Протекторы: Иллюзия выбора

Майя Еремеева

Задумывались ли вы когда-нибудь о своей судьбе? Написана ли она сразу или меняется при каждом вашем поступке? Это история о выборе, о добре и зле, о Протекторах, посвятивших себя защите людей, и Охотниках, питающимися их горем, страхом и отчаянием. Эта история о Дэстени Уолтерсон и ее невероятной жизни Протектора. Дэстени предстоит не только столкнуться со страшной тайной, в которую ее посвятил Учитель, но и испытать совершенно новые для неё чувства.

Глава 5

Жизнь в Организации бурлила и часто напоминала горную реку — все было в постоянном движении, остаться в стороне от которого было невозможно. Всего через пару дней Дэстени казалось, что она полностью привыкла к своей комнате, к еде, к бесконечным коридорам и лестницам и даже к постоянному присутствию Джилл и Алекса. Они вместе завтракали, обедали, ужинали и тренировались. Джилл затащила Дэстени на йогу, чему никак не могла нарадоваться. Она продолжала представлять ее всем своим знакомым, и хоть Дэстени и не запоминала ни одного имени, она была рада новым знакомствам с Протекторами, которых теперь могла называть коллегами.

Она также решила ознакомиться с как можно большим количеством курсов, но пока успела сходить только на восточные единоборства (их она изучала еще в Подготовке с Леонардом), курсы медитации и курсы испанского языка.

Она также закончила занятия с Лидией, которая обещала в скором времени вызвать ее на практику со Связными Протекторами.

На ее четвертый день в Организации Влада вызвали на задание, и ему пришлось уйти прямо посреди тренировки. Джилл была на курсах немецкого языка, и Дэстени осталась наедине с Алексом. Они неловко взглянули друг на друга, и Алекс объявил, что ему нужно встретиться с одним из профессоров. Дэстени закончила тренировку в одиночестве, после чего переоделась и пошла на обед, надеясь, что Джилл скоро присоединится к ней.

Не успела она добраться до обеденного зала, как ее телефон завибрировал. Радостное волнение и предвкушение наполнили Дэстени, и она достала телефон, готовясь увидеть сообщение от Лидии, но вместо этого прочла: «Кабинет Доктора С. Р. Шина — 13:00».

Дэстени уставилась на экран, не смея надеяться, что этот вызов как-то связан с Главой и его обещанием. Но тогда что еще он может означать? Никаких дополнительных обследований у доктора Шина у нее быть не должно. А Глава до сих пор не назначил ей встречу насчет линз, и она уже решила, что у него просто нет на это времени, или он передумал, или просто забыл…

Она посмотрела на время. Половина первого. У нее есть полчаса…

Дэстени со всех ног бросилась в Вирго и, забежав в свою комнату, сразу запрыгнула в душ. Во время тренировки с нее сошло семь потов, и она не собиралась в таком виде встречаться с Главой Организации.

Если это действительно была встреча с Главой…

Выскочив из горячего душа, Дэстени принялась расчесывать волосы, пристально разглядывая свое отражение в зеркале. Щеки покрывал жаркий румянец, глаза беспокойно бегали, осматривая каждую деталь лица, будто пытались найти, чего может не хватать, но все было на месте. Нос, рот, глаза… Голубизна ее глаз постоянно меняла оттенок, и сейчас она ярко выделялась на фоне румяных щек.

Дэстени оделась в чистую форму и убрала волосы в узел на затылке. Ей хотелось накраситься, хотя бы нанести пудру или тушь, но времени оставалось мало. Пора было бежать, иначе она опоздает. Дэстени не знала, чем ей грозит опоздание, и узнавать не собиралась.

Через несколько минут она стояла у дверей доктора Шина. Под табличкой с его именем теперь висел лист бумаги с надписью: «Осторожно! Яркий свет». Дэстени сдержала улыбку и, в очередной раз поправив выскользнувшие из пучка волосы, постучалась и вошла.

Белизна помещения все равно заставила ее глаза заслезиться, но доктора Шина, сидящего за своим столом, она увидела сразу.

— Здравствуйте, — поздоровалась она.

— Привет, Дэстени, — откликнулся тот, перебирая стопки бумаг. Он поднял на нее глаза и поправил очки. — Как твои дела? Все хорошо?

