Проект ЮНЕСКО

Игорь Ворона, 2023

Главный герой пронёс через всю жизнь память о девушке, которой был увлечён в молодости. Неожиданно во второй половине жизни судьба, казалось бы, действительно подарила ему встречу с ней, но всё оказалось не так просто… Первое издание вышло в 2021 г. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Плезантвиль. Штат Нью-Йорк

Он лежал, вытянувшись всем своим обнаженным телом на спине, положив голову на скрещенные на затылке руки. Её пальцы медленно гуляли по его груди:

— Оронов, откуда всё вот это?

Не понимая её вопроса, он повернулся к ней на подушке:

— Элина, о чём ты?

— Ну… вот это всё… — она постучала лапкой по его скульптуре.

Как и тогда в Литве, он боялся попасть невпопад в разговоре с ней:

— Элина, я не такой умный, как кажусь на первый взгляд, о чём ты?

— Ну вот это… все эти мышцы, этот пресс…

До него наконец-таки дошло.

«Вся эпопея моих свиданий с ней пришлась на сезон курток и пальто. Она ни разу тогда не видела меня даже в рубашке с коротким рукавом!»

— А… это… ну, я ходил в секцию тенниса в детстве и юности.

Там прыгали на скакалке, отжимались от пола, качали пресс…

—..??? Когда ты ходил!?

— С двенадцати до двадцати двух лет. Пока в Литву после института не переехал. Корты были в пяти минутах от дома, где я жил, можно сказать, под окнами.

–… Подожди, ты хочешь сказать, что всё это было тогда… гмм… ну… когда…

— Ну да… было больше, наверное, тогда. С возрастом мышцы убывают, жир прибавляется. Я набрал килограмм пятнадцать с тех далёких пор. Я давно уже не занимаюсь в спортзале набором мышечной массы. Так что, думаю, что тогда было не меньше. Жира, правда, не было. Совсем не было… На пляже мне тогда говорили, что на вас можно изучать мышечную анатомию.

— Оронов, у меня были гм… учебные пособия, я их перелистывала… иногда, — задумчивость долго переваривалась работой мышц её лица. — Оронов, ты что, не мог показать мне всё это тогда?

…«О, Бог ты мой! Как нелегко мне было тогда!»

— Гк-хм… ну да… моя вина…

— Ненавижу… псс… Я хочу это царапать, — она стала водить ногтями по его «стиральной доске» на животе.

— Царапай, это часть твоей путёвки, включено в Аколь калюль и полезнее пирожных из русского кафе.

— Хм. Хм. Хммм… А ты, блять, крети-и-ин, не-на-ви-жу… Псс, псс…

* * *

— Гарик… ххх… — связав кисти её рук своими пальцами, его губы без труда находили в прорехе переплёта только ему знакомые места.

— Оронов… откуда… ты знаешь, что целуя глаза… — Избирательность его губ ломала все её стереотипы.

— Гарик, не надо… они… Ххх…

Переписывая черновик пособий, он быстро наполнял соком предметы её стеснения.

— Оронов… ты… ххх… Откуда… ты… знаешь… Где ты… ххх… постиг эту науку…

Прижимаясь головой к мутону её чернобурки, он привычно нашёл губами сафьян на внутренней стороне её ног.

— Оронов… я… ххх…

Вдыхая аромат её влажной духоты, он открывал языком коробочку слипшегося монпансье.

— Гарик… ххх… не надо… я ххх… не люблю… это… Ххх…

Взяв её палец в свою руку, он отыскал им улитку её естества.

— Оронов… Я… ххх… Я так не привыкла..??? Ххх… ххх… Где ты..?

Он перестал придерживать момент совместной истины.

— Ойййй… мммм… нуууу… ххх… Ещё…

Он стал чередовать отжимания от пола с прыжками на скакалке.

— Оронов… Ойййй… Ххх… её фальцет перерастал в глубокой грудной голос, — Это моя… Оооо… — она прикрывала второй ладошкой тахикардию в собственной груди — Ххх… долго-играххх-ю-щая… Всёёёёооо…

Убирая губами пот с её лба, он медленно расстался с треугольником её женской сути.

