Советник

Карина Демина, 2023

Удалось выжить и даже устроиться в чудесном новом мире? Да только рано радоваться. Самому миру, похоже, не так долго осталось. Того и гляди падет с небес огненный дождь, изничтожая все живое и пробуждая неживое, а людям до того и дела нет. Маги интригуют, мешеки жаждут убавить власти юной Императрице. И что им за дело до Древних с их тайнами, пусть даже где-то среди них затерялась инструкция по спасению мира. Всего-то и надо, что отправиться в болота к проклятой башне. Пробраться внутрь, желательно не начав новой эпидемии. И добыть нечто, называемое Сердцем Бога. Справятся? А какие тут варианты…

Глава 4

Маг улыбался.

Проклятье. Эта улыбка вгоняла Миху в ступор. Да и сам… вчера же все нормально было! И говорил он, и не выглядел умирающим. А тут вдруг нате вам.

— Что с ним? — Миха приблизился к кровати.

Маг дышал. Медленно и сипло. Обнаженная, изрисованная татуировками и шрамами грудь его поднималась, чтобы опасть. Сквозь смуглую, покрытую испариной, кожу проступали ребра.

— Не знаю, — Миара сидела рядом.

Тоже бледная.

И страшная, честно говоря.

— Все было хорошо. Вечером, когда я уходила. Ни жара, ничего… я обработала раны. Они затягивались. Да и вообще он сильный. Всегда был сильным. Сильнее остальных. Как и я. Поэтому мы и выжили. Он и я… а ночью меня разбудили. Сказали, что жар. Лихорадка. Потрогай!

Миха потрогал.

И вправду бледная кожа казалась раскаленной. Температуру, конечно, не измеришь, но жарило мага прилично.

— Я пыталась… пыталась что-то сделать!

— Не получается?

— Нет! — Миара топнула ногой. — Сила уходит, как вода в песок! И… и он умрет!

Она уже почти кричала.

— Успокойся, — Миха подумал, что пощечины ему не простят.

А как еще успокоить женщину, с которой вот-вот приключится истерика? Тем более, что женщина эта — маг. И силенок испепелить Миху у нее точно хватит. Оно, конечно, и сама загнется, но Михе-то от этого легче не станет.

— Ица?

Ица была здесь же, забралась в кровать и сидела, скрестивши ноги.

— Духи зовут, — сказала она, не открывая глаз. — Вернется.

Подумала и добавила.

— Или нет.

То есть перспектива по-прежнему туманна? Чудесно. Просто охренеть до чего чудесно.

— Так… — Миха попытался вспомнить, что он вообще о медицине знает, кроме того, что все болезни от нервов, а венерические — от удовольствия.

Это явно не в тему.

— Так… надо сбить жар.

— Я давала отвары.

— Не помогают? Хотя да… очевидно. Тогда раздевай его. И пусть обтирают прохладной водой. Это увеличит испарение, а значит, охладит все тело. И пусть пьет побольше. Он теряет много жидкости.

— Уже.

— И постоянно. Пусть постоянно обтирают, пока жар не спадет.

— А если он не спадет? Если он умрет?

— Тогда всем нам будет хреново, — спокойно ответил Миха. — А теперь вдохни.

Как ни странно, Миара послушалась. И застыла.

— Выдохни медленно. И снова…

— Я умею делать дыхательные упражнения. Просто… просто… — она махнула рукой. — Извини. Я и вправду… я ведь целитель и хороший целитель.

— Нет, — отозвалась Ица.

— Да что ты понимаешь, мелкое чудовище.

— Духи. С ним. И ты. К нему, — упомянутое чудовище дотянулось и ткнуло пальцем в лоб Винченцо. — Потерялся. Дорогу. Покажи. Вернется. Тут надо.

Она постучала по этому лбу.

— Пока тут нет, то и совсем.

— Ты что-нибудь понял?

— Да как тебе сказать, но подозреваю, она имела в виду, что вопрос здесь не столько в плане тела, сколько касается души. Разума?

