Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror

Кирилл Шакиров

Перезапуск легендарной франшизы «Ржавые зубья» оказался не таким простым: поиск денег, киноаппаратуры и актеров. Но никто не думал, что ведьмы, монстры и чудовища будут иметь свой интерес к съемочному процессу. Доснимут ли ребут легендарной кинофраншизы. Но, главное, доживут ли до конца съемок актеры. Юмор и жуткие ужасы, приключения и фантастика в новом юмористическом романе-ужасов «Пощекочи нервишки. Святые бензопилы».

Глава третья. Кастинг монстров

1

Молодой человек с сомнением смотрел на неказистое объявление, размещенное в фойе театрального вуза. В нем приглашали на кастинг. И не куда-нибудь, а на кастинг фильма «Ржавые зубья». Молодого человека звали Ян. Посетив за неделю несколько десятков кастингов никому не известных фильмов, стоило удивиться встретить на неказистом листке бумаги приглашение на известную франшизу. Может, это какая-то ошибка или розыгрыш. Однако поразмыслив и вспомнив все провалы на кастингах других фильмов, Ян решил, что терять нечего и стоит пойти на кастинг, даже пускай он обернется чьей-то шуткой.

На выходе из театрального вуза он наткнулся на смазливую девицу. Та сидела на скамейке. Черная куртка, одетая на платье, не могла скрыть выдающихся прелестей, которые с трудом помещались за декольте платья. Девушка была явно расстроенная. В руках у нее была бутылка темного цвета.

Молодой человек не мог пройти мимо. Его собственная молодость не дала ему это сделать. Он попытался завязать знакомство.

— Привет, ты на каком курсе? Не говори ничего, уверен, что ты на первом. И поступила недавно. Иначе бы я тебя знал.

Девушка не реагировала. Она уставилась на черную бутылку и не слушала трескотню молодого человека.

Тогда Ян решил зайти с другой стороны. Он развернул объявление на кастинг, которое предусмотрительно сорвал с доски объявлений.

— Не хочешь на кастинг? Пойдем вдвоем — будет веселее. Может, тебе повезет, и ты получишь роль. Так здорово, ты на первом курсе, а уже есть роль в кино. Так здорово… Но ты, пожалуйста, ответь или реагируй как-нибудь, я же не знаю, согласна ты или… Могу спорить, что согласна… Хотя, может, спросим твоего джинна из бутылки. Надо, наверное, потереть бутылку?

Девушка вздрогнула и подняла на Яна свои голубые глаза.

— Из бутылки? — переспросила она.

— Ну да, ты так смотришь на бутылку, будто там сидит джинн или сам дьявол.

Ян заметил, что девушка опять вздрогнула. Его взгляд упал на бутылку, и тут ему показалось, что за стенками темного стекла промелькнуло перекошенное злобой лицо. Это было лицо разъяренного чудовища!

Ян непроизвольно отшатнулся.

— Привидится же такое, — прошептал молодой человек.

Он вновь взглянул на стеклянную бутылку, но никакого перекошенного злобой лица не увидел.

— В общем, если надумаешь, то догоняй, — сказал Ян и, сунув девушке объявление, поспешил удалиться.

Девушка проводила его взглядом, пока тот не сел в автобус.

До старой киностудии Ян добрался спустя час. Ворота были приоткрыты, старый охранник, который пил чай и смотрел телевизор, на вопрос, где здесь кастинг, ткнул недоеденным бутербродом в полуразрушенное здание. Ян с сомнением толкнул старую скрипучую дверь. Как ни странно, но в приемной толпилось с десяток людей. К удивлению Яна, некоторые даже выглядели как актеры, но большинство были явно из фанатской тусовки.

Ян разговорился со странного вида девицей, которая косплеила японского персонажа в короткой клетчатой юбочке. Ее худую шею обвивал тяжелый шарф, который можно видеть у тяжеловесных дяденек-искусствоведов.

— Вся наша жизнь это бо-оль, — растягивая слова, произнесла косплеерша. — Только через боль наш разум может обрести себя.

— Вы, должно быть, очень счастливый человек. Папа кем у вас работает? — поинтересовался Ян, больше чтобы поддержать разговор.

— Деньги — это неважно, — говорила девица, махая новеньким смартфоном в заоблачную цену, — главное — это чувствовать боль жизни. Вся наша жизнь — это страдание. Понимаете? Этого никто не понимает, а я одна это понимаю!

— Да неужели? — усмехнулся Ян. — Так папа у тебя где работает?

— Не важно. Наша душа, она соткана из страданий. Иногда я ложусь на кровать и часами могу страдать. Знаете, как это?

— Куда мне? Так кем ваш папа работает?

— У него несколько банков. При чем тут это, он всего добился сам после того, как умерли его компаньоны… Мы сейчас не об этом, я говорю о бо-оли.

Ян отошел от девицы, хотя та даже не заметила этого и продолжала излагать свои взгляды пустому пространству перед собой.

Он наткнулся на страшную деваху богемного вида с лицом, покрытым бородавками, которая смолила сигаретой:

— Читали стихи Бродова? Я без ума от его поэзии, человек пострадал за такое? Его произведения нетленны, их знает каждый, и их будут читать спустя столетия.

Ян, который о стихах Бродова имел достаточно далекое представление, хотя и слышал эту фамилию, вежливо поинтересовался, нельзя ли услышать что-либо из нетленного. Та посмотрела на Яна таким взором, словно он не знает азов азбуки.

— Извольте, — голосом пропитого грузчика сказал она и начала декламировать:

Картоха лежала,

Картоха стояла,

Она не признала,

Что было у нас.

Когда ты устала

И заорала,

Я плюнул в тебя,

Вот и весь сказ.

Деваха закончила и посмотрела вокруг, словно ожидая, что все общество разразится аплодисментами. Но, видимо, никто не оценил гениальнейшие стихи, и она крепко выругалась, что никак не вязалось с ее представлениями о мировой литературе.

— Бродов единственный, кто получил премию Цигенбаума.

— Кто это такой?

Деваха заохала:

— Вы не знаете Цигенбаума?! Великого Цигенбаума!

Ян, к своему стыду, вынужден был признаться в своем невежестве.

— Как вы можете называть себя культурным человеком, когда звучат имена таких великих поэтов Бродова и Цигенбаума.

— К сожалению, кроме Пушкина, я мало кого знаю. Нас никто и не знакомил!

Деваха скорчила мину.

— Мещанин. Что вы мне суете своего избитого поэта, когда я говорю о самом Цигенбауме.

— А где он жил?

— Он жил над Бродовым, этажом выше.

— Да-а.

— Я сейчас вам прочту из нетленного.

— Ох нет, прошу, не нужно. Мне сегодня достаточно поэзии. Больше не нужно, доктора запрещают.

— Вы просто офигеете!

— Тогда можно из ненаписанного.

Деваха не поняла иронию и начала декламировать:

На унитазе сижу,

Ковыряюсь в носу,

Палец достану,

Посмотрю на козу,

Вновь засуну,

Нарежу резьбу,

Опять достану,

Съем козу.

— Фу-у, — сплюнул Ян.

Деваха расценила реакцию по-своему.

— Чувствуете, насколько силен в этих стихах социальный подтекст. Полностью раскрыта тема протеста и несогласия.

Ян, раздумывая, как ему избавиться от этой неформалки, спросил:

— Против чего протест?

