Ты сделаешь это

Каролина Шторм, 2023

Пойми, дорогая, то, что я выбрал тебя – это не случайность и не обременение. Ведь именно со мной ты узнаешь вкус настоящей свободы. Почувствуешь собственное тело. Откроешь свои истинные желания. Просто доверься мне. И я проведу тебя той самой дорогой к цветущим садам Эдема. Ты познаешь рай на земле. Ты станешь моей музой, моим вдохновением. Ты будешь вечно красивой и вечно молодой. И не говори мне, что для этого тебе придется пройти через ад. Ведь ты даже не знаешь, что ад это и есть ты.

Глава 9

Этого она и боялась. С самого начала, как Селия рассказала ей об этом странном «заказе», мысль о том, что ей придётся перешагнуть эту черту, не отпускала. И Лина думала об этом и гнала от себя прочь тревоги. И вот теперь, когда это случилось, она не знает, как себя вести.

— Раздевайся, — повторил незнакомец.

— Как — совсем?

— Для начала сними юбку. У тебя что-нибудь есть под ней?

— Да, нижнее бельё, — сказала Лина, густо покраснев. Ещё ни разу мужчина не задавал ей таких откровенных вопросов.

— Снимай. Красный цвет слишком яркий. Он отвлекает внимание от главного.

Она застыл, не в силах пошевелиться. Не так просто оказалось раздеться перед незнакомым мужчиной. Зачем ему это? Он собирается рисовать её обнаженной? Что если он потребует снять абсолютно всё? Она не сможет сделать этого.

— Ты медлишь. Почему?

— Дело в том, что я… я… — набрав в лёгкие воздуха, Лина выпалила, — никогда не раздевалась перед мужчиной. То есть никто не видел меня без одежды.

Вот так просто она расписалась в своей невинности перед ним. И стала ждать, что за этим последует. Вдруг он решит прогнать её?

— Мне это абсолютно неинтересно, — сухим голосом сказал незнакомец. — Ты здесь для того, чтобы слушаться меня и выполнять мои требования. Только так можно получить то, за чем ты пришла сюда. Тебе ведь нужны деньги?

Впервые он заговорил об этом.

— Да, — Лина не могла не признать, что это единственная её мотивация.

— Почему же ты так легко от них отказываешься? Я даю тебе возможность их заработать. Если ты в этом больше не нуждаешься, можешь уходить.

— Нет-нет, вы неправильно поняли, — поспешила разубедить его Лина. — Деньги очень нужны.

— Раздевайся, — прозвучал приговор.

— Хорошо.

Она опустила глаза, чтобы не смотреть на него. И чтобы он не видел, как пылает от стыда её лицо. Это было унизительно. Это было шокирующе. Мужчина, чьего лица она не видит, а имени не знает, смотрит на то, как она раздевается. И явно испытывает от этого удовольствие. Только ли эстетическое? О, нет, вряд ли. Лина, хотя и была девственницей, но никогда не слыла глупой и наивной. Она прекрасно понимала, чего хотят мужчины от женщин. Тот же эпизод с Артуром вчера ей рассказал о многом. В том числе и о том, что она способна испытывать настоящее сексуальное влечение.

Но только не к этому человеку, который жестко предъявляет ей свои требования. В уплату сделки. Боже, как порочно это выглядит!..

Красный шелк медленно сползает вниз, открывая стройные ножки. Остаётся прозрачная блуза, тугой корсет и невероятно крошечные трусики. Взгляд незнакомца плавно скользит по её телу, повторяя все очертания и изгибы, и задерживается на самом интимном месте. Лина ощущает кожей, как он буквально пробирается под тонкую ткань кружева. Как его кажущиеся черными в полумраке глаза исследуют каждую клеточку, каждую деталь. Она непроизвольно сжалась, словно защищаясь от слишком пытливого взгляда незнакомца. Оказывается, глазами тоже можно прикасаться. И делать это настолько умело, что ощутишь в ответ, как по телу разбегаются электрические токи. Можно почувствовать себя беззащитной, обезоруженной под прицелом его настойчивого внимания. И в то же время позволить любопытству прокрасться внутрь, чтобы посмотреть за тем, как дальше будут развиваться события. Это и страшно, и стыдно, и… увлекательно. Действительно, это игра, в которой ей, Лине отвели главную роль.

