Зови меня Волком

Лина Андреевна Славянова, 2023

Вергой – далёкая страна в мире, где правят доблестные князья, а ведьмы и колдуны благословлены слышать волю Духов-Творцов.Здесь, в северном княжестве Грата, молодой бандит-наёмник по имени Волк охотно соглашается на рискованный заказ. Однако, платой за эту работу будет не только золото. Ему уже отведено место в развернувшейся сети интриг, а на шее всё туже затягивается петля. Вот только ошейник это или виселица?Ведь даже милосердные Духи не прощают преступлений против князей, детей и рода.

21

Казалось, сон длился целую вечность. Никакие воспоминания не тяготили его, но первая же попытка пошевелиться напомнила, где он: спину стянуло коркой, всё чесалось и зудило, руки и ноги затекли.

— Проснулся, голубчик? — прощебетала Живьяра, — жар-то отступил, теперь быстро на поправку пойдёшь. Дней через пять уже сидеть будешь, может, и вставать даже.

— Пять дней? — разочарованно переспросил Влаксан.

— А ты что, куда торопишься, милок? — удивилась Живьяра, — накось лучше, выпей бульона. А то совсем отощал за четыре дня.

— Сколько? — снова удивился Влаксан.

— Четыре дня тут лежишь. Ничего не ел, только отвара сонного выпил в прошлый раз и всё. А где же силы брать? Давай-ка я тебя чуток придвину к краю, да помогу, — запричитала старушка, ловко подтягивая его за перину к краю лавки.

Она поднесла к его губам кружку густого мясного бульона:

— Пей-пей. Иначе до зимы тут пролежишь. Тебе оно надо? А что же думал? Палач у нас знает толк в наказаниях. Он и отвары сам готовит, плети сам вымачивает. А уж силы точно не жалеет. Пожалуй, никто и не любил Брониимира покойного, кроме него.

— Я бы не был уверен, — поправил Влаксан.

— И то верно, — улыбнулась Живьяра, — не лучший князь был Брониимир. Не сильно по нём и народ горюет. Награй бы опять войной на нас не вышел. Только жить как люди стали. За десять лет-то хоть привыкли к жизни.

— Любовслав не выйдет, — успокоил её Влаксан. — Может, данью обложит, может быть ещё чего придумает, напервой гонцов пришлёт.

— А ты откуда знаешь князя-то награйского?

— Я из Награя. Помню, что народ говорил про сыновей Даромира: старший злой да беспощадный, а младший добрый да мудрый — достойный сын отца. В Награе каждый желал Любослава в князья.

— Тогда оно и лучше, — кивнула Живьяра, — ты пей-пей. В Награе, говоришь, родился. А я вот далеко… Повезло нашей Брониимире, что здесь порядки другие. У нас в Гвенешском княжестве, коли у бабы муж умер, то и нет дела никому: есть сын или нет — должна уйти вместе с мужем, ежели не в бою он свой конец нашёл. Иначе ему дороги в вечность не найти. Только свет её женской души может открыть ему врата Чертогов Вечности. А здесь — благодать! Коли сына родила, то, считай, и откупилась. Духи тут добры, дал сыну жизнь, то и примут тебя в Чертоги свои.

— Это где же так сурово? — удивился Влаксан.

Он раньше не задумывался, что в мире могут быть разные законы Духов.

Живьяра отставила чарку, и, поправляя перину, произнесла:

— В средних землях, где нет гор, только леса, поля да небольшие холмы. Реки там не такие бурные, и духи гор там бессильны, зато правят духи леса… недалеко от Гвенеша.

— Что же ты ушла? — спросил Влаксан.

— Не хотелось замуж выходить, да и любопытно было мир поглядеть. Был ещё Живьяр мой жив, мы с ним весь мир до Сивых земель прошли. А потом Яроша разбили под Награем, сильно побили его войско. Так я и осталась на службе при княжьем дворе.

— Ты была в Сивых землях? — спросил Влаксан.

— Милок, я больше ста лет живу, где только ни была. И в Сивых землях, и в Арградоне с Лардером, и в Гвенеше… Весь свет обошла, — вспоминала Живьяра, убирая тряпицу со спины Влаксана.

Новая примочка прожгла спину, но то ли сегодня примочка была другая, то ли действительно ему стало намного лучше. Боль была терпимой.

— Вот и молодец! Вот и чудесно, — мурлыкала старушка, заботливо укрывая его.

За дверью послышался резвый громкий топот. Дверь распахнулась и в комнату вбежала Дарёнка:

— Тётушка Живьяра, тебя княгиня видеть желает! — выпалила она.

Старушка быстро встала и, продолжая что-то тараторить себе под нос, торопливо вышла.

Дарёнка села на её место, и, подперев ладонями лицо, беззастенчиво уставилась на Волка.

— А что у тебя с ухом? — спросила она, — указывая на его оборванный хрящ.

— На охоте потерял.

— Это как же? На лице следов нет, только на шее чуток.

— Не там смотришь, — мягко ответил Волк. Наивная простота и улыбка этой девчонки обезоруживает. — Сзади. За волосами не видать.

— Потому ты такую косу отрастил? Умно! — засмеялась Дарёнка. — Я вот думала, что не очнёшься. Честно, думала, так и помрёшь. А тётушка сказала, что выходит. И действительно выходила! Вот, видят духи! Ой! А слыхал, что говорят? Княжича холодные ведьмы унесли!

— А есть ещё сонный отвар? — перебил Влаксан.

Дарёнка смущённо покраснела:

— Да-да. Тётушка не велела докучать тебе, а я, как всегда. Вот, держи!

Девчушка быстро налила отвар в чарку и поднесла Влаксану:

— Действительно, поспи-ка лучше. Так и на поправку быстрее пойдёшь и скучно не будет.