Демон в белом

Кристофер Руоккио, 2020

Без малого век Адриан Марло сражался с пришельцами – жестокими и воинственными сьельсинами, стремящимися уничтожить человечество. После громких побед его личность возвели в культ, и теперь министры Империи нашли способ избавиться от неугодного выскочки. Адриан отправляется на далекую планету, чтобы разыскать в секретных имперских архивах сведения о Тихих – полумифических существах, посылающих ему видения. Приходится спешить, ведь сьельсины под началом нового вождя перешли от беспорядочных набегов к систематическому уничтожению опорных постов Империи. Враги лучше обучены, лучше вооружены, и ходят слухи, что у них появился новый необычный союзник. Адриан оказывается между молотом и наковальней: впереди ждет решающая битва, за спиной строит козни имперская знать. Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Глава 9

«Когорта Дьявола»

— Могло быть и хуже, — заметила Валка. — Сигнал бедствия вообще могли не отправить.

Она сидела на широком подоконнике, подтянув одну ногу к груди и прижавшись головой к стеклу.

— Может, разведчики еще что-нибудь найдут, — бросил Паллино от двери.

Вся наша команда собралась в многокомнатном помещении, освобожденном для нас подчиненными сэра Амальрика. Апартаменты были скучными, с низкими потолками, но довольно просторными. Была здесь и большая гостиная, и спальня с полноценной ванной комнатой — удивительная роскошь для военной базы, — и широкий балкон, выходящий на Катрает. Не считая пары зеркал, единственным украшением серых стен был план эвакуации Форта Дин в случае нападения.

Как большинство имперских фортификаций, Форт Дин был возведен над похожим на улей комплексом бункеров, занимавшим многомильное пространство под горой. Бункеры были способны выдержать орбитальную бомбардировку и длительные осады в случае войны между домами или взбунтовавшимися лордами. Их оснастили первоклассной системой жизнеобеспечения, гидропоническим оборудованием и хранилищами бромоса. Благодаря этому персонал мог оставаться здесь месяцами и даже годами.

— Если восстановить поврежденные файлы, полученные с ретранслятора, тоже можно что-нибудь выяснить, — добавил Дюран, возясь с терминалом.

У меня сложилось впечатление, что он не любит покидать корабль. Дюран был прирожденным космоплавателем и почти всю жизнь провел на кораблях. Быть может, его пугало открытое небо?

— А не послать ли за Айлекс и другими спецами по обработке данных? — предложил Бандит, усевшийся у окна рядом с Валкой.

— Уже соскучился? — поддразнила норманоджаддианца Валка и потыкала пальцем ноги. — И дня не прошло.

Бандит почесал затылок, отвернулся от окна и смущенно покосился на остальных:

— Просто предлагаю.

— Вы с этим гомункулом?.. — скривился от отвращения Александр.

К моему горлу подкатил гневный ком, но Бандит меня опередил:

— Ее зовут Айлекс, ваше высочество.

Видя, как морщится принц, я сменил гнев на жалость. Александру, как в свое время другому хорошо известному мне юноше, предстояло от многого отучиться. Когда-то, только покинув отцовский замок, я таким же тоном задавал такой же вопрос.

Гомункулы не были целиком и полностью людьми. В частности, в геноме Айлекс было столько же от водорослей и осин, сколько от человека. Однако и я не был человеком на все сто процентов. Как любого палатина, включая принца Александра, меня вырастили в инкубаторе по плану создания идеального человека, разработанного наталистами Высокой коллегии.

Но вместо идеального человека получился я. Да, я унаследовал долгую жизнь и другие неоспоримые преимущества, но недостатки у меня тоже были. Я мог иметь детей только под надзором Высокой коллегии — если, конечно, не хотел, чтобы у меня родился уродец-интус вроде несчастного Лориана.

— Она не гомункул. Она дриада, — добавила Валка.

— Это разновидность гомункула! — парировал Александр.

— Хватит! — рявкнул я, поднимая руку, как на совещании. — Я подумаю, стоит ли ее приглашать. Нужно дать местным возможность проявить себя. Отнимать у них работу сразу по прилете не годится.

— Ясно, босс, — ответил Бандит, не сводя глаз с принца. — Просто мысли вслух.

