Незнакомцы

Маргарет Петерсон Хэддикс, 2019

В Аризоне пропали трое детей. Такие новости доносились с экранов в тот день, когда жизнь Чеза, Эммы и Финна круто изменилась. Их мама сильно встревожилась из-за этого известия и начала вести себя очень странно. А на следующий день она и вовсе неожиданно уехала. Ребята подозревают: всё это непроста. Ведь исчезнувшие дети родились в тот же день, что и они, носят такие же имена и очень на них похожи. Это совпадение не случайно… Кто на самом деле эти незнакомцы?

Глава 14

Эмма

Прыгая через три ступеньки, Эмма взбежала наверх бок о бок с Чезом.

— Мы идём, Финн! — крикнула она. — Что случилось?

Было только слышно, как Финн кричал:

— Потому что мама… мама…

Эмма бегом миновала кухню и понеслась через гостиную к лестнице наверх. Навстречу им в противоположную сторону промчалась Ракета и исчезла за углом.

— Плохо дело, — пробормотала Эмма.

— Кошки легко пугаются, — сказал Чез. — А Ракета…

Эмма перестала слушать и бросилась наверх. Она увидела Финна и Натали в дверях маминой комнаты. Они словно играли в перетягивание каната — кажется, Финн пытался отобрать у Натали телефон?

Он никогда так себя не вёл.

Потом Финн повернул телефон набок, и Эмма мельком заметила чехол — твёрдый, пластмассовый, с криво нарисованным сердечком и надписью: «Мы тебя любим, мамочка».

Это был вовсе не мобильник Натали.

— Ты нашёл мамин телефон? — спросила Эмма, тормозя на площадке. — Значит, мама дома?

— Нет, — сказал Финн. — Он лежал в комоде! Мама никогда его там не оставляла! Кто его туда спрятал? И кто писал нам от её имени?

— Я пыталась ему объяснить, — запыхавшись, произнесла Натали. — Скорее всего, ваша мама писала с ноутбука или с айпада. С какого-нибудь другого устройства. Скажите ему сами — может, вам он поверит. Он пытался меня укусить!

— Это кошачьи когти, — с достоинством возразил Финн. — Не надо было выхватывать телефон у меня и у Ракеты! Эмма, Чез! Что происходит?

Натали сделала широкий жест: давайте, объясните ему.

— Наверное… наверное, мама правда могла написать с ноутбука, — сказала Эмма, пытаясь припомнить, делала ли это мама хоть раз. Однако ничего нелогичного тут ведь нет. — Но…

— Мама никогда не оставляет телефон нарочно, — твёрдо сказал Чез из-за спины Эммы. — И забыть его она тоже не могла.

Эмме захотелось крикнуть: «Ура, Чез, давай!» Хоть он и вёл себя глупо и странно там, в подвале, но теперь Чез как будто заслонил собой Финна, раскинув руки и крикнув: «Не смей смеяться над моим братом! Он знает, что говорит!»

И Чез имел в виду не только мамин телефон. Он имел в виду ещё и кривое сердечко, и надпись на чехле: «Мы тебя любим, мамочка».

Мама не могла всё это забыть.

— Что-то здесь не так, — сказала Эмма, взяла Финна за плечи и прижала к себе. Обвив брата обеими руками, она уткнулась лицом в его растрёпанные волосы. Теперь все Грейстоуны-младшие собрались напротив Натали. Трое против одной.

Натали вскинула руки, словно говоря: «Сдаюсь». Но, как ни странно, она не прислонилась к стене, не пробормотала: «Проехали», не позволила волосам упасть на лицо и не уткнулась в телефон. Она пристально смотрела на Грейстоунов, и в её карих глазах было что-то похожее на доброту. Или…

«Жалость?» — подумала Эмма.

— Слушайте, — негромко сказала Натали, по-прежнему не опуская рук. — Обычно, когда моя мама предлагает кому-нибудь из своих друзей — или знакомых — несколько дней посидеть с детьми, особо не задавая вопросов… Ну, в общем, иногда родители ссорятся. Иногда женщине надо уехать, пока всё не уляжется. Чтобы обдумать ситуацию. И… у мобильников есть GPS, и иногда, даже когда телефон выключен, оказывается… Вы никогда не слышали, как ваши родители ссорятся? Вы не видели…

— Наш папа умер, — спокойно произнёс Чез.

— Это случилось восемь лет назад, — подхватила Эмма.

— А. Извините, — сказала Натали.

Эмме понравилось, что она не стала изображать поддельное сочувствие: «Мне так вас жаль! Какая ужасная потеря!» Да, похоже, Натали их жалела, но больше пыталась понять, что теперь ей делать с этими новыми данными.

Именно так предпочитала работать с информацией и Эмма.

— Тогда, возможно, — продолжала Натали, — у вашей мамы есть жених, который…

— У мамы нет жениха, — перебила Эмма.

— Ты уверена? — спросила Натали, и это прозвучало так, как будто она одновременно поддразнивала Эмму и извинялась перед ней. — Может быть, она просто пока не хочет вас знакомить. Может, она встречается с ним поздно вечером, когда вы заснёте, и…

— Мама никуда не ходит поздно вечером, только в Скучальню! — прокричал Финн.

— Куда? — спросила Натали.

— Это её рабочий кабинет, — бесстрастно ответил Чез. — В подвале.

