Somewhere

Ксения Витальевна Смыслова, 2020

Яркий, светлый, солнечный мир. Боги и герои, меч и магия, драконы и единороги. Эпическая игра богов, вовлекающая мир целиком. Но что, если есть кто-то еще, кто выше богов, со своими тревогами и печалями, отчаянием и надеждой?..

Таэнн.

— Тьма пронзила твое сердце? — переспросила Доминга.

— Пронзила, — Таэнн кивнул, нервно оглянулся в дымной атмосфере храма и покрепче прижал к себе спящую Амелию, перегнувшись через которую он и шептался с Домингой, — Я не мог ничего сделать, не мог шевельнутся, а огромный рыцарь пронзил мое сияющее сердце, мое сердце, отдельное от меня…

— А причем здесь тьма? — подняла брови Доминга.

— А этот рыцарь был сама тьма. Я это чувствовал, — растерянно ответил Таэнн, — Знал, — добавил он, и тут Амелия закричала. Она кричала долгим криком раненого зверя, выла и корчилась, будто в огне.

Таэнн и Доминга обхватили ее: элф схватил девушку за плечи и запястья, а волшебница обняла ее за голову и, не зная, что предпринять, похлопала по щекам.

Наконец Амелия перестала кричать и зарыдала, уткнувшись Таэнну в плечо. Элф обнял девушку за плечи, стал гладить по голове и что-то ласково шептать на ухо.

Доминга отвернулась от них и увидела, что Эд, свалившийся с лавки, когда она дернулась к Амелии, тоже проснулся и теперь сидит на полу, прислонившись к лавке спиной, и тихо плачет, сморкаясь в большой клетчатый платок. Доминга положила ему руку на плечо:

— Что ты видел, Эд?

— Я не помню, — тоскливо ответил хоббит и посмотрел на волшебницу глазами, полными слез.

Почти одновременно с этим Таэнн спросил Амелию:

— Что ты такое увидела?

— Я не помню, — изумленно ответила девушка.

Доминга уперлась локтями в колени, положила подбородок на ладони и констатировала:

— Очень интересно выходит! — переводя глаза с Эда на Амелию. Таэнн кивнул.