— Против всего! — веско ответила деваха, выбрасывая сигарету прям на пол мимо урны и давя ее свои тяжелым ботинком.

— Обратитесь в общество профилактики психических заболеваний, думаю, они будут рады услышать от вас эти стихи.

Деваха фыркнула и потопала от Яна.

Но к Яну уже подступился другой желающий получить роль в ужастике. Здоровенный лысый парень, который держал в руках громадное мачете.

— Эй, мужик, идиотка, что сейчас с тобой болтала, знаешь, кто она?

Ян пожал плечами.

— Честно говоря, я даже ее имени не спросил.

— Элемент разложения, она продукт разложения. Только свободная личность в смертельной конкуренции имеет право на существование. Ты не представляешь, сколько бездельников и тунеядцев в нашем обществе. Прежде всего это артисты и танцоры.

Он сжал крепче свой тесак. На его лысой голове выступили капли пота.

— Ненавижу танцоров, — сказал он. — Просто ненавижу. Им все время что-то мешает.

Он схватил за плечо одной рукой Яна.

— Только всеобщее введение «игр на выживание» поможет обществу стать здоровым. Я об этом написал манифест, и теперь меня ищут санитары.

Ян, превозмогая страх перед громадным лысым парнем, тихо ему посочувствовал:

— Полагаю, они не оценили ваши стремления.

— Я заставлю их.

Тут он подозрительно посмотрел на Яна.

— А ты часом не из них? Ты санитар? А может, актер? Ненавижу актеров. Им все время что-то недостает.

— Может, то, что мешает танцорам? — предположил Ян.

Здоровяк хлопнул по плечу Яна.

— А ты молодец! Как я раньше об этом не подумал. Сразу видно, что ты не санитар!

Тут вышла тоненькая администраторша по имени Ирина и пригласила лысого пройти на кастинг.

Ян стер со лба пот.

«Ну его, этот кастинг, — подумал молодой человек, — таких придурков я еще ни на одном кастинге не видел. Может, действительно это все шутка и меня снимает скрытая камера».

Он вспомнил о странном видении, которое увидел в бутылке, что держала в своих руках девушка.

— Это явно был знак, — сказал он сам себе. — Еще один фрик, и я сматываю удочки и ухожу отсюда.

Но больше Яна никто не беспокоил.

В помещение заглянула красивая стройная азиатка со злыми глазами. У нее были темные прямые волосы. Ее тонкие руки были обуты в толстые резиновые перчатки. При ней был широкий пластиковый пакет, из которого торчала рукоятка пилы по дереву.

Она стала допытываться у Яна, где здесь прослушивания.

— Здесь только кинопробы, — ответил молодой человек. Он поежился от холодных глаз девушки.

— Нет, на кинопробы я больше не хожу. Раньше ходила, но теперь бросила, — с недовольством сказал она. — Я теперь хожу только на прослушивания.

Ян с облегчением выдохнул, когда девушка удалилась прочь. Он подумал, что может тоже уйти. Однако когда лысый не вышел, а пригласили следующего претендента на роль, Ян уже заинтересовался.

«Будь что будет, — решил он, — досижу до конца. Хоть узнаю, чем все дело кончится».

Когда подошла очередь Яна, тоненькая администраторша позвала молодого человека, и тот последовал за ней.

Он оказался в кинопавильоне, за его спиной помещались декорации некого замка. Перед ним за столом сидели трое. В центре — его Ян сразу узнал, — сидел сам Силантий Зубодеров. Его круглое как блин лицо светилось здоровьем и радостью. Слева от него сидел юркий тонкокостный молодой человек, которого Зубодеров представил как продюсера фильма. Глаза продюсера фильма, — звали его Марк, — находились в постоянном движении, словно приценивались, что здесь плохо лежит. Справа от Зубодерова сидела пожилая старушка, которая работала в кино еще с позапрошлого века. Она пользовалась авторитетом, и к ее мнению все прислушивались.

Зубодеров предложил Яну не волноваться.

— Прошу вас, молодой человек, взять текст и прочитать несколько реплик на камеру.

Возле кинокамеры стоял бородатый человек в очках с толстой оправой. На его голове была клетчатая кепка. Ян и так знал, что его фамилия Шпильбрук.

Ян выполнил то, о чем его просили. А после началось обсуждение.

— А сколько вы хотите получить за работу? — спросил Марк.

— По расценкам, — ответил Ян.

— Ну-у, — скривился продюсер. — Уже за то, что вы участвуете в этом фильме, вам нужно заплатить нам. Это большая честь.

Зубодеров прервал его.

— Хватит требовать деньги с наших актеров, — сказал Зубодеров, — парень дельно играет. Чувствуется образование.

— Я еще студент, — скромно заметил Ян.

— Ничего, все впереди, — ответил Зубодеров и поинтересовался мнением древней старушки.

Та разразилась пространственной речью, постепенно переводя ее в проповедь об эстетических основах кинематографа. При этом периодически она на разный лад склоняла и спрягала слово «харизма»:

— Его харизма находится в состоянии зародыша. Она младенец, который должен проснуться и воспарить над всем миром. Пролить свет на наши харизмы. Чтобы быть более харизматическим. Игра актера — это вам не харизмой помахать.

Зубодеров слушал с удовольствием, а Марк откровенно скучал.

Наконец Зубодеров хлопнул ладонью по столу.

— Понятно, парень нам подходит!

Он хлопнул так сильно, что Марк принял хлопок за пистолетный выстрел и бросился под стол.

Ян обрадовался.

— Значит, я получу роль?

Зубодеров благодушно закивал головой.

— И еще какую, вы получили главную роль.

— Как здорово!

— Собирайтесь, будет несколько съемок в павильоне, а затем поедем на натуру?

— Как хорошо, и командировочные будут?

При слове «командировочные» из-под стола выбрался Марк. Перед этим он зыркнул по сторонам, чтобы убедиться, что ему не грозит опасность.

— Уважаемый, — обратился Марк к Яну, — имейте в виду, сложностей с деньгами у нас нет, но вот с выплатами могут быть проблемы. Сами знаете эти банки, им нельзя доверять. Поэтому если вы какое-то время будете обеспечивать себя сами в дороге, на съемках или в гостинице, то мы будем не против.

Ян несколько насупился.

— А кого я буду играть?

— Сценарий великолепный, — заверил его Зубодеров, — сам Алик Век приложил к нему руку. Правда, после него нам пришлось все переписывать заново, но ничего, думаю, он смирится.

— Вы не сказали, кого я буду играть?

— О, у вас почти главная роль.

Услышав, что это за «почти главная роль», Ян раскричался:

— Я буду играть труп?!

— Не волнуйтесь, зато у вас самое большое экранное время. Полфильма вас будут показывать крупным планом.

— Ну раз так.

— Надеюсь, вы блеснете своим талантом, играя столь трудную роль.

Когда Ян ушел, то Зубодеров распрощался с харизматической старушкой.

— Значит, общий состав актеров известен, — с удовольствием сказал Зубодеров, — теперь остались звезды.

— Никто не согласится играть бесплатно? — с надеждой в голосе спросил Марк.

— Сомневаюсь, мой друг. Звезды — они такие, их еще упрашивать придется. А если их не устроит гонорар…

— Вот гадство, — тихо проворчал Марк.

— Что-то не так, мой друг, вы же сказали, что деньги у нас есть после выгодной продажи нескольких тонн песка в пустыню Сахару.

Марк фальшиво улыбнулся.

