство пошло зеркальными трещинами. Я плюнул в отражение и закрыл глаза.

С Азова я вернулся с разработанной стратегией. Рычаги подавления жажды были обнаружены. Механизм действия сверхъестественных способностей настроен. Соответствующий паттерн взаимодействия выделен. Ничто из публичной жизни не имело для меня нагрузки. Я смог выжить, адаптироваться и расчетливо продумать перспективы неопределенно отведенного мне будущего.

Так было до тех пор, пока вампир не увидел ее.

Час ночи. Рождество по григорианскому календарю. За окном салютуют отблески фейерверков. Дома — запах традиционной утки. В руке стакан с коньяком, перед кроватью — бонг с курящимся дымком. В садовом мангале — пепел двух утилизированных контейнеров из-под донорской плазмы. В зеркале напротив — сытый, но неудовлетворенный монстр.

— Ну что, Навуходоносор⁷? И где теперь все твои принципы? Самоконтроль, здоровый образ жизни, сухой закон? Еще вчера ты — царь, божок. А встаешь утром — жвачное животное. И адаптируешься уже не к царским чертогам и цветным одеждам, а к стойлу, упряжи и корыту с рожками, — демонический культуролог просклонял излюбленный библейский сюжет и скрылся в подсознании.

Голова пылает. Тающий кубик льда под ладонью охлаждает пульсирующие виски. Перед глазами воскресло ее лицо, и меня накрыло…

Август. Бизнес-плаза. Одиннадцатый этаж. Рабочее совещание, отчеты, овальный стол, кондиционеры, потеющие напряженные сотрудники. Самоуверенный божок вальяжно расположился в офисном кресле перед ноутбуком. Конец планерки.

— Так, господа, оперативно. Вопросы? — Я клеймил бумаги твердым росчерком сочных фиолетовых чернил. Вдруг рука дрогнула, каллиграфия отказала на первом символе, вместо подписи лист промял эфемерно исчезающий инскрипт. Опустил глаза на документ. — Чья сделка? Клиенты внесли залог?

Параллельно вопросу молодая секретарь-референт кинулась к пресс-папье и с благоговением подала исправный позолоченный «Паркер» своему боссу, а я выслушивал отчет о реализации одного из сотни девелоперских проектов в области загородной недвижимости.

— Бриги перечислили полную сумму на банковский счет. Но дожидаются дочь. Хотят оформить на нее переход права собственности, — бледнеющий мужчина средних лет поспешил отчитаться, представляя всю документацию. Я только бегло пробежался по договору на оказание риэлтерских услуг:

— Хотят сразу подписать собственность в ее полноправное владение? Отказываются от своих долей в пользу доченьки?! — я откинулся в кресле с видом извращенной проницательности. — Хм, а девица — корыстная и расчетливая аферистка! Созвонись с юристом по недвижимости, пока не поздно.

Коллектив притих. Но сотрудник проявил неожиданную компетентность:

— Я организовал для них консультацию и предоставил всю информацию по данному вопросу. Люди образованные, доценты университета. Вероятно, они руководствуются другими аргументами, а не… здравым смыслом, — уже изрядно вспотевший сотрудник встал на защиту клиентов, принесших ему неплохие проценты. Но я агрессивно высмеял его дипломатичность:

— Не знаю, чем они руководствуются, но уж точно, не юридической практикой в разрешении жилищных претензий к собственности. Приведу частный случай. Недавно мой приятель — примерный муж и семьянин, прибегнул к моему посредничеству. Покупал квартиру для семьи, оформил на меня, а я отписал ему ее по договору дарения. Чтобы в случае развода жена осталась без недвижимости. Вот по каким законам живет мир. А тут вдруг «ангел», которому так слепо доверяют родители? Закончат эти ископаемые в доме престарелых. Сама же предприимчивая особа поселит в дом пару-тройку семей из знойного Таджикистана и махнет в Турцию зарабатывать бабло танцем живота.

Хищник был и оставался грубым циником. Сотрудник растерялся:

— В-вмешаетесь?

— Я? Нет. Твой хлеб, — я уже расплывался в зловещей ухмылке, скрывающей оскал, — но в случае оказии с их «ангелом»…

Однако бестолковый оппонент обнаружил возмутительную надоедливость:

— Не драматизируйте! Откуда в ее нежном возрасте такая искушенность?

— Вот уж точно своенравная, непоротая стерва, — я рассеянно выругался вслух. Аудитория оторопела. Теряя мысль, сосредоточился на остальных бумагах и безразлично отмахнулся. — Богатая невеста. Занимайте очередь.

— Ее самолет приземлится в семь. Я должен встретить. — Скрытая личная заинтересованность сотрудника только усугубила мою неприязнь.

