Рождённый в чужой стране. Время перемен

Лев Воронцов, 2021

Лев Воронцов – на первый взгляд обычный человек. Но он скрывает от окружающих свою вторую жизнь, протекающую во снах. Лев считает эти ночные грёзы девиацией, психической реакцией на обыденность. Ведь в сновидениях он – человек, занимающий привилегированное положение в некоем Мире, окружённом Стеной. В один из сентябрьских дней, двигаясь привычным маршрутом дом-рынок-дом, Лев встречает сенбернара, который заводит с ним разговор. Лев поначалу решает, что вот теперь-то он точно сошёл с ума. Но по мере общения с собакой убеждается, что пёс не галлюцинация, а сны не просто сны… Комментарий Редакции: Пространство сновидений всегда являло собой безграничный холст для воплощения писательских способностей. Кажется, ничем новым удивить здесь уже не удастся, но Лев Воронцов (автор или герой?..) смог перебросить своих читателей в иную плоскость, подарив искрящийся сюжет и вдохновляющую жанровую дисперсию.

Лев. 26.08.1997

Совершив утренний туалет и позавтракав, я снова взялся за чтение. На посторонние дела старался не отвлекаться. Исключение сделал только для надзирателя, который ушёл ещё до обеда.

Всем хотелось посмотреть, как выглядит человек, выходящий на свободу.

Он шагал по асфальтированной дорожке, а постояльцы нашей палаты провожали его взглядами через окно. Те, для кого пребывание здесь наконец-то закончилось, должны бы радоваться… Я вот с нетерпением жду дня выписки. «Вертухай» же шёл так, словно за забором больницы начиналась тайга, а он собирался её пересечь пешком, в одиночку…

Я одолел книгу в самом конце сончаса. По интересующей меня теме так ничего и не нашёл. Немного подумав, решил, что не сто́ит дожидаться завтрашнего обхода, а лучше попросить о встрече с заведующей. Если она меня примет, верну учебник и задам накопившиеся вопросы.

Обратился к медсестре. Та, выслушав меня, пообещала помочь. И минут десять спустя передала мне желаемый ответ:

— Пока занята, но через полчаса освободится. Тогда и подходи — к процедурке. Я, скорее всего, уже там буду.

Я сделал шаг в сторону карантинной, но вдруг остановился и, снова повернувшись к женщине, с некоторой робостью в голосе произнёс:

— Вы очень симпатичная… И фигура замечательная. Медицинский халат её выгодно подчёркивает! Всегда хотел узнать… Что такие, как вы, отвечают людям, предлагающим поучаствовать в ролевых играх?

Фразу я заканчивал уже уверенным тоном, улыбаясь и пристально глядя ей в глаза. На секунду она опешила от такой наглости. Но быстро сообразила, что её разыграли. Улыбнулась в ответ, приобняла меня за плечо и заговорила, понизив голос:

— Соглашаюсь… При условии, что сначала поставлю пациенту клизму. Готов на такое?

— Столь суровая любовь не для меня! — признал я. — Лучше начать с традиционного, но романтичного — со свидания. Я пока к себе. Но как подготовлюсь должным образом, всенепременно приду.

— Договорились! Здесь недалеко, но ты всё же постарайся не заблудиться и, — она показала на настенные часы, — не опоздать!

— Хорошо, — согласился я и двинулся в палату.

Ложась на свою кровать, подумал: «И сама она ничего, и чувство юмора в порядке. С такими женщинами всегда приятно иметь дело…»

Выждав оговоренное время, я направился к «месту встречи». Дверь тамбура, расположенного рядом с процедурной, разумеется, была заперта. Я сел на корточки, спиной к стене, и стал ждать. Вскоре ко мне присоединился Евсей. Мы разговорились. Оказалось, что по выходу отсюда вольная жизнь парню не светит. Его взяли с поличным. С собой у Серёги в тот момент оказались пара РГД-5^[40] и АКС74У^[41] с запасным магазином.

Больше ничего о себе он рассказать не успел. Подошла медсестра. Открыла двери тамбура, указала рукой на дверь с соответствующей табличкой и добавила:

— Тебе туда.

Постучавшись, я заглянул в кабинет заведующей и поинтересовался:

— Можно войти?

— Проходи…

Я закрыл за собой дверь и сел в кресло. Женщина молчала, и я сам начал разговор:

— Прочёл. Но я, собственно, не только книгу пришёл вернуть.

— Я догадалась. Спрашивай.

— Хотел узнать результаты энцефалограммы.

— По сравнению с предыдущей — есть улучшения.

— А агрессивность растёт… Странно.

— Судя по записям в карточке — да. Ты должен научиться контролировать себя, иначе рискуешь однажды оказаться на скамье подсудимых.

— Как говорит один из моих друзей: «Не бойтесь ошибок, бойтесь непоправимых ошибок».

— Я именно об этом.

— Приму к сведению. Ещё хотел узнать кое-что об одном из недавно поступивших. Зовут Артём. Такой… в жёлтой футболке и чёрном трико.

— Я поняла, о ком ты говоришь. И?

— У него есть отклонения в психике?

— Нет. Но есть отклонения в развитии личности.

— Значит, он всё-таки пойдёт в армию?

— В армию? Нет.

Я кивнул и удовлетворённо произнёс:

— Тогда нормально. Ему там не место…

— Пожалуй, так, — согласилась женщина. — Что-то ещё?

Я постучал кончиками пальцев по обложке учебника:

— Здесь в основном об особенностях восприятия информации… обычным человеком.

— А ты о чём хотел узнать?

— Об особенностях поведения людей с двумя личностями.

