Возможно, на этот раз

Кейси Уэст, 2019

Свадьбы. Похороны. Дни рождения. Назовите повод, и Софи Эванс будет там, ведь девушка – флорист, поэтому отвечает за оформление всех главных событий, которые происходят в ее маленьком городке. Когда на тех же самых мероприятиях начинает появляться Эндрю Харт, сын лучшего шеф-повара в городке, то сразу же очаровывает всех своими манерами. Всех, кроме Софи, которая считает парня высокомерным придурком. При этом у Софи есть мечта: собрать портфолио, которое поможет ей поступить в школу дизайна. Поэтому девушке некогда отвлекаться на различные глупости. Но каждая новая встреча с Эндрю лишь усложняет ей жизнь. По крайней мере, Софи считает именно так. Или считала до поры до времени?..

Глава 7

День матери

Бранч в городском парке

ПОДСОЛНУХ

Растущие подсолнухи поворачиваются к солнцу, следуя за его движением на протяжении всего дня. Если представить, что мать — это солнце, а ее дитя — цветок… Что ж, эта аналогия говорит сама за себя. Мамы — это ужасно важно.

Я прислонилась к цветочному фургону, держа в руках альбом и яростно орудуя карандашом. Пыталась набросать юбку. Чтобы составить хорошее дизайнерское портфолио, мне нужно было собрать разнообразные примеры работ, но пока мне казалось, что только один или два рисунка выглядят действительно достойно.

Со вздохом я внимательно рассмотрела плоды своих трудов. Получилось скверно. Зарычала и заштриховала весь лист — теперь этот набросок уже точно нельзя будет исправить. За последние пару месяцев я не смогла нарисовать ни одного стоящего эскиза. Создавалось впечатление, что все мое вдохновение улетучилось где-то между Президентским днем и Пасхой. Захлопнув альбом, я бросила его в рюкзак — ровно в тот момент, когда Кэролайн вернулась к фургону, чтобы забрать еще несколько букетов.

— Твоя мама сегодня придет? — спросила она, поднимая две большие лейки с подсолнухами. — Возьми перерыв, чтобы посидеть с ней. Думаю, я смогу отпустить тебя на часок.

Я тоже подхватила два букета.

— Сегодня она работает в закусочной в утреннюю смену, так что немного опоздает, но придет.

— О, это хорошо.

Пройдя по парку, я отнесла букеты к столам, расставленным между двумя огромными дубами. Поставив цветы, я отошла на шаг назад, чтобы рассмотреть их получше. Мне не очень-то нравились жестяные лейки. Если бы оформить букеты дали мне, то, помимо больших желтых цветов, я бы добавила в букеты маленькие белые маргаритки и белые розы и поставила бы их в расписные керамические вазы или, на худой конец, прозрачные. В воду я бы для красоты нарезала свежие лимоны. Но Кэролайн сказала, что лейки непременно понравятся мисс Джуэл Джексон, которая организовывала бранч в честь Дня матери каждый год.

Подняв взгляд, я заметила Мику: она стояла возле длинного стола и разжигала топливную канистру под жаровней. Мне стало интересно, каким будет сегодняшнее меню. В прошлом году на День матери подавали маффины, французские тосты с яблоками и корицей, сладкий чай и целые кучи бекона. Но теперь готовкой заправлял Джетт Харт, и у меня было предчувствие, что сегодня никакого бекона нам не видать.

— Привет, подруга! — крикнула я, направляясь по газону ей навстречу.

Мика крутанула зажигалку вокруг пальца и щелкнула колесиком.

— Смотрю, тебе получше, — сказала я.

В пятницу она слегла с расстройством желудка и не пошла в школу. Я радовалась, что не подхватила инфекцию вместе с ней: за день до этого мы пили из одной кружки во время ланча.

— Потому что я снова могу крутить зажигалкой? — спросила она.

— Это навело меня на мысль, да.

Она улыбнулась.

— Мне намного лучше. Спасибо, что вчера принесла мне конспект по истории.

