Враг генерала Демидова. Роман

Игорь Костюченко

1944 год. Войска талантливого полководца РККА генерала Демидова освободили Вильно и рвутся в сердце Восточной Пруссии. Убить Демидова – только так суперагент абвера Майер сможет оправдаться перед Отто Скорцени за провал спецоперации во время Тегеранской конференции (убийство Сталина). Майер посылает в штаб Демидова группу диверсантов, один из которых работает на советскую разведку. Капитан Евгений Костин обязан сорвать план немецкой разведки.

Глава вторая

Берлин. 1944 год, август

— «Молочный» отходит по расписанию. Через полчаса. Ты слышишь меня, Герди? — голос Ады Паппенгейм дрожал.

«Молочным» называли пригородный поезд, который отходил на Потсдам в половине двенадцатого. С ним отправлялись в окрестные от Берлина деревушки розовощекие бауэрши, привозившие клиентам в столицу рейха так резко вздорожавшие в последние месяцы молочные продукты. Этим поездом Герди и Готфрид отправлялись по воскресеньям на свою виллу в пригороде. Вчера Готфрид уехал туда, чтобы, как он сказал жене, спокойно поработать с бумагами на свежем воздухе.

Голос Ады Папенгейм сообщил Герди Грот одно — ее мужу Готфриду угрожает опасность. Супруг Ады, крупный чиновник германского МИДа и коллега Готфрида, попал под подозрение. Значит и Готфридом вскоре заинтересуется тайная полиция. Герди должна срочно выехать за город, на виллу и предупредить мужа, чтобы он смог уничтожить опасные бумаги еще до появления ищеек из гестапо.

Герди тут же повесила трубку, бессильно опустилась на банкетку. По щекам текли слезы, горло сжимал огненный обруч. Ей хотелось кричать, плакать навзрыд.

Майер! Во всем виноват негодяй Майер. Это он разрушил тихое благополучие и семейное счастье — их с Готфридом. Ведь он познакомил Готфрида со своим шефом — Канарисом. Однажды он приехал с главным шпионом рейха в дом Гротов, в особняк на Кенигштрассе. Готфриду Гроту, высокопоставленному чиновнику германского МИДа, нашлось о чем поговорить с шефом Абвера. Герди слышала, как они втроем — муж, Канарис и Майер — часа три толковали об искусстве, поэзии, античной истории.

— Мы наденем туники Несса, чтобы покончить с Сатаной, — решительно сказал за десертом адмирал. Герди вспомнила, как загадочно улыбнулся на эту фразу Майер, а взволнованный Готфрид опрокинул на новый костюм, прямо на дорогой пиджак, великолепного контрабандного английского сукна, бокал старого мозельвейна.

О, если бы Герди поняла тогда намек адмирала Канариса! Возможно, ей удалось бы удержать мужа от посещений клуба, в котором завсегдатаями были граф фон Штауфенберг и его присные.

Только вчера, в их спальне, готовясь ко сну, Готфрид объяснил Герди смысл странной фразы адмирала. Канарис намекал на греческого кентавра Несса, убитого Гераклом с помощью стрелы, пропитанной ядом лернейской гидры. Впоследствии Геракл скончался, надев рубашку, пропитанную кровью умирающего Несса.

Герди подумала о бомбе графа фон Штауфенберга¹, которая должна была оборвать жизнь Адольфа Гитлера, но покончила со многими симпатичными господами из берлинского бомонда. Все они оказались в подземной тюрьме страшного здания на ПринцАльбрехтштрассе.

Неужели и Готфрида постигнет их участь?

Герди с ужасом посмотрела на громадные бронзовые часы, изображавшие триумф Венеры — Готфрид по совету Майера интересовался антиквариатом. Стрелки на часах приближались к одиннадцати. Что, если агенты Гиммлера уже обыскивают их виллу в Потсдаме? Нет, она не должна опоздать.

Через полтора часа Герди бежала по усыпанной битым кирпичом садовой дорожке. Дверь на застекленную веранду зимнего сада была отворена. И Герди ворвалась в оранжерею, едва не поскользнувшись на мраморных ступенях.

Крепкая мужская рука подхватила ее локоть.

— Осторожно, фрау Грот! Не спешите!

