Ты сделаешь это

Каролина Шторм, 2023

Пойми, дорогая, то, что я выбрал тебя – это не случайность и не обременение. Ведь именно со мной ты узнаешь вкус настоящей свободы. Почувствуешь собственное тело. Откроешь свои истинные желания. Просто доверься мне. И я проведу тебя той самой дорогой к цветущим садам Эдема. Ты познаешь рай на земле. Ты станешь моей музой, моим вдохновением. Ты будешь вечно красивой и вечно молодой. И не говори мне, что для этого тебе придется пройти через ад. Ведь ты даже не знаешь, что ад это и есть ты.

Глава 17

— Добрый день, милая. Надеюсь, ты хорошо отдохнула?

Ласковый голос Селии, всегда многообещающий так и манил за собой.

После ухода Артура у Лины остался неприятный осадок. И настроение, сильно испорченное его равнодушием, к вечеру так и не поднялось. Всё-таки, прошедшая ночь много значила для неё. И назвать то, что было, обычным разовым сексом, язык не поворачивался. Это было нечто большее.

Наверное, думала Лина, все девушки мечтают, чтобы первый раз имел продолжение. Не случайно же выбирают конкретного мужчину.

Можно было сказать, что она выбрала Артура, потому что он был единственным достойным кандидатом. Но не только этим он выделился из толпы. Артур вызвал у неё яркие противоречивые эмоции. И это было важнее всего.

— Спасибо, Селия. Я чувствую себя прекрасно.

— Значит, сегодня ты вернёшься к своим обязанностям. Заказчик не должен ждать тебя.

Заказчик… Художник. Мастер. Человек с тысячью имен, не имеющий при этом лица. Потрясающе талантливый и сумасшедший. Он заказал её в качестве музы. Ему нужна её полная обнаженность и открытость. Разве Артур не того же хотел?

Почему она вообще проводит между ними параллели?

— Я приеду, Селия, как обещала.

— Ты умница, милая. Я знала, что всё будет отлично.

«Ещё бы ты сомневалась, — подумала Лина, когда вызов был завершен. — Все вы уверены во мне. Всем что-то надо от меня. А как насчет моих желаний?»

Сейчас желание было одно — закутаться в плен горячих чьих-то рук и остаться там хотя бы на короткое время.

Мне не хватает заботы и тепла, поняла Лина. Того, что давал ей папа. Только с ним это было по-детски. Тогда она ещё ни одной ногой не вступила во взрослую жизнь. А там, оказывается, всё очень похоже. Только прикосновения мужских рук другие. Им недостаточно обнимать. Им нужно больше.

Как и ей.

Теперь она — женщина. Девичество осталось в прошлом. Именно этого ждал от неё мастер. Интересно, как теперь она будет вести себя при нем?

Лине самой было интересно понять, что в ней изменилось после прошедшей ночи. Поэтому на ночную встречу она собиралась тщательно. Красилась ярко, четкими штрихами нанося контуры на веки, старалась сделать ресницы ещё более пушистыми. Духи нанесла не только на мочки ушей и волосы, но и на ложбинку между грудей и ниже. Она вдруг стала острее ощущать запахи и реагировать на них. Каждое прикосновение ароматных капель к телу она воспринимала так, будто это Артур её касался.

Остро. Непривычно.

Воображение играло так, как никогда раньше. Неужели это со всеми происходит, кто лишается невинности? Они хотят ещё и ещё. И она хочет.

Телефон молчит. Артур и не думает ей звонить. А что если он пропал навсегда? И она не сможет больше наслаждаться их близостью?

Нет, это ужасно.

Надев пальто, Лина бегом побежала на первый этаж. Распахнув подъездную дверь широко, она подставила лицо летящему навстречу снегу. Ей было жарко. Настолько, что этим жаром хотелось поделиться.

Такси отвезло её к старому каменному зданию и высадило у фасада. Там никто не ждал у входа, но дверь была открыта.