— Конечно, денег просто куры не клюют, — сказал он, но голос его дрожал.

— Вот и славно, — сказал Зубодеров, — как хорошо, что я связался именно с вами, а то попался бы мне какой-нибудь прохиндей. Он обчистил бы нас как липу, а деньгу пустил на финансовую аферу.

— М-да, — согласился Марк, почесывая затылок.

— Стойте!!! — вдруг заорал Зубодеров.

Марк застыл. Он не знал, что и думать.

Но Зубодеров двинулся к смазливого вида девице, которая робко зашла в павильон.

— Стойте! — еще раз крикнул ей Зубодеров.

Девица замерла как статуя. Она изумленно хлопала своими голубыми глазами с пышными ресницами.

— Я пришла по объявлению, — сказала девушка и показала Зубодерову измятый лист бумаги, который ей всучил Ян возле театрального вуза.

— Нет, на кинопробы я больше не хожу. Раньше ходила, но теперь бросила, — с недовольством сказал она. — Я теперь хожу только на прослушивания.

Но Зубодеров не обратил внимание на объявление, он стал внимательно разглядывать девушку с разных ракурсов.

Подскочил Марк.

— Послушайте, если вы хотите взять на съемки еще и эту девицу, то у нас смета ограничена! — с ходу закричал Марк. — Мы не можем тащить в перезапуск кинофраншизы каждую девку, которая вам понравилась. Потом, возможно, она пьяница. Смотрите, у нее в руке бутылка, может, она уже выпившая.

Тем временем Зубодеров закончил рассматривать девушку и огласил свой вердикт:

— Отлично, мы дадим ей роль! В нашем фильме она будет играть жертву!

— Что я должна делать? — поинтересовалась девушка.

— Умирать. Вы будете эффектно умирать на экране… Я еще не решил, какой по счету вы будете жертвой.

— Никогда еще не пробовала умирать.

— Ничего, с первого раза ни у кого не получается. Придется попрактиковаться.

— Я постараюсь. Для меня умереть проблематично.

Марк не сдавался.

— Что в ней такого? Обычная деваха, таких на улицах множество. В чем ее достоинство? — ругался Марк.

Девушка вздохнула.

— Жарко у вас здесь, — сказала она и расстегнула молнию куртки. В тот же миг стало видно, какими выдающимися достоинствами обладает девушка — ее пышная грудь готова была выпрыгнуть из глубокого декольте.

Глаза Марка округлились. Он вцепился в руку Зубодерова и сказал ему:

— Мэтр, как я мог вас сомневаться! Ваш талант искать скрытые достоинства в женщинах… в актрисах не подлежит нареканию. Без сомнения — мы ее берем!

2

— Тема, к тебе пришли! — крикнула женщина, когда Зубодеров с компанией появились на пороге ее дома. У нее были каштановые волосы, на переднике был вышит котенок.

Из глубины дома послышались невнятные звуки и грохот.

Женщина вздохнула.

— Заходите, он сейчас спустится. Я Маша, если что.

Зубодеров и Марк зашли первыми. Ян с интересом проследовал за остальными в гостиную. Он и не мог себе представить, что окажется в доме известного кинорежиссера. Поэтому Ян ожидал, что увидит постеры фильмов, развешанные по стенам, или фигуры монстров. Но, увы, он ничего такого не увидел. Все было банально: диван, несколько кресел, на стене телевизор средних размеров, на стенах репродукции Айвазовского, Брюллова. Одна картина была перевернута лицевой стороной к стене. Ян набрался наглости и посмотрел. Это были «Призраки» Бориса-Мусатова.

— О нет, переверни обратно. Она пугает Тему. — сказал Маша, оторвавшись от разлива чая по чашкам. Зубодеров положил два сахара в чашку и мягко попросил Яна вернуть картину в первоначальное положение.

— Ваши работы? — вежливо спросил Зубодеров.

— Развлекаюсь в свободное время, — сказала Маша. — Это лучшая моя работа, иначе бы избавилась от нее. Тема ее опасается.

Марк заинтересовался фаянсовым фарфором.

— Замечательная вещь, скажите мне, и я достану вам еще несколько предметов, серьезно! И цена приемлемая, можете прям сейчас заплатить мне, и завтра я вам уже достану дополнительные приборы.

— Я подумаю, — уклончиво сказала Маша и на всякий случай проверила, закрыт ли шкаф, в котором стоял сервиз. При этом Марк уныло вздохнул.

Со второго этажа раздался шум. Потом грохот, словно кто-то упал. Спустя минуту над перилами лестницы показалась всклокоченная голова молодого человека. На лбу шрам.

— Маша, кто здесь? — прошипел молодой человек.

Женщина подняла голову.

— Тема, это неприлично, тебя ждут люди. К тебе пришел Зубодеров.

Артем издал приглушенный крик. Его голова исчезла.

Зубодеров поднялся с чашкой в руках с кресла.

— Артем, это же я пришел. Спускайтесь вниз.

Вновь послышался шум. Маша тяжело вздохнула и вытерла руки о передник.

— Кто с тобой? — спросил невидимый Артем.

Зубодеров как можно дружелюбнее ответил:

— Это мои друзья. Со мной Марк — это наш продюсер и Ян — он будет играть главную роль. Роль трупа!

Некоторое время от Артема ничего не было слышно. Затем он, облаченный в каску и бронежилет, по-пластунски спустился по ступенькам в гостиную и спрятался за диваном.

Зубодеров вновь сел в кресло. Ян с любопытством наблюдал за известным режиссером, который снял три самых нашумевших фильма ужасов за последние три года. Он знал, что все талантливые люди слегка не в себе, но Артем явно бил все рекорды.

Голова Артема появилась над спинкой дивана.

— Я попал в аварию и потерял чувство страха. Потом я стал бояться всего, — сказал режиссер.

Маше надоело его поведение. Она уперла руки в бока.

— Артем, займи место на диване! Сейчас же! Это неприлично!

Ворча и поглядывая с опаской на гостей, Артем сел на диван. Он поправил съехавшую набок каску.

Ян хотел расспросить его о том, как снимался фильм «Вампиры в туалете», но Артем помолчал и сказал:

— Я попал в аварию и потерял чувство страха. Потом я стал бояться всего…

— Тема, прекрати! — крикнула на него жена. — Веди себя прилично!

Она подошла к нему.

— И сними с себя весь этот маскарад.

Стала стягивать с мужа каску Маша.

— Здесь некого бояться.

— Оставь хоть бронежилет, — взмолился Артем, но Маша стянула с него бронежилет.

Маша вышла из комнаты, чтобы унести снятые с Артема доспехи. Сам лишенный амуниции режиссер, поеживаясь, обнял свои печи.

— Зачем вы пришли? — спросил он.

Зубодеров поставил чашку на стол.

— Тебе писал на днях, посмотри «Правдаграмм». Артем, мы будем снимать «Ржавые зубья».

Артем вновь поежился.

— Вновь снимать? — сказал он. — Я не выдержу еще один фильм. Я ведь попал в аварию и потерял чувство страха. Потом я стал бояться всего. Но доктор сказал, что если я пересилю себя и посмотрю в глаза своим страхам, то опять стану нормальным. Поэтому я снял несколько фильмов ужасов. Но это не помогло.

Зубодеров успокаивающе заговорил:

— Артем, так, возможно, именно этот фильм тебе поможет.

Режиссер потер свои плечи, будто ему было холодно.

