Империя Кастула: подводные приключения

Галина Сергеевна Горшкова, 2019

История, в которой спецслужбы разных стран пытаются завладеть новыми технологиями, пассажиры круизного лайнера оказываются в ловушке времени на дне Атлантического океана, а пара древних богов стремится вернуть себе власть на Земле.

ПРЕДИСЛОВИЕ. Море сомнений

Быть студентом — не означает лишь обладать статусом человека, получающего высшее образование. Студент — понятие более широкое. Это образ жизни, образ мыслей и действий. А если Вам доведётся учиться в самом престижном институте страны в группе отличников, претендующих поступать на государственную службу по конкурсу в сотни человек на одно место, то Ваша учёба станет не только весёлым приключением, но и колоссальной ответственностью, и даже битвой в нелёгкой конкурентной борьбе. Хотя и это будет казаться мелочью, по сравнению с теми прихотями деканата, что иногда могут встать на пути к Вашим целям.

— Дима, ну как? — с тревогой спросили ребята, вернувшегося из деканата старосту их группы. — Скажи, что это была шутка!

Староста группы покачал головой:

— Нет, информация подтвердилась. Наблюдательный Совет при Администрации Президента реально нами заинтересовался. На его веку, мы — первая группа студентов, которая полным составом учится на «отлично», и он не верит в нашу уникальность. Потому постановил, что всю сессию мы будем сдавать не нашим педагогам, а комиссии независимых экспертов.

— И нам сообщают это за неделю до экзаменов?! Нормально? — возмутились ребята. — Что им, отметок жалко? И они решили таким хитроумным способом снизить нашу успеваемость?

Дмитрий разъяснил друзьям неочевидные для них вещи:

— Отметок никому не жалко. Деканат говорит, что проверяют не нас, а наших преподавателей, выявляя их объективность. Но я лично полагаю, дело не в этом. Нам скоро получать дипломы и идти на государственную службу. Вот Совет и присматривается к нам заранее: кому дать зелёный свет, а кого слить на ранних этапах.

— Да ладно? — друг старосты Сергей, такой же активный, но не такой везучий, как его товарищ, ибо для сдачи каждого предмета на высший балл ему приходится затрачивать раз в пять больше усилий, чем Дмитрию, с сомнением уточнил: — Думаешь, они присматривают себе кадры среди нас? Мы же ещё учимся.

— Учимся. Но они на своих постах сидят не первый день и к подбору персонала относятся серьёзно. Вы все слышали сегодня объявление, что Максим Михайлович уезжает в командировку, поэтому консультацию и зачёт по юридической психологии у нас будет принимать другой профессор, некто Куранов Владимир Иванович. И как вы на это отреагировали?

— А как на это реагировать? — громогласно воскликнул ещё один парень по имени Игорь. — Новости деканата надо принимать с неизбежностью. Очередная подстава. Учились у одного преподавателя, а зачёт пойдём сдавать другому. Плохо, конечно. Но до зачёта ещё три дня, предмет лёгкий, и, надеюсь, мы справимся.

— Надейся, надейся. Надежда — вещь бесплатная и довольно приятная. А я вот не поленился, позвонил паре-тройке нужных людей и навёл справки об этом профессоре.

— И что узнал? Да, что о нём говорят? Какой он? — взволнованно заговорили студенты.

Староста намеренно выдержал паузу, собирая на себе всё внимание группы. Одно его огорчало: София, девушка, которая учится вместе с ним и которая ему очень нравится, по-прежнему ведёт себя сдержано. Хоть и выглядит заинтересованной, но немого обожания, как на лицах остальных ребят, у неё не видно. А значит, чтобы завоевать её расположение, придётся и дальше стараться.

Дмитрий поджал губы и сухо доложил:

— Какой-какой? Умный слишком. В последнее время ему даже не доверяют принимать участие в аттестации, ибо выше «тройки» на экзамене он не ставит, и зачёты принимает лишь со второго раза. Всех валит, учебники не признаёт, любой вопрос переводит в практическую плоскость и ждёт, когда ты сам поплывёшь. Вот так.

— Да будет пугать нас! — опять возразил Игорь. — Общую психологию сдавали, и юридическую сдадим. Что уж, не сдать такой предмет? Мы же специалисты! Заболтаем! Или что, есть подвох?

