Фиалковое сердце Питбуля

Лана Муар

«В мире, где балом правит криминал и большие деньги, выживает только сильнейший», – так говорил мой отец. – «Если хочешь быть на вершине, запомни и всегда следуй простым правилам. Правило первое: эмоции – твой враг. Второе: не захламляй свое пространство ненужными вещами. Третье: не верь никому кроме себя». Правила, впитавшиеся в кровь и сделавшие меня тем, кто я есть. А Она – исключение, наваждение и слабость. Звезда в небе, вокруг которой минус четыреста пятьдесят девять по Фаренгейту. Книга содержит нецензурную брань.

9. Эва

Глупая улыбка поселилась у меня на лице, когда я, закрыв дверь квартиры и скинув ботинки, полетела на кухню трижды моргнуть светом, а потом всматривалась в стоящую под окнами фигуру и увидела поднявшуюся вверх руку — Назар увидел мой сигнал, убедился, что поднялась в квартиру без приключений, и только после этого пошел к стоящему в темноте арки внедорожнику. Тому самому, что медленно полз за нами всю дорогу от балетной школы до въезда во двор.

«Важно не где, важно с кем», — пронеслось у меня в голове, а сердечко тудумукнуло и окончательно растаяло, растекаясь по венам пузырьками шоколадного мусса. И ведь вроде бы ни о чем особенном мы не говорили. Болтали больше о чепухе, изредка останавливаясь у фасадов домов, где Назар показывал мне какой-нибудь спрятанный на виду элемент декора с вполне себе определенным смыслом и целой историей, а не для красоты, как раньше думала, но отчего-то именно эту болтовню хотелось растянуть подольше. Так легко я общалась, наверное, только с Манькой. С парнями все же чувствовалась натянутость или что-то подобное, когда вроде бы и можно поговорить, но уже и не о чем. И тут, контрастом, хочу ещё и это «важно не где», сказанное с таким смыслом, что волей неволей задумаешься, а действительно ли важно где, если важно с кем.

— О-о-ох, — выдохнула я, отлипая от окна, за которым уже давно исчез и Назар, и огни внедорожника.

Потянулась к дверце холодильника, на которой Манька прилепила стикер записки: «Эвка, в клубе вечеринка. Приеду поздно. Не переживай.» И на автомате написала ответ: «Хорошо!». Правда уже через минуту хлопнула себя по лбу и выкинула яркий листочек в мусорное ведро.

«Какое хорошо? Вместе и поедем. Я же сегодня иду в клуб, где работает Манька! А иду?» — прислушалась к себе и кивнула. Точно иду. Настроение, порхающее где-то высоко в небе требовало продолжения такого замечательного вечера, а лучше, чем танцы, могло бы быть какое-нибудь романтическое свидание. Даже знала с кем, но ни Назар не предложил, ни я не решилась позвать составить мне компанию. Крутилось ведь на языке, только струсила, подумав что такие предложения, тем более во вторую встречу, должен делать парень, а никак не девушка. Ещё подумает, что я какая-нибудь такая же охотница за богатым и успешным, как Лорка с Аней. Чтобы и Мальдивы, и Гоа, и операция по увеличению груди. Последний пункт в списке запросов Ани заставил подойти к зеркалу, задрать вверх кофту, посмотреть на свою и отвести глаза в сторону со вздохом. Ну да. Повода для гордости нет. Как и у всех девчонок с труппы. Кроме Лорки. У нее, на зависть всем и мне тоже, грудь можно было смело назвать грудью, а не недоразумением, отдаленно напоминающим холмики с бледно-розовыми пупырками сосков. Действительно, больше недостаток, чем достоинство. Хотя и в этом есть свои плюсы. Можно носить маечки, топики и не заморачиваться подбором лифчиков, которые Лорка днём с огнём не могла найти на свою передвоечку-недотроечку.

«А ещё она не скачет из стороны в сторону, если взбредёт в голову прыгать,» — этот «жизненно важный» аспект ничего толком не компенсировал и не придавал уверенности, но почему-то после него я попрыгала, все так же с задранной вверх кофтой, и заулыбалась шире, — «Не вихляются!»

