Звёздная пыль в их венах

Лора Себастьян, 2023

Софронию, Дафну и Беатрис с самого рождения готовили лишь для одной цели: уничтожить государства. Их мать, императрица Маргаро, намерена править целым континентом. А дочери – оружие в ее руках. Еще до их рождения Маргаро решила использовать девушек как приманку и выдать замуж за принцев других королевств. Но даже императрице не подвластны заветы звезд. Принцессы избрали свой собственный путь, полностью нарушив планы матери. Софрония предпочла любовь и поплатилась за это жизнью. Дафна и Беатрис полны решимости отомстить за смерть сестры. Пока звезды предупреждают их об опасности, девушки осознают, что в их венах течет особая магия. Сестры должны совладать со своим волшебством как можно скорее. Иначе Маргаро сделает все ради желанной цели. Даже если это означает – убить собственных дочерей.

Беатрис

Тем же днем за ужином Беатрис говорит Найджелусу, что завтрашним утром Эмброуз отправится в путь вместе с ними. Он этому не рад, но и не выказывает недовольства. Кажется, его удовлетворила история о случайном появлении Эмброуза в той же гостинице, но Беатрис никогда не могла до конца понять, о чем думает эмпирей. Его взгляд перемещается с Беатрис на Паскаля, затем на Эмброуза и снова возвращается к Беатрис.

— Полагаю, тебя не отговорить? — мягко спрашивает он.

— Нет, — отвечает Беатрис. — Еще мне нужен один флакон звездной пыли и пятьдесят астр.

Найджелус хмурится и поджимает губы.

— Зачем? — спрашивает он.

Беатрис лишь улыбается.

— Эмброуз много задолжал, так ведь? — спрашивает она, взглянув на него.

Мгновение Эмброуз выглядит смущенным, но затем кивает:

— Да, это так. Я в долгу перед Меррой… э-э-э… хозяйкой гостиницы.

— Пятьдесят астр — это большие деньги, — замечает Найджелус ровным голосом, и Беатрис снова не может догадаться, какие мысли на самом деле сейчас посещают его голову. — Не говоря уже о звездной пыли. Сколько же ты пробыл в этой гостинице, Эмброуз?

— Он играет в азартные игры, — выпаливает Паскаль. — Заядлый игрок. Я пытался заставить его прекратить, но с тех пор, как наши пути разошлись, он успел снова попасть в беду.

Он изображает тяжелый вздох, и хотя великим лжецом его не назовешь, Беатрис вынуждена признать, что получилось неплохо. Во всяком случае, все уже не так безнадежно, как раньше. Эта мысль приносит ей облегчение, но в то же время навевает грусть.

— Это не составит для тебя большого труда, — с улыбкой говорит Беатрис Найджелусу. — Я уверена, что денег у тебя полно, пусть даже конкретно эта поездка и не финансируется моей матерью.

Глядя на нее, Найджелус слегка прищуривается и качает головой.

— Хорошо, я рассчитаюсь с долгами хозяйке перед отъездом завтра утром.

— В этом нет необходимости, — вмешивается Беатрис и, хотя кроме них в комнате никого нет, понижает голос: — Хозяйке гостиницы не пристало играть в азартные игры. Она ужасно смущена этой привычкой и попросила, чтобы я принесла ей оплату сегодня вечером, когда ее мужа и детей не будет рядом.

Найджелус долго смотрит на девушку, и теперь у нее нет сомнений, что он видит ее ложь насквозь — в конце концов, история не слишком хороша. Но при данных обстоятельствах на большее она не способна. И в конце концов не имеет значения, верит ли он ей. Он все равно даст Беатрис деньги и звездную пыль, потому что ему нужно, чтобы она продолжала играть в его игру — по крайней мере, пока что.

Спустя, казалось бы, целую вечность он лезет во внутренний карман своего плаща и достает бархатный мешочек на шнурке. Беатрис наблюдает, как он отсчитывает пять серебряных монет — каждая достоинством в десять астр.

— А звездная пыль? — спрашивает она. — У тебя ведь еще осталось?

По правде говоря, в этом нет острой необходимости, но она чувствует себя немного виноватой из-за сломанного носа Виоли.

Найджелус тяжело вздыхает, но затем лезет в другой карман и вытаскивает маленький стеклянный флакон с мерцающей серебристой пылью. Эмпирей протягивает монеты и флакон Беатрис, но когда она тянется за ними, он кладет другую руку поверх ее руки и ловит в ловушку.

