Демон в белом

Кристофер Руоккио, 2020

Без малого век Адриан Марло сражался с пришельцами – жестокими и воинственными сьельсинами, стремящимися уничтожить человечество. После громких побед его личность возвели в культ, и теперь министры Империи нашли способ избавиться от неугодного выскочки. Адриан отправляется на далекую планету, чтобы разыскать в секретных имперских архивах сведения о Тихих – полумифических существах, посылающих ему видения. Приходится спешить, ведь сьельсины под началом нового вождя перешли от беспорядочных набегов к систематическому уничтожению опорных постов Империи. Враги лучше обучены, лучше вооружены, и ходят слухи, что у них появился новый необычный союзник. Адриан оказывается между молотом и наковальней: впереди ждет решающая битва, за спиной строит козни имперская знать. Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Глава 21

Демон в черном

Двери шкафчика были распахнуты, как крылья какого-то позолоченного скарабея, и изнутри на меня таращилось черное лицо. Быть может, вы видели его на плакатах или в пропагандистских фильмах? Лицо Дьявола Мейдуа? По моему образу и подобию, без эмоций, глядящее черными зеркальными линзами из-под шлема с широким фланцем. Эти глаза пялились на меня из шкафчика для скафандра, бесчувственные и холодные, как высеченные из черного мрамора глаза моих предков в катакомбах нашего некрополя.

Я наконец стал одним из них.

Прежде чем стать лордами, мы были солдатами.

Но философствовать времени не было, и я застегнул скафандр. Отреагировав на это, волокно подложки стянулось, плотно облепив тело, как комбинезон ныряльщика, закрыв меня от шеи до пят. Включились термальные регуляторы, и скафандр перестал ощущаться как скафандр, словно слившись со мной. Я влез в бронированные сапоги, почувствовал, как они застегнулись на лодыжках. Достал из проложенного поролоном ящика набедренники и проделал с ними то же самое. Затем пришла очередь туники. Я натянул ее через голову; она доходила мне почти до колен. Рубашка была черной, как и остальная моя одежда, расшитой алым узором-лабиринтом. Я застегнул пояс и кожаные птеруги на стройной талии. Пояс сел как влитой. Слева была кнопка активации щита, справа — ножны.

Мои пальцы дотронулись до кнопочной панели шкафчика, и изнутри выплыли, вращаясь на шарнирном подвесе, литой нагрудник и шлем. Я раскинул руки и шагнул в открытый доспех, позволяя магнитным креплениям застегнуться на держателях скафандра. Гибкие титановые и керамические элементы отзывались на каждое мое движение. Я отошел, и маска со шлемом разъединились, сложились в широкий ворот вокруг шеи и лица. Наплечники встали на место автоматически, подчиняясь субинтеллектуальным программам матрицы инфосферы доспеха. Я расправил плечи, послушал, как гудят сервоприводы.

Доспех сидел идеально.

— Что происходит? — В дверях появилась Валка.

Я не остановился, задержавшись лишь, чтобы проверить, на месте ли декоративные наплечные кожаные ремни. Сунул левую руку в предложенную шкафчиком перчатку и сжал кулак, когда та застегнулась. Экран терминала и пульт мигнули красным, как смерть.

— На нас напали, — ответил я. — Сьельсины.

— Знаю, — сказала Валка, и я только тогда вспомнил, что вещал об этом на весь корабль.

Разум застилала алая дымка, и мир виделся мне как будто сквозь узкий тоннель, выйти из которого можно было, лишь пройдя его до конца.

— Да, прости. — Я сунул ладонь во вторую перчатку, почувствовал, как она застегнулась. — Они взорвали «Андрозани». Я собираюсь атаковать.

— Взорвали… — повторила она, и ее бледное лицо совсем побелело. — Что?!

— Прорвались на борт и, видимо, повредили топливный отсек.

Не отвлекаясь, я проверил показания терминала на левом запястье. Питание скафандра соответствовало заданному, воздушные резервуары и дыхательный аппарат были заправлены, система переработки жидкости функционировала исправно, и генераторы щита светились синим.

— А кого-то другого нельзя послать? — раздула ноздри Валка. — Бандита, Паллино? Других хилиархов?

Она не просилась со мной. Прежде Валка служила в армии, но была вахтенным офицером. Ее место было не в траншеях, не в залах и лабиринтах сьельсинского корабля-мира, где зачастую дело доходило до кровавой рукопашной. Да, она когда-то была солдатом, но не дралась, если ее не вынуждали.

