Нам всем дорога в АД

De Ron, 2022

Молодой человек испытывается судьбой, которая мотает из стороны в сторону не окрепшую личность. Ему придется попасть в ясном разуме и физическом теле в самый настоящий Ад, где он переживет то, что изменит его навсегда.

Как только, посвистывая о нагретый бетон, коснулись каучуковые колеса авиалайнера, раздались громкие овации. Иронично улыбаясь, похлопывал и Руслан, хотя как он не пытался объяснить себе это действие пассажиров, но понять, уловить прямую ее суть не мог. То ли оно, благодарственное, экипажу за профессиональную посадку, то ли элементарная радость, что, наконец-то, закончен рискованный полет, жизнь в теле, тело на ногах, ноги скоро окажутся на привычной земле. Пока он окунулся в философские размышления, салон гудел громче сбавляющих обороты двигателей. Все оживленно засобирались. Кто-то заспанно озирался, приходя в себя от дремы, сумки снизу, сумки сверху, кто вставал, кто менялся местами. Дети дополняли своим писком радость в настроение вернувшихся в родной город жителей, а его гости с предвкушением новых эмоций молча, улыбались. Суета. Все живы и на месте.

Теплый, насыщенный ароматами цветения майский воздух мягко пыхнул в лицо Макарову Руслану, светясь в радости, наверное, ярче полуденного солнца, он первый ступил на трап, одним махом влетел в внутриаэродромный автобус. Аэропорт «Внуково» встретил, как всегда, необъятной глазу пестротой, разнообразием улыбающихся прибывающих. Радостные азиаты, хмурые и грозные арабы, слишком смуглые африканцы, бесцветные, с красной от невосприятия загара кожей англосаксы. Ну кого только нет!

Пытливый взор Руслана фиксировал все вокруг, такой же ум анализировал, радуя хозяина. Да, ему нравилось всегда возвращаться! Это чувство переполняет его, оно лучше и вкуснее всего. Он дома!

— Пацаны, пока! Увидимся в зале! На созвоне!

Крепкие пожатия с товарищами по спорту, похлопывания по плечам.

— Сергей Владимирович, до свидания!

Это рукопожатие особое, с поклонением.

— Руслан, еще раз молодец!

По-отечески прижал его к груди крепкий, чуть ниже его ростом седовласый широконосый, широколицый, с доброй любящей улыбкой тренер. Они только прилетели из Нурсултана, столицы Казахстана, с чемпионата СНГ по самбо, и он рад за своих бойцов: первое место в общекомандном зачете, любимый ученик Макаров — чемпион. Что надо тренеру?! Немного мутные голубые маленькие глаза, чуть слезясь от гордости, проводили спину порхающего, лучшего бойца.

И полетел Руслан дальше, весело размахивая спортивной сумкой, играющее петляя между пассажирами людного аэровокзала, не мешая этой сутолоке. Он торопился на площадь напротив центрального входа, где его ждали друзья.

Перламутрово — черный, тонингованный, как говорят нынче молодые, в хлам, без крыши, с хромированными дугами, дисками УАЗ разрывался от громкого качественного баса, заливая площадь современной танцевальной музыкой. Световые приборы моргали, приветствуя Руслана, чемпиона, в белом трико, красном костюме, с золотой медалью на ленте в цвет флага дружественной республики. Он почти бежал навстречу друзьям, темно-русые волнистые волосы развевались, открывая ярко-черные, словно подведенные, брови, карие чистые глаза под правильным лбом горели, рассматривая родные лица, ноздри прямого носа чувственно поднимались, выдавая эмоции, ямочка на волевом подбородке растянулась вслед за улыбкой немного пухлых губ.

— Привет, Сергей! — крепко обнялся с ровесником и однокурсником Авиловым, среднего телосложения, высоким, немного надменным красивым брюнетом с длинной челкой на левый бок.

— Здорово были, бро! — Подтанцовывающий в такт музыки, приблизился, словно разглядывая со стороны, светловолосый, чуть ниже ростом, коротко стриженный, пухлощекий Ринат.

— Золото? — Обняв друга, он взял медаль в зубы.

— Вряд ли червонное, но желтое, блестит, — радостно шутил Руслан.

— Красавчик брат! С прилетом, родной! — с напущенной строгостью оторвался от капота УАЗа Владимир Акимов, низкорослый, с большой рыжей головой, с носом орла, невзрачный, но искренне радовавшийся встрече. Дружно загрузившись в джип, друзья направились в столицу, вливаясь в лавину движущихся автомобилей. Руслана переполняли самые лучшие эмоции, встав в полный рост, он распростер руки вверх, обдуваясь встречным ветром под классную музыку, улыбаясь во все тридцать два зуба, ловя кураж, громко закричал:

— Жизнь прекрасна! Живем не напрасно!

— Вау! — в голос поддержали рыком друзья.

Адреналин зашкаливал. Возраст, отсутствие забот, победы… Жизненная энергия передавалась проезжающим. Кто-то поддерживал сигналом. На светофоре поравнялось ярко-красное спортивное купе с парочкой сногсшибательных москвичек, которые мило улыбались, кокетливо строили глазки. Адреналина в крови Руслана прибыло. Немного растерявшись, он поклонился им. Сердце вот-вот выпрыгнет, ведь он давно один. Мало того, сборы за сборами, так что и при модельной внешности он явно не был бабником.

— Эх, не везет в любви! Повезет, ты только жди! — сыронизировал Сергей Авилов, разрыватель женских сердец, красивый, немного курносый, он лукаво улыбнулся, видя, как его друг теряется при виде прекрасных дев, а девы-то повернули в другую сторону при зеленом огне светофора. Пожав плечами, Руслан с сожалением проводил их взглядом.

— Мы куда? — убавил он музыку, сев на сиденье, — что-то не пойму. — Вопросительно взглянул он на троих друзей.

— Пока доедем, пока рассядемся, разогреемся, — любитель выпить, Володя зарычал, как лев, потеряв чувство звука от громкой музыки.

— В ресторан, Бро! — похлопал Руслана по плечу Ринат Чукеев.

— Давай домой! Я хоть переоденусь, медаль сниму, — Руслан старался разжалобить друзей.

— Нет — нет! — те захохотали в один голос, — знаем мы тебя: забежишь на секунду — к вечеру выйдешь, а там и спать пора.

— Ну пацаны! — скривил губы он, но все было тщетно. УАЗ, поблескивая хромированными спицами, крутил диски в центр города, к Кремлю. Огромные протекторы мягко зашумели по свежевымытой брусчатке, заводя отечественный вездеход на стоянку дорогого ресторана, находящегося на набережной в самом дорогом районе Москвы. УАЗ уверенно припарковался в ряд с дорогими автомобилями. Не менее важно четверо друзей, подшучивая друг над другом, направились к современному увеселительному заведению. Молодых красивых парней разве может что остановить, когда с ними чемпион и, конечно, если возглавляет их Авилов Сергей, своей фамилией имея пропуск в любые закрытые двери.

— Все ровно, чел! — с пренебрежением заявил он охраннику, который не собирался их пускать, одетых не по дресс — коду. — Видишь чемпиона? — похлопал Авилов друга, гордо выставляя его вперед, — зови администратора, она в курсе!

Горилоподобный секьюрити с бородой и немигающими глазами недоверчиво посмотрел с высоты двух метров, отвернул голову, вернее туловище с шеей (ибо была ли она вообще), с кем-то перемолвился.

— Извините! — появилась лет сорока красивая брюнетка с биркой администратора на груди, заискиво улыбаясь одному Сергею, видимо, знала лично. — Проходите, — ее голос был нежен и одновременно строг.

Словно под куполом космической вселенной, интерьер одного из самых дорогих ресторанов столицы поглощал клиентов, создавая каждому столу атмосферу вечности неизведанного, стальные стеклянные столы, окруженные серебристыми мягкими креслами, уютно расслабляли отдыхающих. Всюду фонтаны, светящиеся водопады. Вряд ли кто из друзей Руслана попал бы сюда, если б не Сергей Авилов, чей отец был известен в столице как один из самых решающих генералов силовых структур.

Руслан, не требовательный к роскоши, скромный по воспитанию, немного наивно осматривался по сторонам. Ему было неудобно, что ради него кто-то беспокоился.

— Пацаны, ну зачем? Это же какие деньжища?! К чему траты? — пытался он протестовать, но почти силком был усажен в мягкое кожаное кресло.

— Ты чего это? — товарищи уже не в шутку наехали на него, — Наш брат «золото взял», а мы справить это не можем? — стукнул пухлой ладонью о толстое стекло стола Чукеев, поправляя свою рубаху, светящуюся черными точками в люминесцентном свете. Толстая золотая цепь с полумесяцем сверкала в лучах светомузыки.

— Да! Между прочим, мы старались, — поддержали Авилов с Акимовым.

— А ты киснешь не по делу, — подрыкнул Володя.

Руслан виновато опустил глаза:

— Ну ладно, что налетели! — слезы радости от заботы друзей засверкали в глазах. Приподнявшись, он по очереди пожал всем руки:

— От души, братва!

— Все окейно! — Сергей Авилов вмиг напустил на лицо мимику важного: — Официант, горячительного! Сегодня «золото» брата моем. В дорогих шмотках он явно выделялся в компании: шелковая серая модная рубаха, золото с бриллиантами. Он перевоплощался при появлении обслуживающего персонала, и полетели требовательные заказы, загремели фужеры.

* * *

Макаров Руслан приехал в Москву четыре года назад из Оренбургской области из деревни с нежным ласковым названием Малый Зайкин, как медалист поступил в МГУ на юридический факультет на бюджетное место, жил в однокомнатной квартире, купленной дедушкой и бабушкой, недалеко от учебного заведения. Мать потерял он в раннем возрасте, очень мало помнил ее. Воспитан был ветераном войны в строгих условиях, много работал, был скромным парнем, справедливым. Учеба, спорт, поездки к престарелым родным — все, что занимало его личное время. Учиться оставалось менее года, и впереди его ждала уж совсем самостоятельная и взрослая жизнь. Это радовало и одновременно пугало: заканчивался беззаботный период, начинался новый ответственный этап. Устройство жизни, семья, работа и т.д. До сих пор не сложилась линия, дорога, по которой идти, кем стать. Детская мечта стать чекистом по природе несбыточная. Дед и бабушка, прошедшие репрессии, неоднозначно относились к этой структуре, как бы она не называлась.

— Суть! Во всех и во всем! Вот что главное! — говорил коротко и доходчиво Александр Николаевич Макаров, всегда твердый и разумный, девяностодвухлетний ветеран Второй Мировой.

Девушки постоянной нет, нет, наверное, вообще никакой, все не во вкусе! Спорт не был именно той дорогой, по которой хотелось идти окончательно. Юристом? По профилю образования?

— Вообще тупик! — почти громко выпалил он, задумавшись, уйдя в себя, пока друзья увлеклись разливанием и расставлением блюд, которые без перерыва подносили улыбчивые, но молчаливые официанты в форменных (темно-бордовых жилетах и ярко-белых рубахах) одеждах.

— Увеличьте в два раза квадратуру площади стола! — важно командовал Сергей Авилов.

— Ну что, по пиратскому зелью?! Пивом разогрелись, — уже слегка покрасневший Володя Акимов в кругу друзей разливал ром по бокалам из вспотевшей бутылки.

–Ни — ни! — хотел было Руслан отказаться, отодвигая посуду от себя.

— Чего? У тебя впереди отдых, каникулы! — накинулись на него товарищи, — Не принимается!

— Ну, если только пару рюмок, — сдался Руслан, морща свой прямой, но не острый нос. Типично русское, но строгое волевое лицо подчеркивалось жгучим взглядом, эмоции выражали ясно и горячо — только пару!

— Бро! Русик, на самом деле! — вмешался белый, как плюшевый медвежонок, Ринат Чукеев. В кругу друзей «татарин», всегда не категоричный, сейчас говорил убедительно. — Мы что, напиться? Давно не виделись! Есть повод — друг стал чемпионом! Первое золото на международном уровне! Лето! Просто куражнуться! Хватит отказываться от нас!

— Кураж требует жертв! — уже громче от каждого выпитого глотка произнес Володя. Красная футболка в тон рыжих волос, по лбу выступили капли пота, температура тела быстро поднималась.

— Как вам откажешь! — поднял Руслан Макаров, в кругу друзей Русик, бокал с ромом. Любимый напиток Авилова сейчас стал любимым для всех. Сергей, в кругу друзей — Важный, приучал приятелей к хорошему вкусу.

Музыка шла фоном, не мешала разговору, рюмка, следом вторая, кровь хлынула в головы.

— Я хочу сказать от имени нашего коллектива, — встал Сергей, обращая на себя внимание сидящих за соседними столиками клиентов ресторана, постукивая ложкой о хрустальное стекло, сказал добрые слова:

— Из нас Руслан самый целеустремленный, самый красивый! Мы тебя по-братски любим, ты лучший среди нас! Ты чемпион!

— Чемпион! — синхронно встали Володя с Ринатом, поднимая бокалы, звонко чокаясь. Встал и Руслан, покрасневший от смущения, как ребенок, чуть не заплакал, боец на ринге, чувствительный с близкими, он то и дело повторял:

— Спасибо, пацаны! Спасибо!

Опрокинул почти полный бокал рома. Когда в последний раз он пил, не помнит. Обжигающий вкус перехватил дыхание, как рыба, хватал раскрытым ртом воздух. Он стоял, вызывая смех друзей. Похлопывая по спине по очереди, они вернули Русика в кресло.

Горячее мясо, салат, сок и вновь полный бокал. Что надо мужчинам!?

— Конечно, если бы компанию разбавили девчонки. Но откуда им взяться? — с сожалением подумал Руслан. В ресторане женщин всяких, от шикарных до супер, было в достатке, но они все с кем-то. Изучив посетителей, он вздохнул, вернувшись в оживленную беседу товарищей.

— Ты помнишь, как мы познакомились? — разгорячено жестикулировал изящными, не знавшими труд руками Сергей.

— Конечно! Как не помнить! — улыбнулся Руслан, возвращаясь в памяти на четыре года назад, до мелочей всплыл в глазах конфликт Рината с москвичами. Не зная ни Татарина, ни местных, Руслан, видя несправедливое соотношение сил, моментально вмешался. Сначала объяснял словесно толпе, потом вызвал самого крепкого раз на раз, так называет молодежь выяснение на кулаках двух противников, красиво отправил того в нокаут. Толпа не приняла результат, собралась было кинуться на него, но была остановлена Важным, появившимся Сергеем Авиловым.

— Четко ты тогда рамсы раскидал!

С того года прошло много событий. Ринат перевелся на электротехнический факультет, уже выпустился, и работал в серьезной компании, программистом. Он тоже с благодарностью вспоминал тот случай, другом он был верным. Сидя за столом, разогретый ромом, он стал какой-то смешной, какой-то вялый, слушал всех и улыбался, то ли алкоголь действовал на него сильнее, чем на друзей, то ли это такая реакция особая.

Потом вспомнил Володя, по кличке Рыжий, знакомство с Русланом.

— Помнишь, помнишь, Бро, как мы с тобой ехали в купе вагона? Реально ты натерпелся со мной! — громко, как взъерошенный львенок, хохотал Акимов.

— Да уж, таких любителей выпить, надо поискать! Я домой к старикам, он по работе, надо же попасть в один вагон. Пиво, пиво, пиво, много пива. Потом еще больше водки. Любой нормальный человек от интоксикации отдал бы Богу душу, не так просто трезвеннику с выпивохой сутки ехать. На вокзале в Самаре я, разбитый, невыспавшийся, а он будто и грамма не пил, огурчик! — удивленно развел руками Руслан.

— Годы тренировок! — засмеялся Володя. — Банальное знакомство, но зато, какая крепкая дружба! — уверенно сказал и полез через стол обнять друга.

— Идем, подвигаем суставами, — кричал не раз Сергей, пытаясь перекричать громкую музыку.

