Опасные игры

Лиама Уайт, 2023

Они уничтожили меня ещё десять лет назад, когда я была подростком. Беспощадно прошлись по моей жизни, забрав самого близкого и родного человека. Все, что они оставили за собой, – обожженное пепелище, где остывало обугленное, разбитое и раздираемое болью детское сердце.Мне потребовалось несколько лет, чтобы вернуть себя к жизни, собрать по кусочкам разбитые осколки и начать воплощать свой план мести, чтобы в конечном итоге посмотреть каждому причастному к моей трагедии в глаза.«Бокка Ди Леоне» – преступный синдикат мафии в Нью-Йорке. Жестокие, властные, аморальные… продолжающие творить ужасные вещи по сей день.Я готова пойти на все, чтобы положить конец этому раз и навсегда.Так я думала до того момента, пока не встретила человека из своего разрушенного прошлого.

Глава 3

Когда-то люди думали, что

когда кто-то умирает,

его душу в страну мертвых уносит ворон.

Но иногда… лишь иногда…

Ворон приносит эту душу обратно,

чтобы восстановить порядок вещей.

Фильм «Ворон»

Аарон

Железные ворота, открывающие путь к загородному особняку в готическом стиле, медленно распахиваются. На часах три ночи, а мой телефон до сих пор разрывается от звонков, тем самым вызывая ещё большее желание нажать на кнопку отключения.

В автомобиле на выдвижном дисплее включён новостной канал. «Сегодня в одном из Пабов на Седьмой авеню прозвучали звуки выстрелов. В результате стрельбы были убиты двое мужчин: двадцатисемилетний Фитцджеральд Диворро и тридцатилетний Амелио Рунно. По предварительным данным, оба принадлежали к одной из самых опасных криминальных семей мафии Нью-Йорка. Полицейские пока не могут дать точной информации о причастных к убийству. Поиски улик по этому делу продолжаются. Ситуацию прокомментировал сам Мэр города: «На улицах творится сплошной хаос, несущий в себе огромную угрозу для мирных жителей Нью-Йорка. Мы направим все свои силы на то, чтобы немедленно это прекратить. Причастные к убийствам будут наказаны по всей строгости закона, без возможности обжалования приговора». Выключаю монитор, не желая больше слушать, как журналисты и копы, вечно сующие свои носы в любую дырку, расследуют это дело. Продажные, лживые, ненастоящие. Для меня уже не ново, что через день они забудут напрочь об этом деле.

Сквозь темное стекло бронированного окна я вижу, что свет горит на каждом этаже здания, а возле входа припарковано гораздо больше машин, чем обычно. Для меня это означает лишь одно: сегодняшняя ситуация не оставила никого из семьи равнодушным. Тягучая волна раздражения растёт во мне пропорционально каждому метру, приближающему меня к дому. Помимо сегодняшней ситуации в Пабе могла добавиться еще одна, где бы пострадала до невозможности наивная лиса. Хотела меня убить? Издаю лёгкий смешок в воздух и потираю руками свои пульсирующие виски. За такое мне было бы не сложно вернуться из ада за ней и забрать с собой. Боюсь только, что и там она бы нашла способ запудрить мозги дьяволу и сбежать обратно.

Мои ребята в очередной раз отлично выполнили задание, не засветившись и убрав нужных, самых отбитых волков из стаи. Амелио и Фитцджеральд перешли все границы дозволенного. И мои границы терпения. Массовая, приносящая огромные доходы торговля оружием и наркотиками напрочь развязала им руки и прибавила смелости, чтобы начать торговать ещё детьми и женщинами. Четырнадцатилетних девочек переправляли через океан в Колумбию на нелегальные и в то же время не добровольные заработки. Начиная от работ по дому и заканчивая гораздо более мерзкими, низкими вещами. Я понимаю: всеобъемлющая власть застилает глаза. Но допустить расцветание подобного рода бизнеса — выше моих сил.

Мы не связаны напрямую с полицией города и тем более не отчитываемся перед ней. Наша миссия — внедрение и зачистка синдикатов мафии без следов и следствия. Мы сами решаем, кого нужно убрать, а кого посадить на пожизненный срок. Каждый должен быть готов отвечать за свои действия и выбранную жизнь. Высшие чины иерархии давно приговорены к смертной казни вне закона, поскольку их нахождение в тюрьме только облегчило бы им жизнь.