— Дадим им неделю-другую, прежде чем брать дело в свои руки, — сказал я, опускаясь в серое кресло, которое предусмотрительно оставили для меня.

— Мы что, в самом деле останемся здесь на два месяца? — возмутился Паллино.

— Есть предложение лучше?

— А то! — хлопнул себя по коленям старый солдат. — Полететь и навалять им как следует.

— Навалять? — переспросила Валка, отворачиваясь от окна. — Пал, их уже и след простыл. Разведчики почти наверняка ничего не найдут.

— Мы не можем этого утверждать, доктор Ондерра, — сказал Тор Варро. — Не забывайте, это не первый конвой, исчезнувший на пути отсюда к станции «Дион».

После этого замечания мы все ненадолго замолкли, но я по-прежнему чувствовал закипающую между Бандитом и Александром враждебность. Мне предстояло с этим разобраться.

— Надо связаться с Корво, — предложил Дюран. — Передать новости.

Мы согласились с тем, что это хорошая мысль, и я отсоединил наручный терминал, положив его на журнальный столик у кресла.

— Бандит, окна, — сказал я.

Валка освободила место, чтобы ликтор задернул унылые шторы. Над терминалом сформировалась коническая проекция, призрачно-белая в неожиданно наступившем мраке. Под тихий перезвон в воздухе закрутился Уроборос, и спустя мгновение перед нами предстала подобная амазонке фигура Отавии Корво. Капитан сидела за столом в дежурной комнате «Тамерлана», одетая в тренировочный костюм без рукава. К моему удивлению, она была не одна. Рядом с ней находились Элара и юный Лориан. Судя по всему, мы застали их за каким-то обсуждением.

— Перезвонить позже? — спросил я, подзывая к себе остальных.

— Закончили совещание? — спросила в ответ Корво.

— Закончили, — кивнул я и пересказал его содержание.

— Два месяца? — произнесла капитан, выслушав меня. — Не так уж плохо. Большой разницы не будет; может, хоть не наобум лететь придется.

— И для команды будет хорошо побывать на земле, — добавила обычно молчаливая Элара.

— Особенно здесь, — согласился я.

На Форуме я не позволял экипажу покидать корабль. Лучше было держать «когорту дьявола» — так нобили прозвали мой Красный отряд — подальше от высшего общества. Мне совершенно не хотелось, чтобы удивительные истории о Полусмертном распространились по Вечному Городу, тем более из уст моих же солдат. Здесь было иначе. Несмотря на расположение на крупном торговом пути, Гододин был удаленной колонией, используемой не связанными с легионами путешественниками только в качестве заправочного пункта. И хотя здешние города посещало немало чужаков, отпустить экипаж погулять на неделю-другую можно было без вреда.

— У местных будет достаточно времени, чтобы разобраться с тревожными сигналами и понять, удастся ли восстановить утраченные фрагменты сообщений, — повторил я уже прозвучавший ранее вывод. — А нам нужно придумать, что делать дальше.

После моих слов и в комнате, и в передатчике повисло молчание. Я окинул взглядом товарищей. Так и не получив ответа, я вздернул брови, намекая, что хочу услышать его.

— Ожидание — лучший выбор, — решился выступить Тор Варро. — Глупо выстраивать стратегию, не имея в распоряжении всей доступной информации.

— Нам все равно придется отправиться за их разведчиками, — раздался над голограммой тягучий аристократический голос Аристида.

— Нужно организовать еще один конвой.

Не опуская одну бровь, я повернулся к тому, кто это сказал. После перебранки с Бандитом принц Александр пристроился к стене напротив моего кресла и голографического приемника и оставался вне поля зрения Корво, Элары и Аристида. Мне показалось, что он случайно произнес вслух свои мысли — так он побледнел, когда понял, что все смотрят на него.

— Это я и собирался предложить! — усмехнулся Лориан.

Я и сам об этом думал, но обрадовался, что Александр меня опередил. Это означало, что мы не зря потратили время в путешествии. Я попросил принца продолжать. Александр, возможно воодушевленный поддержкой Лориана, собрался с мыслями.

— Можно спровоцировать их нападение, предварительно к нему подготовившись.

— Подготовиться к атаке магнитным гарпуном, выводящим из строя систему связи? — перебил Бандит.

