Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра

Илья Сергеевич Ермаков, 2022

Алый Вопль вернулся в Перламутр-Бич, и курортный мегаполис, ведущий мирную жизнь на берегах Сапфирового моря, опустился в пучину ужаса. Зло, выжидающее долгие годы на дне океана, стремится подняться на поверхность. Отныне Перламутровый пляж – главный туристический центр города – самое опасное и смертоносное место. Доктор Скальд Серпентес сталкивается с тенями прошлого, связанными с кошмарными событиями нынешних дней. Ему предстоит разобраться в том, что происходит с его родным городом, и найти виновных. Отчего с неба сыпется град тухлой рыбы? Зачем древняя ведьма манит Скальда на Крапивный утес? Какую тайну скрывает Заброшенный колодец? Кто такие призраки перламутра и какую участь они уготовили всему живому?

Глава 2. Беглянка

— Ты убила мою семью!

Протяжный потусторонний безумный вопль доносился из глубины леса. Но для Айседоры этот крик не был призрачным или чужим. Голос настоящий. Он имел хозяина. Вполне материального. А это несло еще большую опасность.

— Я найду тебя! Я тебя…

Пауза.

–…уничтожу!

И в голосе этом заложено столько злости, столько боли, столько гнева, ярости и страдания, сколько нельзя отыскать в шкатулке дурехи-Пандоры.

Айс, оглянувшись назад, упала. Под ногой — корень-змея, вырвавшийся из-под земли предательским сорняком.

Пустой выдох.

— Тебе не скрыться от меня!

Воздух вышел из ее легких, когда колени ударились о мох, поросший на острых камнях.

Тело стрелой пронзила жгучая боль, сконцентрировавшись в глотке.

— Тебе не убежать! Ты поплатишься…

И снова вой, закупоривающий уши:

–…за все!

Айседора вытерла струю крови, стекающую по лбу, тыльной стороной ладони. Затем она оперлась голыми израненными пальцами о сырую землю и помогла себе поднятья на ноги.

— Грешница должна умереть!

Айседора, рванувшись с места, прижалась спиной к дереву, чтобы перевести дух. В горле пересохло. Неба, язык и внутреннюю поверхность щек покрывала сухая корка.

Две луны светили в черном небе, как громадные глаза, равнодушно наблюдая за всем сверху. Мокрой кожей спины она почувствовала все борозды влажной древесной коры, оставляющие на ней хитрые рисунки.

— Мои дети… мой муж… мать… ты убила их! Убила!

И новый зверский вопль:

— Какая же ты тварь! Я так голодна…

Айседора рванулась с места.

А за ней — огонь.

Ревущее пламя.

И бесконечная жестокая кровавая ночь.

Внутри нее зажглось второе дыхание жизни. Она чувствовала врага за спиной. Тот совсем близко, совсем рядом.

Ее могут настичь.

И тогда… во второй раз из плена ей не выбраться.

Не будет плена.

Ее просто убьют.

— Шон… — сорвалось с губ Айседоры, — боже, Шон…

Слова оставляли за собой лишь рвущую боль во рту.

Слезы застилали ей глаза.

— Я знаю, что делать. Я отомщу… обещаю. У меня есть… ответы.

Но вопросов оставалось еще больше.

Кроме вопросов и ответов была еще цель — попасть в Перламутр-Бич.

— Сердце зла… оно там. В воде.

«Сапфировое море».

И женский крик прорычал за спиной:

— Вернись! Уродка! Вернись! Мерзавка! Этот лес… погубит тебя!

«Не быстрее, чем это сделаешь ты».

Голова шла кругом.

— Дорога… Здесь должна быть дорога… она не сможет покинуть лес… лес — ее защита. Вне леса она слаба…

— Ты сдохнешь! Я доберусь до тебя, гадина! Я отомщу за свою семью! Ты пострадаешь так же, как пострадали они… от твоей руки! Мой ребенок… моя мать… что ты натворила, уродка?! Я поглощу тебя! Я съем…

Айседора не останавливалась.

Она не могла сдаться, не сейчас, не сегодня.

Возможно, именно от нее зависит…

— Ай!

Она падает.

Лицо ударяется в грязь.

«Что за черт?!».

Она была уверена, что смотрела под ноги.

В лодыжке стреляло кинжалом.

Приподняв голову, она увидела перед собой корень, петляющий в воздухе, словно хвост лисы.

— О, нет…

За спиной раздается крик:

— Попалась! Ты… моя…

Айседора, цепляясь за землю, подбирается к корню, хватает непослушный тонкий прутик в руки и с силой ломает его, разрывая на куски.

Тут же звучит истошный вопль боли:

— Аргх! Нет! Как ты посмела?! Чертовка!