— Идем, идем, пацаны! Мы же еще молоды, подумаешь, 21 год, — подталкивал друзей завсегдатай ночных клубов москвич-мажор.

— Нет, вы танцуйте, я еще не созрел! — настойчиво отказался Руслан, хоть алкоголь и разогрел, но не настолько, чтобы кривляться на танцплощадке. Ему и так было хорошо.

Пока друзья дрыгались в кругу, раскидывая конечности в стороны, словно разбрасывая что-то от себя в такт музыки, Руслан с несходящей улыбкой на лице ушел в себя, задумался ни о чем, тупо смотрел вперед, даже музыку не слышал. Ему было просто хорошо, хорошо как никогда.

* * *

— Привет! — откуда-то донесся женский голос. — Привет! — настойчивее и громче звонкий и решительный окрик привел в чувство Руслана, выведя его из ступора. Перед ним стояли четыре блистательные дамы. Огромные голубые глаза хлопали, оценивая его. Обладательница их была выше подруг, длинные, ниже плеч гладкие живые волосы золотом отливали свет, тонкие брови, пухлые губки, узкое, очень правильное красивое лицо, круглый подбородок, прямой нос… Она просто была именно той, той, о которой мечтают все мужчины, той, которая была его идеалом, сошедшим с картины. Она сексуально улыбалась, зачаровав его.

Язык онемел, жаром опалило лицо, что-то щелкнуло внутри, что-то произошло.

— Привет! А где Сережа Авилов? — из-за спины блондинки показалась очаровательная брюнетка-азиатка.

— Ой, извините! — спохватился Руслан, поняв свое смешное положение. — Извините, что-то задумался. И как-то почувствовал себя нелепо, еще с медалью на шее. Робел перед девушками, ругал себя за это.

— О, это наш чемпион? — вновь привлекла к себе внимание голубоглазая.

— Чемпион? Кто? — все еще не мог прийти в себя Руслан. Но быстро встряхнулся, будто его обдали холодной водой, заговорил, подбирая правильные слова:

— Прошу прощения за нерасторопность, немного выбит из колеи вашей красотой, присаживайтесь, пожалуйста. И только сейчас он заметил, что столик снят на восемь человек. Улыбнулся себе, что сразу не догадался, какой сюрприз приготовили ему друзья.

— Нас пригласил Сережа! — звонким тонким голосом сказала азиатка, элегантно поправляя длинные прямые волосы, пропуская подруг за стол, коих, видимо, пригласила она.

— Руслан! — подал руку для знакомства Макаров.

Перед девчонками предстал спортивный красавец в обтягивающей сухие мышцы груди и бицепсы футболке.

— Ксения! — опередила подруг блондинка, подав ухоженную тонкую оголенную до плеч белокожую руку. Приталенное темное с блестками платье чуть выше колен подчеркивало точеную фигуру. Она, все так же хлопая глазищами, улыбаясь, смело взяла робкую руку Руслана.

Пока он разглядывал ниоткуда появившихся красоток, они уже по-хозяйски расположились за столом, утонули в мягких креслах, что-то говорили друг другу, хихикая бесперестанно.

— Вау, девчонки! Вы, наконец-то, появились! — послышался за спиной веселый голос Авилова.

— Мадина, приветик! — поцеловал он азиатку, поудобнее устроившись рядом с ней.

— Света! — приподнялась в светлых джинсах и футболке, немного худоватая и строгая, коротко стриженная, темно-русая, ниже всех ростом девушка, лет двадцати с плюсом.

— Катя! — следом привстала круглолицая шатенка с кудрявыми локонами до плеч. Немного вздернутый носик, острый подбородок придавали ей озорной вид, красное платье придавало особый шарм. Не переставая улыбаться, она подсела поближе к Володе Акимову. Они чем-то напоминали друг друга, то ли ростом, то ли рыжеватостью волос.

Неловкая тишина за столом развеялась настойчивым басом Сергея Авилова:

— Вот попросил Мадину пригласить порядочных девчонок на празднование чемпионства нашего друга Руслана, Русика.

— А у тебя что есть непорядочные? — нарочито обижаясь, надула губы Мадина, ударив его по плечу. Все это восприняли за уместную шутку, засмеялись. Тут следом Володя разлил рюмку, Ринат кинулся ухаживать за гостьями. Дело пошло повеселее. Руслан сам не свой сидел посередине. Ксения, такая красивая, прижалась к нему как ни в чем не бывало. Как давно не имел он отношения с противоположным полом! Или эта девушка просто околдовала его. Музыка помогала интимному знакомству. Ни Володя, ни Ринат так же не слыли ловеласами, скромные всегда, сейчас от допинга осмелевшие, они нашли себе партнерш и полностью ушли в свои миры. Володя с Катей, Ринат с ястребоподобной Светланой. Сергей, видимо, в очень близких отношениях с Мадиной чуть ли не целовались и, через руку ухмыляясь, поглядывали на друга, который, как оловянный солдатик, вытянулся, словно школьник за партой, не проявляя внимания Ксении.

— Бро, ну ты что какой-то никакущий? — крикнул он Руслану через стол.

— Все хорошо, — встала не его защиту Ксения и сама завела с ним разговор.

–Бах! Бах! Бах! — ударил бас на весь зал.

— Внимание! Внимание! — закричал в микрофон диджей. — Дорогие клиенты ресторана «Москва», сегодня знаменательная дата в нашем городе.

Все затихло, загорелись осветительные рампы, уже разогретые отдыхающие внимательно слушали.

— Среди нас чемпион СНГ по самбо, наш соотечественник, наш земляк Макаров Руслан! Он только что прилетел с соревнований, поприветствуем его! Диджей обратился к столу, указывая на смущенного Руслана. Все гости элитного заведения громко зааплодировали, некоторые, кто поближе, подошли поздравить лично, жали руку.

— Спасибо! Спасибо! Благодарю! — кланялся покрасневший Руслан всем. — Пацаны, ну зачем? Он не замечал, как смотрела на него Ксения, с восхищением, с удовольствием. В знакомстве с этим парнем она точно не разочарована. Не только она, весь женский пол восхищался этим молодым человеком, а он стеснялся.

— Все отлично! — отмахнулись друзья.

Музыка вновь заполнила зал.

И вот они остались за столом одни, он и та, которая сейчас была выше всех наград.

— Поддержишь меня? — сладко, почти в ухо спросила она. Не дожидаясь ответа, потянулась через стол за бутылкой рома, натягивая края платья, заголяя широкие аппетитные бедра, отнимая последний кислород в легких обомлевшего Руслана.

— Ага, — только и смог он ответить. Бокал с содержимым уже в руках, не успел глотнуть, как Ксения уже тащила его за руку из-за стола на середину танцпола. Тут же быстрая музыка сменилась медленным танцем и она, горячая, томная, повисла на нем, нескромно прижимаясь упругими грудями, ее бархатные руки обвили шею Руслана. Он ощутил ее всю, вкусно пахнущую. Нежный плоский живот прильнул к его волнующему прессу, его руки, неуверенно подрагивая, ложатся на узкую талию. Она поглотила всего его в своих бездонных глазах. Ему не надо ничего, он не слышит ничего, он слился с нею воедино. Дерзкий и твердый на ринге, он растаял, как сахар. Ему казалось, что он тысячу лет знал Ксению, но не мог найти, и вот она в его руках! Он прижал ее к себе, она была податлива.

Наконец Руслан разглядел полностью ту, которая была его мечтой. Прямые славянские черты, ровная челка над бровями, ноздри прямого носика дышат нервно от избытка чувств, пухленькие четкие губки улыбаются и что-то шепчут, приближаются к его уху, руки убирают его волнистые волосы, он дрожит до мурашек. Вот-вот они утонули бы в поцелуе, но музыка замолкла, привела их в чувство.

Сердце колотилось. Держась за руки, они подошли к столу, где уже вовсю целовались и Володя с Катей, и Сергей с Мадиной. И только застенчивый Ринат на пионерском расстоянии о чем-то говорил со Светланой.

— Не быстро ли дело делается? — шутя крикнул Руслан, возвращая друзей к столу.

Новые деликатесы подоспели вовремя.

— Девчонки, пьем все самое дорогое! Гуляем! — Авилов банковал. В нем в полную меру проснулся хозяин жизни.

— Так, ребята, все на каникулах, мамы — папы отпустили! — уже кричал он, поддерживаемый друзьями.

Разноцветные жидкости в фужерах с цитрусами у кромки, с соломинками для питья менялись в руках. Они ни в чем себе не отказывали. Банковская карта Сергея Важного с легкостью расставалась с денежными цифрами. Гулянка в разгаре, и он всемогущ, он тоже чемпион, но такой реальный, по сути. Мадина, черненькая, с чуть раскосыми блудливыми глазками, как багира, обмурлыкивала его, придавая его всесильности особый шик. Взъерошенный, как львенок, рыжий Володя пучил грудь и непомерно своему размеру горлопанил так, что перекрикивал музыку в зале. Расцелованная Катя глядела на своего мачо, даже медлительный Ринат в растянутой улыбке льстился к строгой соколихе Свете. Она, видимо, просто такая по натуре, не отталкивала его, даже чуточку улыбалась.

Бокал за бокалом, фужер за фужером. Еще и еще. Танцпол. Стол, с которого только жидкости и сметались.

Время побежало, часы меняли минуты. Компания и не заметила, как диджей сбавил обороты, посетители расходились, и они оказались на улице уже спящего ночного города. Непривычная тишина создавала ощущение вакуума, только иногда доносился шум резины проезжающих выше от набережной машин.

— Поехали по городу! — достаточно пьяный Авилов, если так можно назвать его состояние, запрыгнул за руль УАЗа, с трудом завел двигатель.

— Ты что гонишь! — Руслан, не отпуская руку Ксении, попытался заглушить машину. — Пьяный же!

— Я сам разберусь! — огрызнулся Важный, холодно, свысока, чем осудил пыл Руслана. Впервые Руслану не понравился тон Сергея, но обострять обстановку не стал, посмотрел вопросительно.

— Не гони, братуха! Ты знаешь, кто мой пахан в этом городе? Нет? Ну, лучше не знать! — откинул тот челку, икнув, открыл рядом пассажирскую дверь, приглашая смеющуюся Мадину, которая вмиг вальяжно развалилась рядом, оголив стройные ноги.

— Вы со мной? Нет? — с уверенностью безнаказанности включил он громкую музыку.

— Ладно, Бро напился, понтуется, простим ему, — шепнул, успокаивая Руслана, Ринат и залез на задние сидения, которые были кожаными диванами в длину машины по краям задних дверей.

— Алкоголь! — моргнул Володя, прижимая к себе Катю.

Как-то все быстро уместились, держась за хромированные дуги. Веселая компания продолжала путь на полностью переделанном детище Ульяновского автомобильного завода по ночной теплой, красивой и родной Москве. Освещение реклам, подсветки домов мелькали в глазах, оставляя цветные полосы. Джип шустро летел по полупустым ночным улицам.

— В Москву-Сити, там много клубов до утра, — пытался докричаться до всех Сергей, агрессивно ведя внедорожник.

— Может, все же домой? — Руслан пытался остановить компанию от рисков, видя, что состояние товарищей не для продолжения отдыха на людях.

— Домой? Ты меня приглашаешь? — прижалась к нему Ксения, положив голову на плечо. Приятные судороги стянули его шею.

Он жил один в большой и современной однокомнатной квартире, купленной ему именно для учебы. В ней никогда не было женщины. Руслан считал, что если и приведет, то раз и навсегда. «Это она!» — говорил он себе. Такого чувства он никогда не испытывал, оно ему не знакомо. Как оно называется? Она слишком красива для семейной жизни, сказали бы родные. А что думает он?

— А ты пойдешь? — чуть не сказал глупость, но вовремя поправил себя, — Я буду очень рад, если ты скрасишь мое холостяцкое гнездо, точнее, пока логово.

Прижал плотнее за талию, она подрагивала от ночного ветра столицы. Ксения потянулась к его губам, сладкие вкусные губы горячо поцеловали, растопив окончательно соскучившегося по женским ласкам Руслана. Он притянул ее к себе. Хотелось уединиться, остаться вдвоем…

Но пьяные дебри не бывают гладкими. Рев газа УАЗа, резко ускорившись, железо завиляло по улице. Сергей баловался, выкручивая руль под музыку. Этого было мало. Надо было придать риск приключению. Он направился на выездной пост ДПС, нагло чуть не сбил сотрудников, стоящих спокойно у «Лады-Весты» со служебными номерами. Пролетел мимо и, завизжав от восторга, до отказа нажал на педаль.

Сзади замигали маяки, закрякал спецсигнал, началась погоня, в громкоговоритель, хрипя, надрывался сотрудник, призывая УАЗ остановиться. Но Важный играл с ними, визжал, как сумасшедший, видимо, адреналин бил со всех щелей в его пьяный организм, девчонки тоже помогали ему кричать, то ли от восторга, то ли от страха. Руслан никогда не любил неоправданных рисков, он протрезвел вмиг, прижав напуганную Ксюшу, тверже взялся за хромированную дугу кабины. Сергей воспользовался высоким клиренсом, перескакивал высокие бордюры поперек движения, через тротуары, пугая редкие ночные парочки. Заскочив в густые заросли где-то в новостройках, Авилов резко остановил УАЗ, заглушил двигатель. Подождали, пока автомобиль полицейских проехал по закоулкам двора туда — сюда, не найдя нарушителей, скрылся из вида.

Ребята забрали все вещи из машины, оставили джип и побежали вперед по незнакомым дворам, остановились только возле какой-то площади, окруженной аллеей. Район был непроездной, тишина, темень. Теперь не спеша пошли к центру, к свету, обнявшись парами, пока не наткнулись на компанию в человек двадцать парней и девушек, чуть постарше их. Расположившись у больших спортивных автомобилей, они о чем-то оживленно беседовали, из открытых дверей автомобилей неслась ритмичная кавказская музыка.

— Мы где это? — спросил Руслан у друзей, закинув спортивную сумку за плечо. Прижал к себе Ксению, и она быстро цокала высокими каблучками по неровной брусчатке.

— Честно сказать, и не сообразишь, что за курмыши, — сплюнул Сергей через плечо, — вон сейчас у таксистов спросим

— Что-то по машинам я не сказал бы, что это таксисты. Это местные мажоры, — тяжело хрипел Володя после неожиданной пробежки. Ринат, в обнимку со Светой молча, шли сзади.

— Пацаны, в центр подкиньте! Проплачу! — нагло и вызывающе процедил Авилов незнакомым парням.

— Что? Куда? Проплатишь? — сначала с недоумением, потом с сарказмом громко рассмеялась компания.

— А вы что не извозчики? А то какие-то бородатые, как кучеры, я вот и подумал, — не переставал дерзить Сергей.

— Извините, парни! Пошли отсюда, Сергей, — вышел вперед Руслан, обнял Сергея и повел его в сторону.

Словно арена цирка, хорошо освещаемый пятак площади моментально заполнился местными ребятами. Четверо встали против десяти крепких взрослых, почти мужиков, кто-то выключил музыку. Их подруги с предвкушением предстоящих событий жадно блестели глазами и улыбались надменно.

Толпа вновь заржала в один голос:

— Эй, ты что — дебил? Не видишь — стоим, никому не мешаем, музыку слушаем. А ты — таксист, — с той стороны вышел спортивный малый, килограммов на сто с лишним.

— Кто дебил? — Сергей вырвался из рук Руслана и кинулся на бородатого. Удар прошел мимо. Ответный удар ногой в живот сбил Сергея, он сложился, упав на задницу. Девчонки завизжали. Началась драка. Именно такой развязки не желал Руслан. Воспитанный как спортсмен, он вел себя сдержанно, до последнего не хотел вмешиваться, но когда уронили Володю, а потом вдвоем накинулись на крепкого Рината, тогда он спокойно отдал сумку Ксении и, как метеор, ворвался в группу дерущихся. Удар в челюсть, грохот падения, падает второй, подсечка с головы в лоб. Легли один за другим все крепкие противники. Не в кино, в действительности увидели оставшиеся такое избиение, подняли руки вверх.