Поднимаясь по ступеням в мастерскую, Лина ощущала волнение, ещё большее, чем раньше. Предвкушение чего-то нового, неожиданного не пугало, а будоражило её и опьяняло. Она саму себя не могла узнать. Может, Артур ей что-то подмешал?

Вспомнились слова мастера о двух сущностях, живущих в человеке. Похоже, он прав. И лучше, чем она, разбирается в людях. Сколько же ещё ей предстоит открыть в самой себе?

Мастерская казалась пустой. Шаги гулко стучали по бетонному полу. На стене Лина увидела старые картины. А на мольберте — свою, недописанную. На ней она была обнажена по пояс. А дальше — ничего. Он хотел нарисовать её всю, как есть. Но она не смогла тогда ему позировать.

Лина сняла пальто, повесила его на вешалку. Затем разулась. Одежда на ней была из тех, что подобрали в салоне. Глубоко декольтированное платье и тонкие трусики.

В мастерской было тепло, и платье хотелось снять.

Лина потянула ткань вниз. Платье соскользнуло с плеч, открыв грудь. Упругие соски сразу выступили вперед. Чуть поодаль Лина нашла зеркало, как будто специально приготовленное для неё. Подойдя к нему, всмотрелась в своё отражение. Да, сегодня она была другой. Не той испуганной девочкой, цепляющейся за принципы, которая была здесь последний раз. Теперь её отражение принадлежало женщине. И Лине это преображение очень нравилось.

Она полностью сняла платье и осталась в одних трусиках и чулках.

«Артуру бы тоже понравилось, как я выгляжу», — решила она.

Снова мысли крутятся возле него. Нет, ей так просто не освободиться. Нужно увлечься чем-то другим на то время, пока его нет. Где же мастер? Неужели опаздывает? Это на него не похоже.

Но в помещении было тихо. И всё говорило о том, что она здесь одна.

Вот и диван, на котором она позировала. Лина полулегла на него, склонив голову на подушки. Провела рукой вдоль линии груди к животу, задев трусики. Она не делала этого раньше. Что если попробовать прямо сейчас? Всё равно её никто не видит. Больно не должно быть.

Запустив руку в трусики, она коснулась своей плоти. Стала искать наиболее чувствительные уголки. И когда нашла, ощутила, как тело само расслабляется, принимает удобное положение. Одну ногу она опустила на пол, другую поставила на спинку дивана. И продолжала массировать саму себя, всё больше погружаясь в блаженное состояние оторванности от реальности. Мир вокруг плыл, и Лина закрыла глаза. Тогда же вновь увидела лицо Артура. И, поняв, что не может избавиться от навязчивого ощущения присутствия его рядом, позволила себе мечтать о нём. Как будто это его пальцы ласкают её, доводят до экстаза. А он умеет делать это очень хорошо.

Потеряв бдительность, Лина почти унеслась в мир грез. Как вдруг еле уловимый скрип вернул её обратно. Как будто открылось окно или дверь. Лина вздрогнула и замерла. И тут где-то из глубины мастерской раздался тот самый знакомый голос.

— Продолжай. Я хочу видеть всё до конца.

Она вскочила, словно испуганная громким звуком птица, вспорхнувшая с ветки. Инстинктивно закрылась руками, как будто это могло ей помочь. Но навстречу из глубины мастерской выходил художник — её надсмотрщик, её змей-искуситель. Человек, которого она и боялась и ненавидела одновременно.

— Почему ты остановилась, Лина?

Что она могла ему ответить? Такую ситуацию нельзя было допустить. Как она совершила эту оплошность?

— Я… не хотела… извините.

Бессвязный лепет, она и сама это прекрасно понимала. Но стоя перед мастером практически без одежды, она сгорала от стыда. И единственное, чего хотела — это сбежать. Пусть даже раздетой на мороз.

Впервые Лина порадовалась, что не видит его лица.

— Тебе не нужно меня стесняться. Я видел практически всё. Чем ещё ты можешь меня удивить?

Судя по его сумасшедшим картинам — да, ничем. Не хватает только вступить с ним в близость. Но это уже за гранью.