— Вот и я задумался об этом, — продолжил староста. — Позвонил знакомому, а он мне шепнул, что профессор Куранов не только в институте наукой занимается. У него очень загадочное, засекреченное прошлое. А в настоящем его часто приглашают в Администрацию Президента в качестве эксперта. И кто знает, кого и по каким вопросам он там консультирует? Возможно, весь шум с появлением здесь комиссии и смена нам преподавателя на зачёте — это лишь звенья одной цепи. Кто-то хочет нас завалить.

Студенты загалдели, хором высказывая свои мнения:

— Нового преподавателя необходимо поразить нашими знаниями!.. Или попробовать разжалобить!.. А лучше запутать, применяя на нём те самые приёмы психологии, которые мы изучали!..

Староста не согласился ни с одним из предложений:

— Да как вы не понимаете, что всё это на нём не сработает? Владимира Ивановича потому к нам и приставили, что он не такой, как другие! Нет у него слабых мест, на которые можно воздействовать. А если и есть, то о них никто ничего не знает. Он одиночка по жизни: ни жены, ни друзей. Все эмоции — только в себе. Пусть уже в возрасте, но не дряхлый. И физически, и умственно он в отличной форме. С любым человеком разговаривает ровно, а его единственный компаньон — это маленький шпиц, которого он выгуливает до и после работы. Но щенка о характере хозяина вы же не спросите?!

— А расспросить других студентов о методике его преподавания? Кто-то же у него учился!

— Мой знакомый у него и учился! Но у профессора к каждой группе заготовлен свой подход, и он не повторяется. К одним приходит и сразу читает лекцию, вторых мучает уроками из истории и философии, третьим предлагает ответить на вопросы, типа: «Сколько раз вчера ты смотрелся в зеркало? Какую змею испугаешься больше: красную, жёлтую или зелёную? Какое место ты займёшь в свободной маршрутке? И каким способом ты завязываешь шнурки на ботинках?». После чего формулирует о тебе такие выводы, что твоя мама удивится, узнав, насколько точно он готов тебя описать. И чем он удивит нас сегодня на консультации, я не знаю.

— Вот дела-а! — протянул Сергей. — Нет, я, например, вообще всех змей боюсь, независимо от их цвета. И как это трактовать? Что я плохо разбираюсь в юридической психологии, и меня не надо брать на государственную службу? Где тут здравый смысл?

— Здравый смысл подсказывает прекратить истерику и успокоиться, — в повисшей паузе произнесла София. — Теоретические знания по предмету у нас есть, значит, профессор должен поставить нам зачёт. А что касается практики, вот о ней и надо его расспрашивать. Если он такой умный, пусть поделится с нами своим опытом!..

Характеристика Владимира Ивановича, так своевременно полученная старостой группы, соответствовала действительности. Пришедший на консультацию преподаватель, хоть и ничем не примечательный внешне, просто магическим образом владел вниманием аудитории, не позволяя расслабиться и отвлечься даже на миг. Он был спокойным и выдержанным. Смотрел и слушал вдумчиво. Говорил негромко, но ясно. И никакой воды: только по делу.

Представившись группе и объяснив всем, по какой причине он заменяет их преподавателя, Владимир Иванович выложил на стол из своего портфеля шесть учебников и обратился к студентам:

— Вот этот учебник, — он взял в руки одну из книг, — Максим Михайлович рекомендовал вам использовать при подготовке к зачёту. Поднимите руки, кто готовился по нему?

Студенты с испугом переглянулись. Ситуация непростая: они все готовились по этому учебнику, раз его им и советовали. Но как быть с предупреждением, что профессор Куранов не признаёт авторитет теоретиков?

«Надо ли сообщать ему правду? И что он подумает, если никто не поднимет руку? Что вся группа не готова к зачёту?».

Дмитрий самым первым поднял руку вверх. Остальные ребята последовали его примеру. Владимир Иванович едва заметно улыбнулся, взял в руки вторую книгу и продолжил опрос:

— Этот учебник Максим Михайлович характеризовал вам как самый худший из имеющихся. Кто-то в него заглядывал?

Студенты опять замерли в неуверенности: к чему клонит профессор? «Если это негодный материал, зачем его изучать?».

