Кого ты видишь? Я медиум. Книга первая

Марина Зилотина, 2023

Наши дни. Реальность скрывает духовный мир, где обитают сверхъестественные существа и пропадают медиумы – личности, раскрывшие аномальные способности и ставшие заложниками вечного конфликта Тьмы и Света.Лука Гордон – авторитарный бизнесмен, социопат и медиум. Сопротивляясь превращению в вампира, наполовину монстр, наполовину человек, он замуровал демона в себе, приспособился к раздвоению личности и за годы самоконтроля даже выстроил свою бизнес-империю.Юная Камилла Бриг отрицает мистику, но обладает необъяснимым магнетизмом для представителей демонического мира.Сталкиваясь с одержимым медиумом, она становится объектом его зависимости и преследования. Ее появление срывает с вампира все оковы, ломает тщательно продуманную жизнь и обостряет внутренний конфликт: монстр или человек?Справится ли Гордон с хищной натурой, когда узнает в своей жертве не только желанную добычу для демонов и их адептов?

Глава 1. Déjà vu

Сработали инстинкты. Уже на грани пробуждения атаковал противника… Открыл глаза — пролом в стене.

— Дежавю. Добро пожаловать в реальность. — Жадно втягивая воздух, старался отдышаться, но гнев вырвался наружу. Я крушил все, что оказалось под рукой и прятал горечь за иронией. — Хорошо, что я единственный очевидец собственного маниакально-депрессивного психоза.

— Жаль, не единственный, — чужеродный скрежет завибрировал в сознании, но не удивил. Мой срыв закономерно спровоцировал его присутствие. На полу трелью зашелся телефон. Рабочие отчеты. Две минуты штурма, и источник раздражения по самой короткой траектории отправился в ближний угол. Демон ржаво комментировал. — Хорошее деструктивное начало. Мемориальная фаза нам пока не светит.

Я выдохся, закинул в переносной холодильник контейнер с донорской кровью:

— Двигай восвояси. — Восстановил утраченное самообладание, навестил зеркальную панель шкафа-купе и остался недоволен: «Лука Гордон. Внешне — успешный, крепкий атлет незаурядной внешности. На самом деле — видавший виды, циник, побитый молью, и… вампир». Заросшая щетиной физиономия с провалами уставших глаз в седом оформлении вихров приятных ассоциаций не рождала.

Оглядел погром.

Слабый ночник освещал прокуренную комнату, размытую мраком ранних сумерек. Пустые бутылки, бонг, растоптанные чипсы, спертый дух перегара и курительной неслабой смеси в непроветриваемом помещении: «Отстой. Сколько уже? Пять? Надо было ехать сразу в офис».

Перед глазами всплыли образы психоделического сна. Прошило судорогой. Закусил ладонь, залпом опрокинул остатки коньяка. Малоэффективно. Жажда тлела.

Собрался, перенесся из кровати в атриум пустого выстуженного дома. Но едва босые ноги коснулись пола, повеяло теплом. Голод парализовал. Хищник снес диван, протаранил чемоданы и получил по голове обрушенным дорожным скарбом.

— Да твою же… мать! — Распихивая шмотье, боролся с мутацией, стараясь потянуть время свободы. Проиграл. Жесткие глыбы снега, оставленные гренадером, вспороло «метеором» — на подъездной дороге материализовался монстр.

Храня тепло, одежда еще отдавала пар, а тело уже схватывалось бездыханным камнем. Вместе со мной стыла спящая под снегом, пустынная аллея. Исчезали редкие машины на вечерней трассе. Разгорались фонари. Росли фиолетовые тени высоченных, словно мачты, тополей. Где-то в лесу ухала сова. Две лисицы вышли на охоту. На повороте слышались мужские переклички, пробуксовка автомобилей. Трактор чистил снег в поселке. А здесь, на территории моего особняка среди сумрака и тишины непроходимой чащи гуляла осторожная гостья.

«А вот и виновница, из-за которой я превращаюсь в монстра», — жажда скручивала внутренности в тугой узел, а я мрачно констатировал:

— Не успел появиться дома, и накрыло.

