Не боги

Макс Игнатов, 2022

Неизлечимо больные люди… Почему именно они, превозмогая страдания, решились пойти на столь отчаянные поступки? Что тому виной: дефицит правосудия или потребность в возмездии? И неужели людям действительно не понять чужой боли – пока боль не коснется их самих?

Глава 9

Анисимов поведал все более подробно, и в палате повисла гнетущая тишина.

— Нет у нас справедливости, — не выдержав, забурчал Василий. — А сучка эта, наверно, сидит где-то и жизнью наслаждается.

— Честно говоря, я уже не знаю, что делать, — Сан Саныч медленно лег на кровать и закрыл глаза рукой.

— Сан Саныч, погоди, у нас тут новоселец вот появился, — Вадеев вытянул руку в сторону Артема, — может, у него что-то получится узнать.

— Да, я попробую, — Артем попытался вложить в слова какую-то надежду, но это явно не получилось. Анисимов на секунду повернул голову в его направлении.

— Да толку-то?

Спать обитатели палаты 222 легли в отвратительном настроении.

С утра Артем ушел на анализы, а когда пришел в палату, увидел, что Анисимова уже нет.

— Опять пошел, — покачал головой Либерман, — а что ему остается?

Артем достал из кармана телефон и вышел в фойе.

В местной прокуратуре у него были два знакомых работника. Первого ему когда-то рекомендовал Мишаков — они учились в одной школе. Чуть позже этот сотрудник серьезно им помог, так что результатами знакомства и последующей совместной работы остались довольны обе стороны. Со вторым Горбунова судьба свела еще в детстве, когда Артем немного занимался борьбой, и они ходили в одну секцию. Позже периодически виделись то тут, то там на разных мероприятиях, обменялись телефонами, но к этому товарищу Артему обращаться еще не приходилось. Первого звали Павел Сергеевич, а второго — Сергей Павлович. «Как бы не перепутать!»

Сначала набрал второму. После взаимных узнаваний и пары стандартных фраз Артем аккуратно прощупал почву:

— Есть один маленький вопрос, Сергей Палыч. Ничего криминального, чисто в рамках консультации. Если нельзя по телефону, то могу подъехать, только скажи.

— Давай, спрашивай. Смогу — отвечу, нет — пошлю! — засмеялся оппонент.

— Некоторое время назад сбили женщину, фамилия Анисимова…

— М-м, вон ты о чем, — голос в трубке резко стал серьезным. — Там без вариантов: баба выскочила перед машиной, возможности избежать столкновения не было. Гаишники проверили, мы подтвердили — Шестакова не виновата. Отец ее на следственные действия влияния не оказывал, наоборот, пытался с мужем этой Анисимовой пообщаться, только тот какой-то больной на всю голову, ничего слышать не хочет, все какую-то правду ищет.

— А то, что красный свет, свидетели рассказывали, что Шестакова пьяная была?..

— Так не подтвердилось ничего, — прозвучал сухой ответ. — И что эти свидетели — ни одного же не пришло. Ладно, мне работать надо. Рад был услышать!

Ситуация нарисовалась очень даже понятная, и Артем засомневался, есть ли смысл звонить по другому номеру. Но, как говорят, лучше жалеть о сделанном…

— Пал Сергеич? Горбунов беспокоит, если помните такого.

— Помню, помню, а как же? Как вы? Как здоровье? Может, помощь какая нужна? У меня есть ребятишки знакомые в сфере здравоохранения, должники, если можно так выразиться, — Павел Сергеевич хохотнул.

Где-то внутри у Артема прозвенел звоночек.

— Да нет, спасибо, помощь нужна, но немного иного свойства. Ничего, если по телефону проконсультируюсь?

— Если в минуту уложитесь — валяйте!

— Шестакова, сбила женщину на перекрестке, у вас проводили проверку…

— А, что-то слышал. Не мое направление, но слышал. Там все нормально, женщина была вроде в неадеквате, поэтому вынесен отказ, как говорится, по всем пунктам. Так что Шестакова чиста, как слеза. А вы что, ее знаете? Хорошие у вас связи, Артем Григорьевич, куда там мне, — в трубке послышался конкретный хохот.

— Да так, шапочно, — ответил Артем и, поблагодарив, попрощался.

Потом вытер лоб — в фойе было свежо, но испарина была ощутимой.

«Мать-перемать, ты здесь второй день, а какой-то дядя из прокуратуры уже знает об этом! Это как понимать?»

Вывод напрашивался очевидный, но верить в него не хотелось. Он набрал Мишакову.

— Привет, как дела?

— Нормально, — голос Славы был бодр, как всегда. — Одну сделку закрыли, как и оговаривали, две на очереди. Хотел к тебе как-нибудь заехать, апельсинов завезти, пообщаться заодно.

— Не стоит, я сам как-нибудь появлюсь, — Артем сделал театральную паузу, а потом сказал: — Ты кому-то говорил, что я здесь?

Мишаков помолчал, по-видимому, как бы раздумывая.

— Да кому? Вчера пара человек наших заезжало, про тебя спрашивали — я сказал, что приболел, типа подлечиться решил. Без конкретики, да никто и не настаивал. А что, это тайна какая-то?

— Нет, это я так. Добро, до встречи. Звони, если что.

— Конечно. Давай, лечись! — ответил Мишаков и отключился.

Артем постучал телефоном по зубам. Нет, что-то тут не то. Он набрал еще один номер.

— Микола, привет, как жизнь, как бизнес?

— О, здорово! Да у меня-то все нормально по сравнению с тобой. Ты как? Долго тебе чиниться?

— Не знаю пока. А ты откуда знаешь про мои горести?

— Так Славян вчера вечером звонил, — к счастью, Микола был предельно откровенен. — За жизнь с ним потрещали, а потом он про тебя сказал. Говорит, хреново там у тебя что-то, правда, не? Я Павке набрал, а он уже в курсе, тоже от Славяна новости узнал. Так что там у тебя?

— Да неважно, забей. Полежу недельку, прокапаюсь, давно надо было здоровьем заняться.

— Давай-давай! Я, кстати, потом хочу к вам с Савелием на охоту напроситься.

— Договоримся, — пообещал Артем и отбился. Но улыбка сразу сползла с лица.

«Слава-Слава, что ты задумал?»