Наша организация С. Н. О. не занимается одноразовыми преступлениями. Разве что в крайних случаях, когда дело касается безопасности страны. После войны в Ираке я сразу же получил спецзадание от главы С. Н. О. — внедриться в семью мафии и досконально изучить внутренности группировки. Мне была предоставлена возможность собрать лучшую команду, которой я могу доверять, как себе. Я был одним из немногих, кого война не сломила. Лишь ожесточила пыл и сделала неуязвимым. Умирающие на руках друзья и оглушающие взрывы лишают многих бойцов самого главного — контроля и холодного разума. Тех, кто шёл со мной рука об руку на протяжении двух лет, не потеряв себя, я взял с собой. Мне нужны были люди, умеющие контролировать ситуацию даже в самые непредсказуемые моменты. Разведчики, добывающие любые сведения о противнике и знающие несколько языков в совершенстве, военные программисты, умеющие взламывать любые цифровые системы за считаные секунды, превосходные стрелки, попадающие прямо в цель, независимо от расстояния до объекта. Все эти люди стоят за моей спиной и прикрывают мой тыл, пока я нахожусь в самом ядре.

Изначально наш план был расписан на три года, после чего дело предполагалось закрыть и отложить в чёрный ящик с пометкой «выполнено». Но оказавшись внутри, я понял, что трёх лет будет недостаточно. Все оказалось куда сложнее. Бесчисленное прибавление отраслей разного рода бизнеса лишь укрепляло власть боссов и делало их мощнее. Реструктурирование компаний повлияло всецело на характер ведения дел и позволило им засунуть свои клешни и в легальный бизнес. Строительство, политика, суды, медицина, полиция — все находится под их строжайшим контролем. Для таких людей не писаны законы, разве что в Библии. Хотя все мы понимаем, что там, где есть грязь, Богу не место.

Я застал момент, когда несколько семей, воюющих между собой, почувствовав запах опасности за своими спинами, пожали друг другу руки и начали работать вместе. Но, несмотря на это, между ними всегда будет протянута нить, как леска, которая при ошибке той или другой стороны может оборваться. И это повлечёт за собой большие проблемы. Жесточайшую войну, пропитанную кровью.

За десять лет работы с синдикатом мне удалось стать своим и занять высокое положение в иерархии. Не то, чтобы я не мог сделать этого и раньше. На то были свои причины. Я не собирался становиться советником босса. А именно его правой рукой. Но спустя семь лет мои приоритеты поменялись. Для меня было важно крепко держать бразды правления в своих руках. Оказывать большое влияние на таких людей и подчинять их своим правилам игры. В конечном итоге я стал важной фигурой в криминальном мире. «Своим парнем», за которым следуют несколько десятков человек. Они доверяют мне, как себе, не зная и даже не догадываясь, кто я на самом деле такой и зачем я здесь.

Нескольким членам семьи нет и семнадцати лет. Но в свой юный возраст эти ребята успели нажить себе «достойную» репутацию среди других, убив несколько человек по приказу старших чинов. Так устроен мир по ту сторону закона: «Убей или будь убит». Дети, растущие под влиянием жестокой, агрессивной власти отцов, не знающих жалости, будто заранее обречены на провал. Но действительно ли они обязаны быть такими же, как их отцы? Наша жизнь — это череда событий, складывающихся из каждодневного выбора. Все, абсолютно все строим мы сами. Может быть, кто-то в оправдание их поступков скажет, что дети не виноваты в том, что их родители — жестокие убийцы или террористы. Но это лишь снятие ответственности с себя за свои действия, характер, волю. Эти парни так и не научились делать самостоятельный выбор: кем же им быть в этом мире. Их кровь с малых лет глубоко заражена, без шанса на спасение.