— Сомневаюсь, — сказал он. — Свои фильмы я снимал на «Грушефон». Я не привык работать с большим бюджетом. Я попал в аварию и потерял чувство страха…

— Можете не волноваться, но бюджет у нас не очень большой, — тут же влез в разговор Марк. — Поэтому вам будет очень удобно. Все будем снимать в одной локации…

Зубодеров удивился.

— Ты же сказал, что у нас не маленький бюджет? — спросил он Марка.

Тот развел руками.

— Я сказал, не очень маленький или не очень большой — какая разница!

— Нет, разница есть между «не очень большим» или «не очень маленьким».

— Правда, я не заметил, и какая?

— В наличии средств?

— Я же сказал, что средства будут.

— Ты говорил, что средства есть.

— Так я и говорю, что средства есть… частично есть. Остальное будет!

Зубодеров хотел нахмуриться, но передумал.

— Я все равно сниму этот фильм, даже если мне придется снимать на игрушечный смартфон.

Артем все время разговора боролся сам собой. Видно, что ему было тяжело принять решение. Он посмотрел на жену, стоявшую рядом.

— Тема, я думаю, тебе необходимо принять предложение, — сказала Маша. — Я, конечно, не одобряю методы восстановления твоей психики путем самопугания. Но снимая фильм, ты по крайней мере отвлечешься от своих проблем.

Она положила руку ему на плечо.

— И кто знает, может, действительно ты перестанешь бояться всего на свете.

Артем посмотрел в глаза Маши. Он глубоко вздохнул и сказал:

— Камера Брюса.

Зубодеров и Марк, которые пререкались друг с другом, замолкли и обратили внимание на режиссера.

Один только Ян с восторгом воскликнул:

— Не может быть! Это же круто!

Видя непонимающие взгляды, Артем разъяснил:

— Мы будем снимать фильм на камеру Брюса. И я хочу еще сказать.

Он запнулся, но нашел в себе силы и продолжил:

— Я сниму этот фильм. И мы его снимем. Только снимем его на камеру Брюса.

— Что это такое — камера Брюса? — спросил Марк.

Вместо Артема ответил Ян. Молодой человек задыхался от восторга:

— Яков Брюс — это маг и чародей в эпоху Петра Первого.

— Я знаю, кто такой Петр Первый — флот, город на Неве и окно в Европу, — нетерпеливо перебил Марк.

— Все верно, а Яков Брюс был маршалом артиллерии при Петре. Он занимался колдовством. Ему приписывают создание особой камеры-обскуры. Основное отличие ее от обычной камеры-обскуры того времени было то, что она могла записывать театральные представления и усиливать восприятие их благодаря духам, которые были привязаны к камере.

Ян оглядел всех.

— Если объединить две технологии: камеру Брюса с современной цифровой камерой, то это было бы здорово. Это получился бы эффект присутствия благодаря призраку.

Марк хмыкнул.

— Призраки и привидения — вы сами в это верите? Впрочем, как рекламный ход — это хорошая идея. Мне все равно! Снимайте на что угодно, главное, чтобы было дешево. Она дорого стоит, эта камера Брюса?

Зубодеров задумался. Идея ему понравилась.

— Я знаю одного мастера, который мог бы собрать такую камеру. Мы можем использовать ее как часть обычной цифровой камеры, — сказал он. — Оператора, уверен, что найдем. Есть у меня на примете один вампир… то есть человек. Что касается призрака…

Он почесал затылок.

— Думаю, есть одно местечко.

Марк расхохотался.

— Знаете, я человек недоверчивый, но ваше поведение меня начинает убеждать, что привидения существуют… Ха-ха-ха… Ну серьезно! Даже мурашки пробежали по телу.

Марк замолк, потому что его смех никто из присутствующих не поддержал. Все странно смотрели на продюсера. Даже Маша, которая казалась Марку самой благоразумной, смотрела на него с некоторым осуждением.

— Помалкивайте, — сказала женщина, — они этого не любят.

— Кто? — спросил Марк.

— Призраки, — ответила Маша.

Марк замолчал. Потом разразился громким смехом.

— Ха-ха-ха, вы меня подловили, признаю, я немного даже испугался. Вот что значит актеры. Творческие люди, знаете свое дело. Если такую же атмосферу вы создадите в фильме, то премия Геры Голодной у нас в кармане.

Шумное выступление Марка прервал голос Артема. Он говорил тихо и отстраненно:

— Зря вы не верите в призраков, вурдалаков и оборотней. Все они среди нас. Нужно только их увидеть.

Марк вновь рассмеялся.

— Бросьте, достаточно! — махнул он рукой. — Шутка затянулась. Но играете вы все очень хорошо.

Он вежливо поинтересовался, где здесь туалет. Маша указала ему на дверь в конце коридора, и Марк проследовал туда.

— Вот ведь артисты, — качал головой Марк, когда подходил к туалетной двери.

И только он поднял руку, чтобы потянуть дверь за ручку, как вдруг дверь распахнулась сама. На пороге стоял живой мертвец. Лицо его было перекошено, глаза навыкате, а гнилой язык вывалился изо рта.

— Сердце! — прорычал зомби.

Марк от ужаса подпрыгнул на метр.

— Дай мне твое сердце! — мертвец потянул к Марку скрученные пальцы.

Марк закричал и бросился прочь. Как сумасшедший он вбежал в гостиную.

— Мертвецы! Они здесь! Срочно хватайтесь за дробовики! Мертвецы наступают! Весь мир в опасности! Началось! Началось по всей земле! Все в бункер! Чур я слежу за продуктами! — орал Марк, бегая по периметру гостиной.

Он опомнился, только когда увидел, что мертвец лежит на полу. Хохоча он отбивался от Маши, которая тряпкой хлестала его.

— Достаточно, Маша! — не выдержал зомби. — Ты так меня до смерти захлещешь.

— Я тебе покажу, как пугать наших гостей, — приговорила Маша.

Артем, который спрятался за диваном, выглянул из-за подушек.

— Здравствуйте, Петр, — поздоровался он с зомби и сел на диван.

Зомби стащил маску со своего конопатого лица, не переставая хохотать.

— Видели бы вы морду этого кадра, — указал он на Марка. — Вот умора!

Зубодеров поинтересовался у хозяйки дома, которая переводила дух:

— Мария, а кто это?

Та не заставила ждать себя с ответом:

— Это Петр. Он упырь, гад, сволочь и вообще гнусный тип. Он решил, что для того, чтобы излечить моего мужа от боязни всего на свете, его нужно постоянно пугать. Он называет это шоковым лечением.

— Он доктор?

— Нет, он кретин!

Петр поднялся с пола.

— Я ожидал, что в туалет пойдет Артем, а пришел ваш гость. Откуда я мог знать об этом.

Он обратился к Артему:

— Друган, но это было только для твоего блага. Только чтобы ты исцелился.

— Спасибо, — поблагодарил режиссер. — Думаю, мне уже лучше…

— Серьезно? — обрадовался Петр.

— Нет, конечно! Ты разве сам не видишь? Я чуть не умер от ужаса!

Марк сказал, что не может находиться в этом сумасшедшем доме.

— Надеюсь, все наши съемки не будут в таком же ключе. Я жду вас в машине, — сказал Марк и вышел на улицу.