— Варианты есть, — не сдавался принц. — Можно не помещать солдат в фугу. Когда противник пойдет на абордаж, его встретит целая армия.

— Только в том случае, если противник, кем бы он ни был, берет суда на абордаж, — медленно, словно вбивая клинья в эмоциональную речь принца, заметил Тор Варро.

— Варро, — сказал Лориан, — в защиту его высочества хочу заметить, что от прежних конвоев не осталось обломков.

Капитан Корво хмуро склонила голову, спрятав лицо в тени. Я одновременно наблюдал и за ней, и за Александром. Принц как бы просвечивал сквозь призрачный голографический силуэт капитана.

— Это может быть проще, чем гоняться за врагами по всему космосу, — сказала Корво.

— У местных есть корабли и персонал, чтобы попробовать собрать караван? — спросил Лориан.

— Неясно, — ответил Тор Варро, — но обсудить можно.

— Нам не нужно принимать решение прямо сейчас, — сказал я. — Варро, вы сможете получить информацию о размещенных на орбите силах? Нужно понять, хватит ли их, чтобы снарядить конвой.

Не вставая, схоласт коротко кивнул.

Я обратился к Корво:

— Вывод из фуги проходит без происшествий?

Капитан шевельнула губами, а ее широкоплечая фигура осталась неподвижна.

— Потерь нет, если вы об этом. Все по плану.

Оставаясь в кресле, я потянулся, по-прежнему ощущая остаточный эффект разморозки и фантомную тяжесть в руках и ногах. Мне бы не помешало пробежаться или поплавать. Что угодно. Спарринг, чтобы разогнать кровь по сосудам, которые долгое время были закупорены льдом.

— В конце недели нам может понадобиться технический персонал, — сказал я, косясь на Бандита. — Будем держать вас в курсе. Сообщите, если возникнут проблемы.

— А нам стоит ждать проблем? — удивленно вскинул бледные брови Аристид.

— Нет, — ответил я с усмешкой, приподнимаясь на локтях. — Полагаю, все пройдет гладко. Только повремените с увольнительной на берег, сначала я хочу сам осмотреть город.

— Не слишком увлекайтесь, — с улыбкой сказала Элара, глядя на Паллино.

Я успел заметить, как мой друг и ликтор улыбнулся ей в ответ и, кажется, даже подмигнул. Я сам с трудом сдержал улыбку.

— Не будем, — ответил я, представив, сколько мучительных часов придется провести в конференц-зале, выслушивая доклады аналитиков о любых находках.

— Если понадобимся — звоните, — сказала Корво.

— Спасибо.

Через секунду голограмма исчезла, и в комнате вдруг стало темно и тесно. Кто-то — наверное, Бандит — без команды отдернул занавески.

— Отдыхайте, — произнес я в усталую тишину. — Путь был длинным, и не скажу за вас, а меня после фуги до сих пор одолевают токсины.

Зная, что будет дальше, я закрыл глаза, прислушиваясь к звуку шагов, удаляющихся в сторону прихожей и массивных двойных дверей. Когда с моего языка слетело слово, оно прозвучало так, как будто произнес его мой отец, как будто рот, из которого оно вырвалось, онемел и находился где-то далеко.

— Останьтесь, — сказал я тоном лорда Алистера.

Открыв глаза, я увидел, что попал в цель, даже не обозначив ее. Свет из окна делил надвое спартанское помещение, падая на юного принца, который задержался за журнальным столиком напротив меня. На миг его скрыла тень Валки, и, покосившись, я заметил, что она вернулась на прежнее место у окна.

Записывая это сейчас, я осознаю необычную перемену наших ролей. Я сидел, словно властелин на троне, а принц Александр стоял передо мной как проситель, поджав губы и опустив плечи, будто боялся меня.

Сначала пряник, решил я, а потом кнут.

— Мне понравилась ваша идея снарядить новый конвой, чтобы выманить врага, — похвалил я. — Я сам собирался это предложить. А раз свое одобрение высказал и Аристид, значит идея действительно хорошая. Вы молодец. Вижу, что обучение не проходит даром.

— Благодарю, сэр. — Принц заметно расслабился и выпрямился.