Показала своему отражению язык и поскакала в комнату, чтобы пройтись по полкам в поисках чего-нибудь черного и экономящего две тысячи рублей за вход в самый модный клуб города. Не бог весть какая сумма — Манька и про большие рассказывала, когда в «Feelings» устраивали закрытые или тематические VIP-вечеринки. Там порядок цен за один только пригласительный стартовал с негуманных пятизначных сумм, но и Манька, и все, кто слышал или бывал на таких мероприятиях, как один утверждали, что это самые безбашенные и сумасшедшие тусовки, ради которых выложить десять или двадцать тысяч совсем не жалко. Билеты, каждый раз со своим уникальным дизайном, даже после вечеринки хранили, как реликвию, или продавали за половину стоимости. Что уж говорить про эмоции от самого факта присутствия — на полгода вперёд обеспечены точно. Вспомнить только «Пижамную вечеринку», со смены на которой Манька, простая повариха, вернулась красная, как рак, и два часа не могла выдавить из себя ничего понятного кроме: «Это… А он… И ещё… Стыдобища!» Сама я там не была ни разу, но сегодня решила восполнить пробел и посмотреть на самый модный клуб изнутри своими собственными глазами. Тем более, когда туда идут все девчонки и завтра разговоры будут исключительно и только о прошедшей вечеринке, оставаться дома, как минимум, глупо. И настроение все больше требует танцевать.

Черные брюки-карго, оверсайз худи, Манькины кроссовки — у меня из черной обуви только шпильки и сапоги, а в них после репетиции особо не потанцуешь без вероятности на утро проснуться с гудящими ногами… Я смотрю на все это монотонное «великолепие», стоя перед кроватью в трусах и спортивном бюстике-топике — тоже черных, чтобы соответствовать требованиям дресс-кода по полной, — и всерьез размышляю о том, что спарюсь раньше, чем оттанцую хотя бы час, а, сняв худи и оставшись в топике, буду чувствовать себя, мягко говоря, очень некомфортно. Клуб совсем не зал балетной школы, где новые люди в труппе появляются крайне редко и все давно привыкли друг к другу настолько, что девчонки иногда могли прогуляться за забытой на станке кофтой в одном белье. Можно, конечно, надеть какую-нибудь футболку или рубашку, но у меня в гардеробе ничего такого из черного нет — все больше белое или цветное, — а единственная майка, попадающая в цвет, как и кроссовки, Манькина. И она на меня не налезет при всем моем желании. Я даже всерьез подумала, что можно сбегать до ближайшего магазина и купить там недостающий элемент одежды, но со всеми этими сборами, походами в душ, приведением себя в порядок и быстрым перекусом, чтобы не идти развлекаться на пустой желудок, время не подумало остановиться и неумолимо бежало вперёд, приближаясь к отметке, после которой уже останется вызывать такси. К десяти девчонки соберутся и подождут минут пять для проформы, а потом просто пойдут веселиться. Вот только я их там вряд ли быстро найду, да и честно говоря одной в первый раз в неизвестный клуб… Страшновато. Первоначальный вариант — доехать на автобусе, — отмёлся ещё час назад, когда я переворачивала коробки в кладовке в поисках кроссовок, а теперь вопрос вообще встал ребром — не идти совсем или идти, но как-нибудь так, чтобы и потанцевать, и не раздеваться. Хоть монетку кидай. И ведь ничего другого и более умного не сделала. Сбегала за сумочкой, достала из нее кошелек, а из него свою счастливую монетку, найденную в парке — ту самую, на которой с одной стороны красовалось «Да», а на другой «Нет, — и, спросив идти или остаться дома, подбросила ее над кроватью, чтобы она никуда не укатилась. Мягко шлепнувшись на рукав худи, монетка перечеркнула все мои сомнения своим «Да», и я, убрав ее обратно и вызвав такси, стала торопливо одеваться.

Первое, что меня поразило и только подтвердило статус модного клуба — очередь. Длинная, я бы сказала очень длинная. Выпрыгнув из такси и повертев головой, высматривая в толпе знакомые лица, мне показалось, что мы вообще никуда не попадём. Народа — тьма тьмущая! И вереница машин с шашечками на борту подвозила все новых и новых желающих потусоваться в «Feelings».

— Симонова! Эвка! Эвка! Мы здесь!

Услышав окрик, я снова завращала головой и поскакала к машущей мне рукой Кате, вцепившейся второй в поручень лестницы.