— Все, хорош, хорош пацан! Реально красава! — крикнул самый высокий из противоборствующей группы. — Всем стоять! — крикнул он своим. Видимо, лидер среди своих.

Надменно улыбавшиеся подруги вмиг изменились в лице, уже плакали, стали поднимать своих подбитых кавалеров. Никто не понял, что произошло. Руслан один стоял среди приходящих в себя бойцов и изумленных дам.

Высокий светловолосый лидер — мажор подошел к Руслану, пожал с уважением руку, что-то сказал своим. Две спортивные машины отделились от остальных, Руслан и вся компания заняли места, в знак признания красивой драки повезли их по домам. Сергей всю дорогу не проронил ни слова, видимо, был хороший удар, выбивший всю спесь.

* * *

— Скромно и со вкусом! — переступив порог, оценила Ксения жилплощадь Руслана.

В красно-белых тонах, качественная плитка, шторы, кожаные диваны — все со вкусом, пусть и не за баснословную цену.

— Где у тебя ванная? — скинув на ходу туфли, сумочку, она пропала за дверью.

— Неплохо вечерок прошел, и встреча, и погоня, и драка! Все, что требуется для полноценной насыщенной жизни! — сыронизировал он над собой. — Но как можно пореже этих ярких приключений! Сегодня несколько раз пошел на преступление. Был бы тренер рядом, не дошло бы до этого. Не пить! — много раз он это себе твердил, — но в жизни бывает всякое.

Раздевшись по пояс, он включил релаксирующую музыку, какой-то образовательный канал.

— Где у тебя холодильник? Сок есть? — голос Ксении на низких тонах заставил прийти в себя. Перед его глазами стояла прикрытая всего лишь полотенцем белотелая принцесса с золотыми распущенными волосами.

— Конечно! Где же ему быть, как не на кухне, — сострил он, быстро скользнул мимо, поцеловав бархатную кожу плеча, в душ.

— Вот это кайф! Наконец-то подставил он свое тело под контрастные струйки воды. Дыхание перехватывало от вожделения. Он знал, что ждет его, кто, какая. Представляя ее в своих объятиях, он торопился, торопился хотеть Ксюшу.

Быстро дыша, он тихо открыл дверь. Свет горит только ночной, розоватого цвета, как в сказке, освещая совершенный изгиб молодого упругого тела. Вызывающе, дерзко торчащие груди томно колыхались от каждого легкого ее движения пальцев, переключающих на пульте кнопки каналов телевидения. Ксения предстала в лучшем виде: сладко потянулась, откинув золотые локоны, лежа на правом боку, сексуально провела левой рукой себе по бедрам, опустив пальцы к маленькому аккуратному животику.

— Иди ко мне! Ну что рот разинул, — вновь вывела она Руслана из оцепенения, протянула обе руки, присев на колени, груди глубоко вздыхали, приглашая вслед желанного мужчину.

Он взял ее за руки, скинул с себя полотенце, присел напротив. Дрожащие тела коснулись друг друга. Ксюша чуть придерживала напирающего самца.

— Тише, тише, не торопись, — тихо шептала она ему в ухо, целуя в шею, ниже в грудь, в его твердые мускулы. Она резко, но нежно откинула его на спину, ее горячие губы заставляли извиваться. Ниже, все ниже, зубы покусывали его бедра, низ живота, помогая рукам стянуть плавки. Он утонул в вечное блаженство. Руслан перевернулся, жадно, как первобытный зверь, сжал ее за упругие ягодицы и кинулся с необузданной страстью, с нерастраченной энергией на нежное, ласковое, вкусное, разгоряченное тело любимой девушки.

* * *

Утренние солнечные лучи долго грели спящего Руслана, пока щеку не зажгло. Он открыл глаза. Яркий свет ударил в лицо. Кто-то не по его раздвинул шторы. Подняв голову, огляделся, в постели один, шелковое бежевое постельное белье помято от ночной интимной борьбы, приятно пахнет подушка.

— Ксения, ты где, милая? — непривычные слова слетели с его уст. В ответ тишина. Встал, прошел до двери, обуви, вещей нет, только приятные воспоминания от приятной незнакомки. Уходя, она открыла окно, свежий воздух наполнил комнату ароматом лета. Звонок телефона.

— Алло, — промямлил он, снова упав на кровать, неприятное похмельное чувство отмело желание стоять на ногах, голова кружилась, в висках стучало.

— Ты где, Бро? Газуй к нам! — бодро кричал в трубку Сергей Авилов, будто вчера он и не был пьянее всех.

— Я в постели, а ты где? Что-то шумит, на пляже? — с трудом пересохшим горлом проговорил Руслан.

–Не я, а мы! Ты один где-то вдали. Сейчас Ксения с Мадиной и девчонками подъедут. Одевайся, здесь в чувство вода приведет!

На автомате Руслан принял душ, разгладил как можно припухшее лицо, накинул майку рогатку, трико, в тапки и через минут сорок тонул босыми ногами в нагретом речном песке. Жаркое начало лета, полный пляж зеленой зоны.

— Приветик! — кинулась на шею Руслана Ксения, в прекрасном настроении, в откровенном светло-розовом бикини.

Девчонки лежали на шезлонгах под полосатым зонтиком, подставляя части тела солнечным лучам, поздоровались, помахали рукой, попивая холодный сок. Идеальные формы Ксении на этом пляже могла оспорить только восточная красавица Мадина, как точеная кукла, в ярко-красном сплошном купальнике, она весело направилась навстречу Сергею, подтанцовывая под музыку, льющуюся из динамиков соседнего кафе. Сергей, по пояс голый, в желто-синих шортах, подплясывал в такт ее движениям. Волосатая грудь скрывала следы вчерашней драки. В каждой руке он держал по бокалу пенящегося холодного пива.

— Здорово, брат! Держи! — сходу вручил он Руслану один бокал. Обняв Мадину, направился вперед к креслам.

Несколько освежающих глотков наконец-то привели его в чувство. Глубоко вздохнув, он вытянул ноги на песке, закинув свой мощный торс на спинку пластикового стула, поднял руки вверх.

Мимо туда — сюда сновали молодые, знающие себе цену девушки, бросая кокетливые неоднозначные взоры на Руслана. Сергей был не менее красив, но тонкие и правильные черты жгучего брюнета не имели столько харизмы, и интеллигентная внешность подчеркивала некрепкую фигуру, в которой прослеживалась интеллигентная рыхлость. Все выдавало отсутствие физической нагрузки. Каждое же движение Макарова выделяло его сухие мышцы, как только он снял майку. Даже друзья с завистью поглядывали на него. Ксюша будто пыталась прикрыть его от взглядов женского пола, коих на пляже хоть отбавляй. Она ревновала, горящие глаза выдавали ее ревность, а он по наивности не понимал.

— Машину забрал? — спросил он у Сергея.

— Угу, отцу сказал, он мальца поурчал на меня. Оказывается, мусора ее нашли, на штрафстоянку увезли. Вот они офигели, когда чекист в лампасах приехал, сами до дома довезли, — захохотал Авилов. — Я же говорю тебе, что мой старик крут в этом городе, в стране! — Пивная пена усами застыла на верхней губе Важного.

— Не говори! — бесцеремонно отрыгнул громкий Володя.

А улыбающийся и молчаливый Ринат все не отходил от возлюбленной Светланы, за ними удивленно наблюдали друзья, подхихикивая.

От дальнейшего перегрева решили спастись, прорвавшись до ближайшего кафе. Уже на дорогом черном заграничном джипе Авилов довез компанию. В одно заведение их не пустили, в следующем опять фиаско, в шортах нет входа, оказывается. Важный кричал громкие угрозы, козырял фамилией, махал пятитысячными, но увы. Это очень понравилось Руслану, не привыкшему к такой скорости отдыха, он в душе благодарил шорты Авилова.

— Ребята, времени уже много, давайте по домам!

— Да, поехали! — жалась к нему кошечкой Ксения в легкой почти прозрачной футболке до колен.

— Поехали, милый, в отель — целовала в засос рулящего Важного полураздетая Мадина, в одной блузке и бикини.

— В номера! — заревел Важный, разворачивая джип, кряхтел, как зажиточный разгульный барин в былые столетия.

— Не меняется люд российский! — провел аналогию Руслан, глядя на своего товарища, — денег много, чуть алкоголя и пафосу нет предела.

— В точь, как говорила мне Мадина, не видящий берега тип, — охарактеризовала Важного Ксения, когда они остались дома, наконец-то в объятиях друг друга, одни. — Ты зато у меня рыцарь, ты другой, я кайфую от тебя, — горячо шептала она, не переставая ласкать молодое мускулистое тело. А он, возбуждаемый раз за разом, окунал ее и себя в любовную блажь. Они не могли насытиться друг другом. Ее бархатная кожа в мускулистых руках дрожала, покрываясь в приятных мурашках. В неге, тяжело дыша, они делали короткие передышки, вновь и вновь наслаждаясь друг другом. И только к утру без сил упали на спины, долго болтали, держась за руки, глядя куда-то в потолок.

— Куда ты, Рус, после учебы?

— Не знаю, Ксюш, хотелось бы в ГРУ или в ФСБ, мечта с детства.

— А я в юстицию, блюдить за справедливостью, чтобы ты там применял законы. — ее руки нежно гладили его грудь, голова лежала на плече.

— Вряд ли я туда попаду, надо сначала в армии отслужить, — с нотками разочарования говорил Руслан.

— В армию? А что, я бы подождала! — поцеловала она его в ухо.

— Еще год учиться, там видно будет. К тому же мои старики против того, чтобы я связывал свое будущее с силовыми структурами, говорят, над людьми нечего стоять, живи с ними наравне.

— Во-во, Русик, они правы однозначно. Мы совершенно не знаем друг о друге ничего. Я слышала, ты с Оренбуржья? Это далеко?

— Где-то одна тысяча сто до Самары, оттуда к границе с Казахстаном еще двести двадцать километров в края безасфальтные, в глушь, — он гладил ее по шелковистым волосам, улыбаясь, что в его жизнь пришла она.

— Как зовут твоих родителей? Как называется деревня? — она, извиваясь, жалась к нему, внимательно слушала каждое слово.

— Деревня Малый Зайкин.

— Как? Малая Зайка? — засмеялась она.

— Ну почти. А родителей у меня нет, мама давно умерла от болезни, а отца я своего не помню, воспитан бабушкой и дедушкой.

— Извини, что затронула этот вопрос, я и не знала, что ты сирота.

— Я не сирота, — как-то с обидой резко ответил Руслан. — Деду девяносто два, он еще как сталь, Сталинград прошел, Берлин брал. Бабушка немного младше, в тылу работала. В общем, они многое прошли, поэтому не очень любят людей в погонах, кроме военных. Они мне и есть родители! Четыре года назад они отправили меня сюда, купили квартиру, помогают во всем. Дороже их никого нет для меня! Они закон мне. Дед сказал, продолжи фамилию, не дай погибнуть роду, продли и увеличь. Вот моя цель: родить и воспитать людьми троих сыновей и дочь.

— Сколько? Так много? Я не осилю, — накинулась она на него.

— Ты мне родишь наследников? — прижал он ее к себе крепко, целуя в горячие губы.

— Рожу, если хочешь, — дрожала она от его прикосновений.

— Конечно, хочу! Еще как! — перевернул он ее на спину, целуя сверху в нос, губы, глаза, — Знаешь…

И замолчал, глядя своими карими глазами в ее огромные любящие голубые глаза.

— Что знаешь? Что замолчал? — стала трясти его, — Что знаешь? Говори, обижусь!

— Я…Я… наверное тебя люблю, — шепнул он ей в ушко.

— Наверное? — чуть не оттолкнула она его от себя.

— Я просто не знаю, как это чувство проявляется, мне неведома любовь. Просто ты не выходишь у меня из головы, сердце вылетает при встрече с тобой. Я люблю тебя! — крикнул он, нежно покусывая зубами взбухшие от желания соски ее грудей, губы ласкали нежное тело, вынуждая ее в приятных судорогах извиваться.

— Я тоже тебя люблю! Только чуточку больше, — ответила она на поцелуи ласками.

— Нет, я больше!

— Нет, я!

* * *

Лето в разгаре, каждый день слегка в угаре, такой жизненный ритм надорвал организм Руслана, но любовь взяла верх над прагматизмом. Не успев протереть глаза, он мчался на встречу к Ксюше. Словно назло, каждый день находились поводы повеселиться до утра, а потом, отдавшись любви с ненасытной супердевушкой, спать до обеда. Ксюша всегда в форме, ее будто и не выматывает.

Сегодня Володя с Катей приглашают. Рыжий-то с удовольствием лопал алкоголь. Ринат со Светланой завтра, даже она начала улыбаться и менять платья как на подиуме, она цвела. Руслан один что ли терялся в этом жарком кроссе по легкой жизни? Вроде и денег не дают тратить, то Авилов кидается, как фантиками, рублями, то другой, то третий… Только знакомство с Ксенией, желание быть с ней затащило Макарова в ночную жизнь столицы, ведь ей хотелось быть на виду и на балу. Руслан запустил тренировки. Осень не за горами, снова учеба, а он не готов. Не раз уже обманул близких и родных людей. Дедушке с бабушкой обещал приехать на неделю, не получилось, сослался на соревнования. Сергей Владимирович неоднократно звонил, на сборы тянул, объяснился, что в деревне. Что происходит?

— Я что-то заврался, — похлопывая себя по ввалившимся щекам, глядя на синяки под глазами, бреясь перед очередной вылазкой в ночной клуб, корил себя Руслан. Володя будет делать предложение Кате. Снова все в сборе, снова керогаз до упаду, как говорится.

— Надо остановиться! Не это же взрослая жизнь, что я смотрю на Авилова, на Ксюшу, они имеют фундамент, родители обеспеченные, связи, карьера. Куда я деревенский свою голову сую, — терзает себя Руслан. Его не покидает беспокойство, душевная неудовлетворенность. Кто-то назвал бы это состояние синдромом пустоты души. Но любовь жгла сердце, хотелось всегда быть рядом с ней, осязать ее аромат, ощущать прикосновение ее кожи, видеть ее бездонные глаза.

— Брат, вот я сделал предложение Кате, поедем к моим родителям в Рязань знакомиться. Классно мы познакомились в ресторане «Москва», — с рюмкой водки Володя Акимов, в деловом костюме, обняв Руслана, пытался перекричать барную музыку, радовался. — А вы что с Ксюшей? Предложи ей руку и сердце, ты же давно мечтал найти свою единственную, вот же она.

— Вов, я хоть завтра готов в ГАГС, но она из другого общества, видишь они, москвичи, зажиточные, любят кайфовать, уже третий месяц бесперестанно в гонке за отдыхом, боюсь, она не готова. Не хочу разочароваться в ней, жена раз и навсегда.

В хорошо скроенном черном костюме, как топ-модель, Руслан выглядел ярче жениха, стараясь меньше пить, рассуждал осторожно.

— Конфетно-букетный период у всех заканчивается, реальность сурова, посмотри на нее с другой стороны, перестань носиться по клубам, — посоветовал всегда серьезный Ринат.

— Не гони! Ты что, два раза живешь? Кайфуй, пока то да се есть все, что надо-то! — Важный рубил сплеча, не соглашался с друзьями.

Было ясно, что решение принимать по-любому придется только самому. Никогда не лгущий, надежный Руслан заметил, что эта самая реальность извращает человека.

— Всегда будь человеком! — говорил дед Саша, под «человеком» он понимал только одно слово — дело, совесть, скромность.

И эта реальность стала испытывать его на прочность.

Как выжатый лимон, с похмельным осадком в душе, Руслан впервые можно сказать сорвался из клуба, распрощавшись с друзьями, с Ксенией. Тяжело было видеть ее обиженные губы.

