Память. Часть 2

Людмила Евгеньевна Кулагина, 2021

Личная драма людей, попавших под пресс истории. Любовь, разлука, ожидание. Возможно ли счастье, когда человек не может решать, как жить, когда его судьбой руководят обстоятельства? Двадцатые годы в России глазами нескольких, абсолютно разных юношей и девушек. Разных по национальности, социальному статусу, характеру. Насыщенная событиями, приключениями и переживаниями жизнь. Переплетение коллизий личной судьбы и истории страны.

10.Собрание

На следующее утро Семён с трудом встал. Добродетельная Клава, увидев его увечья, разрешила не ходить на зарядку. С завтрака он ушёл, взяв только хлеб. Ел его всухомятку по дороге в университет, с тоской вспоминая роскошное чаепитие прошлым вечером.

Аделя, увидев его в коридоре, подбежала, радостная, поздороваться. Разглядев его вблизи, испугалась и поразилась.

— Что случилось? — спросила она громко.

И тут же все вокруг находящиеся девушки обратили на Семёна внимание, окружили его со всех сторон, стали расспрашивать. Вновь входящие в коридор, увидев толпу, тоже подходили посмотреть. Всем девчонкам было жаль Семёна, такого миленького и беззащитного во всех этих бинтах. Они готовы были защитить его своей грудью. В результате, начался настоящий митинг.

— Это что же получается, приехал к нам коммунист, а на него в первый же вечер напали? Таково наше знаменитое казанское гостеприимство? Нужно что-то делать! Так это оставлять нельзя! — выступила девушка в нарядном платье с белым кружевным воротничком.

— Дело не в том, что к нам приехал гость. Это может коснуться любого! Бандитов развелось в городе — пруд пруди! Опасно по улице пройтись! — возмущалась коренастая казашка.

— Это были не бандиты! Семён же сказал, что это были беспризорники! Это дети! Им негде жить и нечего есть, поэтому они занимаются грабежами. Нужно создать им условия для нормальной жизни, тогда они и разбойничать перестанут. — худенькая кареглазая девочка, со светлыми волосами, очень волновалась, путалась и заикалась, но все её терпеливо выслушали.

К толпе стали присоединяться и преподаватели, заинтересованные происходящим.

— Я думаю, что сначала Семёну нужно помочь! Ему нужно лечение, хорошее питание, чтобы он мог восстановить здоровье. — в центр вышла стройная высокая брюнетка в национальном татарском костюме.

— И деньги ему нужны, у него ведь всё украли! — сказала рыжая, конопатая барышня. — Я начинаю собирать материальную помощь для Семёна, подходите, кто хочет.

— Давайте Семёна послушаем! — раздался мужской голос.

— Да, точно! Семён, выходи, скажи, что думаешь!

— Семён! Давай!

Семёна вывели под руки в центр толпы две активистки. Он ещё не понял, что ему нужно делать, а рыжая уже обошла всех по кругу и подошла к Семёну с кепкой, которую одолжила у кого-то, полной мелочи.

— Нет, что вы! Денег мне не нужно! — отказался Семён, — а вот беспризорникам помочь, действительно нужно. — У вас есть Детский Дом в Казани?

— Есть, но маленький! — выкрикнули из толпы.

— Нужно создать большой! У нас на Украине одна бывшая помещица организовала Детский Дом в Новой Чартории в своей собственной усадьбе, на свои деньги! Может быть и в Казани найдутся желающие!

— Сами не захотят, так мы им поможем проявить такое желание! — засмеялся кто-то.

— В городе уже все купеческие и дворянские дома забрали под общежития и учреждения. — заметил серьёзный паренёк с кудрявыми волосами.

— А за городом? — спросил Семён, — Детский Дом лучше делать в деревне! Чтобы был свой сад и огород!

— Отличная идея! Давайте поедем в воскресенье за город, распределимся по районам и поищем дом! — весело отозвалась рыжая в предвкушении весёлого путешествия.