Я вдыхаю холодный сентябрьский воздух из приоткрытого окна, который заполняет все пространство машины и охлаждает кожу. Мне пора бы настроиться на разговор о сегодняшнем убийстве, но в голове совершенно иные мысли. Я довольно часто физически присутствую при операциях по устранению, чтобы контролировать ситуацию вживую, хотя и так знаю, что все пройдёт гладко. Но именно сегодня черт меня дернул приехать в Ритц и забрать нужные для работы документы. Я был там всего час, но за это время на моих глазах развернулась интересная ситуация. Я ожидал увидеть кого угодно, но не ее.

Когда мои люди сообщили, что в VIP-зале присутствует девушка, не числящаяся в списке работников, я решил, что это очередная пассия в форме официантки, жаждущая застать меня врасплох, нелепо играя свою роль. Повторюсь, я ждал кого угодно, но не ее. Следующим, что я услышал в свой микронаушник, было то, что девушка направляется вовсе не ко мне, а в самое пекло синдиката. До сегодняшнего дня никто не обслуживал семью вне закрытой комнаты. Там всегда есть свой бар и человек, работающий на них. На постоянной основе. Это меня и заставило приказать своим людям прервать ее «прекрасную» идею и привести ко мне. Когда я увидел, кто стоит передо мной, ненароком подумал, что свихнулся. И долго всматриваясь в ее глаза, не мог поверить в происходящее.

Я похоронил Камелию ещё десять лет назад. С того самого дня я помнил в мельчайших деталях все. Ее раскосые, карамельного цвета, испуганные до ужаса глаза. Смуглое лицо с правильными чертами. Копну темных длинных волос и пухлые, искусанные в кровь губы. Сейчас же передо мной стояла бестия, в глазах которой горел огонь из ярости и смелости. Приподнятая голова, уверенная поза и тело… Все ее изгибы говорили мне о том, что она занимается собой до седьмого пота и готова броситься на меня, защищая свою жизнь. Всем своим животным нутром я чувствовал, что эта девочка не боится меня. Хотя ей стоило бы. Если бы не я, ее бы сожрали заживо вместе с костями. И все же мне интересно, как она собиралась выйти оттуда живой. Обязательно вытрясу из неё подробности того вечера, когда придёт время. Силой, если потребуется. Ее планы могут встать поперёк горла мне и сорвать следующие операции. Так что ручонки этой девочки должны быть связаны, пока я не закончу дела до конца.

Я собираюсь помочь ей, потому что должен. Не хочу повторять ошибок прошлого. Тогда, будучи совсем молодым, я был поражён жестокостью этих людей, хотя в своё время на войне повидал немало. Но я не мог рисковать и поставить под удар моих людей и всю операцию в целом. На кону была не только моя жизнь. Это были первые полгода работы по внедрению. Все, что мог сделать для неё тогда — это отпустить и дать возможность спрятаться. Я бросил все силы на расследование этого дела позднее, как только смог. Часть дома сгорела дотла. Мои люди тщательно просматривали обломки и досконально изучали все отпечатки и частицы кожи, которые удалось сохранить. Подвала и вовсе не стало. Из-за высоких градусов дом обвалился, придавив всем своим весом складское помещение, где была Камелия. Именно поэтому я был уверен, что она не выжила.

Пока думал обо всех событиях этого дня, не заметил, как пересёк весь особняк и добрался до нужного мне кабинета. В коридоре слышны оживленные разговоры, и мне не нужно даже прислушиваться, чтобы понять, о чем они говорят.

К моему приходу все уже собрались в просторной гостиной и ждали от меня новостей. Вместе с моим появлением стихли все голоса в комнате. Тяжелыми шагами я прохожу через весь кабинет и небрежно бросаю пальто на край кожаного дивана. Обойдя массивный письменный стол, встаю так, чтобы можно было увидеть всех.

— Второе происшествие за месяц, привлекшее внимание легавых, — не тратя время на приветствие, я оглядываю всех стальным, с примесью равнодушия, взглядом. — Четыре человека гниют в могиле, а мы до сих пор не можем отыскать тех, кто это сделал, — медленно пройдясь по комнате, я подхожу к стеклянному бару и достаю оттуда бутылку рома.