— Ты, — Ица повернулась к Миаре. — Ты идти. Звать. Его. Он слышать. И вернуться. Или нет.

— Как звать?

— Ляг, — Ица похлопала по кровати. — И спать. Я помочь.

— Что-то мне это не нравится, — проворчала Миара, глядя на девочку с подозрением. Та лишь плечами пожала. Мол, дело исключительно твое. — Ты… присмотришь? Если вдруг она что-то сделает, то… то вытащи меня.

— Постараюсь.

Маг захрипел, намекая, что разговоры разговорами, а лучше-таки действовать. И глаза его задвигались под сомкнутыми веками, быстро-быстро.

Жутко.

Ица погрозила пальцем. И Миара решилась. Вскарабкавшись на кровать, благо, размер нынешней позволял улечься не только двоим, она легла на спину, вытянулась, сцепив руки на животе.

— И дальше…

Договорить она не успела.

Ица ткнула пальцем в живот, и Миара смолкла. А потом лицо её исказила судорога.

— Ты их не убьешь? — поинтересовался Миха, подвигая стул поближе. Что-то подсказывало, что ждать придется долго. Да и… нужно ли?

Что изменит его присутствие?

А притворяться сочувствующим он и там-то не умел.

— Я — нет. Сами надо, — Ица широко зевнула, не подумавши прикрыть рот рукой. Что-то, как представлялось, принцесс должны были иначе воспитывать. — Плохо. Умереть не надо. Надо маги. Когда идти. А идти спешить.

— Вот об этом тоже стоит поговорить, — Миха налил себе воды.

Вода неуловимо отдавала травами, и он так и не решился сделать глоток. Параноиком становится по ходу.

— Ты знаешь, куда идти?

— Туда, — Ица указала пальцем на стену. Правда, в стене имелось окно, а за ним открывался вид на крепостную стену. И уже там, дальше, расстилались поля с лугами.

— А конкретней?

На него поглядели с укоризной. Ну да, откуда ей знать-то.

— Надо карты попросить.

Должны же быть здесь карты окрестностей. И если конкретную точку она вряд ли укажет, то можно хотя бы глянуть, чего ждать.

— Ты тут? — дверь открылась без стука и Джер вошел. Огляделся. Вздохнул. И поинтересовался: — Помрет?

— Надеюсь, что нет.

— И я надеюсь. Маг пригодится. Я… тут посижу, ладно?

— Что случилось?

— Матушка случилась, — Джер поморщился. — Пристала с этой женитьбой. А я не хочу!

— Никто не хочет.

— Тут мир скоро рухнет, а она про женитьбу, наследников… какие наследники… хотя нет, я понимаю, все понимаю. Но вот не вовремя! И не только она же ж. Такхвар тоже бубнит, что мой долг то да се, что прервется род де Варренов, если вдруг что. Но никуда ж не прервется он. Вон, у отца еще сыновья есть. Пусть даже братец мой свихнулся, но другие-то остались. И матушка их воспитает.

— Думаешь?

— А куда ей деваться-то? Или объявить себя этим… ре… ри…

— Регентом?

— Вот, точно. Или возвращаться к отцу. А тот, думаю, не обрадуется. Очень.

Ну да, с учетом, что недавно у него на одного сына меньше стало. И баронесса в том приняла самое активное участие. Такого не простят.

— А ты что скажешь? — поинтересовался Джер и с надеждой.

Миха поглядел на магов. Надо же, тихонько так лежат. И Винченцо хрипеть перестал, но дышит. Вон, грудная клетка поднимается и опускается. Поднимается… надо бы позвать кого, чтобы отерли.

Или не надо?

Миха поднялся и потрогал лоб. Жар уменьшился? Или это просто кажется? Принимает желаемое за действительное?