— Но вам нужно уделить больше внимания манерам, когда вы общаетесь с моей командой. Ситуация с лейтенантом-коммандером Гароне не должна повториться.

— Понимаю.

Александр опустил взгляд на стол, опасаясь увидеть что-то в моих глазах. Мне было знакомо это чувство. Я ощущал то же самое в присутствии отца и даже в присутствии Валки, когда был молод — совсем молод. Он боялся, как обвиняемый перед судьей, как все сыновья перед отцами, мужчины перед женщинами, как все смертные перед лицом богов.

Я постучал кольцом по латунной кромке тканого подлокотника кресла. Раздался чистый, звонкий звук.

— Точно? — спросил я с интонацией старого Гибсона. — Скажите, что именно вы понимаете.

Если принц и хотел возмутиться моим предложением, то быстро погасил в себе этот порыв и закрыл глаза. Я узнал хорошо знакомую дыхательную технику, которой пользовались схоласты для подавления эмоций. Он сильно напоминал своего отца: скуластый, с высоким лбом и широким подбородком. Чтобы еще больше походить на него, он отрастил длинные, жидкие бакенбарды, и лишь растрепанные волосы несколько не соответствовали его царственному лику. На корабле не было свиты андрогинов, чтобы напомаживать и надлежащим образом причесывать их. Я понимал, что Александру не придется сидеть на троне, но живо представлял его рыцарем, облаченным в белые имперские доспехи и сияющим, словно солнце. Однажды он поведет солдат и корабли в бой против сьельсинов, а может, даже будет стоять у Соларианского престола в качестве капитана рыцарей-экскувиторов.

Александр открыл глаза. В них больше не было прежнего страха.

— Сэр, я проявил неуважение к вашим слугам. И неуважение к вам, несмотря на то что я ваш сквайр.

— Нет, — произнес я и услышал рядом голос Гибсона: «Гвах!»

Принц вздрогнул:

— Нет?

Позади меня Валка подавила смешок.

— Вы не правы по трем пунктам, — сказал я, подняв три пальца, и, загибая их по очереди, объяснил: — Во-первых, они не мои слуги. Я их слуга. Во-вторых, вы не проявили неуважения ко мне. В-третьих, вы не просто сквайр. Вот почему это важно. — Я потряс кулаком и взял паузу, ожидая ответа. Когда его не последовало, я продолжил: — Дополнение к первому пункту: у меня нет слуг. Я никому не хозяин. Если для того, чтобы командовать, вы полагаетесь только на свой статус, то вас никто не станет воспринимать всерьез.

— Но они служат вам, — возразил Александр. — Прислушиваются к каждому вашему слову.

— Потому что я заслужил их уважение. Александр, сословия и звания лишь придают взаимоотношениям формальный статус. Не определяют их. Авторитет можно заслужить, если ты его достоин, и потерять, если недостоин. А заодно можно потерять и жизнь. Человек должен стремиться к тому, чтобы быть достойным оказываемых ему почестей, иначе его скинут, как тирана. — Я подтянул под себя ноги и машинально принялся теребить серебряную застежку сапога. — Если я стану относиться к своим людям как к рабам, они взбунтуются. Сначала пассивно: начнут игнорировать указания, перестанут выполнять задания… затем перейдут к активным протестам. Вам известно, как ко мне на службу попала Отавия Корво?

— Я слышал об этом. — Застигнутый врасплох вопросом, Александр удивленно моргнул. — Она помогла вам победить норманского тирана на… Фаросе?

— Она десять лет служила этому норманскому тирану. — Я покосился на терминал, над которым несколькими минутами ранее висела голограмма Корво. — Но ее непосредственным начальником был капитан Эмиль Борделон, жестокий негодяй. За непослушание он бросал солдат связанными в карцер и морил голодом, пока те не начинали молить о пощаде. Некоторых он даже насиловал.

— Что?! — Александр побледнел от ужаса.

— Отавия решила, что с нее довольно. Я сделал ей предложение… и мы его убили.

Я сжал кулаки, вспомнив, как замолчали рации, когда я приказал своим людям открыть огонь. Когда я был моложе, эта тишина — и голограмма Борделона, исчезнувшая при его гибели, — преследовали меня в кошмарах. Теперь же я чувствовал лишь слабое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Мы с Корво избавили мир от чудовища. Что это, если не доброе дело?