— Огорчится, так огорчится, — решил он твердо. Первый раз он не поддался ее уговорам, ласкам, поцелуям. Запах алкоголя впервые оттолкнул его изнутри. Как никогда, он чуял этот запах отовсюду.

Как добрался до дома, неизвестно, но сны пришли ужасные, пот, стоны. С трудом закутавшись в плед, он провалился в небытие.

* * *

— Макаров, ты что застыл? Вперед! Вперед! — гнал его по кругу спортзала Сергей Владимирович. Его глаза разочарованно смотрели на своего лучшего ученика. он был проницателен, молча, без разговоров, ушел к себе. Два часа тренировки отняли последние силы, он еле дополз до душа, сполоснулся и ни живой ни мертвый, избегая бесед с товарищами по спорту, накинул куртку и побрел по осенней столице до метро. Так было стыдно перед тренером, но тот даже не дал шанса извиниться.

— Огорчился, понял, что я заврался, — корил он себя. Хорошо, бабушка Лиза и дед Саша поговорили по видео. Увидев внука, приняли его извинения и простили.

— Нельзя так! Нельзя! — пинал он сухие листья, бредя по аллее. В течение всей жизни человек испытывает трудности, переживания в каждом возрастном этапе меняют сознание, кто-то с достоинством из переносит, совершенствуется, какими бы не были эти испытания; кто-то поддается обстоятельствам, не сопротивляется, становится хуже. А уж значение этого «хуже» необъятно, к сожалению. И сейчас Руслан терзал себя, взрываясь, протестуя, себя ругал, того Макарова, толкающего на нечто противное, мерзкое.

— Ведь совсем недавно мои мысли были совершенно чисты, безобидны, — пытался он понять причину этого самого душевного трепета — знакомство с Ксенией? Более близкое знакомство с друзьями? Или просто приходит следующий этап жизни взрослой, без фантазий?

— Странно! — удивился он, стоя у двери своей квартиры. Она не открывалась ключом. Сиюминутное замешательство нарушил щелчок открывания изнутри.

— Привет, любимый! — в шелковом цветастом халате намного выше стройных колен, с убранными волосами, с полотенцем в руках, совсем по-свойски улыбалась Ксения. — Ты забыл, как дал мне второй ключ?

Ее белые ровные зубы, огромные глаза сверкали радостью. Без макияжа она была совсем домашняя, какая-то очень родная. В нос Руслана ударил вкусный запах чего-то шипящего на плите.

— Ты мне не рад? — ее глаза сузились.

— Перестань говорить глупости, — обнял он стройное тело, — что-то на тренировке с непривычки вымотался в хлам.

Скинув курточку, он шагнул в свою холостяцкую холупу. Все так чисто, вроде бы на своем месте, но как-то уютно, тепло. Что надо в осенний прохладный вечер? Прийти домой, там семья, все вкусно, все свое.

— Раздевайся, мой руки и за стол! — скомандовала она. — Я тебе вкусняшку приготовила.

Душевный трепет сменился на объемную защищенность. Накинув махровый халат, он расположился за накрытым столом. Все источало аппетитные запахи.

— Не знаю, с чего и начать, — потер он ладони и принялся за мясное.

— Почему столько дней не звонил? — Ксения наливала чай и искоса следила за эмоциями Руслана.

— Извини, лапуль, не привык я к такому ритму, раньше алкоголь раз в год видел, пока пришел в себя, в универ, на тренировку. Ты не поверишь, хотел набрать тебя сегодня, а ты тут, — с полной серьезностью ответил он.

— Успокоил, а то я подумала, что у тебя есть другая!

— Неа! Я честно и не помню другой девушки, — с наивностью посмотрел на Ксению и продолжал жевать салат, видимо, проголодался или так вкусно, что все залетало в него как никогда.

— Хорошо, ты не такой, как твой Сережа, — серьезно сказала она, подкладывая еще салат.

— А что он? — не понял Руслан.

— Бабник конченный! Как Мадина терпит его! Наглый и разнузданный типок!

— Нормальный он, это его жизнь, он избалованный мажор.

— Странная у вас компания, — засмеялась она. — В тот день так удачно познакомились. Володя с Катей женятся зимой, Ринат от Светы не отходит. Вот они мне нравятся, скромные, не выскочки.

— Ксюш, они мои друзья, я их не по нужде принимаю, какие есть, такие есть. Не мне судить о людях.

— Честный ты мой!

Она подошла, поцеловала его в жующую щеку, стала убирать со стола, радуя хозяина жилища.

— Что ты, как хитренькая лисичка, поглядываешь, ты мне что-то порываешься сказать? — уже с пультом в руке он упал с размаху на диван, с теплом наблюдая за копошащейся на кухне Ксенией.

— Мм… — сжала она губы, — от тебя не скроешь, — улыбнулась она. — Русик любимый, ты же не знаешь меня совсем и не спрашиваешь ни о чем.

— И? — старался он предугадать ее мысли.

— Что и? что и? вот слушай, — вытерев руки и отбросив полотенце, села ему на колени, обняла обеими руками шею. — Так вот, мои родаки прознали, что в моей жизни появился ты.

— Это как? — его рука поплыла по фигуре, чувствуя горячую кожу.

— Не бойся! По моей счастливой физиономии!

— Ааа, — вздохнул он, — не томи, к чему такая загадочность.

— Так вот, они настаивают на встрече с тобой. Что скажешь? — Ксюша повернула пальцами его за подбородок и с замиранием сердца ожидала ответ, глядя ему прямо в глаза. Конечно, она боялась напугать его своим напором. Влюблен ли он в нее, какие у него планы на нее?

— Хорошо, — немного подумав, ответил он, не отводя взгляда.

— Уррааа! — она стала обцеловывать его лоб, лицо, гладить волосы.

— Только одно НО, — поразмышляв, добавил Руслан.

— Какое? — остановилась она, отодвинулась, настороженно прищурила взгляд.

— Дай немного времени, дай созреть. Не шутка же свидание с родителями любимой.

— Конечно! — облегченно выдохнула она, закинув ноги, села на него, руки шаловливо полезли под халат, горячие губы слились в поцелуе. Тонкий халат, поддерживаемый одним поясом, распахнулся, она совершенно голая. Упругие груди прильнули к его грудным мышцам. Его руки, приводя ее в истому, плавно придавливали изгиб ее спины.

— Крошечка моя! Любимая! — возбужденный Руслан поднял ее за упругие ягодицы, она обвила его ногами за талию. Обвив друг друга, они упали на кровать, проваливаясь в сладострастные ощущения. Молодость взяла верх над уставшим организмом, как переродившийся Феникс, полный сил Руслан, не переставая, любил ее, она отвечала нежностью и лаской.

* * *

— Макаров, вы на каком курсе? — потряхивался методично короткой амплитудой по сторонам Николай Филиппович, ректор университета, лет шестидесяти пяти, крепкий, с небольшим, но крупным животом.

— Молчишь? — накатывал слегка трясущейся в легком неврозе головой. — Вы вообще изучаете свой основной предмет? — грозил толстым пальцем.

— А что? — перебил его Руслан, внимательно наблюдая, как огромный, картошкой, нос, в глубоких порах которого на кончике торчали несколько длинных волосинок, почти касались его лица.

Умнейший преподаватель, признанный юрист отчитывал одного из любимых учеников, ревностно реагируя, что профильный предмет ему безразличен. Он без злости бурно распылялся в эпитетах, потрясываясь в дрожи. Если бы кто не знал ректора, подумал — конченый алкаш.

— Что а? что? — в тон иронично передразнил Николай Филиппович, поправляя слегка засаленный костюм, еле сходящийся на средней пуговице. — Юриспруденция — это тебе не алгебра, не химия, а бери выше! Наиточнейший предмет! Филигранная наука! Каждая статья Уголовного Кодекса или Свод любых законов — это судьбы человека минимум, максимум нации в целом. Незнание закона не снимает ответственности обывателю, а незнание закона юристу — это само по себе преступление особой тяжести. Понятно? — опять замаячил палец Николая Филипповича перед лицом студента. Волосинка на носу, подрагивая, указывала на Макарова, как антенна. Тот на грани рассмеяться все-таки совладал собой, глубоко уважая преподавателя, процедил:

— Понял. Виноват. Исправлю.

— Исправляй, Макаров! Последний курс! — захлопнул журнал и добавил: — И не спать у меня на лекциях!

Маленькие умные глаза засверкали грозно.

— Ок!

— То-то! Иди!

Хорошо, что Ксения тоже проходила обучение на юриста. Чередуя с любовными занятиями, она выправила огрехи Руслана в отставании по предмету.

Потихоньку все вставало на свои места. Душевное равновесие вернулось к Руслану. Даже Сергей Авилов перестал прожигать родительские деньги и свое время и время своих друзей. Могущий отец устроил его на службу в ФСБ по Подмосковью. К важности прибавился всесильный документ, удостоверение, и новый джип Премиум класса. Моментально высокородная стать утяжелилась животиком и грозными бровями.

— Авторитет! — громко хлопал он по нему.

Володя уже работал в центральном офисе в одной из самой раскрученной нефтедобывающей госкомпании. Любящий выпить в свободное время, любил и работать. С Катей они готовились к свадьбе, уже рассылали приглашения на середину зимы.

Спокойный и уравновешенный Ринат немного стал дерганным, но что-то скрывал, что-то сдерживал в себе.

— Бро, что с тобой? — доставал его Руслан, уважая его больше всех за надежность.

— Все ровно, Русик! — улыбался тот. — Параллельно работаю в совместной компании по программированию, компьютерному обеспечению. Закончу универ, в Нью-Йорк отправляют. Не хочу Свету оставлять здесь, вместе пока никак.

— Ааа… Я — то думал, что-то ты такой, то не такой. Оказывается, дела амурные! — похлопывая друга по руке, засмеялся с облегчением Руслан.

— Ну а ты? Что ты? Куда идешь в отношениях с Ксюшей?

Каждый из товарищей пытался задать этот вопрос, на который Руслан не знал ответа.

— Я ее люблю, это точно! При одном упоминании о ней перехватывает дух, но честно не решил точно. Она из другого общества, она из богатой семьи, привыкла к другой жизни, а я не готов обеспечить ей такой уровень. Хочется от нее детей, но как я смогу смириться с тем, что буду независим. Она точно в деревню ехать откажется.

Последний разговор состоялся накоротке, в пиццерии. Все, кроме Руслана, подъехали на своих автомобилях, пусть и разного ценового уровня. Впервые он на это обратил внимание.

— Мне родители тоже запрещают отношения с Мадиной, отец стукнул кулаком — только на русской! — с пониманием поддержал Руслана Авилов. — А ее отец только за казаха отдаст, — закурил он сигарету, нервно покусывая.

— Мы не в Средневековье! Сейчас сами решаем! — возмутился громкоголосый Володя, шмыгая большим носом с горбинкой на красном от напряжения лице.

— Мясорубка жизни потихоньку нас затягивает, пожалеет ли в будущем, — как бы пророчески выдохнул Ринат.

Вернувшись домой, Руслан долго витал в облаках, думая о жизни. Ведь на само деле двадцать два только будет, а словно четыре ступени за раз одним махом приходится переступить. Вызовы судьбы постоянно появляются, как будто за углом поджидают, как закончится беззаботное время. Придется решать, как дальше жить, принимать важные решения. Словно читая его мысли, Ксюша прыгнула рядом на диван.

— Милый, ты что тянешь со встречей с моими родителями? — ее поцелуи отвлекли его от мыслей, он обнял ее, закинув на спину, посмотрел в глаза, пытаясь разглядеть где-то внутри, она это?

* * *

Этот Новый год предстоял волнительный, очень значимый. Самый любимый праздник превращался в свидание с Ксенией в ее доме в окружении родителей, с которыми он давно обещал встретиться, познакомиться. Душевный подъем скрашивался подготовкой, покупкой подарков, путешествием по магазинам, торговым центрам. Настроение горожан радовало глаза, запах хвои с тонким шлейфом цитрусовых, сверкающие огни, повсеместная знакомая с детства музыка — все было по душе. Этот год был насыщенным, выдался испытанием, принес и разочарования, и радость. Адреналин зашкаливал в теле, звонки друзьям, поздравления.

— Дедушка Саша, бабушка Лиза — все живы и здоровы, по учебе вопросы закрыты. В общем, все как надо, — говорил Руслан себе, заваливаясь с пакетами в квартиру. Букеты в воду, принять душ и переодеться в представительный костюм… и пора к Бестужевым!

Фамилия у Ксюши какая-то прям громкая, то ли реально корни древней дворянской крови, то ли просто. Руслан имел опасения, что не поймут его, не примут. Сказать честно, даже побаивался.

Выше ста восьмидесяти сантиметров, темно-русый красавец, стройный, спортивный, в костюме под цвет черных бровей и глаз, в белоснежной рубахе с двумя расстегнутыми верхними пуговицами выглядел строго красивым и одновременно раскованным. Волнистые волосы прикрывали уши, чуть впалые щеки, мужественный подбородок с ямочкой, прямой нос. Иногда при концентрации своего взгляда в точку он казался даже суровым, но легкая улыбка и сердца девичьи разбиты. Такие мужчины смотрели с рекламных страниц журналов.

Нагруженный подарочными пакетами и двумя необъятными букетами цокал каблуками новых лакированных туфель по коридору. Дойдя до двери с указательной надписью «Бестужевы», остановился, огляделся. Высокие потолки, искусная гипсовая лепка, позолоченные узоры, мраморный пол, ковровая дорожка, молчаливый охранник у парадного входа.

— Словно в средневековый замок или музей пришел! — подумал он, оценивая хоромы девятнадцатого века, видимо, когда-то бывшего дворцом знатного рода, теперь жилого дома богатой комплектации в историческом районе рядом с Кремлем.

— Руслан! — радостно закричала и бросилась ему на шею Ксения Бестужева. Открытые плечи, разрез на спине очень четко подчеркивали изящную стать, бархатное платье из дорогой ткани обтягивало узкую талию. Ничего лишнего, только золотые волосы, завитые в локоны свисали, как украшения прекрасной принцессы. Они даже чем-то схожи с Русланом: те же прямые черты лица, только подбородок без ямочки. Ее улыбка, сапфировые зубы, она полностью ювелирное изделие, голубые топазы хлопали длинными ресницами.

— Ксения, ты у меня такая красивая! — поцеловал он, вдыхая ее аромат.

— Спасибо! — поцеловала она в ответ, сняла с него заснеженное пальто, быстро взяла букет в руки, Руслана под руку и гордо повела куда-то по бесчисленным комнатам. У Руслана задрожали все части тела. Как плохо выучивший уроки ученик перед строгим учителем, он неуверенно вступил в зал.

— Макаров Руслан, — улыбаясь, слегка пригнул в знак уважения он голову.

В шикарной комнате размером в несколько его квартир за длинным столом сидели на высоких с элегантно изогнутыми спинками стульях семейные пары и одиночки разных возрастов. Женщины с ухоженными волосами, прямыми спинами, мужчины в основном в костюмах, будто не развеселый праздник собрал их всех тут, а званый деловой раут.

Нависла тишина. Несколько десятков любознательно оценивающих глаз исследовали парня. Руслан смутился, стоя в арке входной двери. Тишина сковала и хозяев, и гостей.

— Папа, мама! — весело засмеялась Ксения, вынырнув из-за спины Руслана, — это всего лишь мой парень! Не пугайтесь! — шутила она. — Он не строгий! Да, милый? — поцеловала она его, взяла за руки и повела к дальнему краю стола, там по-барски развалился мужчина лет шестидесяти, почти коротко стриженные волосы, тонкие щетинистые брови, лоснящиеся до блеска щеки, чем-то напоминающие Ксению. Он из всех присутствующих особо внимательно разглядывал кавалера любимой дочери.

Переливами хрусталя зазвенели лепестки большой позолоченной люстры, свисающей в центр стола, следом бокалы, вилки, тарелки. Гости ожили, вновь загудели, но искоса не переставали наблюдать за пришедшим Русланом.