— Никаких проблем. Твой отец испек печенье, как-никак. Мне нужен был повод заглянуть в гости.

— А я-то думала, что ты беспокоилась о моем самочувствии.

— Ага. И это тоже. — Я провела рукой по волосам: они уже сильно отрасли.

Мика склонила голову набок:

— Что это у тебя на руке?

— Где? — Я повернула ладонь и увидела на коже следы карандаша, размазавшегося, пока я рисовала. Я попыталась стереть их. — Это ничего. Ерунда.

— Кэролайн, — раздался за моей спиной чей-то голос, — сегодня декорации даже лучше, чем в прошлый раз.

Я обернулась. Эндрю направлялся к столу, в руках у него было большое блюдо. Прошло уже несколько месяцев со Дня святого Валентина, и с тех пор я ни разу не видела ни Эндрю, ни его отца — а потому успела убедить себя в том, что в тот раз отреагировала слишком остро. Что, вероятно, Эндрю был далеко не так плох, как мне показалось.

— Спасибо, — ответила Кэролайн, суетясь возле очередного букета.

— Что? — спросил Эндрю, заметив мой пристальный взгляд. — Нельзя уже и комплимент сделать? Симпатичная юбка, кстати.

Я была в черной юбке с узором из маленьких апельсинов и оранжевом кардигане с коротким рукавом, который смотрелся как рубашка из-за пришитой к низу кружевной ленты и застегнутых пуговиц.

— Это мой папа посоветовал тебе надеть что-нибудь, подходящее к одному из блюд? — продолжил Эндрю.

Нет, я отреагировала ровно так, как следовало.

— Разве станет твой отец снисходить до разговора с простыми смертными? Я думала, на них он только рычит, — парировала я.

Вернувшись домой после празднования Дня святого Валентина, я погуглила имя Джетта Харта. Мика была права: у него были связи. В поиске нашлось множество фотографий Джетта со знаменитостями: от кинозвезд до известных моделей. Но потом я пересмотрела несколько эпизодов «Готовим с душой» на Нетфликсе и вспомнила, насколько этот человек мог быть несносным и грубым. Так что я даже не пыталась надеяться, что он использует свои связи по моей просьбе.

Эндрю проигнорировал мою колкость, но заметно стиснул зубы. Значит, его это все-таки беспокоило.

Мика помахала зажигалкой, как флагом.

— Серьезно? Вы снова собираетесь раздражать всех вокруг? Давайте жить дружно, а?

За последние несколько месяцев Мика, в отличие от меня, уже трижды виделась с Эндрю на частных вечеринках. Вечеринках, организаторы которых не стали заказывать цветы. Это она говорила мне, что Эндрю куда приятнее в общении, чем мне показалось при первой встрече. И она была не права.

— Я занята, — пожала я плечами. — Буду держать свои мысли при себе.

— Обещаешь? — попросил Эндрю. Мика пихнула его в бок. — Что?

Я промолчала и, развернувшись, направилась к фургону, чтобы забрать оттуда последнюю пару букетов. Ты сможешь держать себя в руках, говорила я себе. Ты профессионал своего дела.

Я ставила на столы последние лейки с подсолнухами, когда ко мне подошла Кэролайн с листком желтой бумаги.

— Это игра! — радостно пояснила она. Голос у нее так и звенел от предвкушения.

Точно. Я и забыла, что на бранчах в честь Дня матери всегда проводились какие-нибудь игры. Заголовок в верхнем углу страницы гласил: Мамы и дочки, насколько крепки ваши семейные узы? Дальше следовал длинный перечень вопросов: от любимой еды и любимых фильмов до привычек и вечерних ритуалов.

— С одной стороны отвечаешь за себя, с другой — за маму или дочь, — объясняла Кэролайн, — а потом сопоставляешь ответы. Те, у кого будет больше всего совпадений, выиграют наш ежегодный приз!

— Подарочный сертификат в «Барбекю Хэнка»?

— Разумеется.

