Опасный дом

Линвуд Баркли, 2014

Семья учителя из маленького городка Терри Арчера переживала не лучшие времена: четырнадцатилетняя Грэйс отчаянно бунтовала, а сам Терри и его жена Синтия все больше отдалялись друг от друга… В общем, обычные горести обычных людей. А потом случилась беда – и эти обычные горести отступили на второй план. В результате нелепой подростковой выходки Грэйс стала свидетельницей жестокого преступления… И теперь не только она, но и ее родители оказались втянуты в запутанную историю ограблений и кровавых убийств. Обратиться в полицию они не могут, и выживать придется, рассчитывая только на себя.

Глава 4

— Как насчет настоящего удовольствия? — спросил парень.

Вопрос встревожил Грейс. Несильно — так, чуть-чуть. Она догадывалась, к чему клонит Стюарт. Они и так не отказывали себе в удовольствиях — правда, пока строго выше пояса — на заднем сиденье старого «бьюика» его папаши на стоянке «Уолмарт». Машина напоминала авианосец: капот как взлетно-посадочная площадка, багажник вместимостью с хороший корабельный трюм. Внутри можно было не лезть на заднее сиденье: переднее представляло собой длинный широкий диван. Лучше парковой скамейки, потому что мягко. Когда это изделие совершало поворот, складывалось впечатление, будто плывешь на корабле, бороздишь Атлантику, качаясь на волнах и держа курс на манящий юг.

Грейс устраивало то, чего они уже достигли, — она позволила ему несколько смелых прикосновений, но не была уверена, что хочет продолжения. Пока нет. Ей ведь только четырнадцать! Грейс знала, что перестала быть ребенком, но допускала, что Стюарт в свои шестнадцать лет разбирается в сексе лучше ее. Нет, она не боялась первого раза, просто не хотелось показать свое неумение. Все знали — или догадывались, — что Стюарт переспал со многими девчонками. Вдруг она покажется ему неуклюжей? Примет ее за идиотку? В общем, Грейс решила проявить осторожность.

— Не знаю… — ответила она, отодвигаясь и прижимаясь к дверце. — Пока все хорошо. Не хочу переходить на следующий уровень.

Стюарт хохотнул:

— Да я не об этом! Хотя если ты считаешь, что готова, то я обо всем позаботился. — И он стал рыться в переднем кармане джинсов.

Грейс игриво шлепнула его по руке:

— Ты на что намекаешь?

— Будет классно! Описаешься от восторга!

Грейс догадывалась, о чем речь: о «травке», о чем же еще? Она была готова рискнуть. Это лучше, чем позволить ему лезть ей в трусы.

— Выкладывай! Я кое-что пробовала. «Травка» — отстой, что там у тебя еще? — Грейс врала, желая сохранить лицо.

— Скажешь тоже! Ты когда-нибудь ездила на «порше»?

Странный вопрос!

— Ни на чем не ездила, болван! У меня еще два года не будет прав.

— В смысле, каталась на «порше»?

— Это спортивная машина?

— Ты не знаешь, что такое «порше»?

— Да знаю я! Зачем ты меня спрашиваешь, каталась ли я на «порше»?

— А ты каталась?

— Нет, — созналась Грейс. — То есть думаю, что нет. Обычно я не обращаю внимания, в какую машину сажусь. Может, и в такой сидела.

— Если бы ты побывала в «порше», то заметила бы. Это не просто автомобиль, а самая низкая, самая быстрая вещь!

— Значит, еще нет.

Стюарт был хорош собой и знал себе цену, но вообще-то с ним надо быть настороже. У него был независимый вид, что соблазняло Грейс, которой осточертело ходить по струнке. Но после трех встреч ей стало казаться, будто в голове у него пустовато.

Грейс скрывала от отца, что встречается со Стюартом, потому что тот отлично знал ему цену. Она помнила, как неодобрительно отзывался отец об этом ученике два года назад, когда вел у него в классе уроки английского. Проверяя вечером за кухонным столом домашние задания, он ворчал, что этот Стюарт дуб дубом. От отца подобную оценку можно было услышать нечасто: он считал это непрофессиональным, говорил, что не следует комментировать успеваемость учеников, с которыми может быть знакома его дочь. Но, сталкиваясь с особенно вопиющей тупостью, мог и сорваться.

Грейс запомнилась одна отцовская шутка. Долго, лет до тринадцати, она мечтала стать астронавткой, работать на международной космической станции. Стюарт, сказал однажды отец, тоже годится в астронавты, потому что в классе только и делает, что витает в облаках. Этим вечером она была готова согласиться, что отец попал в точку. Как-то раз Стюарт спросил ее, чем она думает заняться после окончания школы, а когда она ответила, ляпнул: «Да ты что? В космос посылают только мужчин». «Что ты такое говоришь? — возмутилась Грейс. — А Салли Райд? Светлана Савицкая? Роберта Бондар?» — «Мало ли, какие еще фамилии ты сочинишь!»