— Дино, — метнув взгляд на сидящего поодаль от меня парня, задаю ему вопрос в лоб, — бар принадлежит тебе. Постарайся мне доходчиво объяснить, почему в данный момент со стен твоего бара легавые отскребают мозги Амелио и Фитцжеральда? — Со спокойствием льва я откупориваю крышку и наливаю себе порцию алкоголя. Самый младший из братьев, услышав мой вопрос, подорвался с кресла и нервно начал расхаживать по комнате.

— Я убью этих гнид, Гризли. Собственноручно. Как только найду их, — чеканя каждое слово, он выплёвывает свою агрессию в пространство комнаты и, не скрывая своего нервного напряжения, стучит одной ногой по полу.

Золотистые кудри, доставшиеся ему от русской матери, падают на влажный от пота лоб. Крупные черты лица придают ему благородный вид до того момента, пока он не открывает свой рот. Полный диссонанс внешности и характера человека. Его иррациональное бешенство только усугубляет ситуацию, добавляя ненужного шума и напыщенности там, где этому не место. — Эти ублюдки поплатятся за все то, что сделали с нашими братьями, — он прерывисто дышит, краснея под напором собственных эмоций.

Дино — единственный ребёнок, который не признаёт любую другую власть, кроме своего отца. Не подчиняется правилам семьи, где требуется разрешение босса на какое-либо действие. Этот парень — самая большая заноза в заднице у полиции Нью-Йорка. Ему восемнадцать, но его руки уже по локоть в крови. Максимализм с налетом одержимости делают его неуправляемым, капризы докучают всем в доме, но никто и никогда не может утихомирить его в полной мере. Дино — долгожданный ребёнок, посему и самый любимый. Он это прекрасно знает и пользуется этим при любом удобном и неудобном случае.

— Да, Дино, — выслушав его высокопарную речь, я киваю головой, соглашаясь с ним. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. Почему. Это. Произошло? — Достаю из хьюмидора сигару и поджигаю ее. Лишь усмехнувшись над моим вопросом, Дино падает обратно в кресло и запрокидывает голову к потолку.

— Гребаные, мать вашу, ублюдки, — выдыхая слова в потолок, он замолкает, вновь игнорируя мой вопрос.

— Гризли, ты же знаешь, что наша пропускная система работает идеально, — спокойным тоном один из родных братьев Дино включается в наш диалог. — Мы не знаем, кто эти люди и как им удалось попасть туда. — Желая разрядить напряжённую ситуацию, Антонио берет на себя полноценную роль старшего брата, бесстрастно и вдумчиво решая вопросы, напрямую не связанные с ним.

Этот парень — полная противоположность Дино. Самый тихий и рассудительный юноша. Своими мыслями он не раз влиял на принятие правильных решений в семье. Один из немногих, кто нравится мне характером и мудростью, озаряющей его в самых накалённых ситуациях. Прозвище Тони в полной мере описывает его без лишних слов — дипломат. Он обладает необычайной мощностью влияния на других братьев с помощью метода аргументации и сопоставления факторов, влияющих на будущее семьи. Его спокойствие и холодный расчёт усмиряют пыл других братьев, в основном Дино, желающего убивать всех, кто стоит на его пути. Чистый ум и благомыслие Антонио импонируют мне, и я позволяю себе думать, что на этом парне пока что можно не ставить крест.

— Работающий персонал уже проверили?

— Ещё не успели.

— Я из-под земли достану этих мразей! — Новый приступ бешенства заставил Дино снова включиться в разговор.

— Дино, закрой рот. — Оглушительная тишина заполнила комнату до краев. — Пока я задаю вопросы — вы молчите, — холодным, тяжёлым тоном я давлю его дерзкий пыл, заставляя наконец-то заткнуться. Мне потребовалась секунда, чтобы перевести дух и вернуться обратно в диалог. — Продолжай, Тони.

— Есть опасения, что именно Чикаго могли быть заинтересованы в том, чтобы избавиться от Амелио и Фитцжеральда. Их бизнес тесно связан, поэтому убрать конкурентов для них было бы лучшим решением.

— Хорошо, эту версию однозначно надо проверить. Ещё предположения есть?

— Чикаго не стали бы так рисковать, выдавая свою дочь за меня замуж, — самый старший брат, двадцатисемилетний Маттиас, озвучивает своё мнение.