— Скажу, что тут только тебе решать. Твоя матушка определенно не желает тебе зла, но и добром такого наворотить можно, что вовек не разгребешь. Жениться или нет — решай сам. И на ком. И когда тоже решай сам. Может статься, что скоро все это станет неважным. А может и не статься.

— Как-то из тебя советник не очень.

— Я и не стремлюсь.

Точно спадает. И дыхание выравнивается. И глядишь, не помрут. Не то, чтобы сильно жаль, но вот, чуялось, что туда, куда они попрутся мир спасать — а отвертеться от высокой чести вряд ли выйдет — маги лишними не будут.

— Только, если вдруг надумаешь, не на кузинах.

— Матушка сказала, что ты преувеличиваешь. И вообще, что дикарь может знать о благородных браках.

— Действительно.

— А кузины — единственные наследницы своего отца. И как их муж я смогу претендовать на земли и замок.

— Претендовать — сможешь. Кто ж тебе запретит.

Джер чуть поерзал. И покраснел.

И буркнул.

— Договаривай уже.

— Претендовать — это одно, а получить — совсем другое. Вот где этот замок находится? Далеко?

— Недели две, если верхом.

— И земли там, так?

Джер кивнул.

— И скажи, как управлять ими собираешься?

— Ну…

— Или оборонять? Ты сам только-только за стенами отсиживался, а опять захотел? Или думаешь, там не найдется желающих на такой кусок? Да, пока не знают, что хозяин… слегка умер.

— Мой дед…

— Который отправил сюда своего сына и твоего, стало быть, дядюшку, чтобы тот принял наследство твоего отца? И научил тебя правильно жить? Даже если вдруг помрешь в процессе? Думаешь, стоит полагаться на помощь этого человека?

— Нет, — выдохнул Джер.

— У тебя просто-напросто нет людей. Тебе и этот замок не удержать, сунься сюда кто-то посерьезней твоего дядюшки.

К примеру, маги, решившие, что лишних наследников стоит убрать, даже если эти наследники пребывают в далях дальних. Оно ж и правильно. Сегодня дальние, завтра и ближние уже.

— Маги вот, то ли выживут, то ли нет. То ли можно им верить, то ли нет. То ли останутся, то ли завтра решат убраться куда-нибудь… это отвлекаясь от огненного дождя, грядущего мора, нашествия нежити и иных напастей.

Джер задумался.

— Откусить кусок от пирога можно, это да. Весь вопрос в том, как бы им не подавиться, — закончил Миха и, когда маг дернулся, положил руку на его грудь.

Сердце билось и, кажется, ровно.

Да и жар, пусть ощущался, но не такой. Определенно, не такой.

— Воды подай, — он подхватил Винченцо под спину и поднял. Джер молча подчинился. А вот поить пришлось едва ли не силой. Маг пытался глотать, но вода выливалась изо рта, стекала по груди и шее, мешаясь с потом, отчего-то темным.

Но Миха был упрям.

А когда вода закончилась, просто отер мага тряпкой, что попалась под руку.

— Мама… говорит, что… маги могут отправить големов. Ну, туда, к замку. И наемников тоже.

— Могут. А могут и не отправить. У магов свои проблемы. И если вдруг с ними что-то да случится, то проблемой станут уже големы вместе с наемниками. Так что лучше пусть урожаем займется. И уборкой. А то там, в подвалах, бардак полнейший.

— Я ей тоже так сказал.

— А она?

— Она… мне кажется, что она слишком увлеклась. Она думает, что раз мы одержали победу, то…

— То теперь все можем?

— Да.

— Пройдет. Она умная женщина. Во всяком случае, показалась такой.

Ица зевнула и сказала:

— Женись.

— И ты туда же! — возмутился Джер. — И вообще ты моя невеста! И если я на ком должен жениться, то на тебе! А ты еще маленькая.

— Я найду. Жену. Тебе. Пока я расти, — Ица глядела серьезно. — Кровь хорошая. Хранить. Здесь. Если крови нет, то плохо.

— У меня братья имеются.

— Покажешь.