— Считай это одолжением, принцесса, — говорит он.

Беатрис выдерживает его взгляд.

— Как и все остальное, Найджелус, — говорит она ему. — Ты спасаешь меня, спасаешь Паскаля, помогаешь нам добраться до Бессемии, тренируешь меня. Это все одолжение. Мы оба это знаем. Просто добавь это к моему долгу.

Найджелус не отвечает, но отпускает ее руки и позволяет ей собрать монеты и звездную пыль. Она засовывает их в карман собственного платья и отодвигает свой стул.

— А теперь прошу меня извинить, но я неважно себя чувствую и хотела бы хорошенько выспаться, прежде чем мы продолжим наше путешествие на север.

Прежде чем выйти из-за стола, она бросает взгляд на Эмброуза и Паскаля, и они почти незаметно ей кивают — они знают, что нужно делать: любыми средствами удержать Найджелуса за столом в течение следующих двадцати минут.

Когда Виоли открывает дверь, Беатрис быстро окидывает взглядом комнату, чтобы убедиться, что они одни.

— Где Леопольд? — спрашивает Беатрис, не дожидаясь приглашения и протискиваясь мимо Виоли в комнату.

— Помогает мыть посуду, — говорит Виоли, закрывая дверь. Они погружаются в неловкое молчание. Ее нос покрыт черно-синими пятнами, но какой бы сильной ни была боль, она хорошо ее скрывает. У Беатрис складывается впечатление, что это далеко не самое худшее, что пережила девушка.

— Все это рискованно, — продолжает она. — Но со мной Найджелус встречался лично, а Леопольда он знает только по портретам. Мы подумали, будет лучше, если я не буду выходить.

— Уверена, твой нос тоже вызвал бы несколько вопросов, — мягко говорит Беатрис.

Глаза Виоли сужаются.

— Пришла насладиться этим? — спрашивает она, осторожно дотрагиваясь до носа и вздрагивая. — Признаю, удар получился хорошим.

— И вполне заслуженным, — выпаливает Беатрис в ответ, прежде чем залезть в карман своего платья и вытащить пузырек со звездной пылью и монетами.

— Для вашего путешествия на север, — говорит она, вкладывая монеты в руку Виоли. — Вы можете взять билет до Фрива в Эвеленской гавани.

Беатрис подозревает, что, если бы она попыталась отдать монеты Леопольду, гордость вынудила бы его отказаться, но Виоли легко принимает деньги из ее рук.

— Спасибо, — говорит она. Ее взгляд устремляется к пузырьку со звездной пылью, но она не пытается его забрать.

— Как я и сказала, твой нос может привлечь внимание и вызвать ненужные вопросы, — говорит Беатрис. — Ты раньше пользовалась звездной пылью?

Когда Виоли качает головой, Беатрис вздыхает.

— Важно правильно сформулировать желание, иначе оно не сработает. Я помогу тебе.

Виоли, нахмурив брови, смотрит на Беатрис еще секунду.

— Почему? — спрашивает она.

Это не тот вопрос, на который Беатрис хочет отвечать.

— Ты пыталась спасти ее, — говорит она через мгновение. Это не вопрос, но Виоли все равно отвечает.

— Да, — говорит она хриплым голосом. — Но она не хотела быть спасенной без Леопольда.

Беатрис так сильно прикусывает нижнюю губу, что боится, как бы не пошла кровь.

— Знаешь, она была от него без ума еще до их встречи, — говорит принцесса, посмеиваясь. — Я уверена, что ты в курсе. Моя мать наверняка дала тебе всю необходимую информацию.

Виоли ничего не отрицает.

— Я слышала, что он вел себя как идиот, — продолжает Беатрис. — Он довел Темарин до обнищания.

— Да, — неуверенно соглашается Виоли. — Но на самом деле все было немного сложнее. Его мать…

— Да, я знаю, — перебивает Беатрис. — Софи рассказала мне о том, как Евгения использовала Леопольда, чтобы разорить страну. Софи думала, что королева работает сообща с королем Чезаре, но на самом деле это были двоюродные брат и сестра Паса. И все же Леопольд не безупречен, не так ли?

Виоли на мгновение задумывается над ее вопросом.

— Нет, — говорит она. — Но, как бы то ни было, я верю, что он любил Софи так же сильно, как она любила его.

Она делает паузу.

