Хозяин моего дома

Кэтрин Полански, 2023

В жизни успешной деловой женщины Миранды Деверил неожиданно случается кризис: ее бизнес под угрозой, жених предал, выхода нет. И тут, как в сказке, появляется спаситель – почти принц и истинный джентльмен. Но прагматичная Миранда не верит в сказки… Кто же он на самом деле, этот таинственный и такой несовременный незнакомец, рядом с которым она впервые чувствует себя как за каменной стеной?

ГЛАВА 7

Покинув поместье, они повернули к заливу. Сначала ехали рысью, но, оказавшись на знакомом лугу — здесь все было по-прежнему, — Эвард не удержался и пустил Бальтазара в галоп. Энди только вздохнула и подхлестнула свою лошадь. Тягаться с графом в искусстве верховой езды она, конечно, не могла. Мисс Деверил чувствовала себя увереннее за рулем «Ягуара», чем в седле.

Поэтому неудивительно, что Эвард вскоре прилично ее обогнал. Бальтазар слушался его, как заколдованный. Миранда отказалась от попыток догнать графа и просто ехала в том же направлении, что и Эвард. Потерять его было невозможно: они оба направлялись к морю.

Она догнала его на берегу. Эвард остановил Бальтазара, не доезжая до обрыва, спешился, привязал коня к кривому, согнутому суровыми ветрами деревцу и стоял теперь на самом краю, заложив руки за спину и глядя, как бешеные волны бьются о скалы. Миранда тоже спешилась и, ведя лошадь на поводу, приблизилась к графу.

— Здесь все, как было, — сказал он, не оборачиваясь. — Сто пятьдесят лет прошло — а здесь все, как было. Наверное, этот берег выглядел так и в том году, когда сюда пришли с завоеванием мои норманнские предки. И через двести лет он будет таким же. Как вы думаете?

— Не берусь предсказывать на двести лет вперед. Сейчас под действием парникового эффекта тают полярные шапки Земли. Ученые пугают нас повышением уровня мирового океана. Говорят, Британию может затопить, и на месте туманного Альбиона будут торчать только верхушки гор.

— Парниковый эффект? — Эвард явно заинтересовался.

— Глобальное потепление, — вздохнула Энди. Было несколько неудобно перед человеком из прошлого, который наверняка не предполагал, до чего может за полтора века довести Землю прогрессивное человечество. — Каждый год зимы становятся все теплее, начинают таять полярные льды. В апреле уже тепло даже в этих краях.

— Понимаю… — медленно сказал Эвард. — Однако, при повышении уровня мирового океана должно затопить не только Великобританию. Европа окажется под водой. — Он встревоженно посмотрел на Энди. — Вы говорите, юная леди, это реально?

— По словам некоторых скептиков-ученых — да.

— А если оставить в стороне скептицизм?

— Не думаю, что это случится при нашей жизни. Но в будущем — вполне, вполне возможно.

— Хм… — сказал Эвард и глубоко задумался.

Энди стала смотреть на море. Сегодня оно было неспокойным, еще не угомонилось после вчерашнего шторма. Волны, сверкая пенными гребешками, яростно бросались на черные скалы. Энди подошла к краю и осторожно посмотрела вниз. Там, в сотне ярдов под нею, кипел прибой. У Миранды закружилась голова. Эвард быстро шагнул вперед и крепко взял девушку за плечо.

— Осторожней, юная леди. Свободный полет с такой высоты будет стоить вам жизни.

— Да, парашют я сегодня не захватила, — отшутилась Энди, отходя подальше от края. Эвард вопросительно посмотрел на нее, но Миранда чувствовала себя слишком хорошо, чтобы пускаться в длинные объяснения по поводу парашюта. Она потянулась, как после долгого освежающего сна, так, что захрустели все косточки, и блаженно зажмурилась, подставляя лицо теплому майскому солнцу. Миранда чувствовала себя очень легкой, хотелось летать… Но так как ближайший вариант полета оставался все тот же — с обрыва на острые скалы, — Энди решила, что сегодня, пожалуй, она обойдется без экстремальных впечатлений.

— Не желает ли леди присесть? — Эвард сделал приглашающий жест, указав на широкий плоский, покрытый мхом камень рядом с деревцем-инвалидом. Миранда хихикнула.