— Sic semper tyrannis^[2], — произнес я. — Невозможно вести за собой людей, будучи тираном. Сами люди тебе не позволят. Правление — своего рода служба, обязанность перед теми, кто за тобой следует. Noblesse oblige^[3]. Вы должны это понять, потому что — перейдем к третьему пункту — вы не просто сквайр. Вы принц дома Авентов и верховный лорд Империи. Если я призван чему-то вас научить, то тому, что вы должны относиться к своим людям как к семье. И если вам очень, очень повезет, то и они станут относиться к вам так же. Власть сама по себе не добродетель, и пользоваться ею добродетельно — наша святая обязанность: и тех, кому власть досталась по наследству, и тех, кто добился ее сам. Александр, вам известны восемь степеней повиновения?

— Что?

— Восемь степеней повиновения. Они составляют часть стоической схоластической традиции. — Я с закрытыми глазами перечислил: — Повиновение из страха перед болью. Повиновение из прочих страхов. Повиновение из любви к личности иерарха. Повиновение из верности трону иерарха. Повиновение из уважения к законам, людским и божественным. Повиновение из набожности. Повиновение из сострадания. Повиновение из преданности. Видите? Любовь выше страха.

Но Александр нахмурился и сложил руки на груди.

— Но по этой же логике верность трону выше любви к самому иерарху, — произнес он тоном ученика, поймавшего учителя на ошибке, но стесняющегося об этом заявить.

Я вспомнил, что на это говорил Гибсон.

— Случается, что иерарх сам не чтит свой трон, и в таком случае слуги должны наставить его на путь истинный. Этим я сейчас и занимаюсь, ваше высочество. Перейдем ко второму пункту.

Я взял паузу. Воцарилась тишина, и я удивился, что Валка, так внимательно следившая за нами, не воспользовалась возможностью, чтобы вставить свое веское слово. Александр приготовился слушать и не шевелился.

— Ваша кровь и родословная не ставят вас выше других людей. Они принадлежат вашим предкам, а вы, чтобы всецело их унаследовать, должны почитать предков, будучи хорошим человеком. Когда его величество произвел меня в рыцари, он заставил меня поклясться в том, что я презираю жестокость и несправедливость. Александр, вы по-прежнему намереваетесь стать рыцарем?

— Да, сэр.

Юноша сглотнул и наконец нашел силы посмотреть мне в глаза. Я наклонился вперед, косясь на Валку.

— Тогда я поведаю вам один секрет, — произнес я почти заговорщицки.

Валка ухмыльнулась и покачала головой.

— Лучшие люди, — сказал я, — не всегда живут во дворцах. Например, Паллино, прежде чем стать солдатом, был крестьянином. Семья Сиран владела наземной транспортной компанией на Эмеше. По стандартам плебеев они были богаты. Мой друг Хлыст, которого с нами больше нет, был вынужден заниматься проституцией. Корво с Дюраном — бывшие наемники и предатели. Айлекс работала в портовом складе на Монмаре, а Аристид пятнадцать лет сидел писарем в легионах. Пятнадцать лет. С его-то талантами! Если бы начальникам хватило ума перевести его хотя бы в разведку, то вышел бы какой-нибудь толк. Но ему поручили вести ежедневники стратига Беллера. Вопрос: почему?

Если Александр рассчитывал, что я сразу дам ответ, то сильно ошибался. Я хотел, чтобы он сам к нему пришел.

Принц мешкал, возможно думая, что в вопросе есть какой-то подвох.

— Потому что он интус.

— А Айлекс — гомункул, — сказал я. — Интусы, гомункулы, плебеи, патриции, палатины. Какая разница? Наши предки стали палатинами, потому что творили великие дела. Они разбили мерикани и спасли человечество. Но мы — не они. Мы должны творить свои великие дела, так? Все заслуживают возможности проявить себя. Никто не выбирает, кем родиться, и ни вы, ни я не должны их за это укорять. Чтобы быть хорошим рыцарем, хорошим лидером да и просто хорошим человеком, судить других надо по поступкам. По характеру. Понимаете?

— Да, — скованно кивнул Александр.

Я опустил ноги и сел по-императорски, положив ладони на подлокотники.