Да уж, поход на барбекю — что может быть связано с материнством больше? Но судить слишком строго я не могла. Сама, наверное, выбрала бы подарочный сертификат в спа, но в нашем городке никакого спа не было. Ближайшим из всего, что приходило в голову, был ногтевой салон, но и тот находился только в получасе езды.

— Весело, правда? — спросила Кэролайн.

— Да, думаю, будет весело. — Я отдала ей опросник.

Напоследок она прошлась между столами, рассматривая плоды наших трудов.

— У нас ведь в фургоне еще остались цветы, верно?

— Да, — ответила я.

— Хорошо, потому что стол с едой тоже неплохо было бы как-то оформить. Сможешь отрезать стебли у дюжины подсолнухов и разложить цветки между жаровнями?

Я кивнула.

Подсолнухи стояли в большом ведре в заднем углу фургона. Я достала один и развернула его цветком вниз, чтобы отрезать стебель, затем отложила в сторону и достала следующий цветок. Слегка встряхнув его и разгладив лепестки, я покрутила стебель в руках. Лепестки затрепетали и вытянулись, как крошечная цветочная балерина. Перед глазами пронеслась картинка: по сцене, усыпанной лепестками, порхает дюжина балерин в ярко-желтых воздушных пачках и пуантах, от которых вверх по ногам вьются яркие ленты. Я тряхнула головой: слишком легко отвлекаюсь.

Закончив свою миссию по обезглавливанию подсолнухов, я понесла пятнадцать цветков к столу с едой. Мика с Эндрю хохотали над какой-то шуткой.

— Да ты врешь, — говорила Мика.

— Не вру, — отвечал Эндрю.

— Докажи.

— Что, думаешь, я это фотографировал?

— Ты все фотографируешь.

— Ты что, издеваешься над моими навыками фотографа?

— Нет, навыки у тебя что надо. Я издеваюсь над количеством твоих фотографий.

— Это для дела, — запротестовал Эндрю.

— Как скажешь, — ответила Мика. — Соф, — обратилась она ко мне. Я успела выложить на стол три цветка и раздумывала, нормально или глупо они смотрятся.

— Что?

— Голосуй.

— За что? — Неужели она думала, что я что-то поняла из их разговора?

— Эндрю сказал, что засунул язык в одну из зажженных топливных канистр.

— Да, — ответила я.

— Что — да? Ты думаешь, он правда это сделал? Там же миллион градусов. Огонь синий!

— Да, — повторила я.

— Видишь, она мне верит, — сказал Эндрю.

— Да, я верю, что ты достаточно глуп, чтобы это сделать.

Мика расхохоталась, но потом надула губы.

— Соф. Это было жестко. — И она снова рассмеялась.

— Благодарю, — сказал ей Эндрю и повернулся ко мне. — Это так-то ты держишь свои мысли при себе?

— Поверь, я пытаюсь.

— Ну как, твоей маме понравился твой подарок? — спросила подруга, чтобы поскорее сменить тему. Ей отлично удавалось избегать конфликтов.

На прошлой неделе мы с Микой отправились за покупками и решили, что будет здорово подобрать нашим мамам в подарок платья — чтобы сегодня они обе смогли их надеть. Моя мама нечасто носила платья, поэтому я выбрала для нее не очень модную, но удобную обновку — в ее стиле.

— Она его еще не открывала, — ответила я. — Но я оставила сверток на ее кровати с запиской: мол, открой перед праздником в парке.

— Здорово! Уверена, ей очень понравится.

— Надеюсь. — Не знаю почему, но я очень волновалась. — А твоя мама?

Мика ухмыльнулась.

— Она ужасно обрадовалась. Когда я вручила ей платье, она чуть не разревелась, но потом сделала вид, будто чем-то поперхнулась.

Я улыбнулась. Миссис Уильямс была очень милой.

— Классная подвеска, кстати, — сказала Мика, наклоняясь через стол, чтобы рассмотреть мой новый кулон.

— Спасибо. Это из «Всякой всячины».

— Что за «Всякая всячина»? — спросил Эндрю.

— Ты еще не был во «Всякой всячине»? — ахнула Мика.

— Нет.