— Мне… — слова почему-то даются с трудом, — мне подойти к вам?

— Стой там, где стоишь. Я хочу рассмотреть тебя.

Лина зажмурилась. Затаила дыхание. Колючие точки страха поползли по телу, заставляя оголенные соски предательски выступить вперёд.

— Здесь холодно, — жалобно произнесла девушка.

Ему было всё равно. Незнакомец подошёл к высокому столику, на котором лежали его принадлежности — палитра, кисти, краски. Взяв одну кисть, он макнул её в красную краску, а затем аккуратно провел от линии подбородка Лины до груди. Очертив нежную девичью кожу, он спустился к животу. Лина открыла глаза.

— Что вы делаете?

— Пытаюсь запомнить тебя. Все очертания запечатлеть. У тебя красивая грудь. Мне будет приятно её рисовать.

Девушка захлопала глазами от удивления.

— Вы рисуете на теле?

— Не на каждом. Только там, где мне нравится. Твоё тело прелестно, но ему необходимо преображение.

Это было настолько странно, насколько и волнительно. Никогда прежде Лине не доводилось общаться с такими необычными людьми. Художник, рисующий на её теле. И, похоже, его интересует именно это. Ничего большего. Она боялась, что он потребует от неё каких-то сексуальных игр или даже настоящего полового контакта. Да, она всерьёз так думала. И тогда была бы вынуждена ему отказать. Потому что терять невинность с мужчиной, чьего лица она даже не видела, это ужасно.

Но нет. Незнакомцу нужно от неё совсем другое. Кажется, им движет именно эстетическое желание. Или это только начало?

— Пройди дальше. Видишь там диван? Садись на него.

Лина развернулась и нетвердыми шагами пошла вглубь зала. Ноги плохо слушались. Да ещё и прохлада сковывала её движения. К тому же она помнила, что вид сзади у неё ничуть не скромнее, чем то, что незнакомец видел спереди. И тонкая полоска ткани между ягодиц никак не закроет её тело. Но если он видел почти всё и при этом не позволил себе перешагнуть грань, можно считать, что Лина в безопасности?

Диван был обит мягкой тканью. Лина села и тут же услышала:

— Мне нужно, чтобы твоя поза была свободной. А ты вся зажата. Расслабься.

— Не могу, — ответила девушка. — Ситуация непривычная для меня.

— Выпей воды.

Графин стоял там же, где палитра с кистями. Незнакомец налил воды в стакан и поднёс к самому её лицу. Лина сделала глоток. Потом ещё. Но легче ей от этого не стало. Тело по-прежнему не слушалось, закрываясь всеми способами. Тогда незнакомец обошёл диван и встал с задней стороны. Двумя руками впившись в плечи Лины, он начал их массировать. Руками в черных перчатках. Лина старалась не глядеть на свою оголенную грудь, как будто тем самым отрицая факт своей обнаженности. Но незнакомцу прекрасно было видно всё. И он не таился, не смущался. Он вел себя самым непринужденным образом. Это его работа, поняла Лина. Для него она — не более чем очередной экспонат, который, к тому же, надо привести в порядок, чтобы он выглядел так, как владельцу понравится.

Это были новые необычные ощущения. Никогда Лина не думала, что столкнется с таким, что испытает подобный опыт. И пока она не знала, как к этому относиться. Но очень хотела, чтобы незнакомец оставил ей хоть что-то, чего не коснётся ни его взгляд, ни его рука.

— Вы не станете раздевать меня всю?

— Сегодня — нет. Ты можешь оставить эту полоску ткани, — и он указал кистью на область ниже живота.

— Сегодня?! Но разве…

Незнакомец взмахнул кистью, и капли краски упали на лицо девушки. Словно кровавые слезы, они оставили свои следы. Лина хотела смахнуть их, вытереть, но мужчина не дал.

— Опусти руки. Не надо портить красоту. Тебе идет этот цвет.

— Вы сумасшедший? — она сжалась в комок в угол дивана. — Я боюсь вас.

— Не стоит, — бархатным обволакивающим голосом произнес он. — Разве я сделал что-то плохое?