— Когда он появился в той пещере, где мы должны были встретиться, то без конца выкрикивал ее имя. Несмотря на всю опасность, он настоял, чтобы мы вернулись в Кавелле, и был полон решимости ее спасти. Мы прибыли как раз в тот момент, когда все случилось.

Беатрис крепко закрывает глаза, с усилием переводя дыхание.

— Значит, ты все видела, — тихо говорит она.

— Да, — говорит Виоли.

Беатрис заставляет себя открыть глаза и посмотреть на девушку. Она не хочет задавать следующий вопрос, но ей нужно услышать ответ.

— Я все еще не могу поверить, что она действительно мертва. Я продолжаю думать, что, возможно, это уловка, что она сбежала, что они казнили не ту девушку, приняв ее за Софи. Полагаю, это нелогично, но я этого не видела, поэтому не могу не думать, что, может быть…

Она делает паузу.

— Но ты все видела. Она действительно мертва? Чуда не случится?

— Нет, — тихо говорит Виоли, ее пробирает дрожь. — Нет, она… Я видела, как она умерла. Тут сложно ошибиться.

Плотно сжав губы, Беатрис кивает. Она не будет плакать. Не здесь, не перед этой незнакомкой, которая, по ее собственному признанию, отчасти виновна в смерти Софронии.

Через мгновение Беатрис продолжает:

— Моя мама всегда говорила, что Софи — самая слабая из нас, но она была самой лучшей, — говорит она тихим голосом. — И я не остановлюсь, пока моя мать не заплатит за то, что она сделала.

Виоли медленно кивает.

— Я помогу, — говорит она. — И Леопольд тоже. Когда мы доберемся до Фрива и поговорим с Дафной…

Беатрис прерывает ее холодным и жестоким смехом.

— Я уже просила Дафну о помощи, — говорит она ей. — И Софи ее просила. Но Дафна — безжалостная стерва, и она предана нашей матери. Да, вы можете искать у нее убежища, потому что она — единственная надежда, которая у вас осталась, но, ради всех звезд, не доверяйте ей.

Она делает паузу, вертя в руках флакон со звездной пылью и тщательно взвешивая свои следующие слова.

— Моя мать завербовала тебя не просто так, — говорит она. — Очевидно, ты умеешь собирать информацию, оставаясь незамеченной. Ты умеешь шифровать письма?

Виоли кивает.

— Я прошла все те же уроки, что и вы с сестрами, хоть и в сокращенном варианте, — говорит она.

— Хорошо, — говорит Беатрис, поджимая губы и откупоривая флакон со звездной пылью. Ничего не добавив, она размазывает черную пыль по тыльной стороне ладони.

— Я хочу, чтобы нос Виоли больше не был сломан. Постарайся не кричать.

— Что… — начинает Виоли, но затем резко замолкает. Поднеся руки к носу, она выпаливает ругательства и на бессемианском, и на темаринском. Беатрис ничего не говорит, просто ждет, пока девушка возьмет себя в руки. Довольно быстро Виоли замолкает и убирает руки от лица, открывая нос, который, хотя и покрыт фиолетовыми пятнами, теперь выглядит прямым.

— К завтрашнему дню все должно прийти в норму, — говорит Беатрис. — И теперь ты работаешь на меня. Я хочу, чтобы ты следила за моей сестрой. Я хочу знать все, что она делает. Самый лучший вариант — это если ты сможешь перехватывать письма между ней и моей матерью.

Беатрис сглатывает, думая о Дафне, которую она знала всю свою жизнь. Да, порой сестра сводила ее с ума, но она все равно всегда ее любила. Беатрис всегда верила, что в конце концов сестра будет на ее стороне, но она не помогла им и позволила Софронии умереть.

— Но если со временем она станет угрозой, ты остановишь ее. Любыми средствами, — добавляет она холодно.

Виоли выглядит удивленной.

— Ты хочешь, чтобы я убила ее? — спрашивает она. — Она же твоя сестра.

— Да, — говорит ей Беатрис. — Я люблю ее, но ей нельзя доверять, и было бы ошибкой ее недооценивать.

Сейчас на карту поставлена не только жизнь Беатрис, но и жизни Паскаля, Леопольда, Эмброуза, Виоли и многих других.

— Моя мать превратила нас в оружие, ты знаешь это лучше прочих. Я не позволю ей использовать Дафну, чтобы причинить вред еще кому-то, кто мне дорог.