— Оронов, оййй… — больше всего ей хотелось сейчас порвать хрестоматийный текст своих тридцатилетних проб, — Оронов, у меня ххх… были… посо-би-ххх… Не-наххх-вижу…

Откинувшись на спину, он прижал к своим губам мокрый палец пришедшей к финишу ни с кем не сравнимой черепашки…

* * *

— Фуу… Лежи-лежи. Перетрудился… Хочешь, я тебе кофе сварю?

— Нет… Не хочу…

— А что ты хочешь?

— Я боюсь, что ты… испугаешься настоящей правды.

— Постараюсь нет, псс.

— Я хочу, чтобы ты сыграла со мной в игру «доверие»

— А как в неё играют?

— Я хочу, чтобы ты села мне на грудь, повернувшись ко мне спиной. Доверься мне.

— Зачч-еем? Почему на грудь? И почему спиной?

— Я буду кушать всё, что пониже спины. Мне будет вкусно. Потом съем всё, что выше поясницы. Там у тебя одна из самых сильных эрогенных зон. Тебе тогда не надо будет прятать от меня игрушки и глаза. Тебе так будет комфортнее. А потом я… Я ещё не решил, что потом…

— Оронов, откуда ты всё знаешь? Где, когда и с кем ты постиг эту науку?

…«О Бог ты мой! Заклятая жрица любви моей! Желанная дьяволица моей ненависти! Знала бы ты, какого монстра ты породила, прикрыв тогда за мной дверь в своей шяуляйской квартире!»

Восьмёрка его внутренней таблицы умножения, состоящая из четырёх лет жизни в Литве, с неистовой местью каждой встреченной им женщине, в сочетании с четырьмя годами «доженатой» жизни в Америке, с её производительностью труда и быстротой принятия решений, выдавала убойный результат. Каждый раз мысль о величине этой цифры бросала его в пучину брезгливого отвращения.

…«Почему же сейчас к ней я чувствую что-то совсем другое?», — думал он в истомном бреду, стараясь не пропустить губами ни сантиметра кожи на её половинках.

— Гарик… оой… Ну я же спросила тебя что-то… Оооох…

— Элина, я… Хххх боюсь… что ты… Хххх… испугаешься настоящей правды.

— Постарааааюсь нееет. Я же иногда… ххх… смотрю фильмы для взрослых. Где… Оооох… когда… Ххх, и с кем ты постиг ээээтуxx наyyуку?

— Элла, какую науку? Говорить правду и…хххх делать, что хочется? Нееее знаююю… Как тооооx само прорвало…

* * *

— Оронов, укуси меня ещё раз больно за жопу… Или ущипни, хотя бы.

–… Зачем?

–… Я хочу удостове… Мммм… Низачем… И ваааще, расскажи тебе всё… Спи, я уже сплю…

* * *

— Фуу, фууу… Фуууу.

— Элина, проснись… эй… ты во сне отгоняешь кого-то.

— Ой… фууу… Оронов, а где твои носки?

— Чего??

— Носки… твои..?

— Какие носки?

— Фууу… Мне снился сон… со шмелём и носками. В комнате мужиков каких-то на полу после какой-то свадьбы вповалку, носки свои вонючие поразбросали кругом. Вокруг них летает шмель и своими крылышками распространяет эту вонь.

— Чего..???? X м хм хм….. Какие мужики? Какой шмель??? X м хм хм… Ты явно перетрудилась вчера… Здесь нет никаких шмелей; сетки на окнах. И только один мужичок, намёк на него.

— Тебе смешно… Ха-ха-ха. А носки где?

— Элина… какииие носки?

— Ну твои, которые вчера носил? Ты что не помнишь? У меня пунктик.

— Элина, они в сушилке возле кухни. И твои тоже там. Я постирал вчера. Нам в поездке понадобится много.

— Аааа…

— О, Бог ты мой! Спи… хм хм хм… Шмель, мужики… носки…

* * *

— Элина, не спишь, почему?

— Так, думала… долго. Думаю…

— О чём?

— О книге жалоб и предложений в гостиной…

August 15, 2018