— Чтобы затем использовать этот материал в своей повести?

— Да.

Она снова задумалась. Затем сказала:

— Это очень редкое отклонение. Одно время врачи даже не были уверены в его существовании. Как правило, оно проявляется у пациентов, переживших в детском возрасте жестокое насилие. Некоторые специалисты считают, что это защитная реакция психики. У таких людей между эго-состояниями происходит спонтанное переключение. Как правило, эти личности ничего не знают друг о друге. Я бы посоветовала тебе почитать о Билли Миллигане, Крис Костнер Сайзмор…

— Черканите на листочек, пожалуйста.

Она достала из ящика чистый тетрадный лист, написала на нём что-то и положила его на край стола со словами:

— Начни с этого, а дальше сам поймёшь, в правильном ли направлении ты копаешь…

— Благодарю!

Я поднялся, подошёл к столу, положил на него книгу и взял лист. Прочёл: «Диссоциативное расстройство идентичности, Билли Миллиган, Крис Костнер Сайзмор, Три лица Евы».

— По истории Крис Сайзмор был снят фильм, — пояснила она. — Называется «Три лица Евы». Его я тоже сюда записала. А вообще, на дворе конец двадцатого века. Попробуй поискать в интернете. Там очень много полезного можно найти.

— И насчет интернета вы тоже правы.

— Буду рада, если оказалась полезной.

Мы вышли из кабинета, и она отперла двери, ведущие в отделение. Как раз в этот момент из процедурной вышел мой недавний собеседник — Евсей.

— Сергей, — окликнула его заведующая, — не торопись! У меня для тебя новости. Ты понял, почему у тебя снова кровь берут? Из Екатеринбурга пришли результаты анализа на ВИЧ^[42]. Положительно. Так что по выходу отсюда не торопись по девкам бегать. И по притонам тоже… Этот анализ третий, контрольный. Делать его будут в Москве. Но чутьё мне подсказывает, что результат будет точно таким же.

Сообщение не произвело на парня особого впечатления:

— Ладно… — буркнул он в ответ.

Вернувшись в карантинную палату, я лёг на свою кровать и стал думать.

Евсея мне слили наверняка не случайно. Врачебная тайна — это, конечно, замечательно, но… заведующая знала или как минимум догадывалась о происходящем в отделении. Не первый же год здесь работает! Пациенту о ВИЧ она сказать, наверное, обязана. Но станет ли тот предупреждать собратьев-торчков, с которыми одним шприцом кололся? Не факт! А когда о проблеме знает кто-то ещё, у информации куда больше шансов просочиться к тем, кому она действительно необходима.

То, что мы трое оказались в одном месте в одно и то же время, — удачное совпадение. Просчитать наши перемещения с точностью до секунды она не могла… Но ситуацией воспользовалась вполне осознанно — в этом я был уверен. Только мне-то что теперь с этим делать?! С одной стороны, стучать не есть гуд, а с другой — ВИЧ не та инфекция, о которой следует молчать, когда видишь людей, колющихся одним шприцом. Взвесив все за и против, я решился. Сначала наведался в туалет по малой нужде, а потом, убедившись, что медперсонала в пределах видимости не наблюдается, зашёл в шестую палату. «Вертухая» поблизости тоже не было, зато парень, которого я искал, оказался на месте. Валялся на койке, заложив руки за голову.

— Моё дело — поставить тебя в известность, — тихо сказал я, присаживаясь рядом, — а что ты с этим делать будешь — сам решай! Вы, когда с Евсеем одним шприцом кололись, хотя бы иглу меняли?

— Можно подумать, у нас тут неимоверный запас кокнара, одноразовых шприцов и игл… К чему вопрос-то?

— У него подозревают наличие ВИЧ. Врачи ещё один анализ взяли и отправят его в Москву — для окончательного подтверждения или опровержения… И дай бог, если окажется всё нормально. Но я бы особо на это не надеялся. Так что по выходу отсюда сдай кровь на исследование. Лишним точно не будет.

Я ушёл к себе — добавить мне было нечего, а привлекать внимание окружающих не хотелось. Судя по реакции парня, сообщение не произвело на него шокирующего впечатления. По крайней мере, поначалу. Однако спустя несколько минут он вбежал в нашу палату. Склонившись надо мной, потребовал:

— Говори, откуда знаешь!

— Какая разница! Знаю, и всё…

— Раз уж начал говорить, выкладывай до конца!

Он ударил меня в грудь ладонями так, что сетка кровати, спружинив, подбросила моё тело вверх сантиметров на тридцать. Это уже явно выходило за рамки адекватной беседы.

— А ну, полегче! — возмутился я. — Я тебе не пацан пятнадцатилетний!

Слова мои возымели действие, и он спросил уже несколько спокойнее:

— Откуда?

— От заведующей. Она ему сама сказала. В моём присутствии.

— Ясно…

Он ушёл так же быстро, как и появился. Судя по взглядам окружающих, они пока не поняли, о чём речь, но о сохранении в тайне моего участия в этой истории можно было и не мечтать.

Сарафанное радио отработало как положено. К отбою о том, что у Евсея ВИЧ, и впрямь узнали все, кто должен.

Примечания

40

РГД-5 — противопехотная осколочная наступательная ручная граната.

41

АКС74У — автомат Калашникова складной укороченный, калибра 5,45 мм. Разработан для вооружения экипажей боевых машин, авиатехники, расчётов орудий, а также десантников. Благодаря своим небольшим размерам также используется в МВД и охранных структурах.

42

ВИЧ-инфекция — медленно прогрессирующее заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). На момент описываемых событий эффективная терапия заболевания отсутствовала.