— Нет, так не пойдёт! — остановил её Семён. — Проще и эффективней обратиться в городской комитет коммунистической партии. У них и информация есть о жилом фонде, и полномочия. Сами мы не имеем права домами распоряжаться. И, кстати, вот вы, девушка, — Семён обратился к рыжей. Она, осчастливленная таким вниманием, быстро подскочила к Семёну. — Давайте, те деньги, которые вы для меня собрали отдадим в Детский Дом.

— Для Детского Дома их слишком мало. — засмущалась девушка.

— А мы объявим сбор по всему университету, или даже по всему городу! — предложил Семён, и все начали аплодировать, поддерживая его предложение. В этот момент к толпе подошли Порфирий и Андрей. Они с удивлением взирали на стоящего в центре толпы оратора.

— А ещё в городе освещение нужно сделать. — продолжал Семён. — Вроде электричество у вас есть, а лампочек так мало, что на улицах, как в лесу в безлунную ночь — ничего не видно.

— На это тоже деньги будем собирать? — спросил кто-то ехидно.

— Вы можете собирать, если хотите, — не растерялся Семён, — А я собираюсь обратиться с этим вопросом к старшим товарищам — в комитет партии! Кто со мной?

Толпа пришла в движение, люди обсуждали, выкрикивали что-то.

— Пошли прямо сейчас! Чего тянуть!

— Точно!

Семён поднял руку, и толпа послушалась, затихла, как по волшебству.

— Вы думаете, что нас там ждут? — задал Семён провокационный вопрос. Толпа притихла.

— Вы думаете, что им там заняться нечем, они сидят и ждут, когда же студенты с предложениями придут!

Студенты засмеялись.

— Я думаю, у них дел невпроворот, да поважнее наших.

— Тебя не поймёшь! То ты в партию предлагаешь обратиться, то взад пятки! — возмутился крупный парень.

Но Семён знал, что делает, он интриговал специально, удерживая интерес толпы. Сейчас никто не расходился, все смотрели на него и молчали. И в полной тишине, картинно откинув свой чуб, он медленно окинул взглядом толпу и тихо сказал, уверенный, что его предложение поддержат.

— Мы напишем письмо! Так поступают цивилизованные люди. В Казани, ведь, есть почта?

Опять раздались аплодисменты, смех, похвалы, слова одобрения.

— Вот шельмец, — тихонько сказал Андрею Порфирий, — он с толпой, как с девушкой, играет. Знает, как привлечь к себе внимание.

— Вот именно на девушках он и тренировался, — улыбнулся Андрей.

— Нужно собрать коммунистов первого курса и назначить выборы парторга. Причём срочно, пока Семён на волне. — предложил Смирнов, покидая импровизированный митинг.

— Да, отличная идея. Даже ничего подстраивать не придётся. С ним никто не сможет конкурировать. — согласился Житомирский, уходя вслед за ним.

— А с чего вдруг это митинг начался? — спросил Порфирий.

— Девчонки так за Семёна переживали, что начали деньги ему на лечение собирать! — улыбнулся Андрей, вспоминая эту сцену.

— Жаль я этого не видел. — засмеялся вместе с ним Порфирий.

А Семён, тем временем, окружённый толпой девчонок, царственно шёл по направлению к аудитории.

Что говорить, ему так шёл костюм Андрея. Семён был чуть шире в плечах, и пиджак плотно облегал его безукоризненную фигуру. А мягкие ткани подчёркивали пластику движений. Забинтованная голова, синяки и ссадины вызывали любопытство окружающих, тех, кто не присутствовал на митинге. Но короля, конечно, в первую очередь, играет свита. И абсолютно все оборачивались, чтобы посмотреть, кого это там сопровождает с таким восторгом возбуждённая толпа. И как водится, каждый придумывал свою версию происходящего. Самые удачные разошлись в виде сплетен по всему университету.

Но никто даже не представлял, насколько более удачной была версия реальности, насколько более непредсказуемой и невероятной.