Непрощенный

Максим Шахов, 2009

Полковник Управления по борьбе с терроризмом ФСБ Виктор Логинов прибывает в Крым по делу, не очень на первый взгляд сложному. Несколько месяцев назад ему наконец-то удалось ликвидировать предателя, экс-офицера ФСБ Кащеева, который при преследовании упал в глубокую штольню в скале. Но группа спелеологов не обнаруживает тела беглого предателя… Самым невероятным образом Кащееву удается выжить, и теперь Логинову во что бы то ни стало нужно выйти на его след. Кащеев тем временем налаживает контакт с ЦРУ, откуда получает задание подорвать компрессорную станцию строящегося в Краснодарском крае газопровода. Логинов уже имеет некоторые зацепки, подтверждающие, что он идет по верному пути, но успеет ли он предотвратить надвигающуюся катастрофу…

35

Монин телефон не отвечал. То есть не то что не отвечал, а был вне зоны. Логинов покопался в телефонной книге и отыскал номер Лизаветы. Но и ее телефон оказался вне зоны доступа. Тут Логинов почувствовал, как у него между лопаток пробежал холодок, и позвонил начальнику Мониной охраны. Телефон начальника охраны оказался на связи, вот только по нему никто не ответил.

Тут Логинов быстро тронул машину с места и направил ее к выезду на симферопольскую дорогу. А параллельно перезвонил Плотникову. Тот ответил только после пятого или шестого гудка:

— Ну, чего тебе еще?

— Плотников! У Мони ни один телефон не отвечает! Я гоню к нему в Симферополь! Поднимай людей!

— Каких, блин, людей? Все ж по твоим больницам работают!

— Ну тогда сам выезжай! Если Кащеев добрался до Мони, надо брать след!

— О господи! Что за жизнь?

Логинов отключился и сосредоточился на дороге. Езды от Севастополя до Симферополя на хорошей машине было всего ничего. Но «Дэу Сенс» была не очень хорошей машиной, да и с гаишниками Логинову связываться не было абсолютно никакого резона, так что он сильно не гнал и успел за время поездки передумать черт знает что.

Конечно, с тех пор, как Моня выменял в Алуште свое агентурное дело на одетого в собачий намордник Кащеева, он был сам по себе и формально никакого отношения к ФСБ не имел. Но при этом Логинов прекрасно понимал, что если Кащеев добрался до Мони и отправил его на тот свет вместе с Лизкой, Шварцем и охраной, он, Логинов, будет винить в этом себя до конца жизни.

Наконец «Дэу» миновала Хаджибеевскую слободку Симферополя и начала взбираться на гору, на верху которой располагалась Монина «сиротская» усадьба. Тут уж Логинов гнать не мог при всем желании — слишком слаб был движок «Дэу». Наконец впереди показались ворота. Никаких милицейских машин и прочих признаков беды возле них не просматривалось. Но это, конечно, еще ни о чем не говорило.

Логинов затормозил и посигналил. Установленная наверху камера чуть шелохнулась. Логинов выглянул из машины и крикнул:

— Эй, я к Моне!

Охрана знала его как облупленного, однако ворота не открылись. Вместо этого в динамике переговорного устройства послышалось:

— Моня просил передать, что он выбрал другую дорогу!

— Что?! — заглушил двигатель Логинов.

— Моня просил передать, что он выбрал другую дорогу, — повторил тот же голос.

— Какую еще дорогу? — выбрался из машины Логинов.

На всякий случай он оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.

— Без понятия, — проговорили в переговорном устройстве. — Моня сказал: «Приедет Логинов, скажите ему, что я выбрал другую дорогу. Он поймет…»

— А-а, — наконец вспомнил Логинов, о чем они с Моней говорили днем. — А где он сам?

— Уехал. С Лизаветой и Шварцем.

— Куда?

— На Тибет.

— Куда-куда?!

— На Тибет.

— На какой, на хрен, Тибет?!

— На тот, на котором Шамбала…

— Слышь, открой, я хочу с начальником охраны поговорить!

— Моня сказал: «Логинова не пускать. Если ему что непонятно, пусть приезжает на Тибет».

В этот момент у Логинова зазвонил телефон. Он быстро вытащил его и приложил к уху:

— Да!

— Ну что, Логинов, мы уже на слободке, а ты где? Нам подниматься или тут ждать?

— Разворачиваться! — зло проговорил Логинов.

— В каком смысле?

— В прямом! — сказал Логинов, садясь в машину. — Эта жирная скотина, эта трусливая тварь смылась!

— Это ты про Моню?

— Ну да, а про кого же?

Плотников вдруг засмеялся.

— Что ты ржешь?

— А что мне делать, плакать? Я бросаю свой финансовый отчет, срываю людей и мчусь как угорелый из Севастополя в Симферополь, чтобы узнать, что Моня смылся… А куда, кстати?

— На Тибет! В Шамбалу!

Плотников засмеялся еще сильнее.

— Да что ты ржешь? Что тут смешного?

— Не ори, Логинов. А то ты приехал вроде на курорт, а злой как собака. Как ты смотришь на то, чтобы выпить?

— Что?..

— Выпить, Логинов. Я сегодня этим отчетом все равно заниматься уже не буду. Да и ты, насколько я понимаю, в Шамбалу сегодня тоже не поедешь…

Логинов вздохнул:

— Да я вчера и так… перебрал.

— Ну так я ж не предлагаю тебе упиться. Я предлагаю культурно. В целях поправки нервной системы. У меня, кстати, есть бутылка «Жириновского». С личной подписью Вольфовича. Бывал он как-то у нас.

— Ну так оставишь лучше потомкам. Глядишь, лет через пятьдесят продадут с аукциона.

— Думаешь, какой-то дурак купит?

— Может, и умный купит. А нам-то какая разница, что пить. С подписью, без, лишь бы нервы успокаивало.

— Ладно, уговорил. Не хочешь Вольфовича, купим в магазине.

— Так я у вас на курорте и сопьюсь.

— Не сопьешься, Логинов. Мы ж похмеляться не будем.

— А-а, ну тогда ладно, Плотников, уговорил. Только бутылку беру я. В счет оплаты доверенности.

— Ну а я тогда из своего продпайка выставляю тушенку.

— Договорились.

— А тебе билет бронировать?

— Какой билет? Куда?

— Как какой, Логинов? В Шамбалу, конечно, куда ж еще…