Утонувшая в метели

Иван Михайлович Лаврентьев (2023)

Зимняя ночь принесла в Петербург метель. Наутро в заметённом дворе Дома моды «Шереметев» найдено тело юной модели. Открытое окно, записка в руке и предновогодняя суета подталкивают следователей к поспешному решению — самоубийство. Однако в числе очевидцев находится тот, для кого девушка стала первой любовью — Евгений Протасов.Сможет ли он распутать клубок сплетен тайн в закулисье мира моды? Должен. В память о ней.

Воскресное утро

Дом моды «Шереметев». От одного названия в мыслях вырастает помпезный дворец. Реальность ушла недалеко: массивное трёхэтажное здание с золочёными вензелями, греческим орнаментом встречало колоннами у главного входа и литым балконом на втором этаже. В сводчатых окнах виднелись тяжёлые люстры и лепнина на потолке, а рядом с огромной деревянной дверью красовалась статусная золотая вывеска с тиснением.

У Дома моды толпились девушки, только собрались они не у входа, а чуть в стороне — у ворот во внутренний двор. Их гомон доносился в непосредственной близости, однако разобрать смысл животрепещущего разговора было нельзя.

Женя поинтересовался у одной из претенденток, начался ли кастинг. Но та вместо ответа мотнула головой и указала пальцем в сторону арки. Она вела себя странно и пыталась что-то сказать, но не могла говорить внятно. «Заикается», — подумал Протасов.

— Там… наверное, из-за этого.

— Из-за чего?

Она не ответила, развернулась и стремительно зашагала прочь. Женя направился во внутренний двор. Ворота оказались открытыми, толпа внутри поредела, но всё равно мешала проходу. Пробравшись сквозь неё, парень огляделся.

Сначала он не заметил ничего необычного: двор-колодец, каких в Петербурге много, но поняв, куда смотрят все остальные, обомлел. На снегу, похожее на сугроб, лежало тело девушки. Заметённое, оно не сразу бросалось в глаза, отчётливо виднелась лишь белая рука с клочком бумаги между пальцев. Женя приблизился и потерял дар речи, он не верил своим глазам. На снегу в белом платье лежала она — Оля Чайкина. По крайней мере, мёртвая была как две капли воды на неё похожа. Он подошёл ближе в надежде, что обознался, но ошибки не было.

— Вы нащупали пульс?! Вызвали скорую? — бросила Вика толпе и подалась вперёд, намереваясь приблизиться к телу.

— Не подходите и ничего не трогайте! Всех уже вызвали! — волевым голосом остановила её брюнетка, нервно набиравшая сообщение в телефоне. — Я из Дома моды, мы уже предприняли все меры.

Вокруг только и делали, что перешёптывались и бродили туда-сюда. Вика взяла брата под руку и принялась что-то говорить ему, но Женя не слышал. Вернее, слышал, но не слушал. Его так поразила увиденная картина, что ноги стали ватными, а окружающие звуки смешались в голове в неразборчивый гул.

— Что случилось? — произнёс он, обращаясь к брюнетке, но та не ответила, лишь продолжала барабанить пальцами по экрану.

— Мы её знаем, это же Оля Чайкина? — спросила Вика.

Брюнетка оторвалась от телефона и оглядела двоих незнакомцев:

— Да, это она. Вы её знакомые?

— Мы близко дружили в детстве, — ответил Женя. — Так что случилось?

— Я не знаю, сама пришла недавно, она уже лежала здесь, — брюнетка тяжело вздохнула. — Ничего не понимаю, но она мёртвая.

Женя вперился взглядом в тело, бездвижно распластавшееся в паре метров от него. Воспоминания о первой любви снова пронеслись в голове, сменяя друг друга. Нет, это не она. То, что сейчас лежит рядом, не может быть ей… они даже не похожи. Улыбчивая добрая Оля и мёртвое белое тело. Оля Чайкина — лёгкая на подъём, такая активная, яркая, а это даже не живое. Может, это кукла? Или манекен? Затошнило.

— Мне нужно в уборную.

— Идите в Дом моды, на третий этаж, потом направо по коридору, там найдёте дверь, — указала брюнетка, пытаясь кому-то дозвониться.

Вика взяла брата за руку и помогла пробраться сквозь толпу, за ними последовала и Лия. Не без труда открыв тяжёлую дубовую дверь, Женя прошёл в здание.

— Всё нормально? — встревожилась Адлер.

Парень кивнул в ответ и взбежал по лестнице, показавшейся ему нескончаемой. Рухнув на колени, он несколько минут провёл в обнимку с «фаянсовым другом», хотя и тошнить было нечем: рефлекс вызвал шок. Покачиваясь, Женя поднялся на ноги. «Соберись», — сказал сам себе и прошёл к умывальникам у окна.

Наклонившись, чтобы набрать воды, он дёрнулся: в нос ударил запах затхлого сигаретного пепла, он шёл от стоящей рядом, на подоконнике, пепельницы. В ней лежала пара злополучных окурков с розовыми следами. Какие-то девочки постарались ухудшить его положение. Резкая вонь вызвала новый позыв, но парень сумел его сдержать и поднял глаза на зеркало. На него смотрело лицо человека, который словно не понимал, где находится, и с трудом мог вспомнить своё имя. Женя поспешил вернуться к сестре и Лии.

— Может, лучше нам уехать? — в глазах Адлер читалась тревога.

— Давайте выйдем на воздух, — предложила Вика.

