Возможно, на этот раз

Кейси Уэст, 2019

Свадьбы. Похороны. Дни рождения. Назовите повод, и Софи Эванс будет там, ведь девушка – флорист, поэтому отвечает за оформление всех главных событий, которые происходят в ее маленьком городке. Когда на тех же самых мероприятиях начинает появляться Эндрю Харт, сын лучшего шеф-повара в городке, то сразу же очаровывает всех своими манерами. Всех, кроме Софи, которая считает парня высокомерным придурком. При этом у Софи есть мечта: собрать портфолио, которое поможет ей поступить в школу дизайна. Поэтому девушке некогда отвлекаться на различные глупости. Но каждая новая встреча с Эндрю лишь усложняет ей жизнь. По крайней мере, Софи считает именно так. Или считала до поры до времени?..

Глава 8

Бранч был в самом разгаре. Джетт Харт и мистер Уильямс суетились вокруг тарелок с едой, как будто от одного их присутствия ее вкус мог измениться к лучшему. Никто, впрочем, не жаловался, так что, возможно, их метод работал. Мика и Лэнс помогали с напитками и отвечали на вопросы. Эндрю общался с гостями, параллельно делая фотографии.

И моя мама до сих пор не пришла.

Я стояла, не сводя глаз с парковки, потом в очередной раз проверила телефон. Экран был пуст: ни одного сообщения или звонка, ни одного «Извини, я очень сильно опаздываю». Я засунула мобильник обратно в карман юбки и снова уставилась на дорогу. Может быть, она застряла на работе. Не то чтобы там происходило что-то жизненно важное, но владелец закусочной иногда вел себя так, будто так оно и было. Может быть, то, что она не пришла, было даже к лучшему. Так я могла просто работать, ни о чем не волнуясь.

— Где твоя мама? — спросила Мика, проходя мимо с кувшином апельсинового сока.

Я безучастно пожала плечами, как будто и не заметила ее отсутствия.

— Она придет, — попыталась успокоить меня Мика.

— Кто придет? — спросил Эндрю, проходя мимо с телефоном в руке. Гр-р-р.

— Мама Софи.

— Кстати о мамах, — обратился Эндрю к Мике, — твоя все пытается заставить меня есть с ней за одним столом, потому что ты сама не можешь составить ей компанию.

— Не поддавайся ее чарам. Софи вообще не может ни в чем отказать моей маме.

— Это чистая правда, — подтвердила я. — Она имеет власть надо мной.

— Это потому, что она тебя любит, — сказала Мика.

— А я-то думал, что я особенный. — Эндрю драматично прижал ладонь к груди.

— Не-а, — бросила я.

— Тебя она тоже любит, Эндрю, не переживай, — помахала рукой подруга и, подхватив кувшин, ушла.

— Миссис Уильямс всех любит, — заверила я Эндрю.

— Знаешь, апельсиновый сок куда логичнее было бы разносить тебе.

— Ты уже один раз пошутил по поводу моей юбки. Придумай лучше что-нибудь новенькое.

Глаза у него весело загорелись. Неужели мне уже второй раз за день удалось его рассмешить? Эта перемена мне не нравилась. Обмен колкостями нравился мне куда больше. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я снова принялась рассматривать парковку.

— Просто напиши ей, — сказал Эндрю.

— Что? — переспросила я. В следующий момент я вспомнила, что Эндрю знает, кого я жду. — Может, пойдешь дальше фотографировать?

Он поднял мобильник и сфотографировал меня, потом улыбнулся и удалился. Я хмуро проводила его взглядом.

Мне нужно было отвлечься, и работа была для этого идеальным способом. Я заметила Кэролайн под одним деревом: она что-то рассматривала на своем планшете.

— Мне начать игру? — спросила я. Она подняла на меня взгляд.

— Нет, пока еще рано. Глория и ее дочка снова собираются петь. Можешь сходить посмотреть, готовы они или нет?

— Да. Эм… Они принесли синтезатор или диск с музыкой?

Когда мы встречались перед мероприятием, чтобы обсудить организационные вопросы, я предложила оба варианта. Не то чтобы Глория и ее дочь были никудышными певицами… Впрочем, это было недалеко от истины. Они пели неплохо и вполне попадали в ноты. Но я знала, что фоновая музыка сделает их выступление куда приличнее.