— Все отлично, спасибо, — кивнула та. — Доктор Шин, я получила сообщение…

— Да, да, знаю, — он махнул на дверь, ведущую в ту же маленькую комнатушку. — Проходи, он тебя ждет.

При слове «он» Дэстени окончательно убедилась в своей догадке. Ее сердце забилось чаще, и она не знала, как его унять. Она не могла это контролировать. Но она могла убедить себя, что снова ведет себя очень глупо.

Поэтому она спокойно постучала и открыла дверь, собираясь войти, но вместо этого застыла на пороге. Глава был в комнате не один, чего она никак не ожидала.

Роланд Рэм сидел на одном из высоких стульев, как и в прошлый раз, но белый халат был сейчас просто наброшен на плечи поверх строгого костюма. Дэстени не видела Главу несколько дней, и сейчас просто уставилась бы на него, как это произошло в первый раз, но ее остановило присутствие посторонней девушки.

«Посторонней» — было, конечно же, словом, которое подобрала сама Дэстени, потому что девушка явно была не посторонним человеком. Она важно сидела на втором стуле, на котором в прошлый раз сидела Дэстени, и быстро-быстро что-то записывала на лист бумаги. Как поняла Дэстени, девушка записывала указания Роланда, который перечислял их, пытаясь ничего не забыть. Волосы девушки напоминали волосы Джилл — такие же светлые, но короче и постриженные так ровно, словно по линейке.

Дэстени невольно осмотрела незнакомку с головы до ног и не смогла не отметить, что девушка была одета в весьма открытую форму, на которую Дэстени, наверное, никогда бы не решилась. Короткая юбка — очень короткая, — рубашка, которая не только обтягивала фигуру, но и открывала намного больше кожи, чем было достаточно. Туфли на высокой платформе, которые делали и без того длинные ноги еще длиннее.

Дэстени так и стояла на пороге, не зная, слышали ли они ее стук и стоит ли ей что-то сказать. К тому же Роланд продолжал что-то перечислять, а девушка даже не оторвалась от своих записей.

–…отправь сообщение Роберту, чтобы зашел минут за десять до Орбиса. Мне нужно кое-что с ним обсудить. И если будет время, зарегистрируй еще три анкеты из Подготовительного корпуса номер шесть.

— Пять анкет, — вставила девушка, продолжая строчить. У нее был резкий голос, похожий на голос Лидии, только намного выше.

— Пять анкет, — поправился Роланд. — Подготовь Томаса на выезд, экзамены начнутся во вторник. По-моему, все, Нилла, — Роланд выпрямился и поднял взгляд на Дэстени, все еще неловко стоящую у двери. — Привет, Дэстени. Проходи.

Девушка по имени Нилла закончила писать, деловито щелкнула ручкой и встала со стула. Дэстени смотрела на нее, не зная, представиться ей или просто приветливо улыбнуться. Пока она решалась, Нилла бросила на нее мимолетный взгляд и прошла мимо, к двери, будто вовсе ее не заметив.

— Сегодня в пять у вас телефонные переговоры с капитаном полиции Орлеана, — сказала она уже у двери. — Вы просили напомнить.

— Спасибо, Нилла, — кивнул Роланд. — Напомни мне еще раз за час до звонка.

Нилла кивнула и, не добавив ни слова, вышла из комнаты.

Дэстени вошла в комнату, ощутив вдруг, что не знает, куда деть руки. Она занервничала и не совсем понимала, что творится с ее эмоциями.

Что это за Нилла? Почему она сидела тут с Роландом? Почему она вела себя так важно? И почему Дэстени так не понравился ее внешний вид? У нее не было никакого права судить незнакомых людей по внешнему виду.

— Дэстени, — позвал ее Роланд, и она поняла, что он наблюдает, как она пялится на дверь.

Она взглянула на него, и все внутри нее затрепетало. Все эти дни она вспоминала черты его лица, его голос, его запах… Она убеждала себя, что все это было какой-то странной иллюзией, которую она сама же и приукрасила. Теперь же он снова сидел перед ней, и Дэстени могла думать лишь о том, что ничего не приукрашивала. Скорее, наоборот. Он выглядел еще прекрасней, чем в прошлый раз.

— Как дела? — спросил Глава, слава богу, понятия не имея, что творится у нее в голове.

— Хорошо, — ответила она быстро.

— Хорошо? — он приподнял брови. — Привыкаешь?