— Леди просто жаждет присесть. — Она привязала лошадь рядом с конем графа — Бальтазар немедленно принялся обфыркивать Глорию, — и направилась к камню. Эвард, опередив ее, скинул с себя сюртук и постелил его на импровизированную скамейку. Без темного пиджака, в белой рубашке и бриджах, он словно весь засветился. Здесь, на залитых солнцем скалах, у моря, Эвард смотрелся частью этого мира, и не было того вопиющего диссонанса, который прослеживался в окружении современных вещей…

Граф присел рядом с Энди и, вертя в руках стек и прищурившись, смотрел вдаль.

— Может быть, вы мне расскажете, наконец, хоть немного о себе? — неожиданно спросил он. — Я пользуюсь вашим гостеприимством и даже не соизволил поинтересоваться, чем занимается такая милая леди. Вы, наверное, ведете активную светскую жизнь?

— Я бы сказала, активную деловую. — Миранда подперла кулачком подбородок и косилась на графский профиль. — Я — генеральный директор сети супермаркетов DR. Мы работаем как в Англии, так и в Европе.

— Супермаркетов? — нахмурился Эвард.

Ну да, ему же нужно пояснять чуть ли не каждое слово… Энди вздохнула и пустилась в пространные объяснения.

К тому времени, как она закончила, глаза у графа сделались большими и круглыми, как блюдца из фамильного сервиза.

— Но ведь это просто неприлично, юная леди! Руководить большой компанией, на такое способен только мужчина! Женщине не место…

— Ваши взгляды устарели, граф, — Энди даже оскорбилась. — Это называется мужской шовинизм. Сейчас большинство представителей сильного пола от него избавлены… к счастью.

— Не верю.

— Вообще-то вы правы, этого не искоренить. Но шовинизм не помешал мне занять высокий руководящий пост. И смею вас уверить, я руковожу DR не потому, что компания досталась мне в наследство, а исключительно благодаря своим способностям, как бы нескромно это не звучало.

— О да, скромность определенно не входит в число ваших добродетелей, — в глазах графа заплясали веселые искорки. Он изумленно покачал головой. — Господь Всемогущий, как все изменилось! Прелестные леди управляют компаниями и ведают финансами; чем же, в таком случае, заняты мужчины?

— О, тем же самым. У равенства полов есть определенные преимущества.

— Благодарю вас, вы меня успокоили. Я уж было подумал, что нашему брату осталось сидеть в кресле у окна и вышивать крестиком…

Энди расхохоталась.

— Нет, что вы. Хотя эксцентричных личностей хватало во все времена… Эвард, а чем занимаются мужчины в ваше время?

— Аристократы, вроде меня? О, мы ведем светскую жизнь. Охота, балы. Балы, охота. Скука, знаете ли. — На его лице появилось то самое выражение, что Энди видела на портрете. — Это лишь со стороны кажется, будто нет ничего замечательнее такого существования. На самом деле, все быстро приедается. Тогда остается один выход — уехать куда-нибудь подальше. Это развлекает до той поры, когда понимаешь: как бы далеко ты ни уехал, везде одно и то же. Те же люди с теми же разговорами. Остается один выход: полностью изменить образ жизни. Я собирался сделать это, и если бы не упрямые старые пни из Палаты Лордов… — Он сердито нахмурился.

— Вы собирались на войну? — Энди припомнила кое-что из рассказа агента по недвижимости.

— Да-да. Именно так. На войну.

— И вы не боялись, что вас могут убить?

— Но, милая леди, это же пустяк по сравнению с той жизнью, которую я бы получил возможность вести! Никаких приемов, никаких надушенных приглашений. Никаких: «Ах, боже мой, этот граф — такой душка! Думаю, он будет чудесной парой для моей Мэри Сью!.. Граф, не заехать ли вам в гости на этой неделе?» — Эвард так удачно скопировал интонации матроны, что Миранда не выдержала и захихикала. — Нет, все было бы гораздо проще и вместе с тем интереснее. «Морвеллан, ведите роту в бой!» — «Да, мой генерал!» — и вперед, под свист пуль, во славу Англии…

— И лежали бы вы потом в сырой противной земле, убитый во цвете лет. Тоже во славу Англии?

— Моя жизнь — это такая малость, и если я могу пожертвовать ею для величия своей страны, то с радостью сделаю это.

Нет, мужская психология неподвластна женскому разуму. Что привлекательного находят мужчины в войне — об этом оставалось только догадываться.

— Ну, и возможность снискать славу, — поддразнила Миранда Эварда.