Однако Дмитрий вновь смело поднял руку, и следом за ним ещё человека четыре сделали то же самое.

Владимир Иванович обратился к старосте:

— С какой целью Вы открывали этот учебник, если Вам заранее сказали, что он нехорош?

Дмитрий поднялся на ноги и, стараясь не ударить в грязь лицом, поспешил объяснить своё признание:

— Для получения более полной информации. На любую вещь можно смотреть с разных сторон, и мне было любопытно, как материал может быть освещён в лучшем учебнике, и как — в худшем.

Профессор опять улыбнулся. Стоящий перед ним парень был не только гордостью этой группы, но и звездой всего института. Участник студенческого совета, победитель многих предметных олимпиад, двукратный чемпион города по пятиборью:

— Аргументы понятны. Садись, «Воин». Кто из вашего «идеального общества» заглядывал сюда? — профессор показал группе новую книгу, по объёму толще, чем две первые, вместе взятые.

Среди студентов вновь произошла заминка. Дмитрий, обдумывающий свой предыдущий экспромт и непонятный эпитет «воин», которым наградил его преподаватель, уже не спешил в ответах. На выручку всем пришёл Игорь. Также желая получить порцию славы, он поднял руку и горделиво выкрикнул с места:

— Я изучал!

Владимир Иванович переключил внимание на него:

— Мм-м, вот как? А зачем?

— Но это же очевидно: больше учебник — больше знаний.

— И много новых знаний из него почерпнули?

Игорь смутился, ведь на деле он и рекомендованный учебник пока не осилил, однако сейчас он смело продолжил свой спектакль:

— Ну, так, кое-что. Для себя. А что?

— Для себя, это похвально, «Правитель» Ты ведь в правление метишь, в исполнительную ветвь власти, верно?

— Да. А как Вы узнали?

— Хороший психолог — это немного волшебник, — уклончиво произнёс профессор, уходя от прямого ответа, и вернулся к своему опросу: — А есть здесь студенты, кто просматривал всю стопку учебников? Пусть не досконально, но хотя бы в общих чертах?

Сергей, чувствуя, что удача, как обычно, вот-вот пройдёт мимо, резко поднялся на ноги:

— Я просматривал! Как раз в общих чертах, как Вы сказали.

Владимир Иванович одарил Сергея внимательным взглядом и, никак не комментируя его «подвиг», лишь негромко пробормотал для себя «прекрасно», после чего вновь обратился к группе:

— В принципе, вы все молодцы. Учебника, рекомендованного вам Максимом Михайловичем, для сдачи зачёта должно хватить. Какие-то вопросы по изученному материалу у вас остались? Нет?..

Студенты в очередной раз растерянно переглянулись.

–… в таком случае никого не задерживаю и всем желаю успехов. Увидимся на зачёте, — огорошил всех профессор.

Ребята замерли в изумлении. София, чётко следуя своему обещанию разговорить слишком умного педагога, подняла руку:

— Владимир Иванович, вопросов по теории у нас нет. Но психология — предмет практический, и одних учебников в будущей профессии нам может быть недостаточно. Что бы Вы посоветовали нам на перспективу в качестве дополнительного материала?

Профессор с любопытством посмотрел на девушку:

— А вот и «Мудрец» вашего «идеального общества». Хм, мудрец-девушка — это добрый знак, — пробормотал он и уже громче для всех добавил: — Как известно, самый дорогой, но наиболее эффективный учитель — это опыт. Так что совет мой прост: изучайте чужие ошибки, не бойтесь совершать своих, делайте из них правильные выводы и обязательно развивайте интуицию.

— Интуицию? — не удержался Игорь. — Это-то нам зачем?

— А затем, что хорошо натренированная интуиция часто заменяет не только опыт, которого в конкретной ситуации у вас может не быть, но и конкретное знание. А это огромный бонус в любой работе, станете ли вы клерками или пройдёте в самый высший эшелон власти. Интуиция — не только видение истинного положения дел в настоящем моменте, но и понимание предпосылок их появления, как и предвидение будущего.

— И Вы можете привести нам наглядный пример сказанного? — вновь недоверчиво заметил Игорь.

— Пример? Допустим, несколько человек о чём-то рассказывают, и один вводит Вас в заблуждение. Сумеете определить, кто?