— Да, — Дэстени улыбнулась. — Я тут всего несколько дней, а чувствую себя так, будто была здесь рождена. Я совсем не скучаю по Подготовке. Разве что по Учителю.

Роланд внимательно слушал ее болтовню, и его губы растянулись в легкой улыбке. Но глаза казались такими же усталыми, как и в прошлый раз.

— Как проходит ОКК?

— Осталась только практика со Связными. Сэр… — Дэстени взглянула на него, все-таки решившись спросить, — я не отнимаю у вас время?

Судя по его лицу, он совершенно не ожидал этого вопроса.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Я… — Дэстени, в свою очередь, не ожидала, что он ответит вопросом на ее вопрос. — Просто вы кажетесь таким занятым…

— Ты думала, я забыл про тебя?

Она моментально залилась краской.

— Нет, я понимаю, что у вас много работы…

— Ты так и будешь обращаться ко мне на «вы»?

— Конечно буду! Только что ваша… помощница обращалась к вам на «вы»…

— О, это она только при тебе.

— Прошу прощения? — спросила Дэстени, прежде чем успела себя остановить.

— Она делает это лишь при других Протекторах. Особенно новеньких. Пытается быть образцом, — он усмехнулся и потянулся к тому же черному чемоданчику на столе.

Дэстени не знала, нравится ей такой ответ или нет. Он не поправил ее, когда она назвала Ниллу «помощницей», и когда она представила, как Нилла говорит Роланду «ты», внутри будто начался какой-то шторм. Шторм, которого определенно не должно быть и который она не могла оправдать.

Роланд, не замечая этой бури, спокойно продолжил:

— Я же, напротив, нисколько не возражаю. Представь, если я начну разговаривать с тобой на «вы»?

— Это совсем другое, — тут же сказала Дэстени, с большим усилием выбрасывая Ниллу из головы. — Вы ведь Глава, и вы…

— Что? — он снова приподнял брови.

— Старше?

— Ау. Прямо в сердце, — улыбнулся Роланд, снова вернувшись к чемодану.

Дэстени покраснела еще сильнее, не понимая, как это вообще возможно.

— Я имею в виду, — начала она неловко, — я не хотела сказать, что вы намного старше…

Роланд рассмеялся, и его смех заставил ее забыть обо всем на свете.

— Ничего страшного. Когда-то это должно было случиться.

— Что должно было случиться? — спросила она.

— Возраст, — сказал он, доставая что-то из чемодана. — Просто казалось, что еще вчера я говорил всем «вы». А мне все говорили «ты». Как быстро все меняется.

Дэстени смотрела на его улыбку, но чувствовала еле заметную грусть в словах. Неужели он правда расстраивается по этому поводу? Или просто шутит? Шутить он умеет, это она уже знает.

Но вдруг он имеет в виду, что для него все изменилось слишком быстро, когда ему пришлось стать Главой Организации? Возможно, именно тогда все и стали обращаться к нему на «вы». Возможно, он совершенно этого не хотел.

Дэстени захотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, она готова была сделать все что угодно, но не знала что. Не знала как.

И пока она думала, Роланд спокойно осматривал и настраивал предмет, который достал из чемодана. Предмет был ей не знаком, но самое подходящее его описание — очень громоздкие очки, только вместо линз были приделаны штуки, похожие на сенсорные телефоны.

— Ну, давай попробуем, — сказал Роланд, будто уже забыл о том, о чем только что говорил.

Дэстени с ужасом уставилась на предмет.

— Погодите… Я сказала вам, что не люблю очки, а вы решили найти нечто похуже? Преподать урок?

Роланд смотрел на нее так, будто с трудом сдерживал смех.

— Этот аппарат определит форму и размер твоего глазного яблока. По этим размерам я буду изготавливать линзы. Еще вопросы?

Дэстени видела его улыбку, и она сводила ее с ума. Чтобы как-то это скрыть, она села на свободный стул, закрыла глаза и выдохнула с готовностью.

Роланд аккуратно надел на нее аппарат. Он казался тяжелым на лице, и она мысленно порадовалась, что ее волосы убраны в пучок и не мешали. Он также был холодный, поэтому она чувствовала тепло прикосновения пальцев Роланда у себя на висках. Но не успела она осознать это, как его голос раздался совсем близко:

— Не открывай глаза, пока я не скажу, хорошо?