— Думаю, они опять будут петь а капелла. Но гостям вроде бы нравится. Отзывы всегда такие хорошие. Они очень славные.

— Хорошо, я поговорю с ними. Если они готовы, пусть начинают сейчас?

— Да. Спасибо, Софи. И передай своей маме привет.

Моей маме? Я обернулась и увидела, как ее машина въезжает на парковку. Остановившись, мама вышла из автомобиля. На ней были узкие джинсы, черная футболка и туфли на высоком каблуке — не тот наряд, который она сегодня надела на работу, но и, очевидно, не подаренное мной платье. Ее длинные высветленные волосы были распущены и выпрямлены.

Сделав глубокий вдох, я развернулась и отправилась искать Глорию. Она сидела за столом и, увидев меня, помахала мне рукой.

— Привет, Софи, рада тебя видеть! — крикнула она. — Мне так нравятся цветы в этом году.

— Спасибо, — отозвалась я. Выбирала сами цветы и дизайн не я, но, наверное, можно было принять этот комплимент, раз уж я рассовывала их по лейкам. — Вы готовы выступать?

— Почти, — ответила она.

— Хорошо, когда будете готовы — просто начинайте. — Я указала пальцем на большое дерево, рядом с которым был установлен микрофон. Глория радостно закивала.

Я оглянулась: мама уже шла мне навстречу. Я поспешила к ней.

— Привет, солнышко, — сказала она. — Прости, что опоздала.

Я обняла ее.

— Ничего страшного. Я рада, что у тебя получилось прийти.

— Ты сегодня такая нарядная.

— Ага. — Я невольно опустила взгляд, потом снова подняла глаза на маму. — Ты получила мой подарок?

— Да, такое милое платье. Спасибо.

Я сглотнула.

— Я думала, ты наденешь его сегодня.

— О! Ну, ты же знаешь, я не очень-то люблю повседневные платья.

Она была права, и я это прекрасно знала. Теперь я не понимала, зачем вообще подарила ей платье. Нужно было купить пару симпатичных туфель… или подарочную карту. Карта была бы самым безопасным вариантом, и мой вкус в одежде не имел бы абсолютно никакого значения.

— Может, буду носить его дома, — добавила мама. Я кивнула, как будто мне было абсолютно все равно.

— Что ж, пойдем за стол, — сказала я. — Тут куча еды.

Она взяла меня под руку, и мы вместе зашагали по траве.

— А Джетт Харт здесь? — прошептала она.

— Да.

— Ты нас представишь? Всегда хотела встретиться с какой-нибудь знаменитостью.

— Я его совсем не знаю, мам. — Или, если точнее, он не знал меня. Для него я была просто безымянная девчонка, которая вечно попадается под ноги. — И он не особенно знаменит.

Она фыркнула, не соглашаясь со мной, потом добавила:

— Ты уже на двух мероприятиях с ним пересекаешься и даже не представилась? Почему ты такая замкнутая?

— Я не замкнутая.

— Замкнутая-замкнутая. Знаешь, если будешь больше практиковаться, тебе станет легче общаться с людьми.

— Я и сейчас нормально общаюсь с людьми. — По крайней мере, с теми, которые мне нравятся.

— Видимо, мне придется представиться самой. Это он? — И она указала на Джетта Харта, который все еще стоял над своей едой, как часовой.

— Мам, просто помаши ему. Он очень занят.

— Не похоже.

— Давай положим себе еду. Когда дойдем до конца очереди, скажем, как нам все понравилось.

Она меня не слушала. Когда я взяла тарелку, она направилась прямо к Джетту, вытянув перед собой ладонь.

— Тот самый Джетт Харт, — произнесла она. — Видеть вас в нашем маленьком городе — большая честь.

Он пожал протянутую ему руку и улыбнулся — впервые на моей памяти.

— Рад встрече.

— Я слышала, вы пытаетесь окультурить наше общество изысканной кухней?

Я поморщилась.

— Мам, я взяла тебе тарелку, — сказала я. Она не отреагировала.

— Я пытаюсь разнообразить ваш кулинарный опыт более смелыми вкусами, — ответил он, как будто внезапно оказавшись в какой-то рекламе кофе. Так вот откуда Эндрю поднабрался красноречия.

