Записки на кухонном полотенце

Инга Максимовская, 2018

Книга о любви, повседневных буднях, трудностях и маленьких радостях большой семьи, очень среднего достатка. Пытаясь удержаться на плаву, неунывающая семейка состоящая из мамы, папы, трех неугомонных детишек и шебутной собаки породы джек-рассел, отзывающейся на погоняло «Падла», постоянно попадают, в смешные и не очень, передряги, делающие их жизнь интересной и насыщенной. Обложку подарили мне мои замечательные, любимые дети – главные герои моих заметок. Она окончательная и обжалованию не подлежит. Автор трепетно относится к творчеству любимых.

Часть 5. Начало

Лето. Оно упало на город, принеся с собой арбузный аромат моря и созревшей клубники.

Заскакало солнечными белками в ветвях деревьев и окутало все вокруг влажной духотой. Наше лето не приходит постепенно, не заглядывает робко в окна домов. Оно приходит внезапно и без объявления, опаляя нас горячими солнечными лучами, словно приглашая: ну же, давайте, море ждет.

И душа рвется и парит. Но пляжи, заполненные веселыми и беззаботными отдыхающими, я вижу лишь из окон автобуса, везущего меня в своем огненном чреве на работу. Сезон. У нас так — лето год кормит. Вот и сидим мы в жарком салоне, подставляя разгоряченные от трудов праведных лица желанной прохладе кондиционированного воздуха.

Именно в один из таких деньков ко мне на работу ворвался веселый взбудораженный Гошка, что в принципе удивительно. Мы стараемся появляться на работе друг у друга только в самых крайних случаях, поэтому сердце мое сначала замерло, а потом пустилось в ураганную ламбаду, по крайней мере, именно так мне показалось.

— Что-то случилось? — проблеяла я, крепко держась за ногу клиентки, впавшей в послеобеденную нирвану, чтобы не свалиться с табуретки.

— Да, жена, случилось. Вот, вот, — замахал руками любящий супруг, тыча мне в нос свернутыми в трубку бумажками формата «А4».

— Блин, по-человечески ты можешь объяснить? Чуть до родимчика не довел, — вызверилась я и принялась с остервенением пилить пятку несчастной женщины.

— Вот, вот, — сделал новую попытку ткнуть мне в нос бумагой супруг.

— Он у тебя другие слова знает? — поинтересовалась клиентка, вынырнув из нирваны.

Я лишь пожала плечом. Гошка махнул рукой и выскочил из салона с криком: дома поговорим. Остаток дня я сидела как на иголках. Таинственные бумажки в руках мужа будоражили воображение, рисуя в мозгу апокалипсические картинки нашего финансового краха. Воображение рисовало, как мы с протянутыми заскорузлыми руками клянчим милостыню в приморском парке, плача и стеная. Другого объяснения ненормальному состоянию супруга, я не нашла. На ватных ногах я добрела до дома, с опаской толкнула входную дверь и едва не упала, споткнувшись об писающую от радости собаку, сующую мне в руки измусоленный мяч.

— Мы едем в Москву, собирай манатки, — появился в прихожей радостный муж и сунул мне в руку смятые бумажки. — Это билеты, мне на работе выдали на двоих.

— С какой это радости, интересно? — резонно спросила я, ожидая подвоха.

— Потому что твой муж — лучший работник месяца, на минуточку. Сначала в Москву, потом к твоим заедем, — фонтанировал планами муж. — За неделю управимся, думаю. Короче, завтра вечером самолет. Йесс! — взревел Гошка и полез доставать в кладовку давно забытый нами огромный чемодан.

— Ты чего? А работа? У меня записей на два месяца вперед, — внимая к голосу разума, воздела я руки к давно не видевшему краски потолку. Если честно, душа моя пела. С нашими финансами мечтать о поездке в Москву не представлялось возможным. Да что там, даже о путешествии в какой-нибудь богом забытый «Подзалупинск» мы могли только хорошенько приняв на грудь.

— Ты женщина умная, придумаешь, как выйти из положения, — глухо сказал Гошка, дернул чемодан, лежащий на верхней полке стеллажа, и, с грохотом рухнув на пол, кубарем выкатился из кладовки. — Там что, кирпичи? — спросил он, потирая рукой «монструозную» шишку на лбу, растущую на глазах.