Дэстени побоялась кивнуть с такой тяжестью на лице, поэтому тихо произнесла:

— Хорошо.

Она надеялась, этот аппарат смотрится на ней не так ужасно, как она это представляла. Она почти не дышала, глаза были закрыты, но каким-то образом она чувствовала его улыбку. Или просто воображала ее.

Наверное, просто воображала ее…

Она вдруг почувствовала себя уверенней.

— Роланд?

— Да? — протянул он, не отрываясь от настройки очков.

— А где вы научились делать линзы? И вообще, откуда столько знаете про человеческие глаза?

Послышался щелчок — видимо, он включил аппарат. Он молчал, и Дэстени уже начала нервничать, решив, что он не хочет отвечать, не хочет с ней говорить, но тут он произнес:

— Все началось с простого хобби.

— Хобби… изучение глаз?

— Что-то вроде того, — тон голоса говорил о сосредоточенности Роланда, и она надеялась, что не слишком отвлекает его. — В детстве я днями и ночами сидел за компьютером и книгами, изучая анатомию глаз. Почему-то мне казалось это очень интересным. Родители ничего не понимали, — он усмехнулся так, словно вспомнив что-то одновременно веселое и грустное. — Они думали, что со мной что-то не так. Мой брат коллекционировал оружие и наизусть заучивал записи отца, а я был полностью погружен в размышления о том, возможно ли изобрести такой раствор, который помог бы людям реже моргать.

Дэстени замерла и затаила дыхание. Она совсем не ожидала, что Роланд упомянет свою семью. Совсем недавно она представляла их откровенный разговор, но никогда бы не подумала, что это произойдет на самом деле.

— Когда я сделал свои первые очки, отец наконец-то смирился с тем, что его младший сын больше заинтересован в оптических науках, чем в делах Организации. Он до последнего надеялся, что это был просто такой период, — Роланд снова усмехнулся, на этот раз определенно с грустью. — Можешь открывать глаза.

Дэстени так и сделала, пытаясь придумать, чем ответить на его историю. Прямо перед глазами она увидела часть аппарата, светившего ей прямо в зрачки ярким красным светом. Она тут же сощурилась.

— Потерпи немного. Старайся держать глаза открытыми.

— Вы сами это сделали? — спросила она, имея в виду аппарат. — И все то, что в чемодане?

— Да.

— Это… здорово, — только и сказала Дэстени, не придумав, как еще выразить свое восхищение. — У вас настоящий талант.

— Не торопись меня хвалить. Ты ведь еще не знаешь, работает все это или нет.

— Я уверена, что все работает, — сказала Дэстени, пытаясь не моргать, хотя глаза начинали слезиться. — Вы, наверное, стольким помогли…

— Не все бегут ко мне с проблемами со зрением, Дэстени.

— Почему? — она искренне удивилась тому, что кто-то способен не бежать к Роланду со всех ног, и не только из-за зрения, но вообще по любому поводу.

— Потому что они следят за своим здоровьем. И почти все приезжают в Организацию уже в очках или линзах.

Дэстени поняла, куда он клонит.

— Вы не первый, кто упрекает меня в этом, — сказала она, вспоминая неодобрение и выговоры от Леонарда, Влада, Ирины и даже Мэделин. — Но разве вы не рады, что можете испробовать на мне свои штуки?

— Бесконечно рад, — сказал Роланд после недолгой паузы. — Все, я думаю, достаточно.

Дэстени вздрогнула, подумав сначала, что он говорит о разговорах и ее вопросах, но поняла, что он имеет в виду аппарат. Он поднял руки, чтобы снять его, но остановился, словно дожидаясь ее разрешения.

Дэстени слегка подалась вперед, и он осторожно снял с нее аппарат. Она быстро вытерла глаза от возможных слез, пока Роланд возвращал свой инструмент на место.

— Успешно? — спросила она.

— Я думаю, да.

— И вы уже все измерили?

— Мы уже все измерили.

Дэстени закусила губу. От нее явно больше ничего не требовалось, но ей не хотелось уходить. Она надеялась, что нужна Главе для чего-нибудь еще. Ей не хотелось прекращать разговор…

— Спасибо, Дэстени, — вдруг сказал он.

— Мне спасибо? — удивилась та. — Мне-то за что?