— Четвёртую дочь, Метти, — поднимая палец вверх, Дино обозначает вновь своё присутствие в кабинете. — Одной больше, одной меньше, разве им жалко? — издав небрежный смешок, он щедро сыплет язвительные фразы в адрес старшего брата, играя на нервах.

Его, с недавних пор, зависимость от кокаина уменьшила ему мозг, атрофировав отдел, отвечающий за адекватность информации. В ответ на его слова самый старший кинулся на него, взяв в обе руки лацканы его рубашки.

— Дино, ты заигрываешься, — рыча ему в лицо, Маттиас краснеет от нарастающей ярости. — Слухи о тебе расходятся очень быстро, братец, — тяжело дыша ему в лицо, он зажимает его горло ещё сильнее. — Твоя новая привычка мне не по душе, — он смотрит ему в глаза прожигающим взглядом. — Иди умойся и приходи обратно, если твоё накаченное опиумом тело сможет тебя дотащить сюда. — Отпуская рубашку, он кидает с силой его обратно в кресло и отступает на шаг, борясь с желанием вернуться и выкинуть младшего брата из кабинета.

Я поглядываю на циферблат наручных часов, намекая на то, что мой лимит времени давно исчерпан, но накаляющаяся атмосфера в комнате, разогретая до предела, говорит о том, что все только начинается.

— Свои личные проблемы вы обсудите позже, когда мы решим более важные, существенные проблемы. — Клокочущая злость начинает прорываться через кожу. — Включитесь уже, мать вашу, и дайте мне конкретику по делу, а не сопли на кулак наматывайте.

Обойдя стол, я облокачиваюсь на него всем телом, скидывая пепел от новой сигареты.

— Дино, — кидаю взгляд на парня, который вот-вот отключится от переизбытка белого порошка в крови, — в последнее время ты сильно пасуешь. И мне эта херня не нравится. — Он молчит, не пытаясь спорить со мной. — Приведи свою гребанную башку в порядок и встань в строй. Потому что в худшем случае мы потеряем и тебя.

Эмоции на его лице резко меняются, и он понимающе кивает мне в ответ.

— До утра осталось несколько часов. Иди проспись. Мне не нужны здесь живые трупы. — Послушно выполняя мой приказ, он направляется к двери. — И еще, Дино, — сделав небольшую паузу, я жду, когда он обернётся, — если тебя может сломать такая дерьмовая, низшая вещь, то чего стоит твоя воля? — задаю риторический вопрос и отпускаю его.

Выпроводив самого младшего за пределы кабинета, я достаю из кожаной папки документы и кидаю их на стол, тем самым переключая все внимание сидящих на себя.

— Данная информация вас тоже заинтересует. — Передаю бумагу рядом сидящему Тони, который внимательно принимается изучать содержимое документа. — Эти бумаги должны быть подписаны в понедельник утром. — Сохраняя невозмутимое выражение лица, я засовываю руки в карманы брюк. — Я лично проверил весь список наших подрядчиков и инвесторов, вошедших в «Элтимо групп» не так давно. В списке числилось имя человека, которого я ни разу не встречал. Также я проверил всех членов комиссии, присутствующих на заседаниях по слиянию компании. И ни в одном из документов его имени не было.

— Томас Шон, — Тони вдумчиво произносит его имя за меня.

— Именно. — Положив сигарету на губы, я перелистываю бумагу и открываю следующую страницу. — Я попросил проверить его статус и принадлежащие ему компании. И куда интереснее, в списке перечисленных я нашёл дочернюю холдинговой компании «Эирлайнс Американ», принадлежащую нашему почётному другу Франку Бруно — Боссу Сан-Франциско.

— Не понимаю, — посмотрев на меня, Тони неуверенно продолжает говорить. — Если они хотят вести дела с нами, то зачем скупают акции? — он вопросительно изгибает бровь. — Они давно в курсе, что объединить наши силы было бы гораздо разумнее, чем отхватывать лакомый кусок от торта без нашего ведома.

— Думаешь, эта шестерка Шон — крыса? — предугадав мой посыл, Метти озвучивает свои мысли вслух.