Представительный, высокий и энергичный, облаченный в элегантный смокинг от Валентино и свободную голландскую рубашку с кашне, мужчина — Лео Майер — улыбался Герди, как обычно — учтиво и холодно. На его висках серебрилась благородная седина, лоб и скулы покрывала сетка неглубоких морщин, но загорелый и подтянутый, он выглядел значительно моложе своих шестидесяти с лишним лет. Герди решительно, не скрывая ненависти, вырвала из его руки локоть, тревожно оглянулась.

— Майер? Что вы здесь делаете?

— Работаю.

— С Готфридом?

— Конечно.

— Где он?

— Здесь, в кабинете. Но он пока занят. Просил не беспокоить.

— Вот как? И это вы говорите мне? Его законной жене?

Герди угрожающе приблизилась к Майеру.

— Вы позволите мне пройти? К моему мужу…

— Как хотите…

Майер пожал плечами и отступил на три шага, освобождая для Герди проход между громадными фикусами, посаженными в керамические кадки.

Цокая каблучками, Герди легко пробежала в холл. Майер шел за ней. Герди поднялась на второй этаж, распахнула массивные, инкрустированные сандаловым деревом, двери кабинета мужа. И замерла на пороге.

Готфрид сидел у распахнутого окна. Кисейная занавеска трепетала на его неподвижном лице — известково-белом. По виску ползло густое липкое пятно. Опущенная на пол рука сжимала пистолет.

— Готфрид! — закричала Герди и бросилась к мужу. Но Готфрид не мог услышать ее. Он был мертв.

Герди упала на колени. Она схватила руку мертвого мужа, с трудом вырвала из холодных скрюченных пальцев пистолет, отшвырнула его. Она неистово целовала его лицо — мертвые глаза, губы, кровавый висок.

— Зачем? Зачем, Готфрид? Я же просила тебя… умоляла… Зачем?

Двое мужчин в одинаковых темных костюмах, неслышно, как тени, появившиеся в кабинете, подхватили судорожно изгибающуюся, рыдающую Герди.

— Прикажете отвезти ее в управление, майор Вильке? — почтительно осведомился один из агентов у сухощавого блондина, появившегося в кабинете вслед за своими людьми также бесшумно, как и они.

— Нет, Герберт, — сказал блондин, — займитесь ей прямо здесь. Мне нужен быстрый результат.

Вильке бросил на Майера быстрый многообещающий взгляд и наклонился над Герди.

— Извините, фрау Грот, но ваш муж отказался рассказать нам, где он прятал ключи от своего сейфа. Может быть, вы поможете нам?

Герди медленно подняла голову. Каждое слово она пыталась выговорить отчетливо, но ей это удавалось с трудом.

— Муж… не посвящал… меня… в свои дела… господа.

Вильке выпрямил спину.

— Очень, очень жаль, фрау Грот. Но я не могу вам поверить. Впрочем, скоро вы будете более откровенны… с нами…

Повинуясь взмаху руки Вильке, агенты вывели фрау Грот из кабинета.

Через полчаса один из сумрачных бесцветных людей, наполнивших виллу Грота, вручил Вильке скромную папку в сером дерматиновом переплете. Пролистав несколько страниц, Вильке облегченно вздохнул и повернулся к Майеру:

— Что ж, Майер. Неплохо, совсем неплохо. Герберт умеет разговаривать с дамами. В этой папке стенографическая запись беседы Канариса, Грота и еще кое-каких господ. Вот, тут и ваше имя, Майер. В третьем абзаце. Вы позволили себе две реплики. Немного, но достаточно для того, чтобы судьи имперского трибунала приобщили этот документ к делу?

— Стенограмму чего? Дружеской беседы за обильным столом? Что вы докажете этой бумажкой?

— Ваше предательство, Майер. То, что покушение на фюрера подготовили вы. По приказу вашего шефа — адмирала Канариса.

— Вы нашли какое-то упоминание о покушении в этой стенограмме? Поздравляю вас, Вильке, вы совершаете чудеса проницательности, — усмехнулся Майер.

— Рано или поздно вы сознаетесь, уверяю… Специалист по покушениям вашего класса… Не верю, что этот болван фон Штауфенберг смог без вашей помощи разработать серьезную акцию. Пронести бомбу на совещание — каждый сможет… Вот только, как… И когда…

— Вздор. Я не имею к заговору никакого отношения.