Роланд посмотрел ей в глаза, и она застыла, не в силах встать. Его взгляд был необыкновенным: будто его теплые карие глаза растопили ее ледяные голубые. Она не знала, что значит для него этот взгляд, и была почти уверена, что ничего особенного. Возможно, он всегда смотрел так на тех, с кем разговаривает. Возможно, он даже не подозревал, насколько силен его взгляд и какие чувства может вызывать. Дэстени пыталась стряхнуть оцепенение, когда Роланд ответил ей:

— За то, что доверяешь мне.

Дэстени не помнила, как вышла из кабинета и дошла до своей комнаты. После слов Главы у нее будто случилось какое-то помутнение рассудка.

Он поблагодарил ее за доверие. Поблагодарил ее за доверие. Почему эти простые слова казались ей такими важными? Почему хотелось снова и снова прокручивать их в голове?

Он наверняка сказал это с легкостью, будто говорит это каждый день… И Дэстени хотела с такой же легкостью их принять. Возможно, ответить что-то вроде: «вам невозможно не доверять» и томно улыбнуться — томно?! — или рассмеяться, безмятежно отмахнувшись…

Но что сделала Дэстени? Она издала какой-то непонятный звук, быстро попрощалась и выскочила из кабинета.

О боже… Как можно считать это нормальной человеческой реакцией? Почему она не могла вести себя как обычно? Было ли это заметно? И почему она так боялась этих чувств, боялась признаться самой себе в том, что с ней происходит? Это явно была не иллюзия, не легкая симпатия и не ее привычная неловкость. Хотя неловкости было предостаточно. Она готова была бесплатно раздавать свою неловкость другим, при этом та никогда бы не закончилась.

Дэстени тяжело выдохнула, прикрывая глаза на мгновение. Буря эмоций и ураган в животе, вызванные Роландом, не давали расслабиться. Раз уж дошло до ее физического состояния, можно было и задуматься — и хотя бы постараться разложить все по полочкам.

Да, Роланд Рэм очень красив. Он необыкновенен. Но в мире существует огромное количество необыкновенных людей! Неужели она хочет быть той, кто обращает на это особое внимание? Он также был Главой Организации, а значит, ее вечным начальником. Он стоял выше на бессчетное количество ступенек, его статус был недосягаем…

Статус? Почему она вообще думает об этом? Какой в этом смысл?

Дэстени с трудом сдерживала раздражение — на саму себя из-за этих глупых мыслей. Но к раздражению примешивался еще и стыд. Чувство вины, которое она сначала не могла понять, усиливалось с каждой мыслью о Роланде, и до Дэстени будто дошло…

У нее был Влад. Влад, который не уступал по внешней привлекательности, который любил ее до безумия, который никогда не смотрел ни на кого, кроме нее. Они так давно были вместе, что Дэстени уже не помнила, когда о них говорили раздельно. И даже если он никогда не узнает о ее мыслях (не дай бог, он когда-нибудь узнает, потому что она боялась даже представить, что он тогда сделает), Дэстени все равно испытывала стыд.

Она опустилась на кровать, чувствуя себя немного лучше. Если бы Влад сейчас не был на задании, она нашла бы его и прижалась к нему, пытаясь забыть о бушующей внутри буре. Влад был невероятно любящим, особенно когда они были наедине. Дэстени пыталась вспомнить, какие ощущения испытала при первой встрече с Владом. Это было непросто, потому что они оба были учениками Леонарда и их отношения начались с дружбы. Не было такого момента, когда Дэстени увидела его впервые и ахнула — они оба тогда были слишком для этого молоды. Хотя она отлично помнила, как смотрели на него другие девушки, — при появлении Влада они впадали чуть ли не в состояние аффекта. Дэстени видела зависть в их глазах каждый раз, когда Влад смотрел на нее. Когда брал ее за руку, когда целовал в щеку.