Айседора поднимается на ноги, ударяет пяткой по отростку корня, извивающегося, словно рыба на суше, — новый крик боли за спиной.

«Как тебе такое?».

— Нет! Хватит! Мне же больно!

«Получишь еще, если будешь дальше нарываться!».

Айседора глотает соленый комок и бежит дальше.

— Есть… я так хочу… есть!..

Она ускоряется, ее ноги уже не слушаются. В голове — хаос. Ее сознание постепенно отрывается от тела, позволяя бегу делать свое дело — спасать ей жизнь.

Звуки вокруг растворяются.

И мир смазывается, превращаясь в невнятное полотно темных красок.

А потом… она ощущает воду.

Капли воды на своем лице.

«Это не кровь».

— Дождь…

Жуткий вопль эхом раздавался из леса:

— Я отыщу тебя! Я найду тебя! Я утолю свой голод тобой! Ты не уйдешь!

И голос затих.

«Наконец, она заткнулась».

Лес редел.

Айседора нашла протоптанную тропу, в которую стекала дождевая вода, и побежала по ней.

Страх уходил прочь, уступая место боли. Всякой боли.

Рана на виске гудела. Костяшки пальцев ныли. И было еще кое-что…

— Шон… нет…

Айседора протерла ладонями мокрое от пота, крови и грязи лицо. Покинув злосчастный темный лес, она вышла к асфальтированной трассе и перешла на шаг.

— Только бы она не добралась сюда… пусть остается там, в лесу…

«Если она найдет меня здесь, то мне конец».

Айседора чувствовала, как силы покидают ее тело. Ноги сами подогнулись, и она уселась на край дороги, убрав черные длинные волосы за спину.

Она позволила дождю намочить себя.

Айседора сложила скомканную бумажку в карман шортиков и свесила руки с колен.

— И как я в это вляпалась…

«Нужно попасть в Перламутр-Бич. Как можно скорее».

Она осмотрела кровоточащую рану на ноге и поняла:

— Мне нужно в больницу…

Продолжать сидеть под проливным дождем она не собиралась. Переведя дыхание, она встала и медленно поковыляла вдоль трассы по направлению к городу.

«Только бы добраться…».

Каждый шаг давался непросто. Шок отступил, а боль вернулась с новой силой. Все ее порезы на руках и ногах, все ушибы на теле, все удары по лицу и по голове — все разом заболело.

Больше всего ей хотелось упасть и продолжать лежать.

Но она не могла так поступить.

— Ради Шона…

Айседора продолжала идти в Перламутр-Бич.

А через несколько минут засверкали желтые огни.

— Неужели!

Айседора остановилась и вытянула руку, встречая попутный транспорт. Обладателем ярких огней оказалась громадная фура.

«Путешествовать автостопом не самая худшая из идей в сложившейся ситуации».

И судьба ее любила — водитель остановил свой массивный транспорт, заметив израненную одинокую девушку с узким разрезом глаз и черными длинными скомканными волосами, стоявшую под проливным дождем ночью у леса вдали от города.

«Что ж… можно пожить еще немного. Спасибо и на этом».

Теперь Айседора уверена, что не умрет по дороге в город. У нее есть все шансы выжить снова и отомстить за Шона.

Фура остановилась, подъехав к краю дороги. Массивная дверь открылась, и Айседора услышала бодрый мужской голос:

— Плохо выглядишь.

«А он наблюдателен».

— Подвести?

— А сам что думаешь?

— Еще и выделывается.

— День не задался, как видишь.

— Черт подери! Ты же вся в…

— Крови, да? Есть такое дело…

— Залезай скорее!

— По дороге ничего объяснять не буду.

— Я и не спрашивал.

— Отвезешь меня в Перламутр-Бич?

— Сам туда еду! Ты со мной?

— Думаешь, у меня еще варианты?

— Залезай! Черт бы тебя побрал! Хотя… по твоему виду, вероятно, это уже случилось…

Айседора поднялась в салон фуры и заняла пассажирское место рядом с водителем. Она сразу обратила внимание на машиниста и подумала:

«Надеюсь, этот сорокалетний небритый и немытый кабан не захочет меня убить».

Айседора заметила вокруг пустые банки из-под пива и бумажки от бургеров и картошки фри. В салоне воняло маслом и жареной едой.

«Сосиски барбекю?».

— Не самая лучшая тактика быть такой дерзкой, когда тебе нужна помощь, — поспешили сообщить ей жизненный совет.

— Не будь я такой, померла бы еще двенадцать часов назад.

— Что с тобой случилось, черт подери?!

— Я же сказала, что не хочу рассказывать. Забыл?