Гул проезжающих автомобилей дополнился усиливающимся воем сирены. Из машины вышли люди в форме и двинулись к толпе потрясённых девушек, которая поглотила их, впустив во внутренний двор Дома моды.

— Всем разойтись! — послышалось оттуда.

Сестра в упор смотрела в экран телефона, ожидая такси, которое двигалось слишком медленно — так бывает всегда, когда очень хочется скорее покинуть какое-то место. Лия обратила внимание на нескольких девушек, собравшихся чуть поодаль ото всех.

Их было пятеро. Крашеная блондинка с каре, одетая в короткую светлую шубку, вальяжно курила, прислонившись к стене. Рядом с ней стояла девушка в зимнем пальто шоколадного цвета, её губы бордового оттенка были беспристрастно поджаты, она озиралась по сторонам и, казалось, совсем не была заинтересована происходящим. Эффектная брюнетка, с которой Жене и Вике уже довелось поговорить, о чём-то нервно спорила по телефону. Ей судорожно кивала девушка в длинном пуховике и смешной шапке, готовая расплакаться. Пятая дрожала то ли от холода, то ли от смятения, то и дело поправляя жиденькие русые волосы. Адлер узнала в них моделей: видела на рекламных постерах и пару раз натыкалась на их странички в соцсетях.

Такси подъехало, и троица двинулась подальше от Дома моды, который вскоре скрылся за поворотом.

***

Женя с трудом приоткрыл тяжёлые веки. Суставы ломило, а ногам стало жарко под толстым пледом. «Который час?» — подумал он. Телефон показал четырнадцать сорок семь и пропущенные звонки от мамы.

Сначала парню показалось, что ему приснился странный сон о кастинге и мёртвой подруге. Он проснулся в своей комнате, на диване, как положено, но, обнаружив себя одетым, понял, что все эти события произошли наяву. Женя постепенно возвращался в реальность. Его близкий человек мёртв, это точно была Оля: он видел её лицо, холодное и бледное. Но как такое могло произойти? Конечно, люди умирают, это происходит ежедневно, но всегда кажется, что твой ближний круг смерть обойдёт стороной. Разве можно умереть, когда толком ещё не пожил? Когда тебе чуть больше двадцати и ничего не предвещает беды? К сожалению, неоправданные представления разбились о жестокую реальность. Смерть приходит ко всем, не считаясь с возрастом, судьбой, да и с чем-либо ещё.

Женя перезвонил маме.

— Сынок! Ты почему не отвечаешь?! — заволновалась она.

— Привет, мам. Уснул, — парень устало поморщился.

— Женя, у вас всё хорошо? Мы с отцом узнали, что у Чайкиных погибла дочка — Оля, помнишь её?

— Конечно. Я видел её тело. — Протасов вкратце поведал утреннюю историю.

— Какой кошмар! Будьте аккуратными, следите друг за другом! — причитала мама. — Мы ходили к ним домой, поддержали, но что тут скажешь… окажем любую помощь. Мама Оли сейчас покупает билеты в Питер, будут перевозить тело, чтобы дома похоронить. Я прошу вас, заботьтесь друг о друге! Нет ничего хуже для родителя, чем потерять своего ребёнка.

Протасов закончил разговор и, услышав голоса из кухни, решил присоединиться.

— Ты уже проснулся? Я думала, поспишь подольше, — спросила Лия. — Хочешь чаю?

Женя не отказался. Утренняя снежная мгла рассеялась, и теперь всю комнату заливал солнечный свет.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась сестра.

— Сейчас нормально, мне стало плохо, когда я увидел Олю. Переволновался или, может, небольшой шок.

— Небольшой? Да на тебе лица не было! Мы довели тебя до такси, а дома ты почти сразу рухнул спать. — Адлер поставила на стол кружку ароматного чая с лимоном. — Насколько близко вы общались?

— Близко, — ответил Женя. — Оля была хорошим другом. Пусть наши пути и разошлись ещё до переезда.

— Сочувствую… Интересно, отчего она умерла?

— От падения, конечно, — заявила Протасова.

— Думаешь?

— По крайней мере, мне так показалось.

— Если так, то почему она упала? Поскользнулась на подоконнике или сама…

— Девочки, хватит, давайте не будем об этом говорить. Уверен, что это какая-то случайность. Оля никогда не пошла бы на такое, наоборот, она всегда находила повод улыбаться, поддерживала всех. Нет, это невозможно.

— Извини, — потупила взгляд Лия и, немного помолчав, произнесла: — Вы всё же давно не общались, может быть, она изменилась.

— Если я сказал, что Оля не могла этого сделать, значит, так и есть. Настолько сильно люди не меняются.

— Мы не пытаемся тебя убедить в чём-то, просто ты не знаешь, что происходило с ней долгое время. Может, случилось что-то страшное, из-за чего она отчаялась.

— Конечно, — вмешалась Вика. — Мы не знаем, как она жила, что у неё происходило. Она могла измениться до неузнаваемости, хотя я согласна и с Женей, Оля — последний человек, о котором можно подумать что-то подобное: всегда на позитиве, всё всегда хорошо… раньше было, по крайней мере.

— Серьёзно, хватит! Давайте поговорим о чём-то другом. Мало тем, что ли?

Повисло неловкое молчание. Очевидно, другие мысли в голову не приходили, да и отвлечься казалось жестоким и неуважительным по отношению к Оле и чувствам Жени, но раз парень сам попросил…

— Как вы думаете, что будет с кастингом? — нашлась Адлер.

— Точно, вряд ли его отменят. — Вика взяла в руки телефон. — Напишу Анжелике, может, с ней связались.