— Не без этого, — согласился граф.

Энди сокрушенно покачала головой.

— Вот видите, а вы удивляетесь, почему женщины научились обеспечивать себя сами. Если бы всех мужчин перебили на войне, что бы нам оставалось делать? А теперь мы умеем выживать.

— Если бы всех мужчин перебили, долго ли жили бы женщины? — усмехнулся граф. — Проблема продолжения рода…

–…даже не возникла бы, — закончила за него Энди. — Вы ведь слышали об искусственном осеменении? Ах, конечно, не слышали. Или о клонировании. Или о детях из пробирки. Сейчас много способов реконструировать род человеческий.

— Интересно, искусственное осеменение — это то, о чем я подумал, или нет? — Эвард встретился взглядом со смеющимися глазами Миранды и уныло заключил: — Видимо, то самое.

— Прогресс не стоит на месте. — Энди нравилось дразнить графа: она находила в этом какое-то неизъяснимое удовольствие.

— А не могли бы вы объяснить мне… Нет. Пожалуй, не стоит. — Эвард пребывал в замешательстве. — Слушать такое из уст юной леди — само по себе верх неприличия. Могу заметить лишь, что предпочитаю старый способ.

— Могу вас заверить, его до сих пор предпочитает подавляющее большинство. Людям нравится… получать удовольствие.

— Удовольствие… да. — Взгляд Эварда остановился на ее губах. Энди и не заметила, когда разговор свернул на столь опасную тропинку. Граф поднял руку и коснулся кончиками пальцев ее лица. Миранде захотелось закрыть глаза. «Что ты делаешь, глупая!» — осуждающе сказала мисс Деверил. — «Пытаюсь дать себя поцеловать, если ты не заметила». — «Ты уверена, что это того стоит?» — «Я никогда не целовалась с графом! Не лишай же меня шанса, в конце концов!»

Эвард внимательно посмотрел Миранде в глаза, видимо, не заметил в них отказа и припал губами к ее губам.

Это было… восхитительно. Не потому, что ее целовал мужчина — Энди и раньше не пренебрегала поцелуями, — а потому, что этим мужчиной был настоящий викторианский граф. Такая экзотика. Это подбавляло остроты ощущений. «Да, раньше тебя никогда не целовали столь престарелые кавалеры, — ехидничала мисс Деверил. — Подумай, ему же больше ста семидесяти лет! Как ты думаешь, если бы археологи целовали мумии, которых выкапывают, это было бы столь волнующе?» — «Нет, — сердито подумала Энди. — Это уже по-другому называется». — «Некрофилия?» — Мисс Деверил была сама невинность. Энди не удержалась и фыркнула.

Эвард с видимым неудовольствием оторвался от ее губ.

— Что, я делаю этот очень смешно? — Возмущенно спросил он.

Миранда покачала головой — незачем оскорблять мужское самолюбие.

— Нет, все в порядке. Просто… — Наверное, пора бы объяснить ему ситуацию. — У меня постоянно случаются диалоги с самой собой. Иногда очень смешные. Иногда в самый неподходящий момент.

— Угу… и что же вы вам сказали на этот раз?

— Вряд ли вам захочется это слушать.

— Ничего, я как-нибудь вытерплю. Бьюсь об заклад, вы размышляли о том, каково целоваться с ископаемым? То же самое, что целовать плезиозавра, к примеру.

Энди изумленно посмотрела на него.

— Что вы, — выдавила она наконец. — Плезиозавр гораздо неприятнее.

— Вы пробовали?

— Нет, но могу догадаться. К тому же, вы значительно младше любого ископаемого, но…

— Я угадал, — резюмировал Эвард. — Леди, если вы будете хихикать так каждый раз, когда я буду оказывать вам знаки внимания, далеко мы не уйдем.

— А вы бы хотели зайти дальше? — прищурилась Энди.

— Хм… Я солгу, если скажу «нет». — Глаза его озорно сверкнули и тут же погасли. — Только, опасаюсь, у нас нет возможности.

— Это совершенно неприлично, — сказала Миранда напыщенным тоном, копируя Эварда. — Разговаривать с девушкой о таких вещах… фи! Где ваше воспитание, граф?

— Мне кажется, я забыл его дома, — он снова потянулся к ней, и тут между ними вклинилась недовольная лошадиная морда. Отвязавшаяся Глория решила напомнить хозяйке, что уже настало время ленча.