— Советую подготовить завещание, — кинул на стол документы сделки и поставил точку. — Уверен. Посещение Ангелом Бриг нашей меркантильной Гоморры не пройдет бесследно. Соляных столбов не избежать. Все свободны.

— Вы тоже не рискуйте. Парковая,8 — последняя из ваших новостроек, — неудачная попытка пошутить донеслась уже с порога. Именно это обстоятельство спасло жизнь незадачливому сотруднику. Но слова еще долго звучали в сознании, доводя до бешенства и сбивая рабочий настрой. Возвращался я домой в постконтуженом состоянии. Горели несколько проектов, утром ждала командировка за тысячу километров. На поздний вечер была назначена встреча, а на душе смута:

— И чего здесь надо? Немодный поселок. Старый. А Парковая — необжитое, самое зажопье, буферная зона между фамильными особняками и степью, что кишит муравейниками и клещами. Это по официальной версии здесь пустующая резиденция Гордонов. И моими стараниями здесь никто меня не видит и не знает. Только попробуйте покуситься на мое уединение… — припарковался у ворот, вышел из машины, и взгляд прикипел к одинокому силуэту. Я даже растерялся. — А ты как сюда попала?

Особняк Гордонов — закрытая частная территория, огражденная густым лесом от коттеджного поселка. Эта же персона попрала все мои блокировки.

— Эй? Какого черта?! Ты… — но я заткнулся на полуслове. Из глубины грудной клетки поднимался ком. Он достиг горла и превратился в плотоядное рычание. Первые спазмы. Я прикрыл глаза, успел вздохнуть…

Хищника прошило жаждой. Инстинкты перекраивали естество. Вспышки извращенных сцен, стоны, крики будоражили сознание. Меня затягивало в альтернативную кровожадную реальность, где жертвой была единственная личность. Холод овладевал вампиром. Двигаясь на ее тепло, я обреченно ощутил почти забытые симптомы превращения.

«Нет!» — рыча, вслепую выбирался из мутации. Сил хватило только на маскировку. Хищник рассматривал капот, на котором выделялась свежая вмятина, копирующая по форме мой кулак, а равнодушная особа продефилировала мимо в метре от машины. Несколько шагов, и незнакомка обернулась, прищелкнула языком. Ужас мутации сменился шоком, когда на ее зов принеслась гигантская собака редкого мраморного окраса. Длинными пластичными пальцами хозяйка ласково потрепала телохранительницу по мускулистой шее, набросила на нее цепочку и скрылась за тополями.

«Это что такое было?» — медиум справлялся с оглушением, оценивая своего агрессора: развиваемые ветром смоляные локоны, гибкая фигура, дерзко обтянутая черной кожей брючного костюма, дразнящий цитрусовый запах. Нет, не парфюм, а ее родной аромат — живой, отражающий эмоции носителя, который своим существованием словно бросал вампиру вызов. Я закрыл глаза, и хищная натура взяла след — ее зовущее тепло, что начисто снесло все самообладание.

Проснувшийся монстр совершил рейд на аварийные запасы плазмы и уединился в своем заброшенном, мрачном бастионе с совершенной защитой и звукоизоляцией глубоко под гаражом. Несколько дней пыток, и я понял:

— Вот она, ситуация форс-мажор, ломающая жизнь. — Зверь пробивал истощенную броню, а я усмехался с каким-то извращенным удовольствием и бредил. — Мой темный Ангел… Стоп! «Ангел»?!

Ослепленный хищник уже рылся в корпоративной базе данных, поднял все архивы и текущие дела. Наконец, документацию и договор купли-продажи по коттеджу на Парковой, и застыл:

— А вот и хозяйка прилетела, — хищник пожирал глазами фото на ксерокопии паспорта — скупой отпечаток, как гадательную тень того чуда, которое атаковало меня три дня назад. Вопреки закону о конфиденциальности я располагал о ней всей информацией, а независимое светило даже не догадывалась о моем существовании.

Хищник обессиленно откинулся на изголовье кушетки, обтянутой кроваво-красной кожей, и похоронил себя:

— Я не ошибся. Ты — Ангел. Мой. Персональный. Ангел возмездия.

Залпом осушил стакан, косяком заглушил воспоминания и провалился в сон. Через два часа я оказался в офисе, маниакально вспоминая детали внезапного инсульта того похотливого сотрудника, который уже полгода, как был парализован.

Примечания

5

Здесь — перевоплощение в вампира.

6

Уличная акробатика, предполагающая выполнение довольно сложных и опасных трюков: стойка на голове, прыжки с возвышенностей, сальто.

7

В контексте — В продолжение семи лет Навуходоносор жил как дикое животное: «… и отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли, как у льва, и ногти у него — как у птицы» (Дан. 4,30). Доколе он не признал Бога за Творца и Правителя.