Грубым даётся радость, нежным даётся печаль

Людмила Ивановна Проничкина, 2021

Степана перестала радовать жизнь после того, как отца сослали на рудники, а мать лесоповал. Когда любимая девушка вышла замуж, пока он служил в армии, а на работу в городе не взяли из-за нехватки образования, Был на грани ухода в мир иной. Но бывший уголовник, поведавший, какими способами выживают в тюрьме, вернуло интерес к жизни. Только теперь им руководила не любовь, а жажда подчинения себе других. В жены выбрал старую деву, робевшую перед ним. Когда появилась дочь, полюбившаяся всему селу за восторженный взгляд, с которым она встречала каждого селянина, Степан понял, что его час настал. Так как то, что было мило всем, находилось в полной его власти. Игра на любопытстве и умение подать всё в выгодном для него свете помогли добиться желаемого. Начав трудовой путь с тракториста, дошёл до начальника снабжения торфопредприятия. Радость теперь испытывал от страха, что он внушал. А единственная цель состояла в том, чтобы всеми правдами и неправдами удержать источник вдохновения возле себя.

Мать

Потерявшей кормильца вдове

В детсаду завхоза должность дали,

В повторяющемся будто сне,

Через год тоже арестовали.

За мешок пустой из-под муки,

На стене висел что позабытый,

Их семью сослали в Вишняки,

В край болотный, никем не обжитый.

От случившегося в этот раз

Не почувствовал потрясения,

Даже слёзы не текли из глаз,

Впал как будто в оцепенение.

Сына взять смогла Дарья с собой,

Выезжая на поселение.

И в барачной комнате большой,

Ждал с работ её возвращения.

Через лес прокладывал народ

Рельсы для прохода тепловозов,

Чтобы торф вывозить из болот,

Города спасая от морозов.

Проживало несколько семей

В деревянном с печками бараке,

И вокруг него шли целый день,

Дети в вымышленные атаки.

Мать съедала в столовой обед

Каждый раз только на половину,

Остальное, положив в пакет,

Отдавала, придя домой, сыну.

Слишком мал был рацион такой

Оба с ним они недоедали,

Весной Стёпка заболел цингой

Его ноги ходить перестали.

Называли его «мертвецом»

Пробегающие мимо дети,

Он пугал их синюшным лицом

И руками худыми, как плети.

Стёпка днём на солнце загорал

Под окном своим на завалинке,

Засияют, когда, пред ним ждал,

Лучезарные глаза маменьки.

Занят мыслью при том был одной,

Вокруг глядя блуждающим взглядом:

Что стать может для него едой

Из всего того, что видит рядом,

Когда с пустом приходила мать,

Поднимала к себе на закорки,

И к столовой несла умолять,

Чтобы дали хоть хлебные корки.

Спать мешавшая мысль о еде,

Заменилась на безразличие,

Всё равно стало кто ты и где,

И тут ангел предстал в обличии.

Звал с собой полететь в мир иной,

Уготован, где за страдания

Благодатный вселенский покой…

Но вернулось опять сознание

Растревоженное вдруг чутьём,

Уловившим пряный запах мяса.

Прервалась тут связь с небытием

В во время смертного его часа.

В тот день где-то сосед их достал

Ногу огромную оленины,

Попросила мать, чтоб Стёпке дал,

Ведь сегодня его именины.

И глотая из последних сил,

Размягчённое мясо кусками,

Он судьбу свою переломил,

Отпускать болезни с тех пор стали,

Только на ноги лишь встал Степан,

Помогать по дому сразу начал.

На растопку приносил чурбан,

Собирал ягоды и рыбачил.

Непохожа сама на себя

Стала Дарья от измождения,

Опустив глаза книзу, бредя,

Вызывала лишь сожаление.

Раньше гордо сын шёл рядом с ней.

Всем, как фея, она улыбалось.

Тяжело было смотреть теперь,

Как на ней телогрейка болталась,

А в резиновые сапоги

Словно вставлены были тросточки,

Под глазами тёмные круги,

И лица обострились косточки.

В угасающие угольки,

Пламя глаз превратила усталость,

А под ними тёмные круги

Могли вызвать теперь только жалость.

До обеда таскала она

Наравне с напарниками шпалы,

А потом будто сплав из свинца

Заливал ей тяжестью суставы,

И в ладонях начиналась дрожь,

В икрах судороги пробегали,

И был страх, что вот-вот упадёшь,

В глазах мушки витать начинали.

Бригадир подшучивал над ней:

— На тебя, Дашка, без слёз не взглянешь

И взять нечего, кроме костей,

Так ты долго у нас не протянешь.

Чтоб сняло усталость, как рукой

Иди выпей-ка с нами «Портвейна»,

И почувствуешь себя живой,

А то ты, как «Мёртвая царевна»

Только выпила она стакан.

Ощутила, что ожило тело,

Сил лавину выплеснул вулкан,

И от счастья внутри всё запело.

Эликсиром вино в кровь вошло,

И энергия вновь к ней вернулась.

Было так на душе хорошо,

Что, как пташка, она встрепенулась

И запела песнь про ямщика.

Подхватила её вся бригада.

Ноша сделалась их так легка,

Что работа была, как отрада.

Стала Дарья о том тут мечтать,

Как бы ей здесь ещё продержаться

На рабочем пайке лет хоть пять,

Чтобы на ноги сын смог подняться

А бригада с весёлой вдовой,

Где труд выглядел словно шествие,

Была названа передовой

На страницах газеты «Известия».

Поиск силы прироста в спиртном,

Чтоб тягаться в работе с мужчиной,

Оказался способ с двойным дном,

Став синдрома похмелья причиной.

Не могла сил набраться теперь

Без из вне их подогревания,

Поселился внутри будто зверь,

Что просил пить для выживания.

Она словно попала в капкан

Круговерти замкнутого круга,

Где, вина предлагавший стакан,

Принимался за лучшего друга.

Так как он своею добротой

Дарил счастья ей ощущение,

И усталость снимал, как рукой,

Привнося в тело облегчение.

Песни петь она всю ночь могла,

Вдруг решив, что сегодня суббота,

Что не нужно спешить никуда,

Что на утро не ждёт их работа.

И отчёт не могла себе дать,

Почему напарники так хмуры,

Ей не сложно было наверстать,

В выходной отработав прогулы.

Забывала про время опять,

В заводной кампании гуляя.

Лишь вина просила подливать,

Озорную песню запевая.

Мать считая, сломленной судьбой,

Сын жалел её, не осуждая.

Находил и приводил домой,

Как опору, плечо подставляя.