Калис

Максим Хмелёв

Известный писатель внезапно узнает, что все, что его окружало, оказывается обманом. На самом деле прошлое было стерто из его памяти, и теперь у него есть один шанс вспомнить все, чтобы спасти человечество.

Глава 10

— Калис, она приехала, — Макс вошел в старый развалившийся домик на берегу пруда. Именно его облюбовал Калис для своего временного пристанища. Когда он приехал на этот пруд? Сколько он здесь уже жил? Макс не знал. Возможно, знал, но не помнил. Он не помнил ничего, что было с ним до перерождения. Это Калис рассказал ему его историю: историю его повелителя Сэла, его сына Прика, ставшего повелителем после гибели Сэла, историю его родной и такой далекой планеты Элериум, жизнь на которой была очень тяжелой, так, по крайней мере, представлялось Максу, по рассказам Калиса, историю предательства. Он ничего этого не помнил, но все же где-то в потаенных уголках своей души он знал, что все слова Калиса — чистая правда. Да и к тому же сны…. Он понял, почему ему сняться такие странные сны, он видел в них нечто такое, о чем впоследствии ему рассказал Калис: видел планету, покрытую лавой, от которой шел пар; видел космический корабль. Но это были всего лишь сны. Сны, которые занимали собой приоткрытое пространство его памяти. Но Калис никогда даже не делал намека на то, сколько он уже находится здесь, на этом пруду и как он впервые попал сюда. И было это уже после перерождения Макса или до него.

— Я знаю, — ответил Калис, сидя на стуле, с отломанной спинкой на ножках которого была видна паутина. — Я же сам тебе это сказал, сам тебя предупреждал тебя об этом. Ты лучше ответь мне, ты готов? Ты готов свершить свою миссию?

— Если я тебе еще вчера говорил, что да. То теперь я стал сомневаться. Я не знаю, но все-таки, наверное, да, — Макс сел на пол возле Калиса и сложил по-турецки ноги. — Но ты уверен, что все получиться именно так, как ты сказал?

— Да. Послание не могло обманывать. Если бы там была написана ложь, его бы не стали так глубоко прятать, или ты думаешь, и это была ловушкой Секана? Но тогда я не понимаю, как ему удалось это сделать. Или ты думаешь, они забирались в эту пещеру, так же глубоко, как это сделали мы? — Калис качнул головой. — Я в это не верю. Я думаю, что как только они узнали про свойства этой пещеры, они тут же покинули планету, и в их головах созрел их коварный замысел.

— Допустим, ты прав, но кто тогда оставил это послание, и для кого оно было предназначено?

Вопрос Макса повис в воздухе. Калис не знал на него ответ.

— Вот и я не знаю, — Кросс, опершись на руки, поднялся с пола. — Не знаю, — он подошел к окну, в котором оставались осколки, некогда вставленного здесь стекла. — Все это так странно… Элериум. Да, я видел его во сне. Он часто снился мне в детстве. Снился купол над головой. Снилась красная земля под ногами. Снились люди, одетые в белые комбинезоны. Но тогда я не знал, что это значит. Я думал, что это все просмотренные на ночь фильмы, так влияют на мою психику, — он закусил нижнюю губу. — А может, все оно так и есть? — он повернулся к Калису. — Может, это ты все придумал. И нет ничего, ничего странного, ничего необычного…

— А что тогда есть? — смотря в глаза Кроссу, спросил Калис. — Что, по-твоему, есть?

— Есть популярный писатель, которому снятся обычные сны, в которых он видит города из просмотренных фантастических фильмов и прочитанных книг, — отрешенным голосом начал перечислять Макс. — Есть сумасшедший мужчина, придумавший все эти сказки и верующий в них. И этот писатель поедет сейчас домой, нет, не в гостиницу, где он по непонятным причинам прожил уже целый месяц, а к себе домой, в его большой дом в Подмосковье, а точнее в Одинцово. Через несколько дней начнутся съемки его первого фильма. А то, что он услышал от этого полоумного мужика, он запишет в свою новую книгу и, поставив ее подальше на полку, забудет.

— И ты в это веришь?

— Если честно?

— Да. Именно честно.

— Нет, — Макс тяжело вздохнул. — Не верю… Я хочу, но не могу верить в это. Я знаю, что все то, что ты рассказал мне чистая правда.

— Но откуда ты это знаешь? — возбужденно спросил Калис. — Ты что-то вспомнил? Это же невозможно. После перерождения стирается вся, абсолютна вся память, оставляя после себя лишь образы, которые приходят во сне. Это не возможно изменить.

— Успокойся. Я ничего не помню.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Понимаешь, возможно, это свойство пришло ко мне только с перерождением. Но человек может помнить не только своим мозгом.

— Не понял? — оторопел Калис. — А чем еще?