Летнее солнце стояло высоко. Улица была тихая. На ней располагались аккуратные домики. Раскидистые вязы своими зелеными кронами прикрывали улицу от прямых солнечных лучей. Чудесных вязов было так много, что ее смело можно было бы назвать улицей вязов. Марк сразу определил, что за ним следят. И на эту мысль его навели отнюдь не три прикованные рядом с домом машины и даже не десяток людей, которые были все поголовно в черных очках, рассредоточившиеся по всей улице. Они все что-то искали в своих мобильниках. Но нет, на эти нюансы он никогда бы не обратил внимание. Его заставила вздрогнуть надпись на микроавтобусе. На нем было написано «Цирк приехал».

Марк понял, что нужно убегать. Его кипучей на финансовые проекты натуре, наживающей вместо капитала одни проблемы, не раз приходилось иметь дело с кредиторами. Но не все они находили его так быстро.

Марк сделал вид, что решил прогуляться вдоль улицы в ожидании друзей. Как только он удалился на десять метров, все люди в черных очках тут же двинулись за ним.

Марк остановился. Его соглядатаи разом встали и стали делать вид, что копаются в смартфонах.

Марк сделал еще несколько шагов. Люди в черных очках сделали несколько шагов и вновь встали, как только Марк остановился.

«Кажется, я сильно попал», — подумал Марк. Он неспешно вытащил из кармана смартфон и сделал вид, что собирается звонить. Даже начал несуществующий разговор, но потом как спринтер сорвался и побежал. В тот же миг его люди в черных очках сорвались со своих мест.

— Вот он!

— Лови его, ребята!

— Держи паршивца!

Крики, раздававшиеся за спиной, прибавили сил Марку, и он втопил сильнее. Наконец его преследователи опомнились и сообразили, что на автомашинах догнать Марка будет намного быстрее. Они вернулись, вскочили в машины. Однако на это ушло определенное время, за которое Марк уже был далеко. Он как угорелый влетел в метро и прошел турникет вместе с пожилым мужчиной. Тот начал возмущаться, на шум обратил внимание полицейский, но Марк уже мчался вниз по эскалатору.

В глаза бросилась смазливая голубоглазая девица дешевого вида. Лицо было испорчено ярким макияжем. Грудь вульгарно вздымалась из декольте. Она, капризно поджав губки, безнадежно смотрела на черную стеклянную бутылку, стоявшую подле нее на стойке.

С диким воем из черного туннеля возникла электричка. Марк оказался у последнего вагона. Он не стал вбегать в вагон, а подождал, пока пассажиры усядутся на свои места. Марк был бы не Марк, если за годы своей финансовой деятельности не освоил пару трюков, как уходить от погони. Двери еще не закрылись, как Марк спрыгнул позади электрички и, стараясь держаться подальше от рельсов, пошел в направлении против хода электрички. Он услышал шум закрывающихся дверей, и электричка тронулась с места.

Марк, смеясь про себя над незадачливыми преследователями, которые, наверное, сейчас мечутся по всему поезду в поисках его, спокойно шел по туннелю. Когда он, насвистывая веселую мелодию, проходил мимо двери служебного помещения, она открылась. Руки в цветастых перчатках схватили его и втянули внутрь. Все произошло так быстро, что Марк даже не успел вскрикнуть.

3

— Марк, что такое? Мы хотели поговорить, а ты бегаешь, как некастрированный кролик.

Над Марком склонились клоунские физиономии с размалеванными улыбками. Красные носы поблескивали перед его глазами. Вокруг были сантехнические трубы, свисали провода, на стене висели электрические щиты с облезлой краской.

Главный клоун, которого остальные называли братом Пого, был невысок ростом, но широк в плечах. Он был пожилого возраста.

Брат Пого поднял Марка на ноги.

— Родной, что такое, ты занял у нас денег, а отдавать не хочешь. «Синдикат клоунов» хотел бы получить некоторые ответы о вложенных в твои предприятия финансах.

Марк заулыбался.

— Ах, брат Пого, сейчас такая ситуация на рынке финансов, но деньги я отдам. Мне нужно продать только часть акций, и я верну деньги.

— Так в чем дело?

— Ох, знаешь, ведь вы можете обогатиться. Очень быстро обогатиться, через каких-то пять лет.

— Издеваешься?

— Хорошо, через десять лет.

Брат Пого схватил за ворот Марка. Клоуны обступили его. Блеснули громадные как сабли ножи. Один из клоунов вытащил бензопилу.

Марк увидел это.

— А чего это? Собираетесь дрова пилить? — Марк завертел головой. — А где деревья, я чего-то ни одного не вижу.

Он вновь уставился на бензопилу и шумно сглотнул.

Брат Пого ласково погладил его по голове.

— Марк, мы тебя предупреждали, чтобы ты не вкладывал наши деньги в сомнительные предприятия.

— Нет, а что? Концерн по продаже снега чукчам был многообещающим. Знаете, сейчас организовываю новый, по продаже воздуха. Это выгодно, только прошу одолжить мне еще полтораста миллиончиков.

Брат Пого шумно выдохнул. Остальные клоуны нехорошо засмеялись. При свете одной лампочки их веселые лица выглядели мрачно и даже зловеще. Их косые черные тени ложились на каменный пол. Одна из теней заколебалась, словно зажила собственной жизнью. Но никто этого не заметил. Брат Пого взял слово и в кратких, но крепких выражениях обрисовал личность Марка, его деятельность на поприще получения нетрудовых доходов от условно честных граждан, к которым относили себя члены «Синдиката клоунов».

— Понимаешь, это наши деньги, Ужасная Сюзанна, которой мы служим, не особо жалует нас в плане зарплаты, поэтому приходится подрабатывать на стороне. И вот ребята скинулись на то, чтобы вложиться в твой проект, который оказался дутым фуфлом, — говорил брат Пого.

— Как вы сказали? — спросил Марк.

Он озирался по сторонам, будто надеялся, что случится чудо и откуда ни возьмись появиться помощь. В это время черная тень стала подниматься с пола и приобретать форму, будто ее накачивали невидимым насосом.

— Я сказал — фуфло все твои финансовые проекты, — прохрипел брат Пого.

Марк жалко заулыбался.

— Товарищи клоуны, что вы собрались делать? Вы же ведь не бандиты какие-нибудь, а клоуны, вы должны дарить людям радость.

— То есть мы должны смириться с тем, как ты обманываешь беззащитных клоунов?

Взгляд Марка скользнул по ужасающим харям банды клоунов — они никак не производили впечатление беззащитных клоунов. Тут Марк удивился еще больше… Он увидел за спинами членов «Синдиката клоунов» черную фигуру в балахоне. Ее руки покрывали черные рукава, а капюшон был надвинут на самое лицо. Клоуны тоже почувствовали чье-то присутствие и увидели эту странную, поднявшуюся с пола фигуру.

Брат Пого вышел к черному пришельцу.

— Ты кто такой? — грубо спросил он.

— А разве не видно? — словно кладбищенский ветер над могилами, прошелестел голос из-под капюшона.

— Как бы нет! Ни бейджика, ни огромного плаката с твоим именем я не вижу. Чего тебе нужно?!

Черная фигура ощупала себя.

— Ах да, прошу прощения, как-то забыла, — сказала она и вытащила из-за пазухи складную косу. Нажатием на кнопочку коса развернулась и в свете лампочек блеснула.

Брат отступил на шаг.

— Так это ты, Смерть, — сказал он, ничуть не удивившись. — Что тебе нужно, зачем притащила свои гнилые мослы? Этот клиент наш, он нам денег должен, и не смей его забирать раньше времени.