Да, он был красив. И не то чтобы Дэстени вовсе этого не замечала. Когда они стали взрослеть и Влад начал проявлять к ней особый интерес, она прекрасно это понимала. А когда у них завязались романтические отношения, она просто нырнула в них с головой, даже не задумавшись. Она правда любила его… Ей нравилось, как крепко он держал ее за руку, как ухаживал за ней. Как он часто советовался с Ириной, чтобы не сделать каких-нибудь ошибок…

Но Дэстени искала не только теплые воспоминания, она пыталась найти в памяти те моменты, когда ее сердце замирало, когда она не могла даже вздохнуть или оторвать взгляд от своего парня. Когда она заливалась краской, когда ее пульс учащался и казалось, что все внутри переворачивается вверх дном…

Она вспоминала, как Влад впервые ее поцеловал, как впервые прикоснулся к ее телу. Дэстени тогда опасливо вздрогнула, и ее руки невольно поднялись, как в позе защиты. Но его это не смутило, не напугало, скорее, наоборот — как-то странно обрадовало. Ему нравилось, что Дэстени скромна и не поддается давлению. Он вел себя очень осторожно. Он был настоящим джентльменом. Он знал, как именно добиться доверия Дэстени, хоть она и подозревала, что страх перед грозным Учителем играл в этом немалую роль. И, возможно, страх перед Ириной, которая могла убить одним взглядом любого, кто обидит Дэстени.

Ирина… Мысль о лучшей подруге как будто образовала огромную черную дыру прямо в центре души. Больше всего на свете Дэстени хотелось сейчас поговорить с Ириной. Она была как умная книга, хранящая в себе ответы на любые вопросы. Она была источником хорошего настроения и неудержимого смеха, лекарством для души.

Дэстени поднялась на ноги, чувствуя, как тяжелеет голова. Поэтому вторую половину дня она провела насыщенно, пытаясь занять себя до такой степени, чтобы в голове элементарно не осталось места для рассуждений о Владе, Ирине и, самое главное, о Главе Организации.

Она побывала в библиотеке (не потерявшись ни разу!), сходила на занятие по восточному единоборству (сегодня по программе было дзюдо), потом перекусила, одновременно продолжая заучивать кодовые команды. Она листала тетрадь по ОКК, когда Джилл с Алексом присоединились к ней за ужином.

— Когда у тебя практика в Связном центре? — поинтересовалась Джилл, переплетая свои косички. Она выглядела усталой — они с Алексом только что закончили тренировку.

— Завтра. С полудня и до вечера, — ответила Дэстени, закрывая тетрадь, — в присутствии Джилл читать что-либо было бесполезно.

Сообщение о том, что практика в компьютерном зале назначена на завтра, она получила, пока находилась в библиотеке. Сообщение ее очень обрадовало. Не только потому, что ей действительно было интересно провести время со Связными Протекторами, но и потому, что это означало ее готовность к заданиям. А одна только мысль о заданиях заставляла ее буквально вибрировать от предвкушения.

— Удачи, — сказала Джилл. — Влад еще не вернулся?

— Нет, — с ноткой беспокойства ответила Дэстени и посмотрела на время.

— Только не беспокойся о нем, — усмехнулась Джилл. — Влад с закрытыми глазами справляется с заданиями. Да ведь, Алекс?

— Я бы побеспокоился за Охотников, — усмехнулся тот, принимаясь за свой ужин.

Дэстени и не сомневалась. Она всегда считала, что Влад был рожден для того, чтобы быть Протектором. Ей хотелось бы, чтобы то же самое говорили и про нее. Леонард был в этом уверен. Она очень надеялась, что Влад тоже начинает это понимать.

— Я уверена, что он скоро вернется, — сказала Дэстени, задумчиво доедая рис. — Если бы только знать, как далеко его отправили…

— Задания не обсуждаются, — почти хором произнесли Джилл и Алекс. Это показалось Дэстени забавным, хоть они и бровью не повели, набросившись на еду.

Оставшийся вечер прошел спокойно. Она вернулась в библиотеку, взяла пару книг по истории Организации, решив полистать их перед сном. История ей не очень нравилась, Дэстени постоянно засыпала на ней в Подготовительном корпусе, за что получала «люлей» от Леонарда, но эти книги взяла с удовольствием. К тому же в Подготовке не было интересных книг об Организации, а здесь она могла найти много увлекательного. Она хотела найти как можно больше информации и знать о месте, в котором сейчас живет, абсолютно все.

Закутавшись в одеяло, Дэстени начала жадно читать и поняла, что была права. Совсем другое дело. Перед ней открывалась целая картина, которая до этого была овеяна туманом секретности мира Протекторов. В основном, конечно, все сводилось к тому, как важна роль Протекторов в жизни человечества и как они должны слепо исполнять свой долг. Но была в книгах и более интересная информация — о количестве Организаций в мире, о профессорах Организаций и о том, как ими становятся, подробности об Экзамене и список самых лучших Протекторов (в котором Дэстени, конечно, сразу пожелала увидеть свое имя когда-нибудь в будущем).