— А ну расступились! Она с нами! — прорычала она на недовольных, рывком втянула меня в самую гущу толчеи и пихнула в спину, — Давай иди уже. Анька через своего Родика договорилась, чтобы нам столик застолбили.

— Кого? — спросила я, но Катя только отмахнулась и заработала локтями, превращаясь в маленький и очень злой ледокол, стремительно продвигающийся в сторону трёх бугаев-охранников, рядом с которыми уже стояли наши балетные.

И вот тут меня прибило второй раз. Манька, конечно, говорила, что охрана в клубе крайне серьезная и вежливая, но чтобы настолько!

— Добрый вечер. Будьте добры ваш паспорт, — улыбнулся мне амбал и чуть ли не с нежностью воспитателя садичной группы попросил стоящих позади нас не напирать.

Быстро сверил фотографию в документах с моим лицом, опять же попросил поднять руки, чтобы пройтись металлоискателем вдоль тела, и направил к администратору, пожелав приятного вечера. Я хлопнула ресницами, убирая паспорт в сумочку и, как оказалось, сделала это зря. Внутри клуба девушка-администратор попросила показать его ещё раз, а потом чуть ли не с лупой осмотрела мой наряд на соответствие требованиям достаточного для бесплатного входа. «Девушки во всем исключительно черном,» — вот так звучало единственное условие. Именно всем и исключительно. Рядом со мной второй администратор без зазрения совести отправила девушку с белыми буквами логотипа «Dolce&Gabbano» на сумке покупать билет. И следом за ней отправилась другая. Из-за тонкого красного кантика воротника. Я даже разволновалась достаточно ли чёрное у меня нижнее белье, но слава богу до такой щепетильности во всем дело не дошло. На левое запястье мне надели черный браслет-пропуск, а на правое шлепнули печать, по которой в баре можно было получить бесплатный коктейль. Пройдя фейс-контроль, мы собрались всей своей балетной толпой у гардероба, сдали вещи и пошли в зал, где меня ждал-дожидался третий шок.

Весь зал и все в нем было черным. Драпировки диванчиков, скатерти и таблички номеров на столах, сами столы, стулья, бокалы, салфетки, бейджи на груди официантов, одежда на них, подносы, папки и листы меню — абсолютно все. Даже видеоряд, проецируемый на одну из стен, с очень большой натяжкой можно было назвать чёрно-белым. Скорее уж черным на темном, словно в кромешной темноте засняли едва виднеющиеся силуэты танцующих под звучащую из колонок музыку. Если бы мне сказали, что кто-то настолько заморочится, я бы не поверила. Но тотальный черный не пугал. Он завораживал до ужаса.

Быстро пролистав меню до страниц с безалкогольными напитками, я едва не потеряла дар речи от стоимости банальной «Колы». Пятьсот рублей за крохотную баночку?

«Что!? Это вообще законно? Это ж если „Кола“ столько стоит, то все остальное — вообще космос?»

Только и тут меня ждал сюрприз. Вернувшись к списку коктейлей, которые девчонки наперебой заказывали по два, а то и по три у подошедшей официантки, мои глаза полезли на лоб. За цену безалкогольной «Колы» можно было с лёгкостью заказать три «Черных отвёртки», две «Черных вдовы» или четыре «Черных коровы». Калькулятор внутри головы отказывался принимать это странное несоответствие в ценах, и я решила спросить официантку в чем ошибка? Может, нолик потерялся?

— Нет, все цены абсолютно верны. Сегодня же «Черная пятница».

— А-а-а… — протянула я, как будто от этого объяснения все вставало на свои места, и дернулась от локтя Аньки, тюкнувшеего меня в бок:

— Симонова! Ну ты совсем деревня что ли? Скидки же! — выхватила у меня папочку и ткнула пальцем в один из коктейлей. — Попробуй «Черный котел». Первый все равно бесплатно. А раз бесплатно, тогда два, да? Или лучше три? Лорка мы как сегодня?

— В отрыв! — вскинула руки Лариса, уже покачивая головой в такт музыки.

— Тогда три! — решила за меня Аня.

Официантка быстро чиркнула карандашиком мой заказ, попросила показать печать на запястье и, поставив поверх нее вторую, ушла к стойке бара.