Тихо протяжно застонал маг. И выдохнул. А потом открыл глаза и уставился в потолок. Интересно, можно считать, что эксперимент с исцелением завершился удачно?

Ирграм дремал.

В последние дни он пребывал в этой вот странной полудреме, сквозь которую слышал и чувствовал все. И он мог бы с легкостью смахнуть оковы сна.

Но зачем?

Подвал, который ему предоставили, находился под землей, хотя и не так глубоко, как мог бы. Под ним были и другие, темнее.

Теснее.

Интересней. И возможно, когда-нибудь Ирграм решится заглянуть в них.

В этом же сухо.

Сюда принесли кровать. И еще пару свежих матрацев. Простыни. Пуховые одеяла. Подушки. Пол посыпали толстым слоем соломы. Она как-то скрадывала сырость, а еще в солому подмешали трав, и в подвале довольно приятно пахло.

Дверь не заперли.

Доверие?

Скорее приказ. Чей? Разве это важно? Главное, что Ирграм исполнил данное мешекам обещание. Привел. Нашел. А остальное… остальное пусть сами.

Да, да, только сами.

Интересно, что в этой полудреме все чувства его обострялись. Он слышал людей, и тех, что прохаживались по коридору. Чей-то вой, стенания.

Разговоры.

Стук сердец. Тихий шелест крысиных хвостов. Писк.

Много-много звуков. И запахов не меньше. А вот зрение тоже изменилось. Мир будто выцвел, зато теперь Ирграм четко улавливал движение, даже с закрытыми глазами. Вот кто-то тронул солому.

И он замер.

Сон слетел моментально. Крыса? Тонкий хвост мелькнул меж стеблей. Крыса двигалась осторожно, принюхиваясь, то и дело останавливаясь. Она была готова бежать при малейшей угрозе.

Ирграм повел носом.

От крысы пахло болезнью и кровью. И… и рот наполнился слюной. Ему действительно…

Вот показалась острая морда, чтобы исчезнуть. Снова хвост мелькнул. Она кралась к столику, на котором остался кусок хлеба и какие-то миски. Человеческая еда давно уже утратила вкус. И тело требовало иного.

Крысу?

Серьезно?

Нить слюны поползла по щеке. А крыса опять остановилась. Она приподнялась, высунув не только уродливую голову, но и шею, и тощую, плешивую спину.

Ирграм застыл.

Вот тоже странность. Человек не способен надолго замирать в одной позе. Ирграму ли не знать, сколь быстро затекает спина в поклоне, как начинают ныть мышцы, и голова кружится. А тут он сидит без движения не первый час, и никакого неудобства.

Напротив.

Он слегка шевельнул пальцем и легкое это движение не осталось незамеченным. Крыса все-таки была старой и весьма опытной, а потому поспешно нырнула в солому, правда, Ирграм оказался быстрее. Он вдруг осознал себя, сидящим на полу, сжимающим клыками неподвижное тело крысы. Во рту было горячо и сладко.

На душе — мерзковато.

И крысу он заставил себя выплюнуть. Пусть и не сразу. Отер лицо. Встал, чувствуя, как запоздало начинает тянуть мышцы. Оттого и походка получилась неуклюжей, качающейся.

Слюна опять же. Текла и текла. Сперва Ирграм её просто сглатывал, потом вытирал, ну а после уж вовсе плюнул.

Кому тут на него любоваться?

Да и…

Он доковылял до двери. Заперта? Ему ведь не обещали… госпожа сказала, что после побеседует, но, видать, времени не нашлось. И жрец куда-то запропастился, что вовсе обидно.

Ирграм почувствовал себя брошенным.

И оттого, верно, испытал нечто, весьма похожее на страх. А вдруг его снова заперли? Госпожа, если подумать, мало чем от брата отличается? И не захочет ли уже она исследовать того, нового, Ирграма, который перестал быть человеком? А если захочет, то… что ему делать?

Бежать?

И он толкнул дверь. А та отворилась.