Она зачиталась, впитывая каждое слово. А когда дошла до главы с названием «Слуги Высшего Разума», ее сердце забилось чаще, потому что Дэстени знала — так называют Глав Организаций.

Дэстени была поражена тем, как глубоко в прошлое уходит история поколений Глав. Самым первым Главой Организации — и вообще самым первым в мире Протектором — был Эдоган Ман. Она, конечно, знала это имя — его знал каждый Протектор и тот, кто собирался им стать. Самый первый Протектор, решивший объединить Протекторов для борьбы с Охотниками и создать Организацию, — он считался основателем рода и создателем первого медальона.

Благодаря его знаниям и тому, что он положил твердое начало Организации, целью которой поставил противостоять Охотникам, Протекторы знали, кем являются, и люди почувствовали защиту. Его мудрость помогла научиться использовать медальон. На это был способен не каждый, так как медальон не только дает, но и отнимает много физических и моральных сил — люди, которым не суждено было стать Протекторами, просто-напросто не выдерживали его мощи. Многие сходили с ума, многие ломались. Только настоящий Протектор мог носить медальон и не только ощущать его силу, но и направлять ее, с ее помощью уничтожая Охотника.

Дэстени читала о Слугах Высшего Разума, почти не дыша. Эту книгу недавно обновляли, и вскоре она поняла почему. Водя пальцем по именам, Дэстени, наконец, увидела то, что искала.

«Себастьян Рэм (1828—1896) — Время Правления: 1863—1896

Дориан Рэм (1856—1921) — Время Правления: 1896—1920

Станис Рэм (1888—1938) — Время Правления: 1920—1938

Джемиан Рэм (1916—1986) — Время Правления: 1938—1986

Кристофер Рэм (1941—2010) — Врем Правления: 1986—2010

Роланд Рэм (1984) — Время Правления: 2010 — настоящее время».

Дэстени сама не знала, почему перечитывает эти имена снова и снова. Джемиан, Кристофер, Роланд… Роланд Рэм, и он возглавил Организацию всего два года назад.

Он остался совсем один. Возможно. Дэстени не знала, есть ли у Роланда бабушка, дедушка, тети и дяди. Есть ли кузены? И если есть, помог ли ему хоть кто-нибудь взять на себя такую огромную ответственность? Помог ли ему кто-нибудь пережить горе после потери родителей и брата?

Дэстени не знала, почему чувствует такую тяжесть. Как будто горе Роланда было и ее горем тоже, хоть это было не так. Она чувствовала не просто жалость к человеку, потерявшему семью, и не пыталась связать эту потерю с потерей своих родителей. Она действительно ощущала это горе, и ей настолько тяжело было представлять состояние Роланда, что пришлось убедить себя, что он все-таки был не один. Что кто-то был рядом и поддержал его в тот ужасный период.

Она также вспомнила слова Леонарда. Снова и снова они возвращались к ней, как бумеранг. Я один раз уже рассказал об этом одному человеку, и только одному.

Учитель сказал правду (в чем бы она ни заключалась) лишь одному человеку — Главе Организации. То есть Кристоферу Рэму, отцу Роланда. Она попыталась представить его, вспомнив, что видела Кристофера Рэма на одном из портретов в кабинете Главы. Но в ее памяти все лица на портретах будто слились в одно и были такими грозными, словно пытались напугать своим взглядом. Роланд был совершенно другим…

Дэстени вдруг поняла, что сидит уже долго, совершенно не двигаясь, держа палец на строке с именем Роланда. «Мой отец до последнего думал, что это просто такой период», — сказал ей Глава в последнюю встречу. Она почему-то догадывалась, что Кристофер Рэм был очень строг. Не только по его хмурому взгляду с портрета и рассказу Роланда, но и из-за слов Леонарда.

Учителя заставили покинуть Организацию. Что он рассказал Главе? Что он сделал? Как Кристофер Рэм мог так просто выгнать одного из лучших Протекторов своей Организации? Выгнать Протектора, за которого был в ответе?

