Записки на кухонном полотенце

Инга Максимовская, 2018

Книга о любви, повседневных буднях, трудностях и маленьких радостях большой семьи, очень среднего достатка. Пытаясь удержаться на плаву, неунывающая семейка состоящая из мамы, папы, трех неугомонных детишек и шебутной собаки породы джек-рассел, отзывающейся на погоняло «Падла», постоянно попадают, в смешные и не очень, передряги, делающие их жизнь интересной и насыщенной. Обложку подарили мне мои замечательные, любимые дети – главные герои моих заметок. Она окончательная и обжалованию не подлежит. Автор трепетно относится к творчеству любимых.

Часть 7. И дым отечества нам сладок и приятен

— Нет, ну ты подумай, какие, а? — гнусел Гоша, загружаясь в аэроэкспресс. — Тоже мне земляки. Колбаса им наша помешала. А яйца? Это ж надо, из-за двух яиц такой скандал устроили!

–Ага, ага, — соглашалась я, желая успокоить супруга. — Звери просто.

— И такси, где они такие цены взяли? — кипятился муж, втискиваясь в сиденье электрички. — На роллс-ройсах, поди, возят.

— Ага, — опять закивала я головой, как китайский болванчик, глядя на брызжущего ядовитой слюной любимого.

— Ладно, вздремну-ка я, устал что-то, — хмыкнул Гоша, смежив веки.

— Гош, давай лучше в окно посмотрим, — в ужасе заканючила я и начала озираться по сторонам, вспомнив несчастных с нашего рейса.

— Чего там смотреть-то? Ладно. Эх, чайку бы, — размечтался благоверный и пообещал: — Ну ничего, сейчас до гостиницы доберемся, я нам заварю. Хорошо хоть пакетики чайные не отобрали, сатрапы. Муж у тебя умный, спрятал чай в пакет с носками, туда-то уж точно не полезут.

— Гош, ты не ругайся только. Я кипятильник выкинула. А давай тебе чайничек купим. М-а-а-асенький такой, электрический. Я на одном сайте видела, — замела я хвостом, пытаясь предотвратить надвигающийся ураган имени любимого супруга. Он, однако, и глазом не повел.

— Ничего, — хитро улыбнулся муж и достал из своей сумки циклопических размеров кипятильник, способный согреть тысячелитровую цистерну воды. — Зная твою натуру, я подстраховался. И гантельку тоже, кстати, взял.

— Молодец, — вырвался из моей груди обреченный вздох.

— Сейчас в гостиницу, а потом в спорт бар какой-нибудь, — фонтанировал идеями муж. — Завтра по Москве пробежимся и к твоим, в Волжск. Там дня три побудем: на рыбалку с тестем сгоняем, пельмешек поедим маминых. Ты, кстати, родителей-то предупредила, что мы к ним с визитом?

— Нет, — икнула я.

— Ну и правильно. Сюрприз будет, — обрадовался Гоша и уставился в окно, разглядывая стремительно проносящийся мимо пейзаж. — Да, красота. У нас таких просторов днем с огнем не сыскать.

— Ага, ага, — затрепыхалась я, доставая из кармана исходящий на мыло телефон.

— Мать, как вы? — послышался из него бодрый бас Димки. — Долетели? Отцу скажи, что наши вчистую продули. Где таких, кривоногих, в сборную набирают?

— Ты ей лучше про стиралку расскажи, — послышался несущийся фоном голосок дочери.

— И про кастрюлю, сгоревшую вместе с занавеской, — внес свои пять копеек Жорик.

— А что со стиралкой? — помертвела я, осознавая, что в ближайшей перспективе новая мне не светит, и я сотру руки до плеч, стирая поставляемую мне в промышленных масштабах грязную одежду.

— Да ничего особенного, — заюлил Димка под злодейский смех своей сестры. — Я на нее кастрюлю горящую уронил, когда к раковине бежал. Не писай, работает она. Дырка только небольшая сверху прожглась и все.

— А небольшая, это какая?

— Ну, сантиметров десять в диаметре. Да ерунда. Вы там как? — отвлекал мое внимание изо всех сил сынище.

— А с занавеской чего? — вспомнила я любимые шторы с нарисованными на них собачками.

— Ой, да там смех вообще, — выхватила у брата трубку Таська. — У него кастрюля, когда полыхнула, он занавеску дернул, багетка упала ему на голову, а другим концом микроволновку протаранила. Там в дверце дыра теперь, как от пули. Но греет пока. Короче, пали смертью храбрых твои занавесочки в неравном бою со стихией, — хихикнула дочка.

— Фиг я вас одних оставлю больше, — вздохнула я, мысленно подсчитывая масштаб разрушений.

— Не парься, мы живы-здоровы, — хмыкнула Таська, и я услышала шум боя:

— Дурак, — верещала дочка

— Козлиха, — не уступал ей любящий братишка.