— Сядь, Лина. Я хочу поговорить с тобой.

Она послушно вернулась к дивану и опустилась на него.

— Разведи руки, — она всё ещё прикрывалась ими. — У тебя красивая грудь. Мне нравится её рисовать.

Впервые он был так близко. Только на этот раз не кистью художника водил по её телу, а руками. Тонкие лаковые перчатки черного цвета, словно чернильные пятна, облепили обнаженную кожу Лины. Очертили кругами грудь, отчего соски вновь стали выпуклыми.

— Мне холодно, — пожаловалась девушка.

— Нет, — возразил мастер, — не то. Ты возбуждена и не можешь это скрыть. О чем ты думала, когда касалась себя?

— О том, что меня никто не видит и…

— И? — помог он.

— Я могу делать что хочу.

Под его пристальным взглядом из прорезей для глаз она не смела соврать. Он знает её слишком хорошо. Неужели художники обладают каким-то особым зрением, позволяющим проникнуть в самую сокровенную часть души?

— А кого ты представляла в этот момент?

Новое испытание её честности. Да сколько же можно?

— Я никого не…

— Даже не пробуй. Я всегда вижу, когда ты хочешь соврать.

— У вас рентгеновское зрение?

— Нет, просто особый настрой на твою волну. Чувствуешь вибрации?

— Вы смеетесь надо мной?

— Совсем чуть-чуть. Не обижайся. Ты так мало о себе знаешь, что мне интересно наблюдать твои открытия. Так кого ты представляла, когда трогала сама себя?

— Одного мужчину. Он лишил меня девственности.

— О-о, малышка стал взрослой? Ты же не хотела торопиться.

— Вы сами мне сказали.

— Ты могла отказаться.

Ну-да, могла. А что бы потом стало с папой? Нет, риск был слишком велик. Мастер снова играет с нею, изображая непричастность. Пора привыкнуть к его маневрам. Он требует от неё правды, но сам постоянно врет.

— Тебе понравился твой первый раз?

— Это было больно… немного. В самом начале. А потом — нет.

— Что было потом, Лина? Ты чувствовала, что тебе приятно?

— Знаете, мне никогда не приходилось обсуждать такие личные моменты с чужим человеком.

— Но ты и с близким вряд ли станешь это обсуждать. Ведь так?

Из близких у неё только папа. Но ему она ни за что не скажет о том, что сделала. А подруги — те не в счет. Стоит только заикнуться Зине о прошедшей ночи, как об этом узнает весь университет. Нет, такой славы ей не надо.

— Так тебе понравилось заниматься сексом, Лина?

— Да. Это было непривычно. Но очень интересно.

— Ты хочешь это повторить?

— С ним — да. Но я не уверена, что мы встретимся снова.

— Почему?

— Это произошло спонтанно. И мы не состоим в отношениях. В общем, я не знаю… Я почти ничего о нем не знаю.

— Но ты хочешь его. И он тебе нравится.

— Да, — согласилась Лина.

— Ты влюблена в него?

— Нет. Скорее всего, нет. У меня к нему влечение. А любовь — это совсем другое.

— Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь была влюблена?

— Нет, но я догадываюсь, что такое любовь. Это особенное чувство, которое ни с чем не перепутать.

— Тебе так папа говорил?

Лина вздрогнула. Почему именно он?

— Что вы знаете о моём папе? Вы не в первый раз говорите о нем так, будто хорошо знакомы.

— В твоих словах есть правда, Лина. Когда-то мы были знакомы. Потом наши пути разошлись. Зато я нашел тебя.

— И что это значит?

Ответа не последовало. Мастер встал, подошел к мольберту. Установил его в привычное рабочее положение. Лина хотела пойти за ним, но он пресек её порыв.

— Ложись в то положение, в котором я тебя застал. И… продолжай делать то, что тебе так приятно.

— Что?!

— Это будет прекрасная картина, Лина. Такой у меня еще не было. Спасибо, что подсказала эту композицию.