Дэстени не заметила, как книга соскользнула с ее колен, и уснула, уставшая от эмоций сегодняшнего дня. Ей снился Эдоган Ман, сидящий за столом прямо и величественно, словно царь, а за его спиной так же величественно стояли пятеро Протекторов — пять друзей, товарищей и коллег. Они смотрели на него с гордостью и безграничным уважением. Они были разной расы, разного возраста и характера, но были ближе друг другу, чем родные братья. Во взгляде каждого можно было ясно увидеть преданность и огонь, освещающий дорогу к их главной цели.

Дэстени смотрела на них, не моргая и почти не дыша, и знала, кто перед ней. Эдоган Ман выглядел именно так, как она его себе представляла и как его обычно изображали на портретах и зарисовках: бородатый, толстобровый, с длинными волосами и в меховой шапке с драгоценными камнями.

Один из Протекторов, стоящих позади, обошел стол и начал приближаться к ней. Дэстени невольно отступила назад, как будто только теперь осознав, что стоит перед ними, а не просто рассматривает живую картину. Ей показалось, что Протектор был чем-то похож на Роланда. И в самом деле, с каждым громким шагом в ее сторону он действительно превращался в него.

Роланд подошел к ней, и Дэстени захотелось оказаться еще ближе. Они стояли в стороне, и никто не мог помешать им, никто не мог осудить их даже взглядом. Они не замечали никого больше.

Роланд Рэм поднял руку и, дождавшись ее согласия, погладил горячую щеку Дэстени. Прикосновение было настолько реальным, что ее тело покрылось мурашками. Оно было настолько реальным…

Чересчур реальным. Потому что это было действительно так.

Дэстени распахнула глаза и чуть не свалилась на пол от неожиданности. На краю кровати в полной тишине и при свете невыключенной лампы сидел Влад и нежно водил ладонью по ее щеке.

— Влад, — сонным голосом произнесла Дэстени, чуть не схватив его руку. Тревогу от резкого пробуждения постепенно сменило облегчение. — Ты вернулся…

— Конечно, я вернулся, глупышка, — улыбнулся парень. Он был одет в форму, в которой уехал, и казалось, только что прибыл с задания.

Дэстени невольно сощурилась, приподнявшись на локтях. Она не любила, когда Влад называл ее «малышкой» или «глупышкой», и пусть она добилась того, чтобы он перестал делать это постоянно, иногда эти слова все же проскальзывали.

Сейчас, правда, ей не хотелось выражать недовольство. Она была рада, что он вернулся и с ним все хорошо.

— Как все прошло? — спросила она.

— Как обычно, — просто ответил тот.

— Это как?

— Быстро, скучно и с долгой дорогой.

— Скучно? — подняла брови Дэстени.

— Скучно. Я мог бы справиться и один, но пришлось ехать с напарником. Большую часть задания мы, как обычно, провели в дороге.

— Сколько было Охотников? — с интересом спросила Дэстени.

Влад уже собирался ответить, но потом, словно опомнившись, взглянул на нее, приподняв брови.

— Зачем тебе все эти подробности? Задания не обсуждаются, помнишь?

Дэстени закатила глаза.

— Но мне ты же можешь рассказать. Одно дело, когда я была в Подготовке. Но сейчас-то я уже в Организации…

Но Влад будто не слышал ее. Он улегся рядом, прижимая ее к себе, и устало выдохнул.

— У меня нет желания говорить о задании. Расскажи лучше, чем занималась ты.

Подавив раздражение, Дэстени рассказала ему про тренировки, курсы и посещение библиотеки. Она не рассказала о встрече с Главой, хотя сама не понимала почему. Возможно, она не была готова к новой порции упреков из-за ее зрения… А может, просто боялась выдать что-то взглядом или голосом. Особенно после такого сна.

Но даже если бы Дэстени решилась все ему рассказать, Влад вряд ли бы ее услышал. Его глаза медленно закрывались, и когда она начала рассказывать о завтрашней практике со Связными, он вовсе перестал отвечать и уснул.

Она обвела взглядом кровать. Влад занял большую ее часть, так как разлегся поперек, и совершенно не оставил ей места.

Некоторое время она рассматривала его лицо, ставшее во сне умиротворенным и спокойным. Она убрала волосы, упавшие ему на глаза. Его губы были слегка приоткрыты, грудь мерно поднималась и опускалась в ровном дыхании. Дэстени не стала его будить. Кое-как устроившись на самом краю кровати, она выключила свет, закрыла глаза и тоже уснула.