Мика подняла глаза к небу и задумалась, как простыми словами объяснить необъяснимое.

— Это магазин рядом с работой Софи, там продается…

— Всякое барахло, — закончила я. — Чужое барахло.

— Нет, не просто чужое барахло! Еще там можно купить галлон молока. Или новую лопату.

— То есть… всякую всячину? — спросил Эндрю.

— Именно! — воскликнула Мика.

— Я обожала копаться во «Всякой всячине». Там я находила большую часть своих украшений и почти все материалы, которые использовала для дизайна одежды. Так как городок у нас был небольшой, вещи во «Всякой всячине» мало кто покупал. Люди вываливали туда содержимое своих чердаков, и там их чердаки и оставались.

— Мам! — заорала вдруг Мика.

Сорвавшись с места, она побежала мимо столов по газону, чтобы броситься на шею матери. Миссис Уильямс была низенькой, полноватой женщиной — Мика переросла ее еще в седьмом классе. У нее была темная кожа медного оттенка, а черные волосы длиной всего в дюйм подчеркивали точеные скулы и карие глаза. На ней было новое платье, подаренное Микой, — зеленое, длиной по колено. Она выглядела замечательно.

Я отвернулась и снова занялась оформлением стола. Раскладывая подсолнухи, я чувствовала на себе взгляд Эндрю и изо всех сил его игнорировала. Отросшие волосы лезли в лицо, но я заставляла себя не трогать их.

— Что? — наконец, не выдержала я.

— Твой брат сегодня придет?

— На бранч, посвященный Дню матери?

— Почему нет?

— Этот праздник не для сыновей. Участвуют только матери и дочери.

— О. Не знал, что у вас тут так.

— Это традиция. Так принято. И еще больше о местных традициях ты узнаешь, когда увидишь, как пять десятков женщин ведут себя, если их отказываются кормить беконом.

Он поднял крышку на одной из жаровень.

— Я, конечно, не местный, но разве в Роксайде беконом называют что-то другое?

Я опустила глаза. Тарелка буквально ломилась от свежего бекона.

— Как замечательно, твой отец все-таки учится на своих ошибках.

— Уверен, готовить бекон на бранч — не уникальное местное изобретение.

Я положила на стол последние цветки, собираясь спастись бегством как можно скорее.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Софи?

Я напряглась и сердито воззрилась на него.

— Что мне тебе ответить, чтобы ты не продолжал?

— Твоя проблема в том, что ты держишь зуб на весь мир. Не знаю почему, но я пытаюсь это выяснить.

— Держу зуб? — рявкнула я. — Ты сам себя слышишь? Кто так говорит вообще? Я скажу тебе кто: самовлюбленные эгоисты, которые живут в воображаемом мире и даже отдаленно себе не представляют, с чем приходится иметь дело окружающим их людям. Если я и держу зуб, то только на тебя.

В следующий момент к столу с едой, держа в руках тарелку, подошел Джетт Харт, и от неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте.

— Доброе утро, — весело поприветствовала я его. Наверное, слишком уж весело: раздражение до сих пор было буквально написано у меня на лбу.

Джетт поставил тарелку прямо на мои подсолнухи. Поняв, что что-то не так, он нахмурился и приподнял тарелку, чтобы разобраться, в чем дело.

— Сын, подвинь-ка это, — рявкнул он. Эндрю собрал подсолнухи, и Джетт удалился.

Я заскрипела зубами. Отлично, мое первое впечатление от Джетта Харта тоже было абсолютно правдивым. Вздохнув, я протянула руки, чтобы забрать у Эндрю раздавленные цветы. Он уронил их в мои ладони.

— Они довольно большие и очень… желтые.

На мгновение я смотрела на него в немом изумлении.

— Зуб, который я держу, становится острее с каждой секундой.

Он рассмеялся, чего я совсем не ожидала: обычно он отвечал мне остротой на остроту. Должно быть, на этот раз мой комментарий застал его врасплох. Закатив глаза, я поспешила собрать остатки цветов, чтобы поскорее сбежать оттуда.