Марк, который наблюдал за фигурой в черном саване, открыв рот, перепугался.

— Я с ними, — пролепетал он и вцепился в руку близстоящего клоуна в рыжем парике с бензопилой в руках. — Тетя, меня не нужно забирать, я тут всем кучу денег должен. Мы тут с ребятами хорошими дрова будем пилить. Сейчас они мне руку отпилят, вызовут доктора, и я спокойненько уеду в больничку.

Он не выдержал и расплакался.

— Не забирайте меня! Мне еще рано уходить! Я молод и полон сил, я могу еще денег заработать! — закричал он.

Смерть вытащила мешочек с монетами.

— Я перекупаю его долг, — прошелестела она, отдавая мешочек клоунам. Все обступили брата Пого.

— Это магрубли, — сказал один из клоунов.

— Настоящие, — говорил другой.

Клоун с бензопилой с трудом отодрал от себя Марка и тоже оказался около мешка:

— Ребята, они действительно настоящие!

Брат Пого удовлетворенно улыбнулся и затянул мешочек шнуром.

— Дело сделано, сделка состоялась, — сказал он Смерти. — Пошли, ребята, — крикнул он своим сотоварищам, и радостная ватага клоунов с шутками и прибаутками выдвинулась прочь из служебного помещения. Марк остался наедине со Смертью.

Та приблизилась к молодому человеку, который спиной прижался к потрескавшейся стене.

Из рукавов и из-под капюшона на Марка повеяло холодом.

— Ах, Марк, — с сожалением сказала Смерть. — Тебе пора.

— Как пора, тетенька? — в ужасе проговорил Марк. — Тетенька, что же это?

— Да, Марк, я выкупила все твои долги, и теперь ты должен только лишь мне. Пора платить по счетам.

— За что же, тетенька, почему я?

— Ты занял у моего босса крупную сумму и не отдаешь. Ему надоело ждать, Марк, поэтому пришлось призвать тебя к ответу. Плати по счетам! — провозгласила Смерть, потрясая косой.

Марк вытер слезы.

— По счетам — вы имеете в виду деньгами? — поинтересовался он.

— Или деньгами, или плати своей душой! Учитывая, что денег у тебя нет…

— Как это нет денег! — удивился Марк. — Я только сниму с текущего счета. Вы согласны подождать полчасика? По глазам вижу, что согласны… Если они, конечно, у вас есть… Давайте так, завтра утром мы с вами вместе пойдем в банк, и вы получите свои деньги.

— Марк!! — вскричала Смерть, и коса в ее руке сверкнула. — Ты хочешь обмануть меня? Я же знаю, что у тебя нет денег! Тебе нечем платить, кроме собственной души!

Марк заторопился, копаясь во внутреннем кармане пиджака и вытаскивая различные бумажки.

— Как же нечем, у меня есть деньги! Только я деловой человек. А где у делового человека лежат деньги? Правильно, они работают на него. Все деньги вложены в различные предприятия по всему миру. Можете убедиться.

Он стал показывать бумажки Смерти.

— Вот, пожалуйста, замечательный стартап «Переработка человеческого дерьма в воздух» — перспективный проект, не пойдет? Тогда прошу другой стартап «Обучение игре на гитаре путем обучения игре на органе», пользуется успехом. И вот «Добыча льда в Сахаре», там с этим туго, а мы готовы построить завод…

— Марк! — прервала его Смерть. — Пора!

И она потянула к нему свои руки, скрытые черными рукавами савана.

Марк в отчаянье стал рыться в бумагах.

— Отличное дело «Преобразование мочи молодого осла в бензин» — озолотитесь, а есть еще «Обучение мартышек плотницкому делу»…

Непреодолимая сила потянула Марка к черной фигуре, источавшей ледяной холод.

— Еще есть ребут «Ржавых зубьев», я туда все деньги вложил.

Смерть остановилась.

— Что ты сказал? — спросила она.

Марк почувствовал, что, возможно, нащупал путь к спасению.

— Мы снимаем фильм звезды мирового экрана…

— К лешему звезд мирового экрана.

— Слушаюсь!

— Как фильм называется?

— «Ржавые зубья», это перезапуск франшизы, сам Зубодеров исполняет главную роль и спродюсирует фильм. Я тоже спродюсирую, меня Зубодеров взял… Нам нужны деньги, вот я и вложил деньги в фильм, почти все свои… и не только свои, а еще и чужие.

Смерть слушала, наклонив голову.

— И еще ваши вложил деньги тоже туда, — продолжал Марк.

— Ты вложил деньги в «Ржавые зубья»?

— Да, тетенька, — промямлил Марк.

Смерть сложила свою косу до размеров авторучки и спрятала ее под саваном.

— А ну-ка пошли со мной! — сказала Смерть.

Она схватила за руку Марка и потащила за собой. Вернее, они почти полетели. Смерть бежала впереди, а несчастный Марк, словно тряпка, развевался сзади нее. Его ноги не успевали касаться земли. Марку казалось, что они не двигаются, лишь мир вокруг меняется. Мелькали улицы, дороги, дома, машины, люди…

Марк опомнился, когда оказался в просторном зале, оформленном в стилистике древней Персии. Зал заполняли каменные статуи. Возле громадного окна, откуда виднелся красный дворец, стоял стол, на котором мог приземлиться самолет. В кресле сидел человек очень маленького роста.

Марк в изнеможении упал на мраморный пол.

Смерть простерла руку к Марку и сказала человеку в кресле:

— Хозяин, это тот самый должник. Выяснилось, что он вложил все ваши деньги в фильм «Ржавые зубья».

Человек возбужденно вскочил на ноги. Он оказался мальчишкой лет одиннадцати-двенадцати. Его лицо было полностью закрыто карнавальной маской.

— Неужели? — возбужденно воскликнул хозяин Смерти. — Вложил деньги в фильм «Ржавые зубья», это здорово!

— Он работает с Зубодеровым, — пояснила Смерть.

— Вот здорово, — воскликнул хозяин Смерти и спросил Марка: — Неужели правда?

— Ага, — утомленным голосом сказал тот, — нам бы еще немного денежек.

— Это не проблема, — воскликнул мальчишка. — Ты вложил мои деньги в фильм «Ржавые зубья». Вот умора! И говоришь, все равно не хватает? Ах, Марк, как тебе повезло! Денег можете взять сколько хотите. Только Зубодерову ничего не говори! Деньги не проблема! Я ведь самый богатый человек в этой Вселенной.

Он подошел к Марку и протянул ему свою ладошку:

— Кстати, я Тим! Тим Червонный! Будем знакомы.

4

— Родной мой, — выкликнула Рожа Светская, выйдя к Зубодерову и Яну. Несмотря на свой возраст, она еще была по-прежнему красива, и даже небольшие морщинки у корешков ее рта нисколько не портили ее, а придавали некий шарм ее артистичному лицу. Она была облачена в золотое платье, в котором кинодива играла в фильме «Клеопатра и инопланетяне».

Зубодеров тоже был рад.

— Рожа, как я рад тебя видеть, — провозгласил он и представил своего молодого друга. — Это Ян, он играет главную роль в фильме! Роль трупа!

— Ему идет, — вскользь заметила Рожа Светская и тут же с нажимом спросила: — Ты снимаешь фильм?! Значит, желтая пресса не врет? Все это правда?