— Нет, зимняя обувь. Я ж не знала, что он нам понадобится. Каждый год в чемодан складываю — удобно же, — пискнула я, глядя, как наливаются кровью глаза любимого. — Забыла предупредить.

— Женщины, что с вас взять, — пробормотал супруг и высыпал подпорки прямо на пол.

— А дети, — вдруг вспомнила я о затаившихся в недрах квартиры.

— Ничего с ними за неделю не произойдет, — сказал, как припечатал, Гошка и поволок чемодан в кухню собираться. — Оставались же они одни — живы здоровы. И вообще, не морочь мне голову, я занят.

— Ну, слава богу, хоть отдохнем, — услышала я голос Таськи, несущийся из-за закрытой двери.

— Ага, — мечтательно пробасил Димка, — вечеринку закатим. Нужно только будет мебель из зала перетащить, а то не поместимся. И легковоспламеняющееся убрать все, а то в прошлый раз диван чуть успели потушить. Хорошо хоть мать убираться не любит, а то давно бы уж увидела, что задняя стенка у него в подпалинах.

— Ох, сплюнь, а то кто ее знает, что ей в голову придет, — зашептала любящая доченька. — От нашей мамульки всего ожидать можно.

— А я тоже на вечеринку попаду? — наглым голосом поинтересовался Жорик.

— Мелкий ты еще, — взвилась Таська.

— Ну, тогда пойду я мамочке расскажу, чего вы задумали и про диван тоже. Вот она обрадуется-то. А я конфетку получу вкуснючую за то, что армагеддон предотвратил, — ехидно хихикнул младшенький, и я едва не захохотала в голос, согнувшись к замочной скважине и тут же забыв про диван, который мне, кстати, никогда не нравился, представляя вытянувшиеся лица старших детей.

«Ай, молодец. Ай, красавчик».

— Шантажист, моя школа, — весело хрюкнул старший сын. — Ладно, твоя взяла.

— Не поеду никуда, — твердо решила я, разглядывая подпалины на ненавистном рыдване, носящем гордое название диван, но чемодан манил меня к свершениям. — Что это? Я думала, их уже не производят. Где взял? — моя рука выдернула на свет божий огромный кипятильник.

— Места знать нужно, — гордо буркнул муж и выхватил у меня из рук раритет. — Не лезь, женщина, когда мужчина собирается в путь.

«Ладно, потом выкину, когда уснет», — решила я.

Кипятильник — это любовь всей жизни моего Гоши. Без этого адского изобретения он не выезжает дальше своей квартиры, сея хаос и панику в непривыкших к таким изыскам европейских отелях.

«Чаю хочу», — решает Гоша, едва заселившись, тем самым обрекая местные электросети на адскую работу по устранению аварии. Моему мужу пофигу, что на каждом этаже есть кулер с кипятком и вообще All Inclusive. Он хочет чаю — и баста. И невдомек несчастным европейцам, почему в их отеле каждый день, с завидным постоянством, в одно и то же время гаснет свет. Потому что Гоша чаевничать желают-с, так-то. Чай Гоша не любит, ему важен сам процесс. Потому, берегитесь Европейские отели.

— В Москве, наверное, электрические сети покрепче будут, — засыпая, элегически чмокнул губами муж и громко захрапел.

Я ужом выскользнула из кровати и тихо, чтобы не разбудить любимого, отправилась к месту дислокации собранного чемодана, в котором ожесточенно рылась Падла в поисках поживы. Вытащив из собранного мужем багажа кипятильник, две тяжелые керамические чашки, стопку книг, ртутный термометр, радиоприемник, упаковку туалетной бумаги, набор цветных карандашей, гантелью и еще кучу мелкого ненужного мусора, я с чувством выполненного долга выписала телефоны клиенток, которых нужно обзвонить и перезаписать на «через неделю». Посмотрела на свившую гнездо в чемодане собаку и легла спать. С утра предстояло много дел: купить провизии детям, разобраться с делами на работе, собрать багаж и выбрать подарки. Но оно того стоило. Неожиданный отпуск играл и переливался всеми цветами радуги в моем измученном мозгу.