«Вандалы», — подумала я и отсоединилась.

— Дети? — элегически спросил Гоша, не отводя взгляда от окна.

— Ага.

— Как они там? — Живы, здоровы, — хмыкнула я.

— Ну и слава богу, — мечтательно пробормотал любящий отец, успокоившись моим объяснением.

Москва, как много в этом звуке…

Вывалившись на перрон Павелецкого вокзала, мы, как два дикаря, ошалело оглядывались по сторонам. Гоша пыхтел, таща неподъемный чемодан, и бодро подгонял меня.

— Ну, чего ты копаешься? Мне же тяжело, зря я все-таки гантелю взял, — вздохнул он горько. Эх, только бы до гостиницы добраться. Перспектива скинуть ненавистный баул гнала моего супруга в сторону метро. Я едва поспевала за ним, врезаясь в разбегающихся в разные стороны людей. Гоша пер, словно танк, раскидывая зазевавшихся прохожих.

— Я же тебя предупреждала, — одышливо сетовала я в широкую спину любимого.

— Молчи, женщина, — огрызался благоверный, не сбавляя шаг.

В гостинице мы оказались только спустя час. Сначала Гоша бегал по метро, внимательно читая указатели и оставив меня охранять ценный чемодан. Я села на баул и загрустила. Подземка навевала на меня необъяснимый страх и почему-то тоску по дому и детям. Всклокоченная, с безумным взглядом я вызывала волну жалости у проходящих мимо москвичей. Какая-то старушка, проходя мимо, сунула мне в руку баночку йогурта и стартанула с места, будто за ней гнались дворовые собаки.

— Йогурт откуда? — поинтересовался вернувшийся муж.

— Подали, — хмыкнула я, улыбаясь от уха до уха. Йогурт оказался моим любимым, но покупала я его редко по причине дороговизны.

— Слушай, ты, может, еще тут посидишь? Нищенствовать у тебя неплохо получается. Могла бы сделать карьеру. Говорят, клошары неплохо в Москве зашибают, — весело загоготал Гоша и скинул меня с насиженного места. — Пойдем уже, горе.

Закинув чемодан в вагон метро так, что рессоры жалобно скрипнули и прогнулись, благоверный по-джентельменски пихнул меня в спину и только потом ввалился сам.

— Все, пять остановок и мы на месте, — вдохнул он и уставился на электронную карту. Счастье переполняло меня, по-детски озираясь по сторонам, и я не сразу заметила озадаченное выражение, поселившееся на любимом лице.

— Все, выходим, — отсчитав пять остановок, засуетился Гоша, бегая глазами.

Оказавшись на перроне, он повел себя еще более странно.

— Что-то случилось? Да что с тобой? — бегала я за мечущимся по перрону мужем.

— Тут это… Такое дело… — мычал благоверный, ввергая меня в панику. Я поездом ошибся, походу.

— Ух, — выдохнула я. — Ну и подумаешь. В первый раз, что ли? Не в другой же город уехали.

— Ну, так-то да, — повеселел Гоша.

Тут стоит сделать отступление, дорогие читатели. Путешественники мы с Гошей знатные. Помимо географического кретинизма, присущего нам обоим, мы страдаем еще и рассеянностью. Человек рассеянный с улицы Бассейной по сравнению с нами сопливый дилетант, завистливо курящий в углу. Мы уезжали в Ганновер вместо Гамбурга, перепутав скоростные поезда. Оставались на маленьких, занюханных станциях, отбившись от локомотива, проходящего мимо раз в пятилетку. Нас забывал рейсовый автобус в лесном туалете возле городка с чудесным названием Козявкино. А на теплоходе плавать нам вообще противопоказано, потому что вернуться к отплытию мы не успеваем никогда. А тут метро. Тьфу, ерунда какая.

Гостиница мне понравилась: чистенькая светлая она встретила нас кондиционированной прохладой и улыбками рецепционисток.

— Как не бронировали номер? — брызгал ядовитой слюной Гоша через минуту. — Я лично бронировал через интернет!

Я стояла в сторонке и старательно прикидывалась ветошью.

— Не нервничайте, сейчас все решим, — пообещала девушка и запорхала пальчиками над клавиатурой.

— Конечно решите, — насупился мой благоверный, как бык, раздувая ноздри. — Моя жена, между прочим, иностранка, чтобы вы знали. Иди сюда, — махнул он рукой в мою сторону, — скажи им!

— Не нужно, — пискнула служащая, глядя на меня с плохо прикрытой жалостью.

— Спасибо, — одними губами сказала я. Она поняла и улыбнулась, протягивая бобошку с ключом от номера новому постояльцу.

— Ну вот мы и в Москве. Ты счастлива? — спросил Гоша, оказавшись в номере.

— Да, — шепнула я, с ужасом наблюдая, как муж достает из сумки огромный кипятильник.