Утонувшая в метели

Иван Михайлович Лаврентьев (2023)

Зимняя ночь принесла в Петербург метель. Наутро в заметённом дворе Дома моды «Шереметев» найдено тело юной модели. Открытое окно, записка в руке и предновогодняя суета подталкивают следователей к поспешному решению — самоубийство. Однако в числе очевидцев находится тот, для кого девушка стала первой любовью — Евгений Протасов.Сможет ли он распутать клубок сплетен тайн в закулисье мира моды? Должен. В память о ней.

Утро в квартире Протасовых

Днём ранее.

Лучи декабрьского солнца играючи прыгали по обивке дивана, пробираясь сквозь лёгкий тюль в квартиру Протасовых. Отражаясь в стёклах книжного шкафа, морозный свет наполнял всю комнату, пребывающую в безмятежной тишине. Нарушали её лишь мерное постукивание настенных часов из тёмного дерева и едва слышное сопение среди вороха подушек и одеяла.

До Нового года оставалось десять дней. За ночь улицы Петербурга покрыл свежий снег, он всё ещё неспешно порхал в утреннем воздухе. Выглянув на улицу, сопящий обнаружил бы чудесную картину: из окна дома № 7 в Гродненском переулке виднелись золочёные фасады особняка Мясникова в пышной снежной шубе. Она окутала ограды, тонкие ветви рябин, тротуары, крыши. Белым-бело!

Но сопящий, как только открыл глаза, тут же резко перевернулся на другой бок. Он тяжко вздохнул и потёр кулаком веки. Снова ему привиделась она, хоть и давно не появлялась.

В груди защемило, и неприятное чувство разлилось глубоко внутри. Словно бабочки, некогда порхавшие, вернулись в коконы, из которых родились.

Женя припомнил их с Олей знакомство. Это произошло ещё в школе, до переезда из Магадана, во время летних каникул. Им с Олей было тогда лет по двенадцать, они жили в соседних домах и нередко встречались на улице, но знакомы не были, пока однажды её кошка не забежала в подвал. Девочка плакала и боялась зайти туда, а он согласился помочь — так зародилась крепкая тёплая дружба.

Когда оба подросли, между ними вспыхнуло чувство, и Женя узнал, что значит любить другого человека. Каждый день теперь проходил в ожидании вечерней встречи. Лавочка в соседнем дворе под кронами низких берёз стала их пристанищем, своеобразным тайным местом, к которому нежные чувства тянули юные сердца.

Долгие прогулки по приморскому городу, откровенные разговоры на пляже в хмурую погоду — он был готов бежать за ней куда угодно по первому зову. Такие уж они, первые чувства. Первая любовь, первый секс, первые ссоры. Для них всё было в новинку, и такими серьёзными виделись планы на будущее.

Но Оля неожиданно рассталась с ним, толком не сумев объяснить причины. Через время он, конечно, оправился, взял себя в руки, правда, чувств, столь же сильных, пока не испытывал ни к кому.

К двадцати двум годам у Жени была парочка историй, даже несколько тайных воздыхательниц, но никто из них не цеплял его так, как первая любовь. Она осталась в его памяти тёплым светом, моментами, которые парень не мог, да и не хотел повторять с другими.

И пусть он помнил лишь хорошее, внезапно всплывающие в снах воспоминания навевали тоску. Снова будто вскрывались старые детские раны, душу бередили прежние обиды.

«Который час?» — подумал Женя.

Нащупал телефон на прикроватном столике, поднёс его к лицу, и перед глазами замаячили уведомления. Ненужная информация от приложений, объявления о нелепых прямых эфирах, очередные несмешные видео от знакомых — ничего интересного. Щурясь от экранного света, разглядел — суббота, 10:00.

Он отбросил гаджет в ноги, зевнул и сомкнул веки, но мысли и воспоминания всё носились в голове. Как бы он ни укладывался, какую позу только ни принимал — сна не было, пришлось вставать.

Тело слушалось плохо: поднимаясь с постели, Женя запнулся о собственную ногу и чуть не распластался на паласе.

Скажем прямо, внешними данными молодого человека природа не обделила: высокий кудрявый брюнет с глубокими серо-голубыми глазами и точёными скулами. Вдобавок он серьёзно занимался дзюдо в школьное время, так что сложен был хорошо: широкая спина, сильные руки и ноги, крепкий торс, когда-то даже чётко выделялись заветные кубики. Только вот побороть неуклюжесть, которая мешала и на татами, с годами так и не удалось.

Он щёлкнул чайником и умостился в углу кухонного дивана, угрюмо подперев подбородок кулаком. В этот момент послышались тихие шаги, и в дверном проёме появилась заспанная сестра в пижаме. Её рыжие волосы были взлохмачены, а на щеке остался характерный след от подушки.

— Ты чего грохочешь? — шепнула нахмурившаяся Вика.

— Извини, я запнулся, когда вставал.

Зевающая сестра подошла к графину и налила себе воды, прислонилась к шкафчику и заинтересованно глянула на брата:

— Что-то случилось? Ты какой-то грустный.

Тот отмахнулся в ответ и пару секунд хранил молчание, после чего всё-таки пробурчал:

— Да снова Оля снилась.

— Опять Оля… Семь лет прошло, а ты всё вспоминаешь. Давай одевайся, скоро Лия придёт на чай.

— Так рано?

— У неё были дела рядом с нами, она звонила минут пятнадцать назад.

— Какие могут быть дела в субботу утром?

— Понятия не имею, но ты же её знаешь, — сестра усмехнулась и покосилась на братца. — Я думала, она тебе нравится.

— Это не так, — отмахнулся парень. — Вика, не лезь не в своё дело! Пойду приведу себя в порядок.

Он поспешил покинуть кухню, а девушка так и осталась стоять с ухмылкой.

— Ну-ну, — тихо сказала она.