Скрежет атаковал сознание:

— Смирись. Это доказательство твоей хищной натуры. Возьми ее…

В немом бешенстве я двинул по дереву. Яблоня затрещала и осыпалась снегом за шиворот. Хищник был обнаружен. Не девушкой. Ее телохранителем. Перед закрытыми коваными воротами вырос огромный цербер — арлекин.

Среднестатистический индивидуум определил бы присутствие этого чудовища только при непосредственном контакте. На фоне снега черные рваные пятна на белом плюше шерсти в темное время суток делали маскировку немецкой догини безукоризненной. Высотой только в холке метр, весом — с центнер, на сильных высоких лапах с мощным гибким корпусом, собака хорошо справлялась со своими обязанностями. Поэтому таинственная дива оставалась безмятежной, подобно небесному светилу, совершающему свой, равнодушный ко всему, бег.

Собака напряглась. Послышалось предупреждающее рычание. Но почуяв хищника, встала на дыбы. Шерсть на холке потемнела, из могучих мехов раздались хриплые громоподобные раскаты…

— Ли? Догоняй! — Мягкое, сочное контральто поколебало вечерний воздух и ударило в меня. Вместо легкого оглушения собака получила ощутимый энергетический удар. Животное мужественно выдержало апперкот, но немедленно покинуло территорию и заняло оборону перед хозяйкой.

— Она опять пробила щиты! — Я проклинал себя и эту нелепейшую ситуацию. Прожить в изоляции, за несколько тысяч километров от опиата — подвиг. Ее тепло был лишь воспоминанием. Но я им бредил, безрезультатно пытаясь заглушить синтетическими заменителями животные инстинкты.

Слабоумие уступило место цинизму. Первым в ротации стоял вопрос:

— Как же я стал аномальным шизофреником?

— Оригинальная формулировка звучит иначе, мой Навуходоносор², — арестант перетягивал одеяло на свою персону. — Еще в юности ты бунтовал, пытаясь свергнуть порядок во Вселенной. С возрастом реальность заменяет иллюзии. Но твое иррациональное мышление оказалось доминирующим. Ты застрял в мире сверхъестественного, стал медиумом и взял за основу своего существования принцип ментальной диктатуры. Твое падение было лишь вопросом времени… — Скрежет превращался в рев стальной гигантской вувузелы. Барабанные перепонки испытывали колоссальное давление. Децибелы бежали вверх…

Несчастной яблоне не повезло дважды. На этот раз медиум боднул дерево лично — все той же больной головой. Шум оборвался. Контуженый рецидивист демонического происхождения в смирительной рубашке был обречен на пассивное созерцание. Собака занялась увесистой дубиной. Ее юная хозяйка снимала на телефон панораму далекой эстакады, подсвеченную иллюминацией, а хищник получил дополнительное время на самоанализ:

— Три месяца скитаний! И я снова потерял контроль.

— Потерял бы — было бы красиво…

Я оборвал навязанные картины кровавой бойни:

— Ты о жажде? Не знаю, какую гармонию можно видеть в мерзости, и уж тем более, восхищаться ею…

— Это для особенных натур.

— Для извращенцев.

— А многим ли ты отличаешься от них? Твои помыслы сейчас не простираются дальше животного инстинкта.

— Я стал животным.

— Ты им был.

Под хищным взглядом леди почувствовала себя дискомфортно и, оглядываясь, пыталась определить источник раздражения. Собака следовала за девушкой тенью. В маскировке я был уверен — моя аномалия³ обеспечивала мне конспиративность и свободу действий, но поежился:

— Какой регресс.

Агрессивный паразит воодушевленно подал голос:

— Напротив! Ты должен войти в свое призвание!

— Монстра?! — Припорошенная статуя отступила в тень. Но взгляд остался неподвижным. Голос опустился на две октавы ниже. — Да не будет.

Примечания

2

Навуходоносор II правил вавилонской империей между 605 и 562 годами до н.э. и описан как «разрушитель народов».

3

Здесь — сверхъестественные способности медиума.