— Я не могу сидеть без дела и смотреть, как сражаются и гибнут мои люди, — ответил я, снимая с вешалки белый плащ и набрасывая на плечи. — А ты?

— Ты не сидишь, — не согласилась Валка, и выражение ее лица смягчилось. — Ты был на мостике.

— Да, — огрызнулся я, — без дела. Где мой меч?

Я оставил его на кровати, когда переодевался. Казалось, что оставил.

— Паллино справится не хуже тебя.

— Паллино не знает вражеского языка. — Я прекратил рыться в куче одежды. — Черт побери! Где мой…

Меч появился у меня перед глазами. Валка протянула его мне навершием вперед.

Я принял его так, как принимал от сэра Олорина много лет назад, в начале своего пути.

— Спасибо.

Ее пальцы остановились в считаных миллиметрах от моей груди, там, где на черной керамике были выгравированы трезубец и пентакль — мой герб.

— Мне не хочется, чтобы ты бросался в бой. Ты можешь погибнуть, — сказала она, положив руку мне на грудь.

Я не чувствовал ее тепла, лишь легкое давление.

— Не погибну, — выдавил я улыбку. — Меня невозможно убить, разве ты не слышала?

Но Валка была у озера в Саду Кхарна Сагары. Она знала все лучше других.

Ее золотистые глаза не улыбались.

— Мне тоже не нравится сидеть здесь без дела. Не нравится, что ты уходишь.

— Это мой долг, — ответил я, накрывая ее руку своей. — Если не я, то кто?

Корабль тряхнуло. Должно быть, щиты отразили выстрел. Мы разошлись, отпустили друг друга. Этого было достаточно, чтобы я вернулся в боевой режим.

Терминал зазвенел, и я включил рацию:

— Марло.

— Сэр, мы почти готовы, — раздался из динамика голос Паллино.

«Сэр». Он обращался ко мне так, только когда предстояли важные дела.

— Вас понял. Иду, — ответил я, еще сильнее погружаясь в ощущение нереальности происходящего.

Подняв глаза, я увидел в зеркале свое отражение, черную блестящую броню. Я выглядел так, как в видении — видении ли? — в Ревущей Тьме. Демон в черном. Доспех был другим, но в остальном сходство было налицо… на сердце легла тень.

— В чем дело? — спросила Валка, почувствовав мое замешательство.

Оглянувшись, я немного удивился, что она была еще здесь.

— Извини, — ответил я. — Мне пора. — И развернулся, но, положив руку на дверной косяк, добавил: — Когда мы покинем корабль, запрись здесь. Так ты будешь в безопасности, если сьельсины прорвутся.

— Черта с два!

Ее резкость и ярость поразили меня. Я обернулся. Она уже была на полпути ко мне.

— Я не собираюсь запираться. Адриан, ты не заставишь меня залезть в ящик.

— Прости. — Я осознал, что и кому сказал, и разом почувствовал себя глупо. — Я не это имел в виду. Просто я волнуюсь.

— Волнуешься? За меня? — усмехнулась она. — За меня?!

«За кого же еще?» — хотел сказать я, но решил, что это перебор.

Вдруг меня осенило.

— Может, пойдешь на мостик? Аристид будет слишком занят координацией атаки, а мне нужно, чтобы кто-то за мной приглядывал.

— Я…

— Ты не будешь сидеть без дела, — перебил я, криво улыбаясь. — Ты будешь на мостике.

— Ненавижу тебя, — процедила она сквозь зубы, но взяла мою руку и снова ее сжала.

— Не верю!

Золотистые глаза встретились с лиловыми, и Валка поцеловала меня. Почему я так отчетливо помню именно этот поцелуй? Я не в первый раз оставлял ее, отправляясь в бой. Не в последний. Это был не наш первый поцелуй на борту «Мистраля», не поцелуй ветреной ночью на Беренике. Не тот, которым я наградил ее, когда она укладывалась в фугу при возвращении в Колхиду под черными парусами.

Но я помню его. Помню ее руки в моих волосах, вкус ее губ и дрожь палубы под ногами. Помню, как прижимал ее к себе, а в голове тонкий голосок шептал: «У тебя мало времени».

«У тебя мало времени».