— Иногда истина кроется… — он снова повернулся к окну и провел пальцем по краю стекла, разрезав немного кожу, но не до крови. — Она кроется в тебе самом. Она словно пропитывает тебя всего. Ты словно губка, ногами, руками, туловищем впитываешь ее в себя. Знаешь, когда у человека отрубает руку или другой орган, он все равно чувствует его, иногда эта рука чешется. Человек тянется почесать ее, но напарывается только на пустоту… пустоту вместо руки. Так и я, у меня отрубили мою планету. И я даже могу сознанием не помнить ее… Но иногда она чешется… — В уголках глаз Макса появились серебряные капельки.

— Прости меня, Кросс, — понуро попросил Калис. — Я не хотел.

— Ничего. — Кросс быстрым движением руки стер слезы. — Я в порядке.

— Ладно, забудем об этом и вернемся к нашим делам.

— Хорошо, — согласился с ним Кросс.

— Я нашел себе еще одного помощника.

— Да? — Макс обернулся и удивленно посмотрел на Калиса. — Кого?

— Я подумал, что если Леся Сурганова приехала сюда не одна, а с тем мужчиной, то и он может послужить для исполнения моей цели.

— Каким образом?

— Не знаю, я еще не решил, но обязательно скоро допишу его роль в мною написанный сценарий.

— Но с чего ты взял, что он будет помогать тебе?

— С чего? — ухмыльнулся Кросс. — С того, что он человек.

— Да? И что с этого?

— Это ты, извини меня, но это так, нацепил на свои глаза розовые очки, которые словно пеленой покрыли глаза. Это ты стал кричать, что люди стали лучше, это все ты.

— Да, судя по тому, что я узнал, они действительно стали лучше, — утвердительно кивнул головой Макс.

— Лучше? — Кросс рассмеялся. — Лучше? Слушай, ты меня уморил. Они никогда не станут лучше. Они как произошли от жалких продажных тварей, твои эти люди, так ими и остались.

— Не смей так говорить, — гневно парировал Макс выпад Кросса. — Ты не знаешь их также как я. Ты не стал человеком, а я стал.

— Человеком… Этой жалкой и продажной формой жизни. Нет уж, увольте. Мне хватит одного тебя. Правда, ты и до перерождения забыл про слово честь, именно поэтому ты и переродился.

— Не смей меня оскорблять, — потребовал Кросс, походя к Калису. — Ты хочешь, чтобы я отказался помогать тебе.

— Извини… извини, — Кросс, как бы защищаясь, поднял ладони вверх.

— Что значат зеленые руки, поднятые ладонями вверх? — резко поменяв тему разговора, спросил Калис.

— Это единственный путь…. — опешив начал отвечать Кросс, но тут же опомнился и замолчал.

— Какой путь? Куда путь? — потребовал продолжения рассказа Макс.

— Какой путь? — с деланным удивлением спросил Кросс. — Ты о чем?

— Ты только что сказал, что это единственный путь…. — продолжал настаивать

Макс — Но не сказал куда.

— Я? — брови Калиса поползли вверх. — Такое сказал? Когда?

— Сейчас, — не выдержав, закричал Макс. — Сейчас, ты это сказал.

— Да? не помню? ты не выдумываешь?

— Ты считаешь меня идиотом?

— Нет. А ты меня считаешь им?

— Тоже нет, — твердо ответил макс.

— Тогда давай забудем.

— Ну, что поделаешь, — Макс пожал плечами, отходя к окну. — Забудем, так забудем.

— Так вот, перейдя к прежней теме нашего разговора, я хочу сказать тебе, что человек способен предать всех и всякого. Притом от того, кому нужно и кого нужно предать, зависит только цена этого предательства. Одному будет достаточно дать копейку, другому бутылку, третьему миллион долларов. Есть ряд людей способных на предательство ради получения власти над людьми, которые, в большинстве случаев, как показывает история, позже сажают этих людей на колья и распинают их на крестах. Третьи, готовы сделать все, что бы остаться в живых и дальше влачить свое жалкое существование, иногда они платят за это слишком дорого. Так что все зависит только от цены.

— И что ты хочешь предложить ему?

— Не знаю. Что попросит, то я ему и дам.

— Так уж и все?

— А что мне стоит. Особенно, если все пойдет по моему плану, то жить ему останется не так уж и долго. Как только он мне станет не нужен, так он сразу же и умрет.

— Даже так?

— Так и только так, и никак иначе.

— А что будет, если он не захочет предавать Лесю и делать ей больно? Ведь недаром он приехал из столицы в эту глухомань.

— Давай поспорим, что он это сделает.

— Давай, но на что?

— Мне не нужно ничего, что есть у тебя. Тебе то, что есть у меня, ведь ты сам отказался, даже от большего. Так что я предлагаю просто так.

— Согласен, — Кросс подошел к Калису и они пожали друг другу руки. — Договорились.

Кросс отошел обратно к окну и увидел, как по тропинке в сторону домика направляется Леся.

— О, смотри, сама принцесса идет к нам.

— Да? — немного удивился Калис. — Она не должна увидеть меня. И она не должна заходить в этот домик.

— Это понятно. Но она приближается.

— Так делай, хоть что-нибудь, — нервно заерзал на стуле Калис.

— Может, ты исчезнешь?

— Не хочу.

— Ладно, тогда я пойду и встречу ее.

— Иди.