Кинозвезда продемонстрировала планшет, на котором красовался крупный заголовок электронного издания «Мерзкие сплетни»: «Сценарий „Ржавых зубьев“ написан. Что скрывает Алик Век? Алик Век требует закрыть съемки!» Ниже была помещена фотография писателя Алика Века с растрепанной прической, который прикрывался от назойливых фоторепортеров.

— Вот пронырливые репортеры, — сказал Зубодеров. — Впрочем, это замечательно. Чем больше рекламы, тем лучше.

— Значит, ты снимаешь, — рассмеялась Рожа. Она расслабленно сидела на диване напротив мужчин. Но вдруг она как с цепи сорвалась. Она подскочила к Зубодерову.

— Я должна сняться в твоем фильме! — закричала она, схватив актера за лацканы пиджака.

Ян вздрогнул от неожиданности, но Зубодеров был спокоен, похоже, он давно привык к такому поведению кинодивы.

— Мы для этого и пришли, Рожа, — сказал он. — Главная роль твоя. Но буду откровенен с тобой: бюджет фильма очень маленький. И судя по тому, как быстро убежал наш продюсер, я боюсь, что у нас вообще нет бюджета.

Актриса его не слушала.

— Я хочу сыграть в этом фильме, и точка, — сказала кинодива. — Могу даже бесплатно сыграть.

Она отпустила лацканы пиджака Зубодерова.

— Я готова сниматься бесплатно, — сказала она и опять села на диван. — Главное, чтобы были стоящие партнеры.

Она выжидающе посмотрела на Зубодерова.

— Мы провели кастинг и уже наняли десять человек. Вот Яна взяли, он играет роль трупа, — Зубодеров неспешно говорил, он не торопился, давая возможность Роже Светской созреть.

— Это безусловно хорошо, — сказала кинодива. — И Ян очень подойдет на роль трупа. Харизма у него хорошая.

— Далась вам моя харизма, — обиделся Ян. — Нормальная у меня харя.

— Хорошо, хорошо, — перебила его кинодива, — но я говорю о высоком уровне. Уровне звезд, таких как я.

Она выжидающе посмотрела на Зубодерова.

Тот кивнул головой.

— Понимаю, и кто же должен играть вместе с тобой?

Рожа улыбнулась хищной улыбкой, продемонстрировав белоснежные блестящие зубы, способные перекусить танк.

«Она что, их полиролью натирает?» — подумал Ян.

Тем временем Рожа Светская показала глянцевый журнал. На обложке которого красовалась известная актриса Харя Аристократическая. Всю обложку журнала занимал необъятный бюст актрисы. Ее лицо виднелось откуда-то с заднего плана. Казалось, что его прилепили к огромной груди с помощью фотошопа.

— Я хочу, чтобы ты дал ей главную роль! — прорычала Рожа Светская. — Дай ей роль! Дай ей главную роль. И желательно, чтобы она погибла в конце!

При этом кинодива закатила глаза в мечтательном экстазе.

— Все зависит от сценария, — сказал Зубодеров.

Но актриса его не слышала, она погрузилась в сладкие мечты. С ее дрожащих губ скатилась слюна.

— Фу-у, — прошептал Ян. — Я и не думал, что кинозвезды так себя ведут.

Чтобы вывести Рожу Светскую из мира фантазий, Зубодеров постучал костяшками пальцев по журнальному столику.

— А?! — очнулась кинодива.

— Я говорю, что все зависит от сценария.

— Да, — закивала головой Рожа, — я согласна, но мне кажется, что фильм только выиграет, если в главных ролях будем сниматься мы вдвоем. И кто-нибудь умрет… Я хотела сказать, в фильме умрет.

— Я согласен с тобой. Это было бы неплохо, только как это сделать? Если я напрямую предложу ей сняться и она узнает, что в фильме снимаешься ты, Рожа.

Светская махнула рукой и хитро подмигнула Зубодерову.

Бюст действительно был огромен. Казалось, что еще немного, и он вырвется из декольте Хари Аристократической и, как пара воздушных шаров, улетит в небо.

— Очень просто, скажи ей, что хочешь пригласить ее на роль убийцы, а меня на роль жертвы. Тогда она согласится. И еще как согласится! Сама прибежит!

— Как умно, — оценил идею Рожи Зубодеров.

— А чтобы она быстрее прибежала, скажи, что в фильме снимается сам Платон Железный. Тогда она согласится точно!

Зубодеров мягко улыбнулся.

— Конечно, такое впечатление, что ты основательно все продумывала. Зачем тебе все это?

— Что?! Почему ты так спрашиваешь?! — забеспокоилась кинодива, но она быстро взяла себя в руки. — Хочу… хочу, чтобы у тебя получился этот великий фильм. Нечасто перезапуск франшизы оказывается удачным. Поэтому мне хочется, чтобы этот фильм получился и принес погибель… — женщина кашлянула. — Принес прибыль нам всем. Ведь это же хорошее пожелание?

Зубодеров согласился с ней.

— Спасибо тебе за добрые слова. Нечасто встретишь в современном мире такой альтруизм, — сказал Зубодеров. — Если не ошибаюсь, ее четвертый муж ушел к тебе и стал твоим третьим? Что с ним стало?

Рожа поморщилась, словно Зубодеров коснулся темы, которой касаться не следовало.

— Он пропал… к моему сожалению.

— Правда, и где это произошло?

— Зачем ты вспоминаешь этот несчастный случай? Впрочем, почему нет, мы пошли на экскурсию в пирамиду, и он заблудился и не вышел оттуда, — кинодива взорвалась: — Не стоит ворошить прошлое! Пропал и пропал!

Как только Зубодеров и Ян скрылись за дверью, Рожа Светская вытащила из секретного шкафчика маленький чемоданчик. Она открыла его. Ее взору предстал ряд пузырьков с надписью «Яд», остро отточенный нож и дамский пистолет с перламутровой рукояткой. Кинодива с наслаждением провела рукой над своим смертельным сокровищем. Ее улыбка выглядела как оскал вампира из дешевого ужастика.

5

Бюст действительно был огромен. Казалось, что еще немного, и он вырвется из декольте Хари Аристократической и, как пара воздушных шаров, улетит в небо.

— Как я рада тебя видеть! — сказала она мягким грудным голосом Зубодерову.

Тот представил ей молодого актера.

— Это Ян, он играет главную роль — роль трупа.

— Это замечательно, у него хорошая харизма для роли.

При этих словах Ян фыркнул.

— Все нормально с моей харей, — сказал он, но его никто не слушал.

В отличие от Рожи Светской, Харя Аристократическая, что называется, взяла быка за рога.

— Готова сняться в твоем фильме, если она будет играть вместе со мной.

— Кто? — сделал удивленное лицо Зубодеров.

Он сидел в бархатном кресле в гостиной, выполненной в сиреневых тонах. Харя встала напротив мужчины. Она стала подходить к Зубодерову. Тому показалось, что она заполняет своим бюстом если и не весь мир, то весь его обзор, это точно. Зубодеров даже откинулся на спинку кресла, чтобы видеть Харю целиком.

— Я говорю о ней, — пробасила Харя и показала глянцевый журнал. На обложке была изображена Рожа Светская возле новенького автомобиля, выпущенного в единственном экземпляре.

— О, я понял, о ком ты, — сказал Зубодеров и посмотрел на Яна. Молодой человек понял, что самым благоразумным в данной ситуации будет молчание.