— При грамотном допросе каждого, конечно!

— Давайте проверим, — профессор склонился над портфелем, вынул из него три карандаша и повернулся к студентам: — Мне нужны добровольцы. Я хотел бы пригласить к участию в эксперименте ваших активистов, с кем мы уже пообщались. Выходите сюда! Молодой человек «Воин», девушка «Мудрец» и ваш «Отчаянный работяга». Да-да, именно Вы, Сергей! Смелее! Мы с вами отойдём в коридор на пару слов, а затем я разъясню группе, что делать.

Владимир Иванович и вызванные им студенты удалились из аудитории, а через полминуты с загадочными лицами вернулись обратно. София, Дмитрий и Сергей выстроились в шеренгу, и Соня максимально правдиво сказала:

— Профессор вручил мне за дверью один карандаш, а два других раздал ребятам.

Дмитрий подмигнул всей аудитории и лукаво произнёс:

— Соня говорит неправду. У неё нет карандаша, потому что профессор два карандаша отдал мне, а третий вручил Серёге.

Сергей с непроницаемым лицом, достойным любой театральной премии мира, возразил:

— Это тоже ложь. Потому что все три карандаша у меня.

Владимир Иванович обратился к группе:

— Перед вами три признания. Моё признание четвёртое и состоит в том, что все карандаши я раздал. И я дам подсказку: минимум один из нас четверых вас сейчас обманул. Минимум один! Но и минимум один сказал правду. Ваша задача выявить обманщиков и вычислить, где карандаши. Рассмотрите все версии, задайте своим друзьям или мне уточняющие вопросы. Можете приступать. Прошу!

Зрители сначала несмело, а затем всё более уверенно начали задавать своим товарищам вопросы:

— Карандаш у тебя?.. Один? Два? Три? А этот или тот говорит правду? А профессор нас обманул?..

Вопросов масса. И выводов, соответственно, тоже. Кто-то считает, что у каждого есть по одному карандашу. Кто-то уверен, что их нет ни у кого. И обоснования самые разные: Одни заметили, как Соня слегка покраснела, следовательно, нервничает. Вторые указали на «неестественную» улыбку старосты. Третьих насторожила серьёзность Сергея. Насладившись всей какофонией мнений, Владимир Иванович, наконец-то обратился к притихшему Игорю:

— Ну что, «Правитель идеального общества», специалист по допросам! Подводи итог: кто тут самый неопытный обманщик?

Игорь на секунду замешкался. А затем, понимая, что определённый подвох со стороны преподавателя должен быть обязательно, неожиданно для всей группы выдал:

— Я думаю, ребята нам одновременно лгут и говорят правду. У них на самом деле столько карандашей, сколько они сказали. У Сони один, у Димы два, у Серёги три. А ложь в том, что всего карандашей было шесть. И это Вы, профессор, нас ввели в заблуждение.

— С какой целью вводить вас в заблуждение?

— Чтобы запутать.

— С какой целью вас путать?

— Чтобы показать, что мы мало что понимаем в психологии.

Владимир Иванович от такого объяснения рассмеялся:

— То, что вы все несмышлёныши, очевидно и так. Демонстрации этому не требуется. К тому же, если мы четверо врём, это нарушает условие, что минимум один из нас сказал правду.

— Да, но если один врёт, и это Вы, — упрямо возразил парень, — то верить условиям эксперимента уже нельзя.

— Мудришь, Игорь. Слишком мудришь. Жизнь, как правило, проще, чем кажется. Я поставил вам несложную задачу, и тем единственным человеком, кто говорил вам правду, был я. Все три карандаша мной розданы. Соня, предъяви зрителям доказательства.

Девушка, улыбаясь, вытащила из внутреннего кармана пиджака все три карандаша, которые были при ней.

— Но это нереальный эксперимент! — возмутился Игорь. — Его пройти невозможно!

— Почему? — спокойно поинтересовался профессор.

— Да потому что! Как мы должны были определить, что все нам врут? Они, может, специально гримасничали?

— Интуиция. То, о чём я говорил. Помня, как выглядит искренность, вы всегда обнаружите ложь. Быть может, не с первого раза, и сначала потребуется несколько попыток. Но в дальнейшем тренированная интуиция будет заменять вам и опыт, и знание.