В мои планы вообще не входило пить. «Кола» или что-нибудь одно, желательно не сильно алкогольное, чтобы и кошелек не пострадал, и на утро не было мучительно стыдно вспоминать прошедшую ночь, но я сделала осторожный глоток первого, бесплатного, «Черного котла» за удачный вечер, и стала прислушиваться к своим ощущениям. И они не были какими-то криминальными. Приятно, немного пряно и кисло, но эта кислинка на удивление хорошо вписывалась в мое настроение. Осмелев, я втянула ещё чуть-чуть коктейля, а потом, вместе со всеми пошла на танцпол, где уже танцевали под зажигательные ритмы первые пришедшие.

Музыка, вспышки стробоскопов, пара глотков «Котла» и снова музыка, музыка, музыка. Она проникала внутрь меня, разгоняла сердце все ускоряющимися ударами басов, и я танцевала, танцевала, танцевала, изредка шла к нашему столику, чтобы попить и немного передохнуть, а потом возвращалась обратно. Настроение шкалило, застыв на своем максимуме. Мы с девчонками, раскрасневшимися не меньше, а то и больше моего, отрывались на полную, почти полностью захватив небольшой пятачок в центре танцпола, в который пытались вклиниться парни с намеками на познакомиться. Только им не было места в нашем веселье. Лорка и Анька, хохоча, выталкивали неуверенно дергающегося парня, решившего привлечь к себе внимание танцем, и, вскинув руки вверх, начинали извиваться вокруг друг друга, будто они две лианы.

— Эв, — притянула меня к себе Катя, чтобы перекричать грохочущую музыку, — ты в туалет не хочешь?

— Пошли, — кивнула я, решив немного остудиться холодной водой и заодно предупредить Маньку, что сегодня мы поедем домой вместе.

Мы спустились на первый этаж, свернули в сторону туалетов, где Катя скрылась в первой свободной кабинке, отдав мне свою сумочку, а я отошла к дальней раковине и первым делом отбила сообщение Маньке, добавив к нему ворох улыбающихся смайликов. Прочитала ответ и открыла кран пропустить холодную воду, чтобы остудить ей горящие щеки, шею и руки.

— Класс! Давно так не отрывались! — выдохнула Катя, вернувшись.

— Завтра Линда нас на репетиции убьет, — рассмеялась я, представляя как хореограф удивится повальной расхлябанности женской половины труппы.

— Ой, как будто она сама никогда на танцы не бегала. Не поверю! — фыркнула Катюха. Сунула ладони под струю ледяной воды и провела ими по голым плечам. — О-о-о!!! Рай!!!

— И не говори!

Чуть подостыв и проверив макияж, мы уступили место у зеркало другим девушкам, вышли из туалета и Катюху уже через пару шагов в сторону танцпола буквально перекосило.

— Да нет же, — разочарованно произнесла она и в ответ на мой вопрос что произошло показала рукой на знакомый нам обеим тощий бело-желтый хвост, маячащий среди идущих потанцевать перед нами. — Принесло за каким-то лешим. Повеселились, блин.

— Да ладно тебе, Кать, — попыталась я ее успокоить, хотя сама прекрасно понимала, что с появлением Вовы уже не получится отрываться без оглядки. — Может, он нас не найдет. Видела сколько народа?

— Ага. Не найдет он. Как же, — Катя помотала головой и натянула на лицо вымученную улыбку, когда Вова на полпути решил обернуться, будто услышал нас, и замахал ладонью. — Не нашел, да?

— Блин!

Настроение ухнуло вниз, но я, как и Катя, попыталась улыбнуться Вове, которому уперлось придти и испортить нашу вечеринку.

— Привет! А я вас везде ищу!

— Лучше бы дома сидел, — пробурчала Катя и пошла на танцпол предупредить других девчонок, что вечер веселья можно считать оконченным.

— А чего она такая злая? — как ни в чем ни бывало спросил Вова.

— Не знаю, — пожала я плечами, а сама мысленно прошептала правильный ответ.