— На основе изложенной мной информации делать выводы пока рано. Я отправил его в разработку и жду отчёт по всей его деятельности. — Потушив сигарету, я запиваю вкус смолы на языке перченой жидкостью. — Последнее время наши границы сильно размылись. И теряя таким образом контроль, мы сами копаем себе глубокую яму, — с негодованием выплёвываю я. — В конечном итоге это приведёт нас к обвалу всех сфер, включая большую потерю наших людей, что, собственно, уже происходит. Держите руку на пульсе. Всегда. Проверяйте всю информацию о людях вне семьи, даже если вам кажется, что война кончилась.

С шумом поставив пустой стакан на стол, я объявляю, что собрание окончено.

Всем нужно время на обдумывание информации и принятие решений. Мой смазанный от недосыпа взгляд плывет по комнате, пытаясь собрать последние крупицы сосредоточенности.

— Узнайте у копов, что им удалось нарыть. Если есть хоть что-то, то вы сами знаете, что с этой информацией нужно сделать.

* * *

Я добираюсь до дома уже глубоко под утро, когда из-за плотных штор в окна просачивается свет нового дня. Голова раскалывается от излишнего напряжения и потока мыслей о произошедшем. И, несмотря на весь этот хаос, все мое сознание крутится вокруг бандитки с лисьими глазами цвета смолы. Между нами однозначно проскочила мощная искра, игнорировать которую я не в состоянии. Высокие волны смятения терзают мою душу, не желая впускать подобные думы в глубины моего сознания. Я всегда знаю, где провести границу между дозволенным и запрещённым. Но сегодня… Я чуть не нарушил свои собственные принципы, лишившись на долю секунды рассудка, разглядывая себя в чёрном омуте ее глаз. Чертовка во плоти. Знаю, что всю кровь мне высосет своими расспросами, как только поймёт, что может всецело доверять мне. Непреодолимое желание тут же доказать ей это просыпается и одновременно смешит меня. Черт возьми, с каких пор я стал таким благодетелем, блядь?

Не включая свет, я сразу направлюсь в душ, чтобы смыть с себя остатки прошедшего дня. В панорамном окне тягучие, густые облака застилают вид на пустующий центральный парк. Кипяток обжигает мои широкие плечи и расслабляет все мышцы. Последние несколько дней кровать в моем доме — всего лишь мебель, украшающая мои холостяцкие апартаменты на сорок первом этаже. Я уже давно не спал, как все обычные люди. Два часа — мой рекорд. И это, мать его, было лучшее время, чтобы забыться и уйти от реального мира.

Обмотавшись полотенцем, беру с тумбы телефон, проверяю все отклоненные мной звонки и вместе с этим нахожу десяток новых. Новость об убийстве распространяется с молниеносной скоростью и, конечно же, создаёт много вопросов у людей, желающих сотрудничать с нами. На кой черт связываться с такими, как мы, если не можем уследить за своими же людьми в охраняемом, казалось бы, месте. Сколько же дерьма придётся разобрать после случившегося. Выдыхая последний остаток сил, я отпиваю прямо из бутылки ледяную воду и открываю планшет, где на загоревшемся экране высвечивается база данных с изображением девушки.

Камелия Моретти. Дата рождения: тринадцатое апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Родилась и выросла в городе Катания. Место учебы: Международный Миланский университет искусств и дизайна.

Отец — Микаэло Моретти. Пятьдесят пять лет. Официальное место работы: Строительная фирма «DLS». Дата рождения: двадцать третье августа тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Дата смерти: шестого июля две тысячи тринадцатого года. Причина: убийство с тяжкими телесными повреждениями в области головы и груди, нанесёнными острым предметом.

Мать — Анита Моретти. Тридцать один год. Официальное место работы: больница святого Серапиона. Дата рождения: двенадцатое октября тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Дата смерти: десятого ноября две тысячи шестого года. Причина: острый лейкоз.