— Я не верю, — вновь пробурчал Игорь.

— Давайте повторим, — профессор протянул скептику три карандаша, отданных ему Соней. — Вы прячете, я нахожу.

Игорь, Дима, София и Сергей удалились за двери, чтобы повторить эксперимент. Несколько минут в аудитории было тихо. Потом появилось хихиканье: слишком долго решают, у кого прятать. И вот студенты вернулись. Все четверо были очень серьёзны и «машинным» голосом сообщили, что у каждого есть по карандашу.

Профессор усмехнулся, прошёл вдоль шеренги своих «юных фокусников» и, глядя им в глаза, строго у каждого уточнил:

— У тебя есть карандаш? Один? — а затем спокойно ответил: — один у Сони и два у Сергея.

Соня и Сергей изумлённо показали спрятанные карандаши.

— Но как? — всеобщий вопрос повис в аудитории. — Неужели этому можно научиться?

Владимир Иванович подтвердил.

— Можно. И даже нужно. Психология помогает видеть не только оболочку человека, сколько то, что у него спрятано внутри. Замечать не только поступки, но понимать их мотивы и цели. Находить не только достоинства партнёров и конкурентов, но использовать в нужном русле и их пороки, которых тоже, к сожалению, много.

— Использовать пороки? Об этом в учебниках нет ни слова.

— Естественно, копаться в грязи не особо приятно. Никто, кроме священнослужителей, пороки не изучает. А зря. Ибо данное знание позволяет и самому становиться лучше, и других видеть насквозь, что в нашей профессии есть бесценный навык. Но у вас это всё впереди. А пока готовьтесь к зачёту по теории. Вы свободны.

Профессор вернулся к столу и начал складывать в портфель принесённые им учебники. Студенты также стали собираться.

— И это вся консультация? — лишь одними губами спросил Сергей у своих друзей, всё ещё стоящих в шеренге перед аудиторией. — Можно идти по домам?

— Разумеется, — самоуверенно ответил Игорь. — А ты чего ждал? Я говорил: Димка напрасно паникует. Профессор подтвердил, что одного учебника хватит. Всё сдадим. Пошли за вещами!

Дмитрий вопросительно посмотрел на Софию. Девушка покачала головой:

— Я не согласна с Игорем. Профессор не всё нам сказал.

— Ой, Сонька, и ты туда же? Оно тебе это надо: искать проблемы на свою голову? — уже с нотами раздражения в голосе переспросил Игорь. — Я валю отсюда.

Он действительно сходил за своими вещами и, как большинство студентов их группы, пошёл на выход.

София упрямо осталась стоять на месте, обдумывая проведённую консультацию. Дмитрий, уже привыкший доверять нравившейся ему девушке, Сергей, который всеми силами старался ни в чём не уступать их старосте, и ещё трое ребят, заметившие их смятение, остались в аудитории. Владимир Иванович в это время собрал портфель и уже намеревался идти к себе на кафедру, как увидел задержавшихся возле него студентов:

— Есть ещё вопросы? — спросил он у них.

— Да, несколько, — подтвердила Соня. — Пару раз Вы обратились к нам, как к «идеальному обществу». При этом в Вашем тоне звучала насмешка. Вы не считаете нас хорошей группой?

Преподаватель укоризненно зацокал языком:

— Очень неправильный вывод для «Мудреца». Группа у вас хорошая: лидеры сильные, ведомые дружелюбны. Баланс есть. А что касается моей насмешки, так меня просто карябает определение. «Идеальным обществом» вас называет деканат. Я же считаю, что идеальных обществ не бывает. Но это моё личное убеждение, которое не умаляет ваших достоинств. Надеюсь, я вас не обидел?

— Мы не обиделись. А почему, приглашая нас поучаствовать в эксперименте, Вы обратились к Сергею по имени? А чуть позже назвали и Игоря. Откуда Вам известны их имена? Вы знакомы?

Профессор, глядя в озадаченные лица Сергея, Дмитрия и ещё трёх студентов, скромно стоящих за их спинами, усмехнулся:

— Вам есть, у кого учиться, парни! Вашей наблюдательности, София Геннадьевна, можно позавидовать. Специально я не афиширую подобные вещи, но я никогда не прихожу к студентам неподготовленным. Я изучал предварительно ваши личные дела, и знаю о вас несколько больше, чем вам бы этого хотелось.