Ну действительно, что ему не сиделось дома? Сейчас начнется «я к вам подсяду, я с вами потанцую, ой, а что вы пьете, я попробую?» Тихий ужас с потными ладошками. И видимо в Вове сегодня проснулись навыки телепата. Он потянулся ко мне своей рукой, а я дернулась от нее назад, нечаянно наступила кому-то на ногу, извинилась и, юркнув за спину парня, решившего, что Вова специально толкнул меня, поспешила затеряться среди танцующих. Вот только прячась от одного, потеряла и девчонок. Там, где мы недавно танцевали, их не оказалось, а куда они могли пойти нас с Катей никто не предупредил. Возвращаться назад, за столик, означало снова столкнуться с Вовой и самой привести его, уже без возможности отмазаться. Ходить и искать тут? Тоже не лучшая идея. Прикрывшись колонной рядом со сценой, я встала на цыпочки и принялась высматривать в толпе знакомые лица или хотя бы одежду, но сколько бы не крутила головой, так никого и не увидела. А потом музыка оборвалась и по залу раздалось:

— Хей-хей-хей, народ! Как вам тусовка? Все ништяк?

В ответ на вопрос раздался одобрительный рев, но он так же, как и музыка, через мгновение резко стих. Я повернула голову в сторону сцены, на которой стоял парень с поднятой вверх ладонью, сжатой в кулак, и не веря собственным глазам потерла их и даже ущипнула себя за руку. Буквально в трёх метрах от меня стоял никто иной, как сам Фил — владелец клуба и немного рэпер, если цитировать статус, висящий на его странице в соцсетях. Только это «немного» самую малость не соответствовало реальному положению вещей, в котором присутствовали платиновые диски, концерты, турне и миллионы поклонников. С тем же успехом Плисецкая могла сказать, что она немного танцует, а Чайковский чуточку играет. Но все эти регалии не мешали немного рэперу сейчас смотреть в зал, улыбаться какой-то безумно счастливой улыбкой, а потом поднести микрофон к губам и произнести:

— Народ, тут такое дело… У меня сегодня ночью родился сын.

И после таких новостей я подумала, что стены клуба не выдержат и рухнут от оглушительного ора толпы. Кто-то свистел, кто-то хлопал, но большая часть людей начала скандировать имя Фила, а он пожал плечами, снова поднял руку вверх и рассмеялся:

— Народ! Народ! От души! Но чисто по братски, давайте чутка потише, а? Малого в родилке разбудите.

Взрыв хохота ударил мне по ушам, а Фил достал из заднего кармана пять конвертов, показал их, подняв над головой, и толпа снова притихла.

— Народ, короче мы тут подумали, что это дело надо отметить по-особенному. И тема вот в чем. Среди вас по любой есть те, кто клёво танцует и может даже захочет сняться в клипе. Так вот. Сегодня у вас есть реальный шанс. Здесь, — Фил снова продемонстрировал конверты, — лежат листочки с названием песни. Если есть те, кто прямо сейчас готов выйти на сцену и показать себя — вперёд. Мы посмотрим и выберем лучшего. Устроим типа батл. Победитель снимется со мной в клипе, ну и бонусом я оплачу счёт всем рискнувшим. Как вам такая тема?

Я, увидев несколько десятков человек, рванувших к сцене, решила на всякий случай отойти к стене, чтобы меня не смели, и даже практически успела до нее дойти, но в мои руки вцепились чьи-то пальцы и потащили за собой на сцену. И только оказавшись на ней разобралась, что это были Лора и Анька с горящими от восторга глазами. Они едва не визжали от восторга, чего нельзя было сказать обо мне.

— Симонова! Эвка! Мы тут всех порвём! — торопливо зашептала Аня. — Сейчас как зажжем! Эвка! Клип! Прикинь! Клип с Филом! Эвка!!! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!

Я не особо уверенно пожала плечами, а Аня заскакала на месте, хлопая в ладоши, и завопила, когда к нам вернулась Лорка, урвавшая заветный конвертик:

— Ну! Ну! Лор! Ну что там!?

— Да сейчас! — Лариса разорвала один край, вытащила небольшой листочек и, прочитав единственную строчку на нем, захохотала, мотая головой. — Девчонки, это пипец!

— Что там? — спросила я, и Лора протянула мне бумажку с надписью «Rammstein — Sonne». — Вы серьезно? Может, не будем?

— Будем, Симонова! Ещё как будем! — закивала Лора. Она задумчиво постучала пальцем по губе, а потом кивнула своим мыслям, — Короче, делаем вот что…