Пробежавшись глазами по экрану, я пытаюсь найти хотя бы одну причину бестолковости ее сегодняшнего поступка, но не нахожу. Пролистав чуть ниже, я заостряю своё внимание на файле с сегодняшней датой. А это уже интереснее, леди Моретти. Что там нарыли мои парни на тебя? Нажимаю пальцем на значок файла, и открывается несколько видео с камер наблюдения в отеле Ритц. Немедля щёлкаю на первое видео и внимательно изучаю содержание ролика. Узнаю уверенную походку этой пантеры. Черт, а ее платье… Я двигаю планшет ближе, одержимо рыская по всему ее телу. Не слишком короткое для подобного мероприятия, Ли? Словно маньяк, слежу за каждым ее движением и, возможно, даже не моргаю в эти секунды. Она абсолютно не похожа на ту, которая собирается убить несколько человек через пару-тройку часов. Ну, давай же, расскажи мне, девочка, как ты провела этот вечер до встречи со мной. Рассматриваю, как она изящно присаживается на край барного стула и мельком оглядывает весь зал. Кого ты ищешь, Ли? Жаль, что в это время был занят другими вещами. Я был бы не против составить тебе компанию.

Видео прерывается, лишая меня фантазий насчёт несостоявшегося вечера. Открываю ещё одно и продолжаю, будто сталкер, наблюдать за каждым ее движением. Мой воспалённый мозг даже не задается вопросом, зачем мне вообще прислали это видео. Это уже не играет никакой роли. Я определённо смотрю хороший фильм с участием лисы, которая даже не догадывается, что мои глаза следят за ней повсюду. Все шло отлично до того момента, пока за ее спиной не нарисовался высокий силуэт мужчины, одетого с иголочки. Я не вижу его лица, но он касается своей рукой ее плеча и что-то шепчет. Да ты здесь не одна, оказывается. Внутри что-то кольнуло от собственнического инстинкта, который и вовсе не должен был появляться. Какого черта, Гризли? Он присаживается напротив неё и широко улыбается. Я резко нажимаю на паузу и приближаю его лицо. Доля секунды мне потребовалась на то, чтобы осознать, что мне не померещилось. Шон? Томас Шон? Сон будто рукой смыло. Я подрываюсь с кровати и рыскаю рукой по ней в поисках телефона. Нахожу нужный контакт и нажимаю на кнопку вызова. На том конце трубки мне отвечают молниеносно.

— Томас Шон и Камелия Моретти, — произношу голосом, больше похожим на рык, делая акцент на последнем имени. — Проверьте, как они связаны и сразу пришлите мне всю информацию. Их встречи, переписки, все, что угодно. — Я резко сбрасываю звонок и на высоких оборотах приступаю к следующему, последнему ролику. Схватив планшет, нажимаю на кнопку плэй.

Как это, твою мать, понимать? Моя ярость растёт пропорционально секундам на видео. Сучка с ним связана? Вполне себе ведь реальное предположение, если учесть ее боевой настрой при встрече со мной. Будто знала, что защитят. Глубоко ты ошибаешься, Ли. Я бы своими руками тебя придушил, узнав, что ты подставная. Я хрипло усмехаюсь, чувствуя искрящую злость в руках. А глаза предают, смотрят на неё, не отрываясь. Поиграть решила с крупными рыбами, девочка? Я устрою для тебя представление, крошка, даже не сомневайся. Будешь главной актрисой этого чертова спектакля, пока сама, своей глупенькой головой не допрёшь, на кого нарвалась. Спас, блядь, на свою голову.

Теперь я знаю точно — позвонит мне, никуда не денется. Захочет все узнать, чтобы слить информацию конкурентам. Если все мои предположения оправдаются, то я в полной жопе. Вся операция длиной в десять лет полетит к чертям собачьим. Сука! Я впервые за тридцать два года своей жизни начал терять равновесие. Если Шон тесно связан с Сан-Франциско, и до них дойдёт хотя бы мизер информации, кто я на самом деле такой, то мне захотят пустить пулю в лоб более двух тысяч человек по всей Америке. А как только мои люди выяснят, что причиной всему этому она — уберут и ее. Незамедлительно. Глупая, ты даже не догадываешься, во что ты вляпалась, Ли. Находясь без сна вторые сутки, мой организм теряет последние силы на размышления об этом. Я падаю поперёк кровати и лечу в темную, бесконечную пропасть, затягивающую меня все глубже, пока я полностью не отключаюсь от реального мира.