— Тогда зачем вы водили дружбу с Гротом?

— Грот собирал антиквариат. Как и я.

— Бросьте. Это же смешно. Ваш адмирал заварил кашу по приказу своих британских хозяев. А вы всегда блестяще выполняли заказы старого лиса. Вот и на этот раз…

— Вы ошибаетесь, Вильке. Вы хотите утопить меня, чтобы отомстить мне за ваш провал в Тегеране².

Вильке побагровел, стиснул кулак. Долго молчал, играя желваками на скулах, вышагивал по кабинету Грота. Наконец сказал, медленно, тщательно разделяя каждое слово.

— Итак, Майер. Вам повезло. Во-первых, в том, что у меня пока нет прямых доказательств вашей причастности к покушению на фюрера. Только косвенные. Во-вторых, в том, что сам Скорцени слишком высокого мнения о вашей персоне. И в-третьих, что адмирал Канарис уже пребывает в лучшем мире и ничего нового не может добавить по делу о своем предательстве. Но ваш последний шанс… И единственный… Запомните одно…

— Что же? — невозмутимо и холодно спросил Майер.

— Вы должны доказать вашу лояльность. Рейху и фюреру. В полной мере.

— Каким образом?

— Вы или ваши люди выполните наше… мое задание…

— Точнее, Вильке.

— Ликвидировать генерала Демидова. И как можно скорее — в ваших интересах. Русский генерал стал слишком опасен. Его танки приближаются к границам Восточной Пруссии, к ставке фюрера.

— Я знаю.

— Тем лучше. Вы, Майер, должны использовать в этой акции своих лучших агентов. И даже того, кем особенно дорожите…

— О ком это вы, Вильке? Не понимаю.

— О Максе. Ведь это его вы так старательно выгораживали после Тегеранской катастрофы.

Майер презрительно скривил тонкие губы, иронично глянул в лицо Вильке.

— Мне надо обдумать ваше предложение.

— Как долго?

— Дня три.

— Три минуты.

— Вы блефуете, Вильке.

— Идите к черту, Майер! Вы будете работать на меня? Или нет?

— Если вы позволите мне отойти от дел и уехать из Европы. Конечно, после завершения всей работы.

— Сделаете дело — а там посмотрим. Короче, соглашайтесь, Майер. Мне противно уламывать вас, как уличную девку. Может быть, мне действительно удастся сделать для вас кое-что…

Майер выдержал паузу, неспешно подошел к письменному столу, небрежно заметив на ходу.

— Вам следовало бы почаще навещать психотерапевта, дружище. Вот вам совет. Пройдите курс аутотренинга. Это укрепит ваши нервы.

Вильке стиснул челюсти, напрягся, как игроман-фанатик, следящий за вращением шального шарика на рулетке. Майер не обращал на него никакого внимания. Внешне совершенно бесстрастный, он раскрыл маленькую записную книжку, взял перо и черкнул несколько строк на ее тонких, рисовой бумаги страницах. Вырвав листок, он протянул его Вильке.

— Передайте это Максу, Вильке. Мы поладим.

Вильке с ужасом отдернул руку от тонкого крошечного листка, будто Майер протягивал ему гремучую змею — кадык дернулся на его жилистой шее.

— Нет, Майер. Вы сами передадите Максу все, что сочтете нужным. Там, где вы его прячете.

— Хорошо. Тогда прикажите подавать автомобиль. Едем. Немедленно.

— Куда?

— Гассенштрассе, 46. В Берлин.

Примечания

1

Граф Клаус фон Штауфенберг — один из организаторов покушения на Гитлера в июле 1944 года.

2

Тегеранская конференция состоялась 28 ноября — 1 декабря в Тегеране (Иран). В ходе ее руководители трех союзных во 2-й мировой войне держав — СССР (И. В. Сталин), США (Ф. Рузвельт) и Великобритании (У. Черчилль) — приняли Декларации о действиях в войне против Германии и о послевоенном сотрудничестве, решение об открытии не позднее 1 мая 1944 второго фронта в Европе, о послевоенных границах Польши и др. Делегация СССР обещала объявить войну Японии после разгрома германской армии. Германские спецслужбы пытались организовать покушение на руководителей стран антигитлеровской коалиции, которое было предотвращено советской разведкой.