— Владимир Петрович Бестужев! — привстал со стула отец Ксении. Чуть ниже ростом Руслана, он был по-возрастному крупнее, но все еще статен, ухоженная женственная ладонь тепло легла в сухие жилистые руки гостя.

— Екатерина Дмитриевна! — следом встала, обойдя сзади мужа, женщиня лет пятидесяти с копейками, достаточно стройная. Крашеные черные длинные волосы дополняли черное платье с разрезом декольте, бриллианты на шее, руках, тонкий нос, чуть выдающие скулы, пухлые губы, глаза лукаво сжигали парня дочери.

— В кого такие голубые глаза у Ксении? У обоих родителей карие, — про себя изучал Руслан их, — этот капризный работник умственного труда, такой интеллигент по натуре, мадам хорошая стервочка. Богатый набор генов у дочери, — ухмыльнулся про себя он.

— Спасибо! — расплылась в улыбке Екатерина Дмитриевна, принимая букет бархатных, почти черных, под цвет ее платья, роз, — Вы так любезны!

— Софья Владимировна! — озорной подростковый голос отвлек его от родителей, откуда-то появилась девочка лет семнадцати — восемнадцати, очень похожая на мать, в почти прозрачной блузке, вульгарно оголявшей набирающие формы тела, в обтягивающих под цвет грез всетло-голубых джинсах. Она одна была одета не по-парадному, больше по — клубному. Красотой не уступала старшей сестре, ее руки крепко сжали ладонь Руслана, а глаза искрили флиртом.

— Софи! — строго, с нотками ревности одернула ее сестра.

Пригласила своего любимого к столу ближе к отцу, сама села рядом, напоказ гордо поставив вазу с цветами на центр стола, где от яств и так места было мало. Но Ксении хотелось похвастаться своим мужчиной, а ведь было кем. Макаров Руслан хоть по происхождению крестьянин, статью превосходил всех присутствующих, привлекая внимание всего женского пола.

Софи, будто норовясь подзадорить свою сестру, откуда-то принесла не вписывающий в интерьер стул, раздвинула гостей и села с другой стороны Руслана. Однозначно, он ей понравился, и она бесцеремонно это выказывала.

— Революционер семейный, — прошипела в ее сторону Ксения, — бунтующий возраст.

А родители словно и не замечали этого, они не вмешивались в отношения дочерей.

— Нет, я не пью, — попытался отказаться Руслан от наполненного до краев бокала с шампанским.

— Не обязательно пить, поддержите, чокнитесь, а там дело ваше, — бархатный успокаивающий голос Владимира Петровича подтолкнул гостя взяться за бокала.

Хозяин дома встал, чем привлек внимание гостей, долго рассказывал о прожитом годе, как он удачно сложился для фамилии, как линия по производству электротехнических изделий достигла выдающихся успехов на международном рынке. У всех гостей тоже успешно развиваются дела, все он знает, в курсе всего. Всех поздравляет! К концу получасового выступления он взялся за любимых красивых дочерей. Младшая начинает обучение в университете, старшая заканчивает учебу, станет прокурором. В общем, все у них хорошо, все супер и гостям желает того же.

Перед тем, как гостям взять бокалы и встать перед боем курантов, были сказаны слова о кавалере старшей наследницы. Как в одном известном фильме — спортсмен, красавец, комсомолец!

— С последним, конечно, он переборщил, — хихикнула София, глядя в упор в глаза Руслана.

— Ну типа того, — поддержал он ее.

Все встали, громко чокаясь, встретили новый год. Выстрелы пробок, и снова шипучий напиток заполняет бокалы. Салаты, деликатесы отвлекают гостей от шумного звала. С каждым глотком все веселее, люди ближе.

— Имя тюркское, фамилия русская! Вы по национальности кто будете, молодой человек? — вальяжно пропел отец Ксении, покровительственно наблюдая за суетой гостей, как те восхищаются щедростью хозяина. Особенно всех радовало обилие черной икры и осетрины.

— Руслан — это древнеславянское имя, — ответил Владимиру Петровичу, взвешенно не стараясь укорить в недостаточной грамотности.

— Что? — недопонимающее оглянулся тот, потирая жирные губы углом салфетки.

— Пап, ты что Пушкина не читал? — громко захохотала София, поперхнувшись соком, чуть не выронив бокал. — Как же «Руслан и Людмила»?

— Доча! — строго осекла ее Екатерина Дмитриевна, сама тоже еле сдерживала улыбку. Как же всезнающего отца поправляет дочь.

— М…да…, что-то я и не подумал, — в последнее время это имя больше носят выходцы из… — теперь под взглядом супруги осекся глава семьи. — Что-то я выбрал не ту тему. Извини, какая разница, кто какой национальности, — взялся будто за ум Владимир Петрович.

— Как Ваши родители поживают? Куда после университета собираетесь?

— Пап, я уже говорила, — теперь Ксения, надув губы, влезла, — он живет с дедушкой и бабушкой в Оренбургской области, родителей он давно потерял.

Ее голубые глаза сверкали ледяным тоном. Впервые это заметил Руслан, они казались всегда добрыми и теплыми. И это познание насторожило его.

— Что же будешь делать! — хлопнул по коленкам Владимир Петрович. — За что ни возьмусь, все сыпется. Прошу прощения, молодой человек! Знаете что, а пошло оно все! Давайте просто выпьем чисто по — мужски, чисто по — русски!

И сразу из пропотевшей бутылки густо потекла горячительная жидкость.

Последние слова напугали Руслана, по — мужски — это значит не отказываться от налитого, а по — русски — это нечто больше — с особым куражом, без правил и ограничений. Но все же это предложение было более приемлемо Руслану, чем сюсюкаться с дворянами в пятом поколении.

И дело пошло намного веселее, бокал за бокалом сближали родственные отношения намного быстрее. Часа два и компании стало мало места в огромном зале, гости уединялись по интересам, все друг друга уже очень уважали, Владимир Петрович, как генсек Брежнев, целовал друзей в засос. Хорошо, брови выщипаны, не натирали лбы попавших к нему в объятия. Друзья семьи по очереди облепляли уже разогретого Руслана. Тот, сняв костюм, болтал не унимаясь, оказавшись хорошим приятным собеседником. Женщины и девушки пытались с ним флиртовать. Ему пришлось много танцевать, многие, в том числе и младшая Бестужева, нескромно прижимались к молодому красивому жениху Ксении. Та вроде улыбалась с пониманием, но ледяной блеск в глазах говорил о том, что ей не нравилось излишнее внимание к парню. Злила простота Руслана, он не должен оказывать всем знаки внимания. Она нашла выход.

— Все во двор! Пускаем салют!

— Я за! — облегченно поддержал Руслан, вдоволь наслушавшись душевных бесед гостей и устав от излишней опеки Софии. Ей — то в радость старшей сестре нервы потрепать.

Все гости высыпали во двор. Снег падал крупными хлопьями, мягкий морозец не щипал, позволяя людям не обременять себя одеждой.

Ракеты рвались ввысь, озаряя цветной россыпью ясное чистое небо. Кто-то нарядил высокую елку. Хороводы, бенгальские огни, хлопушки… Самый любимый праздник россиян удался. Хорошо бы и в будни чтоб люди так же любили и уважали друг друга.

Вместе с Ксенией Руслан по видеосвязи на фоне гуляющих у елки поздравил своих стариков.

— Красивая девушка! — похвалил дед Саша.

— Ждем вас в гости, — добавила бабушка Лиза, — королева!

— Спасибо! — скромничала Ксения. В белой норковой шубке с капюшоном, она и была похожа на Снежную Королеву.

Поздравив Сергея с Мадиной, Володю с Катей, Рината со Светланой, они, обнявшись, пошли гулять в сторону дома, оставив гостей и родителей.

— Ты всем очень понравился, — с гордостью шептала Ксения, целуя, повисла на его плече, — идем домой, я тебя очень хочу!

— Поехали ко мне, — предложил он.

— У нас огромная спальная, родители не против, они сами предложили тебе остаться у нас, — торопливо скидывая с себя лишнее, она потащила за руку Руслана к себе в комнату.

— Неудобно, Ксю!

Но в жарких объятиях уже голой и сексапильной любимой девушки Руслан, достаточно подхмеленный, осмелел, скинул с себя всю одежду, поднял ее на руки, лаская ее груди, живот, шею губами, не переставая, любил свою принцессу. Она стонала, извиваясь, отвечала взаимностью.

* * *

День рождения в Старый новый год четырнадцатого января праздновали с друзьями за городом на лыжной базе.

— Только Русик может здоровые именины замутить, — смеялись приятели в спортивных костюмах, выпуская пар изо рта обледеневшими на крепком морозе губами.

Лишь второй заход в парную согрел окоченевшие тела давно не собиравшихся вместе парней.

— Пацаны, я тоже женюсь! — Ринат поддал парку.

— Когда? — с мольбой заревел Володя Акимов. — После нас, брат!

— Живот у Светы, будет видно, надо раньше, — Татарин с нескрываемой радостью растянулся в белоснежной улыбке, — я скоро буду папой.

— Ты же в Америку собирался, — Сергей, как всегда, уже цедил через пену свежее пиво.

— После декрета заберу, меня туда на пять лет отправляют, — Ринат без устали хлопал себя веником.

— Хорош лить на камни, сидеть невозможно! — надул свои толстые губы Рыжий.

— Русик, а ты когда под венец? — почти одновременно спросили товарищи, застав врасплох.

— Я? Мы? Пока об этом не говорили, как учебный год закончится. Сначала диплом, потом уж следующий этап, — Руслан вылил себе на голову ковш ледяной воды. Перемыв косточки знакомым, поговорив о том о сем, они расстались до свадьбы Акимовых, следом Мусиных.

Перед Русланом то и дело возникали вопросы касаемо будущего, на самом деле отношения с Ксенией складывались как нельзя лучше, но определенности не было. Она хозяйничала дома, настояла на том, чтобы он отучился на права.

— Мужчина без лошади не должен быть, — твердила она ему. — К тому же родители мне машину покупают. Кто будет за рулем?

Ее аргументы были основательными. Но ему не хотелось зависеть от родителей Ксении, самому хотелось заработать. А работы нет. Куда после универа?

Вот этот период жизни, наверное, один из самых важных, быт проявляет свой твердый силуэт. Тренировки пришлось запустить, важнее было закончить университет, юриспруденция шла в последний год тяжело, слишком много информации требовалось запоминать.

— Ну что, Макаров? — как всегда тряс головой Николай Филиппович.

— Он может все-таки алкоголик? — снова задавался вопросом Руслан, ощущая дыхание кричащего преподавателя.

— Ты исправил?

–Ну, — неуверенно начал было оправдываться студент, с опущенной головой стоя у стола.

— Что ну? — перебил тот, — какой срок наказания по 158.1 УК РФ? А? А по 205? Под чьей юрисдикцией данная статья? А какие поправки по 294 — ой вошли в силу, принятые еще в 2015 году? Рекомендации Пленума по применению УПК РФ вышли в 2019-м? А? — сыпал вопрос за вопросом опытнейший юрист, старейший преподаватель одного из самых престижных вузов страны.

— Николай Филиппович, знаете, что я Вам скажу, — твердым голосом перебил Руслан, поправляя галстук, освобождая горло, пытаясь пуститься в горячий диспут.

— Что? — удивленно заморгал маленькими глазками через толстые линзы преподаватель, внимая словам Макарова.

— Давно пора сжечь УК, УПК, УИК, Налоговый кодекс и так далее, — начал Руслан.

— Как это? — опешил юрист.

— Сжечь, а разработать и принять новый путь, по которому идти стране, путь справедливости.

— Так-так-так! Интересно!

— Столько редакций, столько поправок, столько рекомендаций! Юрист нынче стал математиком, а не специалистом. Откройте любой Свод законов, сколько там рекомендаций Пленума Верховного Суда, сколько поправок, сколько разъяснений! Их не десятки, не сотни, а тысячи! Все должно быть лаконично, с учетом требований времени. Родина затушевана непонятной паутиной административных, силовых, надзорных сетей, мешающих развитию; самодуры объяснят любой отход от требований законов, обыватель без прав под гнетом давления искажающих законы попадает под статью. Людям нужна защита, а не резиновые законы, их душащие.

— Есть, Макаров, правда в твоих словах! Есть! Признаюсь, в нашей многострадальной стране любят законы обновлять. Но невозможно старушку сделать девочкой, как ее не крась! Действительно, современному юристу нужно иметь ум, память Перельмана, чтобы запомнить все, что ты отметил. Но, — высоко поднял он свой толстый указательный палец, — тебя, Макаров, это не освобождает от освоения предмета! Я просто за красивые глаза не ставлю зачеты! — пригрозил преподаватель и как всегда показательно захлопнул журнал.

Долго еще в глазах Руслана стоял назидательный вид этого наиумнейшего человека.

— Нет, он, наверное, никогда не пьет. Слишком умный и справедливый этот старик! Аж стыдно от таких предположений. Как можно о нем так думать? Наверное, от старости, — пришел к выводу Руслан, раздумывая о трясучести преподавателя.

Вот уж больше года не ездил он к старикам в деревню. «Не хорошо» — ругал он себя, полностью погрузившись в учебу.

— Сынок, сделай нам приятное, окончи университет. Мы уже старенькие, дай спокойно умереть, зная, что ты в жизни устроен, с образованием, — чуть не плакала баба Лиза, а строгий дед грозно свел брови, согласно кивая головой на экране сотового телефона по видеосвязи.

— Не пропаду! — грубеющим голосом успокаивал их Руслан.

Тяжело взрослеть! Он это осознавал своим нутром. От щетины, твердеющей с каждым бритьем до ощущения нехватки карманных денег, присылаемых стариками. Пора о работе подумать!

Москва весной грязная. Как шахтер, вернулся домой в грязной одежде и промокших ботинках. Сразу под душ!

Как быстро менялась погода, показывая долгожданное солнце из-за частых облаков, так и менялось настроение Макарова Руслана, приближая его к решениям, которые изменят жизнь в ту или иную сторону.

— Руслан, привет! Ты где? — громко в трубку смартфона заговорил Авилов Сергей.

— Вот из универа только вышел, — ответил он, застегивая пояс короткого пальто с погонами на плечах, поправляя ремень сумки.

— Может по пицце? — Важный быстро добрался на своем черном матовом от весенней грязи дорогом внедорожнике.

— Рвем! Я как раз проголодался, — запрыгнул на пассажирское сиденье Руслан.

Строгий интерьером, домашним уютом, ресторан источал аппетитные запахи. Хрустящие корочки, нежная сытная начинка пиццы запивались кофе.

— Ты просто мимо? А, Важнецкий?

— Так-то да, а так-то нет, Рус.

— Так бывает? — улыбаясь, жевал Макаров.

— Конечно! Ехал мимо и поговорить надо, — констатировал Авилов.

— Говори! Первое ты уже сделал, — Руслан наяривал треугольник за треугольником свежеиспеченной пиццы. Николай Филиппович гонял не хуже Сергея Владимировича.

— Слушай, Бро! Тут такая ситуация нарисовалась! — дорогие золотые часы, дорогой светло-синий деловой костюм. Раздобрел за последние месяцы, только коротко стриженные черные волосы подсказывали собеседнику о принадлежности к госструктурам. — У нас в управлении меняется полностью руководство, с ними и омолаживают весь состав, старых по провинциям, кого на каторгу, в общем, перестановки. И мне отведена не последняя роль.

Сергей говорил быстро и ясно.

— Чем могу помочь? — удивился Руслан, поспешно дожевывая кусок.

— Пойдем ко мне в отдел! — красивое избалованное лицо Сергея испытующе напряглось.

— В ФСБ? И кем?

— Да, в ФСБ, опером, — пальцы Авилова нервно затарабанили по буковому столу.

— Я не имею профильного образования. Ты о чем, Сергей?

— Стажер, сборы, курсы по высшему образованию, образование как раз профильное! Юристы ой как профильное! Спортсмен, чемпион, чист, не судим, все вообще как надо!