Зубодеров состроил озабоченную мину на лице.

— Но как же ее привлечь в этот фильм, ведь бюджет у меня… не очень.

Но оказалось, Харя Аристократическая все уже обдумала.

— Ты скажи, что приглашаешь ее на главную роль — роль убийцы, а жертвой по сценарию буду я.

— Гениальное решение! — воскликнул он. — Это, вероятно, ее заинтересует.

Харя растянула полные губы в змеиной улыбке.

— А чтобы она быстрее прибежала к вам, скажите, что в фильме будет играть не кто иной, как Платон Железный, — сказал актриса, раздувая свой бюст.

— Ого, от такой приманки она не сможет устоять!

— Еще бы!

— Ваш второй муж, который ушел от Рожи Светской, ведь тоже был артистом.

Харя скривилась, оттопырив нижнюю губу.

— Да, — ответила она.

— Он приходился первым мужем Роже?

— Все верно.

— Как жаль, что с ним случилось… А что с ним случилось?

Харя холодно посмотрела на Зубодерова.

— Несчастный случай, — сказал она. — На сцене. Заколол себя шпагой.

— Какое несчастье! Такое иногда бывает.

Когда Зубодеров и Ян ушли, Харя кряхтя полезла под диван. Она шуршала там полминуты и наконец вылезла с несколькими связками динамита с часовыми механизмами. Толстые губы Хари растянулись в улыбке, и она любовно, словно котят, погладила свои бомбы.

6

— Да ни в жизнь!!! — страшным голосом заорал Платон Железный. — Ни за что я не буду играть с этими двумя дурами. Они мне всю жизнь испохабили!

Платон Железный взъерошил ежик седых волос, жестких как проволочная сетка, и театральным жестом запахнулся в плащ мушкетера.

— Я готов умереть за искусство! Готов дойти до конца своей актерской жизни и сгинуть в могиле. Но не откажусь от своего решения!

Платон опустился в кресло напротив Зубодерова и Яна. Все трое сидели на мини-сцене личного домашнего театра Платона Железного, который тот устроил у себя на третьем этаже особняка.

— Как, хорошо? — поинтересовался великий актер.

— Впечатляет, — согласился Зубодеров. — Яну стоит у вас поучиться.

— Яну? Кто это такой?

Зубодеров представил мэтру молодого артиста.

— Знакомьтесь, это Ян. У него ответственная роль — он играет труп.

— А по нему похоже. Это… харизма у него хорошая! Для трупа!

Ян сжал зубы, но смолчал.

— Так вот, — сказал Платон Железный. — Хочу сыграть в этом фильме. Но… как нам уговорить сняться вместе со мной еще и этих напыщенных дур Харю и Рожу.

Он задумался.

Зубодерову было дорого время, поэтому он предложил сам:

— Очевидно, нужно убедить каждую из них, что в фильме ее оппонентка играет жертву.

Платон Железный наморщил лоб.

— Продолжайте, — сказал гениальный актер.

— А чтобы они точно согласились, то лучше им сказать, что в фильме играете вы. Одно время они обе были в вас влюблены. Примчатся сниматься к нам только из принципа.

— Да, — кивнул седой головой Платон Железный. — Примчатся из принципа… или чтобы убить меня. Последнее даже наверняка.

7

Холодными звездами снег падал на мостовую. Уличный фонарь на высоком столбе в ажурной решетке мягко орошал заснеженную мостовую нежным светом. Россыпи звезды смотрели с темного небосвода вниз на запорошенный снегом каменный город. Светом драгоценных камней проливались заиндевевшее каменные изваяния сфинксов, красовавшиеся за скованной льдами Невой.

Ян и Зубодеров вышли из подворотни.

— Здесь холодно и идет снег, но ведь сейчас июль, — удивился Ян.

— Все верно мы находимся не в самом городе, а в его тени. Для города это карман времени, где скапливаются все нереализованные мечты и фантазии его жителей, — сказал Зубодеров.

По Невскому дунул ветер, и снег серебряной холодной россыпью прокатился вдоль проспекта.

Ян поежился.

— Зачем мы здесь? — спросил он Зубодерова.

— Из-за камеры Брюса, — сказал Зубодеров.

Он сделал несколько шагов вдоль проспекта и остановился возле запорошенной снегом лавкой. На витрине было написано «Лавка игрушек и часовых механизмов мастера Свеклоффа». По стеклу шли ледяные кракелюры, которые нарисовал иней, но на витрине были видны куклы с добрыми улыбками, странного вида механизмы и веселые картины из сельской жизни.

Неизвестно почему, но Яну не понравилась эта лавка. Вроде бы по-домашнему горел фонарь над входом, добрые улыбки кукол, надежные часовые механизмы демонтировались на его витрине.

Между тем Зубодеров смело толкнул дверь и оказался внутри, Яну ничего не оставалось, как последовать за ним.

Первое, что бросилось в глаза Яну, так это обилие полок, заставленных разнообразными куклами. Все часы в лавке отсчитывали разное время, и Ян растерялся, глядя на разнообразные циферблаты, раздумывая, что сейчас утро, или вечер, или вообще ночь.

Из-за обилия кукол и различных механизмов Ян не сразу разглядел продавца — самого мастера Свеклоффа. Его голова была гладким обструганным поленом, которое крепилось к чурбану побольше — телу. Лицо было краской намалевано на деревянном лице. Он склонился над часовым механизмом. При виде посетителей, которые подошли к столу, Свеклофф поднял голову. Его глаза состояли из множества линз, которые защелкали, настраивая резкость.

— Желаете сделать покупку? — голос Свеклоффа был спокоен.

Зубодеров широко улыбнулся.

— Да, мастер, мы бы хотели приобрести камеру Брюса.

— Камеру Брюса?

— Мы собираемся снимать фильм ужасов.

Зубодеров со стуком выложил несколько монет магрублей.

Деревянные пальцы захватили несколько монет со стола. Блеск монет отразился в глазах-линзах. Он рассматривал их некоторое время. Потом ссыпал их в ящик стола.

— Вам нужна камера Брюса, — проговорил Свеклофф.

Он поднялся, подошел к занавесу, отделявшему магазин от подсобного помещения, и поманил за собой посетителей. Зубодеров и Ян прошли через занавес вслед за деревянным человеком и оказались в зеркальном зале. Здесь танцевали изящные механические балерины. Их белоснежные фигуры, казалось, висели над полом. Балерины бесчисленное число раз отражались в зеркалах.

Оставив зеркальный зал позади, Свеклофф, Зубодеров и Ян попали в кукольный театр. Здесь в нарисованных небесах покачивался воздушный шар, полосатый кот в котелке порхал на крыльях бабочки от цветка к цветку, крокодил в блестящем цилиндре курил трубку и катался на лодке по зеркальному пруду. И над всем горела луна. Она подмигивала с ночного неба и весело улыбалась. Свеклофф взялся за лестницу. Он приставил ее к звездному небу и, забравшись на самый верх, снял луну и сунул ее под мышку. Оказавшись внизу, Свеклофф протянул луну Зубодерову. Ян заглянул чрез плечо и увидел, что в деревянных конечностях Свеклоффа находится черный прямоугольный ящик, из которого выдвигалась труба объектива. Серебряные магические знаки покрывали корпус камеры Брюса. Стеклянная пустая реторта крепилась под низом корпуса камеры.

Конец ознакомительного фрагмента.