— Вы принуждаете меня к таким поступкам, которые я не приемлю. Мне очень тяжело свыкнуться с тем, что незнакомый мужчина смотрит на меня раздетую. И если нам ещё раз придётся встретиться, и вы захотите, чтобы я…

— В тебе слишком много зажимов, Лина. Так нельзя.

Кажется, он впервые назвал её по имени. А ведь она ему не представлялась. Наверняка, Селия всё за неё рассказала. Хотя… он же сам просил её найти Лину. Значит, знал о ней больше, чем девушка предполагала. Но откуда?

— Скажите, как вы меня нашли? Мы ведь незнакомы.

— Тебе не обязательно это знать. Лучше выпрямись и опусти ноги вниз. Я хочу видеть тебя.

— Ничего не буду делать, пока не скажете, кто вы.

— Но разве это не понятно? Я твой мастер, — и это прозвучало загадочно и вместе с тем чарующе. Похоже, он умеет не только рисовать. Он и голосом своим владеет потрясающе. То делает его низким, враждебным. То — услаждающим слух и обезоруживающим. Кто же этот таинственный человек?

— Мастер? — словно эхо повторила Лина. И ей показалось, что в этом помещении слово прозвучало как-то по-особенному.

— Человек, создающий образы и рисующий их. Художник, скульптор. Мои руки привыкли творить.

— А как вас зовут?

— Мастер, Лина, — повторил он. — Для тебя я — мастер.

— Так нечестно. Вы знаете моё имя, а я ваше — нет.

Она услышала легкий смешок.

— Мы не в равной позиции. И тебе не следует знать больше, чем ты уже узнала.

— Так… — она снова занервничала. — Но я бы хотела прояснить ситуацию. Вы дали понять, что эта встреча — не последняя.

— За одну ночь шедевры не создаются.

— А что насчёт денег? Мне они понадобятся завтра. Вы сдержите слово и… дадите мне их?

— Слово? Разве я тебе его давал?

Она просто опешила, не в силах ничего произнести в ответ. Волна возмущения и негодования захлестнула с головой. Что же это получается? Он всего-навсего водит её за нос? И Селия с ним заодно? А она, как дурочка, повелась? О, как же это глупо…

— Стой! — властным голосом незнакомец остановил её порыв сорваться с места и бежать. — Ты никуда не уйдёшь.

— Я не хочу больше иметь с вами никаких дел. Вы обманщик.

— Не надо бросаться словами, Лина, если у тебя нет доказательств их правоты, — посоветовал незнакомец.

— А какие доказательства нужны? Если вы сказали, что я не получу ничего взамен.

— Я этого не говорил, — спокойно ответил он. — Это твои фантазии, — и, видя, что Лина начинает остывать, он приказал ей: «Сядь».

— Нелепость какая-то, — выдохнула девушка. Но на диван села.

Полураздетая, измазанная красной краской, она, должно быть, выглядела ужасно. Жаль, что нет зеркала, чтобы посмотреться. Хотя, может, и не нужно этого делать. А то она саму себя испугается.

Странный этот человек. Ему, похоже, нравится её мучить. Садист он, что ли? Называет себя мастером, а на самом деле кто?

— Давай продолжим, — снова заговорил незнакомец. — Тебе нужна свежая краска. Эта уже поблекла.

И, взяв баночку и добавив в неё воды, он плеснул Лине прямо в лицо этот раствор. Она вскрикнула и закрыла глаза.

— Что вы делаете?! Псих!

— Рисую тебя. Не шевелись. Замри. Мне не нужен твой испуг. Ты должна улыбаться.

Краска стекала по подбородку к груди и животу. Лина протерла глаза. Ресницы тоже намокли, веки отяжелели. Он хочет, чтобы она улыбалась? Но у неё сейчас одно желание — ударить его как следует, а затем сбежать отсюда.

Незнакомец прошел к мольберту. Взял в руки кисти.

— Улыбайся, Лина, — как ни в чём не бывало, сказал он. — Иначе ничего не выйдет.

— Вы сейчас про… наш договор?

— Улыбайся. У тебя всё получится. Ты сможешь, — и, макнув кисть в баночку с краской, он нанёс на мольберт первый штрих.