Ну и черт с ним! Не замуж же она за него собирается! Ее цель — повеселиться. Ну, и при случае рискнуть. Разве не о желании рискнуть он ее спрашивает?

— Нет, в «порше» я точно не ездила.

— Хочешь? — усмехнулся Стюарт.

— Почему бы нет? — Грейс пожала плечами.

Завибрировал сотовый.

— Это тебя, — сказал Стюарт.

Грейс достала телефон из сумочки и посмотрела на экран:

— Господи!

— Кто это?

— Отец. Мне пора возвращаться домой. — Время близилось к десяти.

— Немедленно домой, юная леди, — произнес Стюарт важным баритоном. — Вас ждут уроки.

— Прекрати!

Порой отец бывал невыносим, но все-таки ей не нравилось, когда его передразнивали. Грейс терпеть не могла слушать, как ученики школы говорят про него гадости. То еще испытание — учиться в школе, где преподает твой отец! От тебя ждут невозможного, тебе полагается быть паинькой, получать только отличные отметки. «Учительская дочка» — этим все сказано. Училась Грейс, кстати, неплохо, особенно хорошо ей давались точные дисциплины, хотя иногда она нарочно ошибалась, чтобы не прослыть «ботаничкой» и не получить от мальчишек кличку «наша Эми Фарах Фаулер» — так звали заумную зануду из телепередачи.

— Ты ответишь ему? — спросил Стюарт под непрекращающийся виброзвонок.

Грейс уставилась на телефон, умоляя его заткнуться. Примерно через минуту телефон смолк. Но уже через несколько секунд экран снова загорелся: на сей раз эсэмэска.

— Вот черт! Он требует, чтобы я возвращалась домой.

— Отец держит тебя на коротком поводке. Мать тоже контролирует каждый твой шаг?

«Если бы она была дома! — подумала Грейс. — Если бы не сбежала две недели назад после той неприятности с кипятком!» Грейс только три дня назад сняла с обваренной руки повязку. Последний вопрос Стюарта она оставила без ответа, потому что ее больше интересовала прежняя тема.

— Значит, папаша купил тебе «порше»?

— Да ты что! Разве тогда он рассекал бы на таком рыдване?

— О чем же ты тогда болтаешь?

— Я знаю, где взять «порше» и порассекать на нем немного.

— Что-то я не пойму…

— Очень уж хочется позаимствовать такую машинку и минут десять покататься с ветерком!

— Ты про автосалон? — удивилась Грейс. — Разве они работают так поздно? Кто позволит тебе взять машину на тест-драйв на ночь глядя?

Стюарт покачал головой:

— Какой автосалон? Просто тротуар перед домом.

— Ты знаком с владельцами «порше»? — Грейс засмеялась. — Это какими надо быть тупицами, чтобы позволить тебе прокатиться на такой машине?

— Ты не поняла. Я толкую про дом, который на этой неделе стоит пустой. Дом из списка.

— Что еще за список?

— Не суй нос куда не следует. Есть такой у моего отца. Они его постоянно обновляют: кто в отпуск уехал, еще что-нибудь. Я проверяю адреса, откуда люди смотались, смотрю, какие у них тачки. Однажды взял «мерседес» минут на двадцать, никто и не заметил. Вернул без единой царапины. Загнал обратно в гараж, будто пальцем до него не дотрагивался.

— Кто ведет подобный список? — поинтересовалась Грейс. — Чем твой папаша занимается? В охране работает, что ли? — У нее, конечно, уже появилось подозрение насчет занятий отца Стюарта, и она сильно удивилась бы, если бы оказалось, что он заботится о безопасности своих соседей.

— В ней самой, — небрежно бросил Стюарт. — В охране.

У Грейс не выходили из головы звонок и сообщение отца. Она сказала ему, что пойдет в кино с одноклассницей и их отвезет и заберет ее мама. Семичасовому сеансу полагалось закончиться в девять. Как поступит отец, поймав ее на лжи? Никакой одноклассницы, никакого киносеанса. Стюарт — а не мать подружки — должен был высадить Грейс в квартале от ее дома. Отец не отпустил бы дочь гулять с парнем, уже доросшим до возраста управления автомобилем. И уж тем более с этим, в свое время донимавшим учителя своей бестолковостью. Грейс подозревала, что его сомнительное происхождение тоже не составляло для ее отца тайны.

— То, о чем ты рассказываешь, смахивает на угон, — заметила она.

Стюарт покачал головой:

— Еще чего! Угон — это когда ты не возвращаешь машину, а загоняешь барыге, который грузит ее в контейнер и сплавляет в Аравию или еще куда-нибудь. А это просто так, взять покататься. Даже без попыток выжать из тачки хорошую скорость. Зачем нарываться на штраф за превышение?

Грейс долго молчала, а потом сказала:

— Наверное, это будет весело.