— Хорошо. Тогда идите к капитану-лейтенанту Гароне и извинитесь.

— Сэр?

— Я спрошу его, поэтому не думайте увильнуть.

— Слушаюсь, сэр, — снова кивнул принц — почти поклонился — и, без подсказки поняв, что разговор окончен, развернулся и вышел из комнаты.

Когда двери закрылись, Валка тихо рассмеялась:

— О-о-о, как ты его! Видел его лицо?

— Что в этом смешного?

— Да так, немного, — ответила Валка, улыбаясь еще шире, пока не заулыбались и ее золотистые глаза.

Внезапно она отвела взгляд и снова уставилась в окно на Катрает.

— В чем дело? — спросил я, вдруг решив, что смеялись не над принцем, а надо мной.

— В тебе, — коротко ответила она. — Ты встал на защиту Айлекс. Раньше за тобой такого не водилось.

— Водилось, — возразил я. — Просто ты хуже меня знала.

Между нами встала тень Гиллиама Васа, старого жестокого капеллана с горящими непропорциональными глазами. Если допустить, что мертвые продолжают жить, то живут они в наших воспоминаниях. Призраки существуют — они часть нас. Он был первым убитым мной человеком, несмотря на то что до этого я уже несколько месяцев сражался в Колоссо и пырнул ножом одного боросевского торговца. Я убил Гиллиама из-за Валки, но вопреки ее желанию.

— Я ненавидел Гиллиама не за то, что он был интусом, — сказал я, понимая, о чем думает Валка.

Но это лишь отчасти было правдой. Гиллиам был уродливым горбуном, с разными глазами и бесформенной головой. Он пугал меня. Лориан тоже пугал меня. Интусы были своего рода напоминанием о том, как хрупки мы, палатины, как многим мы обязаны императору и в какой степени являемся его рабами. Также они постоянно напоминали мне, почему у меня не было детей, почему я не мог стать отцом без императорского соизволения. Лориан был в этом не виноват, да и Гиллиам тоже, но простите мне мои страхи. Возможно, поэтому я по-прежнему служил императору, хотя и не осознавал этого. Возможно, я надеялся, что выслужусь достаточно, чтобы получить разрешение жениться на Валке и обзавестись семьей, о которой мечтал.

— Я ненавидел его за то, как он обходился с тобой, — сказал я.

Это была чистая правда.

— Знаю, — произнесла Валка, и ее глаза остыли, подернулись пеленой. — Но ты все равно был не прав.

— Мертвых не вернуть, — вздохнул я, вызвав между нами еще один фантом — на этот раз мое собственное обезглавленное тело.

Пальцы, подаренные мне Кхарном, дрогнули, и я сжал кулак. Искусственные кости не болели, как бы сильно я его ни сжимал.

— Это так, — согласилась Валка, подходя ко мне, — но с тех пор ты стал лучше относиться к живым.

— Тогда я был еще мальчишкой, — сказал я, подумав про себя: «И весьма глупым мальчишкой».

— Ты был полным идиотом, — добавила Валка, словно прочитав мои мысли.

Я поцеловал ее, обхватив лицо обеими руками. Когда мы отстранились, она положила щеку мне на ладонь.

— Спасибо, — сказал я спустя мгновение.

— За что? — спросила она, округлив глаза.

— За то, что не возненавидела меня. У тебя было на это полное право.

— С чего мне тебя ненавидеть? — тихо произнесла она и улыбнулась уголком рта. — Хоть ты и тот еще балбес.

Ответив такой же кривой улыбкой, я снова поцеловал ее.

— Может, пойдем выгоним с потом остатки токсинов?

В ответ она оттолкнула меня и направилась к спальне. Пока я соображал, она уже оказалась в дверях и обернулась:

— Ну и что ты копаешься?

Примечания

2

Так всегда тиранам (лат.). Сокращенная версия фразы «Sic semper evello mortem tyrannis». («Так всегда приношу смерть тиранам».) Первоисточник неизвестен. Выражение получило распространение в Европе и США в качестве лозунга против злоупотребления властью.

3

Благородное происхождение обязывает (фр.). Выражение впервые встречается в произведении Оноре де Бальзака «Лилия долины» (1836).