— Дед после войны отсидел, да и бабушка.

— Руслан, они реабилитированы. В те сложные времена все сидели! — Авилов не переставал стучать пальцами. — Вот такая ксива, и в этом городе ты Бог! — достал он из костюма удостоверение.

— Высоко берешь, Сергей! Я не хочу быть Богом. Я хочу жить как человек! — улыбка сошла с лица Руслана.

–Так вот с ней и будешь как человек!

— Не хочу как! Человеком хочу! — вытирая руку, Руслан задумался. — И что делать?

— ФСБ контролирует в стране все. Не просто все, а абсолютно все! Криминал, бизнес, шоу, границу, администрации, суды и так далее. Каждый, кто хочет жить хорошо, живет только под руку с нами.

— Рекет что ли?

— Да какой рекет, просто покровительство! Люди сами несут, — лукаво усмехнулся Авилов. — Меня назначили начальником отдела, мне нужны свои люди.

— Чуть больше полгода работаешь и уже начальник оперативного отдела?

— удивлению Руслана не было предела.

— Обижаешь! Пахан мой очень высоко сидит, он в курсе, что ты придешь в отдел. Год — два, и я начальник управления по району, ты заместитель. Такие дела мутить будем!

— Сергей, — осторожно продолжил Руслан, — знаешь, есть одна причина, которая сдерживает меня от принятия положительного результата.

— Какая? — теперь удивился Авилов.

— Семейная. Мои старики не одобрят мой выбор, это точно. Они неоднозначно относятся к чекистам, и я не хочу потерять у них уважения.

— Рус, хорош гнать! Ты устройся, ничего им не говори. Они у тебя старые, скоро уйдут к Создателю, — с улыбкой эгоиста, решившего все вопросы, через зубы просвистел Авилов.

— Ты что базаришь? — громко закричал Руслан. Вскочил, через стол схватил Сергея за грудки, сжав ему горло. — Ты что говоришь? Ты с ума сошел! Это мои родители! Я что буду обманывать их, желая им смерти? Я что скотина? Ты кого во мне увидел? — кричал он, теряя самообладание, на грани поднять руку.

— Рус, Рус, извини! Я же не со зла. Не серьезно!

Сергей с трудом отцепил хватку, с покрасневшим лицом поправил одежду, огляделся по сторонам. Клиенты заведения вроде бы делали вид, что им не интересны чужие выяснения отношений, но искоса поглядывали все.

Руслан молча кинул деньги на стол, не попрощавшись, направился к выходу. Сергей остался за столом один. Что творилось у него в душе, Руслану было не интересно. Он был просто зол, разочарование нахлынуло на него всем своим необъятным весом. Друг, приятная беседа, не совсем плохое предложение, надо же было ни с того ни с чего так опоганить все. Ну что за тип этот Авилов! Не мог объяснить он себе поступок друга, неужели люди для него ничего не значат? Ну как так можно сказать! Неужели я так ошибаюсь в людях? Это же при нужде он и со мной так? Кто я ему?

Он долго ехал в метро, размышляя о том, что иные чувства начинают посещать его. На душе так паршиво! Даже по-родному теплая, милая Ксюша, встретив его поцелуями, не смогла успокоить. Руки тряслись, душа трепетала.

Она, как умная женщина, не стала ковыряться в больной ране, не доставала расспросами.

— Милый, там Важный тебе звонит и звонит! — копошась на кухне, произнесла Ксения.

— Да? Что хотел? — грубо спросил Руслан в телефонную трубку, раздеваясь на ходу.

— Брат, я вот уже больше часа перевариваю свои слова. Не держи зла! Ляпнул, не подумав. Глупо было и невежественно с моей стороны! Бро? — виноватым голосом извинялся Авилов.

— Хорошо! Принял! Не повторяйся! Забыли! — выдохнул громко Руслан, незлопамятный, пятисекундный в гневе.

— Ну окейно! А то я распереживался, — обрадовался Сергей. — Но ты все-таки подумай над моим предложением.

— Подумаю, — отрезал Руслан, отключил смартфон, сел за накрытый стол. Парило из тарелки вкусным жирным борщом.

— Ух, какая вкуснятина! Со сметанкой — то! С укропом!

Потерев ладони, он принялся за еду.

— Любимый, ты что так грубо с Важным? — разливала Ксюша чай.

Она, без макияжа, волосы убраны назад, розовые щечки, совсем как домохозяйка со стажем смотрелась.

— Да так, Ксю, мелочи! Я все больше и больше удивляюсь ему. К сожалению.

— Меня он всегда настораживает. Слишком вызывающе ведет себя. Для него люди так себе, человечишки, он их не видит, — поддержала его Ксения. — Этот человек притягивает к себе проблемы. Сам-то их решает легко, а вот люди, слышала я, страдают.

— Проблемы ладно полбеды, беду бы не принес!

* * *

Самая лучшая пора — конец весны — выпадал на самый ответственный этап жизни. Для студента особенно — последние экзамены. По юриспруденции требования жесткие, в организме адреналина больше, чем на соревнованиях. Как сдал, Руслан и не понял. До последнего не верил, что справится с тестом. Спроси сейчас, скорее всего, ни одну статью Уголовного Кодекса не назовет, не говоря о Гражданском делопроизводстве. Спасибо Николаю Филипповичу, его подхода к предмету. Навек останется в памяти Руслана его указательный палец, поднятый вверх.

— Руслан, потрепал же ты мне нервы! Хороший ты парень!

Почему-то он дольше, чем со всеми, по-свойски болтал со студентом после испытаний.

— Не видно твоих планов на жизнь, куда ты пойдешь, кем станешь?

Выдержал паузу. В парадном костюме, побритый, приятно пахнущий, преподаватель внимательно наблюдал из-за линз очков.

— Но если ты будешь работать все-таки с законом, и от твоих действий будут зависеть судьбы людей, будь справедлив и хладнокровен.

— Конечно, — радостно ответил Руслан. Ему так хотелось быстрее выбежать из университета, набрать старикам, похвастаться. Но он поправил галстук, застегнул вторую пуговицу на костюме, приготовился дальше слушать наставника.

— Хочешь быстрее уйти? Понимаю, — улыбнулся Николай Филиппович.

— Извините! — сделал виноватую гримасу Руслан, поправил лямку сумки на плече. Они остались в аудитории.

— То-то! Может, больше и не увидимся, именно тебе хочу дать наставления, больно ты мне импонируешь, по-отцовски тебе говорю. Знаю, рос без отца и без матери, дед твой о тебе и сейчас беспокоится. Уверен: он одобрил бы все, что я тебе сейчас скажу. Так вот, никогда не забывай самое главное: сломанная судьба одного человека — это сломанная судьба жены, детей, отца, матери и не только. Не за одного думай — за всех! Тяжелое положение принесет им беды и страдания и не принесет пользы стране, в конечном итоге. Вызовет ненависть к государству, а ты его лицо. Государство, и в частности я, битых пять лет тебя учили предмету, готовили беспристрастного юриста для этого самого человека, чтобы ты защищал его права и пресекал неправильное применение закона против него, а уж потом против самой системы, частью которой окажешься сам.

— Ясно, Николай Филиппович! Сначала надо убедиться, что закон применяется правильно, а потом только его применять.

— Вот именно! Холодное сердце, справедливый разум, чистые руки и совесть.

— Спасибо Вам за все! — Руслан крепко пожал руку чуть прослезившегося учителя.

Какие чувства вызвало это прощание в душе Николая Филипповича, ему оставалось только угадывать.

Тоска овладела Русланом. За пять лет эти стены, люди, этот строгий учитель стали родными. А ведь за столько лет он ни разу не поинтересовался, как у этого человека в семье. Один он или с кем. Кто ждет его дома. И как-то у Руслана сжало сердце от жалости, сочувствия к нему. Расставаясь с каждым выпуском, он расставался больше, чем просто с людьми. Для него это короткая, но индивидуальная эпоха.

— Дедуля, бабуля! Я сдал все экзамены! Теперь Макаров Руслан дипломированный юрист! — сбегая со второго этажа по массивной лестнице, он радостно докладывал своим родным по видеосвязи, петляя между массой спускающихся и поднимающихся студентов.

Возмужавший мальчик ломающимся уже грубым голосом поднял настроение родным.

— Русланчик ты наш! — оба старика, не найдя слов, захныкали.

— Бабуль, что-то вид у тебя больной, ты как себя чувствуешь? — встревожился Руслан, увидев, как старушка пытается скрыться за плечом еще крепкого деда Саши.

— От тебя не скроешь! Родное сердце чует, — выдохнул дедушка. — Лиза уж не девочка, все же 87 лет, — пытался он успокоить внука.

— Все, я лечу к вам! Сегодня же в Самару! — сердце Руслана заколотилось, беспокойство овладело им.

— Нет! — строго отрезал старший Макаров. — Как и все — сначала выпускной, потом к нам!

— Хорошо! Хорошо! — сдался Руслан. Он знал, что дедушка хочет, чтобы внук не отделялся от всех, получил все то, что и дети из полных семей. Как же без выпускного бала.

По городу он передвигался на автопилоте, не видя и не замечая происходящего. Очень сильно потрясло его состояние бабушки. Они самые дорогие люди на Земле. Да, они в преклонном возрасте, но страх скручивал внутренности только от одной мысли, что они уйдут.

Домой он зашел сам не свой. Это сразу заметила Ксения.

— Что с тобой, милый?

— Все хорошо, Ксю. Потом можно?

Впервые он не располагал к беседе, лицо с синяками под глазами бабы Лизы не выходило из головы.

— Ты сегодня сдал ЕГ? Между прочим, я тоже! — болтала она без умолку, не замечая состояние Руслана. Она выгружала из пакетов продукты.

— Я сейчас накрою на стол и мы поужинаем, точнее, пообедаем. Отметим, хорошо!?

— Да, Ксю.

Руслан думал о стариках. Он еще не научился скрывать эмоции, еще слишком прост был этот деревенский парень.

Уже сидя за столом, он изо всех сил пытался сделать очень довольное и внимательное лицо, но не удавалось, что, конечно, не понравилось Ксении. Она видела его отрешенность, он где-то, не с ней.

— Я между прочим хотела тебе что-то очень важное сказать! Может даже посоветоваться! — надула она свои губы, в глазах, как когда-то, проскользнули льдинки жесткого взгляда.

— А? Что? — встрепенулся он, вновь выйдя из раздумий.

— Кое-что важное произошло у нас, и я боюсь, — начала она, деловито положив стройные оголенные выше колен ноги. Сиреневое платье, обтягивающие формы ей очень шли под цвет голубых глаз.

— Да! Да! Говори, извини, задумался.

Руслан пытался ее слушать, но половина разума переваривала информацию, поступавшую от понимания того, что родные люди могут уйти, и он не окажется рядом. Что сейчас его нет с ними, что вся эта суета, учеба, жизнь в столице, когда ты годами не можешь обнять самых родных людей, а они сейчас, как малые дети, немощны, беззащитны.

— Да что с тобой? Ты где? — вспылила Ксения. Нервно вскочив со стула, она бросила полотенце на барную стойку.

— Что у тебя произошло? Я что не могу знать?

— Все хорошо, милая! Ничего не произошло. Просто загружен: то — сё.

На самом деле Руслан не имел желания делиться именно такими, очень личными переживаниями.

— Ни тебя, ни нас это не касается, — как можно мягче ответил он, улыбаясь через силу.

— Как знаешь! — фыркнула она, показательно откинула с лица волосы за плечи, подняв подбородок, направилась в душ.

Стол до конца не накрылся, обмывающего вечера не получилось. Все продукты остались не тронуты, горлышки бутылок с вином укоризненно торчали с него.

А Руслан, как зомбированный, все сидел, глядя в пустоту. Впервые струйки испуга вползали в его сердце, на душе заскребли кошки., посыпались предположения, вопросы: как там они, что именно случилось. Слишком бледными и осунувшимися показались ему старики.

— Неблагодарный! Звоню раз в месяц! — корил он себя. — Они скоро уйдут! — хлопнул пальцами он себе по губам. — Что говорю! Пусть живут, пожалуйста, ну пусть живут!

Но чудес-то не бывает, бессмертие еще не доступно человеку.

Как и когда уснул, он и не понял. Утром увидел, что нет Ксении, что, как обычно, помадой не написано на зеркале в душе «Безумно люблю».

— А Ксюша что огорчилась? — говорил он сам с собой, приводя себя в порядок. — Да, холодновато прошел вчерашний вечер. А ведь она хотела что-то важное сказать. Но зачем показывать свой характер, отошел бы и рассказал. Да и было бы ей что-то важное сказать, разве так поступают. Обиделась, собрала вещи и ушла. Смотри, как быстро губы дует!

В нем играло мужское самолюбие. Впервые Руслан задумался, а она ли та самая? Жизнь только начинается, впереди столько испытаний, на пустом месте разлад, что дальше?

То ли глупость еще не созревшего мужчины, то ли просто загруженность последнего года, может, просто гордость, но он ей не позвонил, не звонила и она.

Выпускной прошел с фанфарами пышно, его хвалили не меньше краснодипломников, особенно отметили спортивные достижения, прославившие учебное заведение.

В итоге весь выпуск получил долгожданные бумаги, а потом будущие юристы до утра ходили по городу, гуляя с фейерверками и шампанским. Фото, видео, слезы радости родных.

Прошел не один и не два дня, как он не общался с Ксенией. Иногда рвало сердце, хотелось позвонить, попросить прощения, обнять ее, такую классную, красивую, родную…

— У нее позже выпускной, — вспомнил он, — могла бы и поздравить! Теперь огорчился он. Любовь пыталась вырвать все недовольства, но гордыня мешала.

Постель холодная, на столе постоянные полуфабрикаты. Неделя, вторая…

— Ну и ладно, — успокаивал он себя. — Жаль! Значит не судьба. Если бы любила, СМС прислала бы. Смотри какая!

Был куплен билет на рейс «Москва — Самара». Перед отлетом позвонил друзьям попрощаться.

— Сергей, привет!

— Приветствую тебя, юрист! — Авилов как всегда был бодр, его голос заглушал шум толпы. Наверное, кутит гуляка!

Поболтал с ним, потом с Володей Акимовым, обещал не опоздать на свадьбу. Ринату тоже поклялся быть на регистрации. Радость за друзей переборола отчаяние и боль от размолвки с Ксюшей.

— Странно, никто из пацанов и не вспомнил о ней, привет не передали, как обычно, будто чувствуют, что поругались, — догадка еще больше подняла настроение.

* * *

Обычно перелет Руслан переносил бодрствуя, не мог заснуть. Но в этот раз проснулся уже на посадке, громкий гул пассажиров разбудил его.

У нового, точнее модернизированного к Чемпионату мира аэропорта его встречал приятель по спорту Ильдар. Проходя по зданию, он невольно вспомнил разговор с Николаем Филипповичем. А ведь действительно, в нашей стране не только законы, но и аэроструктуру по надобности с нуля построить, всего лишь модернизируют.

— Вечер добрый, Руслан! — обнял его смуглый широкоскулый с пухлыми губами, почти седой, но молодой Ильдар и открыл дверцу низкого спортивного седана ярко-желтого цвета.

— Спасибо, что встретил! — кинул сначала сумку в салон, потом загрузил чемоданы в багажник. — Ты с таким клиренсом готов по грунтовке? Не прослезишься? — усмехнулся он, садясь на пассажирское сиденье. — Километров 26 придется ехать по грунтовой проселочной дороге.

— Обижаешь! Я что, в деревне твоей не был!? Неужели там так плохо?

Ильдар был рад встрече с другом, пустился в расспросы, потом рассказывал об изменениях в городе.

— Тут вот на Ракитовском шоссе, дальше на пересечении с проспектом Кирова эстакадную развязку возвели, тут новый спальный район.

Проехав через весь город по центральному Московскому шоссе, Руслан действительно обратил внимание на улучшенный вид города. Впереди трасса М-31 «Самара — Чимкент» и прямой путь до дома.