— Вы считаете, что не все достойны идти дальше на красный диплом? — вновь, глядя прямо в глаза, спросила девушка.

Владимир Иванович вмиг стал серьёзным:

— Откуда второй такой неправильный вывод?

— Ну как же? Сначала нас деканат оглушил, что экзамены мы будем сдавать чужой комиссии. Затем нам прислали Вас…

— Всё правильно. Вы — первая группа, которая показывает столь блестящие результаты в учёбе. Вы — гордость не только нашего факультета, но и всего института. Декан так переживает за ваши результаты, что лично уговорил меня пообщаться с вами до экзаменов, и посмотреть, насколько вы морально устойчивы и справитесь с волнением перед чужой комиссией. Погляжу, конечно, как проявите себя на зачёте. Но искренне надеюсь, что справитесь.

— Так Вы не станете намеренно занижать нам отметки? — с облегчением воскликнул Дмитрий. — А почему Вы меня назвали «Воином»? Если Вы видели моё личное дело, то должны знать, что по приказу я назначен старостой. Значит, это меня Вы должны были назвать «Правителем», а не Игоря.

— Если бы ты, Дима, имел такую жажду власти, какую можно наблюдать у Игоря, то за твоей спиной сейчас стояла бы вся группа, а не три человека. Нет, по внутреннему статусу ты не «Правитель», а «Воин». И это не хорошо, и не плохо. Это твоя потребность на данный момент. Воин — это тот, кто первым в случае опасности встаёт на защиту того, что ему дорого. Воины есть у любой системы: будь то живой организм или даже целое государство. В вашей ситуации возникла угроза благополучию группы, и ты смело встретил первый удар лицом к лицу. Поэтому «Воин». Не обижайся.

— А я… — Сергей даже вздрогнул от испуга. — Меня Вы назвали «Отчаянным работягой»…

— И это тоже соответствует действительности, Сергей. Тебе ничего не даётся даром, ты буквально головой пробиваешь себе дорогу вперёд. И твоё заявление, что ты просматривал учебники, которые и в руках не держал, это уже просто жест отчаяния и неверия в свои силы и удачу.

— Вы считаете, мне не место на государственной службе?

— Если б я так думал, я сказал бы об этом прямо в лицо. Но говоришь сейчас об этом ты. И у меня к тебе встречный вопрос, Сергей. Ты сам себя считаешь недостойным для этой работы?

— Нет, это не так! Я достоин! — горячо заверил парень.

— Тогда брось сомнения, и у тебя всё получится. Удача трудолюбивых любит и непременно заглянет к тебе в гости. Что касается тебя, Соня, то твой статус я вообще комментировать не стану. До всего дойдёшь своим умом. Твои возможности это позволяют.

— Владимир Иванович, а жизненный опыт? — вновь спросил Дмитрий, не желая столь быстро расставаться с так много понимающим в людской психологии педагогом. — Вы могли бы поделиться с нами хотя бы крупицей опыта, который мог бы пригодиться в дальнейшем? Ведь одно дело учиться на ошибках таких непутёвых, как мы, и совсем другое — поговорить с человеком, как Вы!

Профессор удивился:

— Как я? А что ты обо мне знаешь, Дмитрий?

— Ничего. Ну, кроме тех слухов, что Вы давным-давно служили в разведке, что Вы предотвратили новую мировую войну, и именно поэтому Вас часто привлекают в качестве эксперта на самом высоком уровне. Хотя я не уверен, что всё сказанное правда…

— Это правда, — перебил Владимир Иванович и посмотрел на часы. Время, отведённое для его консультации, уже подходило к концу. Скоро в эту аудиторию придёт другой преподаватель и новая группа. А эти студенты стоят, словно приклеенные, и с такой надеждой в глазах жаждут услышать что-нибудь необычное.

«А ведь это первая группа ребят, кто реально интересуется моим жизненным опытом, и кого я на самом деле могу хоть чему-то научить», — подумал он и неожиданно для студентов предложил:

— А пойдёмте ко мне на кафедру! Там сейчас никого нет. Мы сможем попить чай и спокойно поговорить.