Кстати о разнообразии и смелых вкусах — на тарелке передо мной оказались, судя по всему, зеленые перцы, порезанные пополам и нафаршированные вареными яйцами. Окинув взглядом весь стол с угощениями в поисках какого-нибудь альтернативного блюда с яйцами, я заметила разноцветный киш и задумалась, из чего он может быть приготовлен.

— Смелость — это по мне, — услышала я мамин голос. По Джетту было видно, что разговаривать с ней дальше он уже не намерен: он скрестил руки на груди и смотрел куда-то поверх ее головы. Я думала было оттащить маму обратно к очереди за едой, но потом решила, что лучше привлекать к себе как можно меньше внимания.

Наконец Джетт выкрутился сам:

— Прошу прощения, мне нужно кое-что проверить.

Мама снова присоединилась ко мне и взяла тарелку.

— Он совсем не так плох, как ты рассказывала.

Я шикнула на нее. Она огляделась по сторонам.

— Кто не должен нас услышать? — Тут ее взгляд задержался на Эндрю. — О, кто это там?

— Ты о ком? — Я прекрасно знала, о ком идет речь, и понятия не имела, зачем вдруг начала притворяться.

— О том широкоплечем красавчике с шикарной шевелюрой, вот о ком.

— Мам, ему семнадцать.

— Дитя мое, я не планировала с ним встречаться. Я просто спросила, кто это, параллельно оценив его лучшие качества.

— Это сын Джетта.

Она вытаращилась на меня, склонив голову набок.

— У Джетта есть сын? Почему ты мне о нем не рассказала?

— Я разве не рассказала?

— Нет. И это значит одно из двух: либо он тебе нравится, либо ты его терпеть не можешь.

— Или я просто о нем не думаю.

— Не-а. Так какой вариант вернее?

— Ни один из них, мам. Можно мы, наконец, поедим?

На заднем плане внезапно раздалось пение Глории и ее дочери. Я молчаливо поблагодарила их за своевременное вмешательство.

Мама зашагала вдоль стола с угощениями, накладывая себе в тарелку каждого блюда понемножку.

— Тьфу ты, — проворчала она чуть погодя. — И почему Кэролайн до сих пор разрешает им петь на этих мероприятиях?

— Мам, тише. — Пели они неплохо. Тренировки сделали свое дело.

— Я и говорю тихо, — прошипела она. — Просто мне приходится терпеть Глорию еще со школы. Ей же медведь на ухо наступил. Ты в курсе, что она пела национальный гимн перед каждым футбольным матчем? И ты говоришь, это я люблю привлекать к себе внимание.

— Я так никогда не говорила, — пробормотала я.

— На-ка подержи, — сказала она вдруг, подавая мне свою тарелку.

— Зачем?

Песня закончилась, и моя мама вдруг направилась прямо к Глории. Когда я поняла, что она собирается сделать, мне пришлось лихорадочно искать, куда бы поставить тарелки.

— Всем добрый день, — сказала мама в микрофон. — Как настроение?

В ответ раздался только один возглас. Я рванулась к микрофонам, срезая путь между столами.

— Я бы хотела исполнить для вас песню «Jesus, Take The Wheel» замечательной Кэрри Андерв…

Я выхватила у нее микрофон.

— Она шутит. Забавная у меня мама, правда? Наслаждайтесь бранчем, дамы. Аплодисменты мистеру Уильямсу и Джетту Харту в благодарность за чудесное угощение?

Под звуки бурных оваций я выключила микрофон.

— Ой, не смотри на меня так, — сказала мама. — Получилось весело.

С этими словами она удалилась. Я так и осталась стоять с микрофоном в руке.

— Ничего страшного, — послышался голос Мики. Она подошла ближе и сжала мою руку. — Ты сгладила ситуацию.

— Ты так думаешь? — спросила я, чувствуя благодарность за ее утешительные слова — хоть и прекрасно понимала, что Мика врет.

— Все нормально. Хочешь, я его где-нибудь спрячу? — кивнула она в сторону микрофона.

— Да, прошу тебя. — Я протянула микрофон ей.

— И тебе, наверное, стоит спасти Эндрю.

— Что? — Резко развернувшись, я увидела ужасающую картину: моя мама, схватив свою тарелку, направлялась прямо к Эндрю.

— Мам! — закричала я. — Наш столик здесь.

Она меня не слушала. Продефилировав по газону, она остановилась перед Эндрю. Я даже не успела ее задержать.

— Молодой человек, — объявила мама, — следуйте за мной.

И он последовал.