— Ильдарос, не гони! Куда 180? — сжал он руки на ручках двери и подлокотнике.

— Не дрейф, Рус! Зачем спортивная машина, если на ней ехать тихо, — улыбнулся товарищ, нажимая на педаль дальше.

— Я не тороплюсь к Создателю! — Руслан пристегнулся и отвернул взгляд от спидометра. Чуть больше или меньше часа двести километров были преодолены.

Солнце падало за горизонт.

— Ну ты, брат, резв! Я даже не успел испытать удовольствие от созерцания родного края, только страх, — громко засмеялся Руслан, когда автомобиль повернул на грунтовку в направлении к своей деревушке.

— Ай, ай! — сжимался, гримасничая, словно своим телом, а не днищем спорткара шкрябал и хрустел Ильдар. — Двадцать первый век! Неужели на этой планете есть еще трассы без асфальта да еще в таком состоянии!? — почти плакал он.

— Есть, родной, есть! Этот участок по бумагам еще с советских времен асфальтирован, — успокаивал его Руслан.

— И куда он делся? Ай! — хрустнул опять автомобиль, и лицо Ильдара готовилось заплакать.

— Это Оренбургская область, здесь всегда что-то куда-то девается!

Вот и указатель «Малый Зайкин». Поселок, где вырос Макаров Руслан. Непередаваемые чувства нахлынули на него. Вот уже полтора года он не был здесь.

Впереди встреча с родными. Уже темно, на освещенных улицах нет никого. Непривычная уху горожанина почти вакуумная тишина, только шелест листвы.

— Может, останешься, Ильдар? Завтра в баню, на природу, отдохнешь от выхлопных газов, — Руслан уговаривал товарища остаться.

— Нет, братан, нет! Я уже семьянин, жена, маленький ребенок. Как-нибудь в другой раз. Как надо будет выехать, наберешь за день, раньше приеду, ок?

— Хорошо, хорошо! Спасибо, родной!

Они крепко обнялись, машина аккуратно, без рывков порычала на выезд, а Руслан остался у калитки. Вот он, родной дом, целинных времен постройки из белого силикатного кирпича на двух хозяев на краю улицы с участком в три сотки. Напротив большая, в два этажа средняя школа с аллеей ровных высоких тополей.

Сердце приятно сбавляло такт, успокаивало ясное черное небо в звездах и очень чистый воздух. На пару минут присел на высокие качели, которые сам смастерил из труб, скрипнул пару раз. Будто батарейкой, зарядилась его душа. С трудом доволок чемоданы. И вот он у двери родного дома. Постучал раз, постучал два.

— Кто там? — донесся голос деде Саши, — Кого там по ночам носит?

Ясный грубый баритон звучал громко, шаги были уверенные. Не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. В проеме под освещение появился слегка сгорбленный старик. Прищурясь, он увидел внука, слезы мгновенно навернулись на его глаза.

— Русик, почему не предупредил? — широко распростер он свои объятия.

— Дедуль! — прижал к себе Руслан своего прародителя. Сердце сжалось от нежности, от любви к этому могучему еще в теле деду.

— Бабуль! — крикнул Руслан в темный коридор, идя в обнимку с дедом.

— Тихо, пусть Лизонька спит. Она приболела, недавно врач приезжал, уколы сделал.

— Понял, дед!

Он знал, как трепетно относились старики друг к другу. Больше семидесяти лет прошли они вместе по жизни.

— Мои подозрения оправдались, дедуль? Она серьезно больна? — спросил он уже когда уселись на кухне за стол, который всегда был накрыт. — Я хочу обнять ее, поцеловать.

— Вот завтра, как проснется, подойдешь к ней, — грустно сказал дед.

— В смысле подойдешь?

— В прямом, она не двигается. Плохая она, сынок, плохая! — с каждым словом голос деда Саши садился, — Она плохо видит и порой не узнает даже меня.

— Ну ладно, что мы тут приуныли, дед, я привез хорошую водку! Давай по рюмочке, — встал из-за стола Руслан, букет поставил в вазу у изголовья постели, где бесшумно лежала баба Лиза. В комнате пахло лекарствами, через окно с улицы бил свет от лампы уличного освещения и падал на бледное втянутое лицо старушки, отчего она казалась покойницей. Руслан не удержался, поцеловал ее холодную щеку, поправил на груди покрывало.

— Ты стал выпивать? — оживился в улыбке дед.

— Ну, с тобой только! Все-таки я уже взрослый! — шутя парировал Руслан.

Под домашнюю закуску атмосфера приобрела тон ностальгии. Вспоминали детство Руслана, его мать. Ночь пролетела быстро. Стало светать, а внук все болтал без умолку, дед радостно и любовно восхищался своим внуком.

— Подожди, ты о главном не говоришь, — дедушка словно ждал, пока тот остановится и скажет то, что очень хочется услышать.

— Что? — не понял Руслан.

— Ксения, сноха, как наша? Учеба, спорт, друзья — я обо всем услышал. Но ты не упомянул о главном для нас, ведь мы мечтаем о твоей семье!

— М…м…м, — замолчал Руслан, понурив голову.

А дед и не торопил, он умел ждать. Он уже знал ответ. За длинную жизнь он хорошо изучил людей, понимал их, особенно своего Руслана.

— Ничего от тебя, дедуль, не скроешь! — выдохнул внук, рассказал все с первого часа знакомства до последнего, ничего не утаивая, все как есть на духу.

Дедушка слушал внимательно, после сказал:

— Не все золото, что блестит. Оставь времени разобраться в этом. Не та ситуация, что требует форсирования. Если любит, образуется. А если нет — не тяни за уши. Любовь должна перейти минимум в глубочайшее уважение друг к другу.

— Я согласен с тобой, — признал Руслан.

— Ты молод, красив, горяч, прагматизму нет места в чувствах. Если сердце говорит «борись», не сомневайся. Если оно дает тебе передышку разобраться, то взвесь все. Не буду говорить, Господь поможет, Всевышнему ты не безразличен. Он реально поможет, ты действительно необычный парень. Дочка ушла, оставив в тебе и свою душу, она у тебя очень добра и широка! — дед протянул руку и потрепал волосы внуку. — Парень ты у нас современный, с религией не близок, но все же хотел спросить, в церковь ходишь?

— Деда, я тебя понял! — прижался он к родному человеку. Похожи они были очень. Та же ямочка на подбородке, те же впалые щеки и яркие жгучие глаза. — О Боге потом. Я к нему еще не начал свой путь, конечно, это упущение, но этот путь слишком ответственный.

* * *

Руслан проспал до обеда на родных перинах. Лучи солнца били в чистые стекла. Накинув майку, в спортивном трико он подошел к старому трельяжу, расправил длинные волосы. Выспался, хорошо отдохнул!

— Бабуль? — тихо прокрался он в комнату бабушки. Она лежала в том же положении, что и ночью. Щеки сильно впали, натягивая кожу на носу, глаза провалились, руки на груди.

— Бабуль! — испугался он и кинулся к кровати, воскового цвета морщинистые руки холодные. — Бабуль, — чуть не закричал он.

— Сынок, потише, — сдержал его голос деда. — Она с утра пришла в себя, узнала, что ты дома, от радости разволновалась. Пришлось вызывать врача. Эх, видать, пришло наше время, — вздохнул дедушка Саша. Он подошел к супруге, заботливо погладил ей руки.

— Дедуля Саша, я сбегала в магазин! — в дверях на кухне раздался тонкий, почти подростковый девичий голос.

Пойдем, Рус, за стол. Пусть отдыхает Лизонька. Вон соседка Анютка Гусева ходила за продуктами. Помнишь, ее родители в Питер давно уехали, к бабушке Наташе приезжает каждое лето.

— Не совсем, — ответил Руслан. Мускулистый, выше деда, с прямой осанкой, жилистой походкой он вышел на кухню, где его вниманию предстала хорошо сложенная красивая девушка. Ростом чуть выше ста семидесяти сантиметров, с длинной косой живых почти черных волос, тонкие брови на круглом лбу, большие серые глаза, миниатюрный, чуть с горбинкой нос, пухлые щеки и ровно очерченные губы, при улыбке небольшие ямочки на щеках вскрывают озорливость.

— Здрасть! — присела она в реверансе, оттягивая края светло-зеленого легкого ситцевого платья. Открытые плечи, скромный вырез, ниже колен стройных ног. Она была открыта, но не вульгарна.

— Здравствуй! — официально, совсем по-взрослому отреагировал Руслан, немного смутившись, не ожидая встретить с утра такое прелестное создание.

— Доченька, напои нас чаем! — довольно взглянул на встречу детей дед Саша.

— С удовольствием! — засветилась Аня, сорвалась с места и закрутилась по светлой большой кухне. Все в ее руках загорело, мужчины и не поняли, как что-то зашипело на сковороде, а в чашках парил ароматный чай.

— Анечка молодец! Она к нам каждый день приходит, помогает старикам. Дай, Бог, ей здоровья и хорошего мужа! — зашумел в губах горячим чаем дед Александр.

— Ладно вы! — засмущалась она, каким-то волшебным образом за считанные минуты накрыла стол.

— В каком классе, Аня, ты учишься? — заговорил нерешительно Руслан, оценивая с головы до ног юную гостью.

— Вообще-то я на втором курсе учусь в университете! Мне скоро двадцать! — деловито выдала она.

— Ей только девятнадцать исполнилось пару дней назад, это она специально подбавляет, — моргнул внуку старик.

— Ну, деда Саш, — ласково закорила Аня.

— Честно, я подумал, тебе лет пятнадцать, не больше! — не понимая, Руслан норовил обидеть ее. — Все в детстве хотят быть взрослее, даже девчонки.

— Нет, я постарше, — надула она губы, но глаза не переставали разглядывать внука Макаровых. — Между прочим, мы с тобой в детстве играли, точнее ты за меня часто заступался.

— Да? — напряг память Руслан, пытаясь вспомнить.

— Мне где-то чуть больше десяти было, я подралась с мальчишками за мяч на футбольном поле.

— Ааа! — засмеялся Руслан, вспомнив тот случай, когда она ударила ногой в пах одному из сверстников, а тот пытался ей ответить. Руслан шел из школы мимо, вмешался, заступился.

— Ты еще ему сказал: дерись с мальчишками, это красит мужчину, а на девочку куку не поднимают. Они принцессы, их ценить надо! — оттаяла Аня, с наслаждением вспоминая это. — Я до сих пор помню эти слова.

Она села на стул, наблюдая, как мужчины едят.

— Да, стоит признать — ты выросла очень! — про себя Руслан отметил, что она действительно красивая.

— На кого учишься?

Не успел он договорить, как из комнаты бабушки Лизы послышался тихий голос.

— Бабуля! — наотмашь открыл дверь Руслан, бросился обнимать и целовать холодные морщинистые руки своей любимой бабушки, — родная, я тут, я рядом, люблю тебя очень. Ты что это меня пугаешь? Приболела, вот слегла, — заплакал он скупыми мужскими слезами.

— Русланчик мой любимый! Смотри, какой красавец удался, мужчина! — пыталась она улыбнуться сухими губами, — Боялась, что умру и не увижу тебя, — с трудом выговаривала она слово за словом.

— Ты что говоришь, бабуль! Ты еще правнуков понянчишь! Прекрати! — захныкал Руслан, не переставая целовать ее руки.

— Правнуков обещай, а понянчить — то вряд ли смогу. Доченька бы смогла, но Кати давно нет. Один останешься пока с дедом. Устраивай свою жизнь, будь всегда человеком! — назидательно будто прощалась она. С каждым словом потухая, она нашла взглядом своего мужа, протянула ослабленную руку, взялась за нее одной рукой, другой сжала руку Руслана.

— Как хорошо, что он успел! — облегченно вздохнула она глубоко. Вроде бы оживилась на секунду, глядя на деда, но тут же глубоко выдохнула, застыла в прощальной радостной улыбке.

Мужчины Макаровы плакали. Бабушка Лиза умерла, умерла легко, рядом были самые дорогие ей люди. Дед Саша поцеловал в губы свою любимую жену, внук поцеловал руки, Аня плакала, прикрыв рот, боясь зарыдать.

* * *

Похороны Елизаветы Аркадьевны Макаровой прошли скромно, легко. День был ясный, солнечный. И глинистая земля легко поддавалась. Могилу вырыли рядом с дочерью. Священник прибыл к погребению издалека. Люди искренне плакали, вспоминая старушку только добрым словом. Множество венков украсили могилу. Соседи, односельчане, немногочисленные родственники с уважением почтили ее уход. Все попрощались, дружно почти одними горстями закидали погребальную яму.

— Тяжело и честно прожила Лизонька, легко ушла, — дед Саша уже не плакал, обнимая за плечи внука, тяжело вздыхал. — Говорят, кто праведно прожил жизнь свою, попадает к Господу Богу, как называют, в рай. Умирают они легко, тихо.

Руслан задержался у свежего холмика, постоял на коленях, просил прощения и просил помощи. Судьба прокладывала путь от его решений и последующих действий, которых все больше и больше становилось в жизни, а родных, опоры все меньше и меньше. Остались он да дедушка Саша.

В дверях дома он столкнулся с Аней. В черном платке и платье, с горем на лице, она встречала и провожала приходящих на поминальный обед. Как ее помощь важна!

Дедушка мужественно переносит потерю, пытается улыбнуться каждому, кто выражает соболезнования, но боль явно читается в его влажных глазах.

Этот день был самым длинным в жизни Руслана, словно и солнце не хотело заходить, освещая последний день, день прощания с Елизаветой Аркадьевной Макаровой.

Позвонили друзья Сергей, Ринат, Володя, выразили соболезнование, поддержку. Также товарищи по спорту, приятели по университету, бывшие одноклассники. Моральная помощь исходила от множества людей.

Но! Одно но! Даже мысль об этом одном НО доводила Руслана до дрожи в коленях. Самое больное — не позвонила Ксюша.

— Может, не знает, — мучил себя он. — Нет! Такая информация разлетается быстро. Ну что поделать, так, значит, должно быть!

Аня с соседкой бабушкой Наташей были до конца поминок, проводили последних посетителей, потом все убрали, тщательно вымыли дом, проветрили комнату бабушки Лизы. На все это безучастно смотрел дед Александр. Он потерял верного друга, с кем прошел почти век через беды и победы. Теперь опустошенный, он сидел отрешенно. Что творилось в его душе, вряд ли можно передать словами.

Как стемнело, Руслан вышел на передний двор, сел на качели, отталкиваясь ногой, медленно покачивался, глядя в ясное черное небо, куда улетела душа бабушки.

— Она сорок дней путешествует по земле по дорогим душе местам. Пока ее там нет, — мягко проговорила за спиной Аня, заставив его подскочить от испуга и неожиданности.

— Ань, ты меня напугала! Как незаметно ты подкралась? — опешил он.

— Вышла во двор, слышу, качели тихо скрипят, будто кто-то плачет, вот и пришла посмотреть, кто тут. Не помешала?

— Нет! Как ты можешь помешать! Тебе и бабушке Наташе поклон и благодарности бесконечные! Спасибо за помощь! Мы с дедушкой вряд ли справились! — Руслан откровенно говорил, не лицемерил. На самом деле, если бы не Аня, у него на душе было бы намного сквернее. Он встал с качелей.

— Присаживайся, я тебя покачаю.

Анна одета не по-летнему: в пушистом свитере и джинсах. Она легко запрыгнула на лавку качелей. Белоснежные зубы отражали свет от ночного фонаря. Она тепло улыбалась.

— Не за что! Я это делала от души! Вы для меня не чужие. Я выросла на руках бабы Лизы и деда Саши. Это ты меня не помнишь! — как бы обиженно сказала она. Ее маленькие теплые руки взялись за трубу качели, задев руку Руслана. Она сжала кисть сильнее. — Честно сказать, мне уютнее здесь, чем в Санкт-Петербурге, хотя и там мне нравится, но здесь больше, — она сделала паузу. — А можно я тебя Русиком буду называть?