— Проклятье! Ты вся в крови и в грязи!

— Есть идеи, как это исправить?

Водитель полез в свой потрепанный рюкзак и достал оттуда голубое полотенце.

— Держи.

— Ты им вытираешься, когда моешься?

— Нет! Оно чистое!

Айседора брезгливо осмотрела полотенце.

— Неужели, ты думаешь, что я дал бы тебе использованное полотенце?

— Проехали. Выбирать не приходиться. Я просто пошутила.

Айседора смирилась с обстоятельствами. Она начала вытираться врученным ей полотенцем.

— Как звать-то тебя?

— Дик. Но друзья меня зовут Большой Дик. И всегда смеются над этим. Ты не догадываешься, почему?

— Большой Дик, значит?

— Да. И чего они постоянно хохочут?

— Понятия не имею.

«Большой Дик. Блеск. Докатились. Этого мне в жизни и не хватало».

— А тебя как?

— Ай… Айседора.

Только Шон мог звать ее просто Айс.

— Ого! Необычное имя.

— Спасибо за полотенце. Теперь им точно лучше не пользоваться. На нем дряни всякой больше, чем под сырым камнем в лесу.

Айседора вернула Дику полотенце, испачканное грязью, кровью и потом. Дик, не раздумывая, бросил его за спину.

— Мы поедем или нет?

— Ох, прости! Черт!

Дик завел двигатель. Фура наконец двинулась с места.

Айседора обратила внимание на потрепанный вид Дика. Неухоженная кучерявая серая борода, запачканная сырным соусом белая футболка, ванильная жилетка с кармашками, из которых торчат чеки. Сальные пальцы-сосиски с обкусанными ногтями. Маленькие черные глазки и тонкие бровки.

Рядом с зеркалом висели четки. У лобового стекла танцевала кукла, наряженная в юбку из листьев пальмы. На груди у нее блестели половинки кокосов.

— Ты меня напрягаешь, — внезапно сообщил Большой Дик.

— Я? — Айседора выгнула бровь.

Дик кивнул.

— Серьезно. Я никогда не видел такой потрепанной девушки.

— Спасибо за комплимент. Проходил курсы для джентльменов?

— И острая на язычок. Только глянь! Ты, словно, войну прошла!

— Можно и так сказать.

«Что правда, то правда. На войне убивают. И я тоже».

Дик вцепился в руль сильнее и напряженно продолжил:

— Ты собираешься ехать в больницу?

— Непременно.

— Может, полицию вызвать?

— В этом нет необходимости.

Она резко уставилась на него.

— На тебя напали?

«Я же просила: никаких вопросов!».

Айседора не выдержала и с жаром выпалила:

— Упала с оврага в лесу. Доволен? Гуляла. Потерялась. Упала. Такая версия устроит?

— Не хочешь говорить…

— Я сразу предупредила об этом. Помнишь об этом? Мама мне всегда говорила: «Есть мозг? Пользуйся!».

Дик даже посмеялся, но спорить не стал. Он помнил об условиях, на которых взял ее с собой.

— Перламутр-Бич, значит. Ты сама оттуда?

Смена темы остудила пыл Айседоры.

— Да.

— Большой город. Хороший. Там всегда есть чем заняться.

— Это проблемный город. Самый проблемный из всех.

«Особенно сейчас, когда такая дрянь выбралась из…».

— Там случаются, конечно, странности, но не до такой же степени!

— Поверь, до такой, о какой ты и представить себе не можешь.

«И никто не может».

— Да, ну?!

— Давай помолчим. Ладно? Мне нужно отдохнуть, Большой Дик. И… спасибо, что подвез. Прости, если я вела себя…

«Как та, кто не хочет, чтобы ее спасли».

Дик не стал перебивать ее, а дал возможность высказать, но Айседора не стала заканчивать.

— Я не мог оставить тебя там в таком виде. Но характер у тебя ужасный. Просто отвратительный, ты это знаешь?!

— Согласна. Давай закончим на этой светлой ноте, лады?

Дик послушался ее и дальше вел фуру молча.

Айседора следила за дорогой и чувствовала, как усталость и сон берут свое.

Она проверила карман. Главная улика все еще с ней.

«Опасность позади, но ведь…».

— Шон…

Ее клонило в сон.

— Кто такой Шон? — раздался голос Дика, словно издалека.

«Ты убила всю мою семью!».

Мысли укачивали Айседору, как судно во время шторма.

«Я так голодна!».

— Шон…

«Я тебя уничтожу!».

Ее сознание постепенно прояснилось.

— Кто такой Шон?

«Грешница должна умереть!».

Она наконец услышала вопрос, и ее губы выдали незамедлительный краткий ответ:

— Никто.