Натали отступила на шаг.

— Слушайте, — сказала она. — Кто-нибудь из вас знает мамин пароль от телефона? Тогда мы выясним, с какого устройства пришли те сообщения, и малыш убедится, что мама действительно их прислала и всё в порядке. Или… — Натали поморщилась и договорила торопливым шёпотом: — Или что хотя бы не произошло ничего непоправимого.

— Никаких паролей я не знаю, — сказал Финн.

Эмма обернулась и увидела, что Чез молча покачал головой.

— Эмма? — спросила Натали.

Эмма молчала.

Финн захныкал.

И сестра сдалась.

— Ладно! Ладно! Я знаю пароль! — Она гневно взглянула на Натали. — Но ты не будешь смотреть, как я его набираю. И не напишешь в мамином телефоне ничего без нашего ведома. И ничего не поменяешь. И только одним глазком посмотришь на сообщения.

— Идёт, — ответила Натали.

Финн передал мобильник Эмме, и она могла поклясться, что почувствовала ладонью контур криво нарисованного сердечка, хотя это был просто рисунок фломастером по пластмассе, абсолютно плоский.

«Мама нас любит, — сказала себе Эмма. — Мама ни за что не уехала бы вот так, без телефона для связи с нами, не будь у неё серьёзной причины. Либо Натали права, либо случилось что-то плохое и мама в опасности, либо…» Эмма не знала, что ещё подумать. Держа одну руку на плече Финна, другой она наклонила телефон, чтобы никто не видел экрана, и ввела мамин пароль: 111360.

Эмма хорошо его помнила, потому что знала, откуда он взялся. Однажды они с мамой беседовали про цифры, и мама сказала, что они имеют символическое значение. Три единички в ряд, сказала она, всегда напоминают ей про Чеза, Эмму и Финна. Это не просто число 111. «Но если сложить вас троих вместе, получится очень большое число», — добавила она. «Как триста шестьдесят? — спросила Эмма. — Это два в квадрате, умноженное на три в квадрате, умноженное на десять. А в круге триста шестьдесят градусов. И линия, которая составляет круг, не имеет конца». Эмма тогда ходила в детский сад или в первый класс, и мама рассмеялась. «Ох, Эмма, — сказала она. — Как же ты будешь жить в этом мире, мой маленький математик!» Эмма ощутила гордость. И немного ревность.

Впоследствии, обнаружив, что мама сделала 111360 своим паролем на телефоне, она предпочла оставить это знание при себе. Она родилась в промежутке между ответственным Чезом и очаровательным Финном, и иногда ей хотелось, чтобы хоть что-то принадлежало только ей одной.

Клавиатура исчезла с экрана, и появилось меню. Эмма повернула телефон так, чтобы Натали могла посмотреть. Та прищурилась, глядя на символ вверху экрана.

— Твоя мама пользуется кодером? — спросила она. — Очень интересно. Чем, ты сказала, она занимается?

— Мы тебе ничего не говорили, — отрезала Эмма.

— Она графический дизайнер, — ответил Чез, а Финн добавил:

— Она делает веб-сайты.

Эмма задумалась, не взглянуть ли гневно на братьев. Но она была слишком занята — следила, как пальцы Натали порхают над экраном.

— Х-ха, — сказала Натали и поднесла телефон ближе к лицу.

Эмма потянула его обратно.

— Ты не увидишь ничего, чего не увидим мы, — предупредила она.

— Вы уверены, что хотите… О! — Натали отшатнулась и чуть не уронила телефон.

Чез стремительно протянул руку и подхватил его.

— Мама прислала ещё сообщение? — спросил он. — Или… много?

Теперь уже Чез поднял телефон слишком высоко. Эмме пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть экран, который внезапно заполнился зелёными пузырями сообщений. Эмма успела прочесть лишь одно: «Передай детям, что это просто ужас! График у меня сегодня такой же плотный, как вчера…»

А потом Натали стала листать дальше — пузырь за пузырём.

— Вообще-то она их ещё не отправила, — сказала она, и её тон вновь сделался извиняющимся. — Похоже, ваша мама установила какое-то приложение, чтобы сообщения отправлялись автоматически в определённое время. Завтра утром, завтра вечером, а потом…

Эмма замечала только обрывки. «…мне так жаль… поверьте, я не виновата… не хочу звонить, пока вы в школе… рвусь домой… простите, не могу позвонить…»

А потом сообщения на экране перестали мелькать, и Натали накрыла рукой последнее. Эмма заметила только дату. Вторник, 12 мая.

Ровно через неделю.

— Покажи, — потребовал Финн.

Натали покачала головой, и её длинные волосы заметались, как змеи.

— Нет, — сказала она, и её голос зазвучал умоляюще. — Вам не надо это читать. Может быть, ваша мама решит его вообще не посылать. И потом, оно адресовано моей маме. И это такое сообщение, которое…

Эмма, Чез и Финн совместными усилиями вырвали мобильник из хватки Натали.

И Эмма увидела последние слова на экране:

«Пожалуйста, скажи детям, что я совсем этого не хотела. Но мне придётся расстаться с ними навсегда, чтобы не подвергать их опасности. Другого способа уберечь их нет. Передай им: они навсегда есть друг у друга. А ещё попроси никогда меня не искать. Сегодня я пошлю тебе письмо для них. Оно всё объяснит — когда они будут готовы».