— Можно! — усмехнулся Руслан.

— Я всегда так называю тебя про себя.

— Всегда? Это как? — он высоко раскачал качели.

— Всегда — это давно! Ты у меня в голове давно! — как-то очень нежно прошептала она.

Обычно Руслан обращал внимание на красивых девушек, оценивающе разглядывал все до мелочей. Внешность, аромат, общение. Но с Аней по-другому. Она очень своя, словно знал он ее вечно. И все в ней притягивало. Но в силу прошедших похорон, осложнений в отношениях с Ксенией, не придал этому значения.

— А ты когда обратно? — резко сменила она тон.

— А что? — спросил он, не поняв резкого скачка ее мыслей.

— Я до сентября, а может, дольше задержусь здесь, — двусмысленно сказала она.

— Как же учеба?

— Поздно сессии начнутся в этом году! — радостно крикнула она. — Заодно и вам с поминками помогу.

— Большое спасибо! Реально будет легче, — запрыгнул он рядом, как качели сбавили ход, — Мне надо быть здесь, дедушку поддержать. Может, на работу пока устроюсь, чтобы с ума не сойти.

— А я могу и до нового года остаться, позже уехать! — с надеждой на одобрение процедила она через губы, слегка прижимаясь к нему.

— Зачем? — удивился он. Откуда ему понять, что в душе этой девчонки.

— Вам помогу, буду готовить, убираться! — твердо заявила она, — я круглая отличница, могу и заочно учиться.

— Да ты что, Ань? Не вздумай! Ради чего? — возмутился Руслан.

— Не Аня, а Анечка! — грозно перебила она. Ради чего? Ради того? Я сама разберусь.

— Все, все, Анечка! Извини! — почувствовал он себя виноватым. — Я не хотел тебя обидеть.

— Ничего! Прощаю! — у Ани сжало сердце от приятных эмоций, мурашками разошедшими по телу. Так она мечтала с детства сидеть рядом с любимым человеком, о котором грезила в мечтах.

— А у тебя есть девушка? — насторожилась она в ожидании ответа на кажущийся нелепым ей самой вопрос.

Руслан замолчал, уйдя на время в раздумья: а ведь какой резонный вопрос!

— Сложно сказать, ложь ни к чему, правда не утешительна, — пустился он в философское рассуждение, но был вовремя прерван обрадовавшейся Аней.

— А я тоже одна! — гордо сказала она, еще плотнее прижалась к нему, положила голову на плечо.

— Время позднее уже, давай я тебя провожу, — соскочил он с качелей. — Идем, — протянул руки, помогая ей спрыгнуть. Она засмеялась и попала к нему в объятия, Руслан увернулся, поддержав ее.

— А что провожать? Мы — то рядом живем! — взяла она его за руку.

— Все же, вдруг тараканы, ежики, ты маленькая, — Руслан пытался избежать ее настойчивости.

— Я не маленькая! — фыркнула она, сильнее повиснув на его согнутой в локте мускулистой руке. — Ну хотя ладно, проводи!

* * *

Время затянулось с приближением сорока дней поминок. Со дня похорон Елизаветы Макаровой дедушка Александр стал совсем слабый. Сначала вроде не подавал вида, но глаза не могли скрыть горечь утраты. Руслан пытался его отвлечь, затевал нужные и не очень разговоры, но в ответ дед улыбался как-то из глубины, одобрительно махал белесой головой, строгое волевое лицо размягчалось при виде, как эта хорошая девочка Аня вьется вокруг внука.

— Ну и что этот истукан не замечает, все, наверное, о своей городской фифе думает, — беспокоился старик. — Русланчика-то хотелось оставить в хорошие руки, а Аня именно такая, какая нужна для семейной жизни. Не предаст. Чем-то напоминает мою Лизу, та тоже маленькая и юркая была, правда, менее разговорчивая.

— Сынок! — в ночь перед поминками заговорил дед с внуком.

— Да, дедуля! — в ответ крикнул он из комнаты, собираясь на улицу посидеть на качелях, послушать звонкий неумолкаемый щебет Анечки, которая каким-то волшебным способом лечила его разорванное сердце.

— Пойдем на лавку у сеней поговорим.

— Конечно, иду. Одеваюсь, — накинув темный легкий свитер, джинсы, он пригляделся на свою уставшую физиономию. Переживания делали свое гнусное дело, оставляя следы на молодом лице. — Холодновато уже по ночам, дед, оделся потеплее, — сел он рядом на широкую доску под фонарь. Мелкие насекомые, обжигаемые светом, падали под ноги.

— Руслан, ты сейчас слушай и не перебивай, — взял он трясущейся сухой рукой его ладони, крепко сжал, взглянул так в глаза, что внук заволновался, будто в последний раз глядел.

— Дед, ты что? — тревожный тон Руслана заставил старика улыбнуться.

— Уйду я скоро. Лизонька зовет. Тяжело мне без нее, — скорбно начал дед.

— А я? Кто правнуков будет нянчить? — чуть не закричал внук.

— Прекрати! Что глупости говорить! Мне уже десятый десяток. Семью заводить с разбега не стоит, с правнуками не стоит торопиться. Да я и устал. Честно, сынок! Ты просто слушай. Я не нравоучения читать позвал. Силы покидают, когда еще по душам поговорим.

— Молчу! Слушаю, — опустил голову младший Макаров.

— Образование ты получит, смогли тебя дорастить до того времени, когда ты сможешь сам принимать решения. Пришло время тебе остаться в этом мире одному. Похоронишь меня, справишь сорок дней и уезжай сразу в столицу. Продай этот дом.

— Нет! — прервал его Руслан. — Оставлю дом. Во-первых, он мало стоит, во-вторых, я в нем вырос, а в-третьих, буду приезжать навещать ваши могилы. Где прикажешь мне останавливаться?!

— Ну, смотри сам!

Деду стало на душе легче, очаг остается в руках фамилии Макаровых.

— так ладно, смотри! — из-за спины он достал большой конверт. — Откроешь его в 25 — летие. Хорошо? Обещаешь?

— Конечно, какое беспокойство! Как скажешь, дедуль!

— А вот это сберкнижка на твое имя, средства на нее я перевел с основного счета.

— Зачем? — удивился внук.

— Все-таки хорошего человека мы воспитали! — прижал дед внука к плечу. — Другой задал бы вопрос «Сколько там?» А ты «Зачем?». С одной стороны, я горд за тебя, с другой, беспокойство закрадывается в мое сердце, слишком ты честен, правильный, а в жизни таким тяжело.

— Прорвусь, дед! — положил он голову на родное плечо.

— На счете семь миллионов рублей.

— Сколько? — теперь на самом деле удивился Руслан.

— Я ветеран, трижды орденоносец, очень много лет пенсия накапливалась, да еще с депозитами, ваучеры вложены удачно. Все-таки твой дед всегда был деловым человеком. Да и бабушка запаслива была. В общем, я спокоен — первое время проживешь независимо. Не вздумай залезать в долги. Работай честно, но зарабатывай головой, а не руками. А самое главное, заработком не неси слезы людям. Понял?

— Понял! — Руслану было не по себе. Оказывается, старики всю жизнь копили средства для него, сами нуждались. Когда продали квартиру матери в Самаре и взяли с доплатой в Москве, он задавался вопросом — откуда? Получая ежемесячные переводы, тоже пытался поинтересоваться, но старики всегда уходили от разговоров на эту тему. А тут дедушка Саша и бабушка Лиза всегда думали только о нем.

— И самое главное! — старик вывел его из раздумий. — Жену выбирай раз и навсегда. Перед тем, как жениться, все обдумай, как следует. Дети должны расти в любви обоих родителей, они не прощают детские обиды, принесенные родителями. Ты сам вырос без отца, чай понимаешь!?

— Еще бы! — согласился Руслан.

— Тебе вот такая жена нужна, как Аня!

— Да она ребенок еще, деда!

— Она видом дитя, а сердце у нее зрелого, надежного человека.

— Я другую люблю, — неуверенно сказал Руслан. Ксения с огромными голубыми глазами всплыла в памяти.

— Разберешься сам! В делах амурных советы не нужны. Главное, под каблук не лезь. Время все лечит и во всем помогает разобраться. Не натвори глупостей. Я тебе доверяю, — закончил дед.

— Буду стараться!

— Иди, все! Да чуть не забыл, в церковь заходи. Это не просто зал с иконами и со свечками. Это дом Господа, общения с ним.

— Он в сердце у меня всегда! — встал Руслан, поправляя длинные волосы. — Я не крещен.

— Религия — это путь к Создателю. Согласен, он может быть и в сердце. Но заходя к нему в дом, ты отрешаешься от дел, от всего, что тебя отвлекает, и

Можешь полностью отдаться общению с ним. Не будет меня, Он будет поддерживать тебя всю твою жизнь, весь твой путь, каким бы он ни был.

— Ты меня пугаешь, дедуль! Ну зачем ты говоришь со мной, будто завтра мы не увидимся, — обеими руками он прижал сухие ладони дедушки. Слезы покатились по его щеке, смочив холодное лицо дорогого человека.

— Живи разумно, сын! Живи разумно! — в ответ заплакал дед. — все, иди погуляй, а я конверт положу тебе в сумку, а сберкнижку в костюм.

Встал он с трудом и поковылял в дом.

— Видать, действительно скоро останусь один! — Руслан сел на скамейку качели, поднял голову в звездное небо. Как-то страшновато становилось за будущее. Неизбежная потеря самого дорогого человека создавала пустоту в душе. Мама, бабушка, еще и дедушка… Совсем будет одиноко.

— Русь! — его шею обвили теплые нежные руки Ани. Она каждый вечер подкрадывалась бесшумно, как кошка, незаметно.

— Приветик, Анечка! — взял он ее за ладошки, — Иди сюда, садись, покачаемся.

С легкостью он подкинул ее к себе. Она была в светлом свитере и длинной юбке, приятный шлейф туалетной воды, волосы распущены ниже пояса. В ней ему нравилось все: движения, улыбка…

— Лето заканчивается, скоро в Питер?

— Я же тебе говорила, что позже поеду. Вот сорок дней проведем бабушке Лизе и полечу, — грустно вздохнула Аня. — А ты приедешь в Санкт-Петербург?

— Зачем? — не понял Руслан сути вопроса.

— Ну как зачем? Меня увидеть! — обиделась Аня. — Может, я в Москву поеду, созвонимся и увидимся, — не сдавалась она.

— Поживем — увидим, — неуверенно ответил он.

— Классно! — обрадовалась она тому, что не получила отказа, ей так хотелось видеть его. Это была не детская влюбленность. У нее отнимались конечности, когда она понимала, что скоро им расставаться. Он, правда, не так реагировал, как бы хотелось ей. Ей хотелось, чтобы он поднял ее на руки и целовал, целовал, не выпуская из объятий. Но он словно ничего не понимал, хорошо, хоть не сторонился.

— Пойдем погуляем, — спрыгнула она с качелей.

— Куда? — ему никуда не хотелось идти.

— Не знаю, по деревне. Просто будем ходить гулять! — радостно прыгала она перед ним как ребенок.

— Идем, нерешительно согласился он и пошел, ведомый за руку, за этой шустрой энергичной девчонкой.

Она на голову ниже, пританцовывая, бегает вокруг него и рассказывает всякие истории, хохочет. Он громким басом смеется в ответ.

По центральной широкой, самой освещенной улице кучками в несколько человек гуляла разновозрастная молодежь. Поравнявшись с нами, здоровались, а потом хихикали и о чем-то шушукались.

— Привет, Аня! Привет, Руслан! — встретились в самом центре ее подруги. Как не пытался припомнить Руслан, чьи дети, так и не смог.

— У Наташи Решетковой в двухэтажке девчонки гадают, мы туда идем, — сказала та, которую звали Лаура. Восточного разреза глаза ее загадочно засверкали в ожидании необычного приключения, которыми обделена сельская местность.

— Мы тоже с вами! Идем? — умоляюще посмотрела Аня на Руслана, повиснув на локте.

— Посмотрим, как девки гадают. Сегодня для этого благоприятный день! — потянула Аня за собой Руслана и вчетвером последовали к двухподъездному панельному дому, где проживала их подруга.

Хозяйка Наталья была постарше его на пару — тройку лет, озорная на вид высокая шатенка с завитыми по плечи кудрями. Она гостеприимно встретила вновь прибывших, в доме на кухне уже щебетали несколько подруг за чашкой чая. Окна занавешены, на столе свеча, вокруг темно, шепот. Атмосфера таинственности с первого шага.

— Тихо! Не шумите! Проходите, усаживайтесь, — бодро улыбаясь, проводила их за стол.

Три молодые особы что-то таинственное рассказывали друг другу.

— Здрасьте! — поздоровался Руслан, протиснулся поближе к окну на кухонный угловой диван. — А что вы тут намереваетесь делать?

— Гадаем! — серьезно теперь ответила Наталья, поудобнее расположив тарелку со стрелкой в центр выложенных цифр и букв.

— На что? — иронично спросил Руслан.

Аня плотно прижалась к нему и с восторженным взглядом ожидала чего-то необычного, убедительного, реального.

— На то, что интересно каждому. Вызываем дух умершего, сами спрашивайте, — вполне серьезно ответила хозяйка, достала платок, завернула в трубочку, подняла волосы, затянула платок, готовясь читать какие-то молитвы или заклинания.

— Это возможно? — чуть не засмеялся Руслан, внимательно разглядывая приготовления. Посередине стола у свечи лежала вверх дном фарфоровая тарелка с начерченной стрелкой, по кругу рядом располагались буквы и цифры, написанные на бумаге.

Наташа прочитала не понятные Руслану заклинания, потом попросила сидящих положить кончики пальцев на тарелку и настроиться.

— Кого вызываем? — таинственно зашептала она.

— Можно моего дедушку Валеру? — спросила девушка лет семнадцати.

Хозяйка громко позвала дух умершего предка, выдержав паузу, сказала:

— Спрашивай!

— Когда я выйду замуж? — захихикала девчонка по имени Рита.

Не отрывая пальцы от тарелки, девчата следили за ходом. То ли они сами повели тарелку по кругу, то ли что, но тарелка остановилась на цифре 2, сделала выдержку и остановилась на цифре 5.

— Так поздно? Еще шесть лет!

Оказалось, ей на самом деле девятнадцать, а выглядит моложе. Руслан со скептицизмом наблюдал за всей этой церемонией.

— А можно спросить? Можно? — влезла следующая девушка с невинным лицом ангела. У нее короткая стрижка. Выглядит на лет двадцать.

— Спрашивай! — Наташа не отпускала руки от каемки тарелки.

— А сколько я проживу? — не веря в происходящее, хихикнула Люся.

Тарелка некоторое время лежала неподвижно, но потом задребезжала так громко, что был слышен ее стук о твердое покрытие стола. Тарелка сначала показала на цифру 2, все примолкли, но тарелка быстро показала стрелку на цифру 0.

— Не может быть, мне уже двадцать!

Как-то сразу ее улыбка из саркастической превратилась в горестную. Все молчали.

— Дух, скажи, через сколько я умру? — решила она спросить по-другому.

Стало совсем не по себе даже Руслану. Он хотел уже сказать, что все это ерунда, позвать Аню и уйти. Но гнетущая тишина сковала всех сидящих за столом. Тарелка громко стукнулась об стол, и словно кто-то большой и невидимый хлопнул в ладони, прозвучал щелчок, воздушный поток обдал всех холодом, создав вакуум в ушах. Вздрогнул даже Руслан, мурашки пронеслись с головы до ног и обратно, погасла свеча.

— С духами нельзя шутить, — строго отрезала хозяйка, тревожным видом оглядывая подруг.

— Можно я спрошу? — тихо и неуверенно спросила Аня, дрожа от страха и плотнее прижимаясь к Руслану.

— Кого вызывать? — пальцы девчонок снова коснулись края тарелки.

Конец ознакомительного фрагмента.