Только мы

Иар Эльтеррус, 2012

Сорвана печать с врат Ада, мир катится к пропасти, его ждет огненный шторм – Творец исчерпал меру терпения. Грядет Апокалипсис. Его нельзя остановить, люди перешли грань из-за своей жадности и глупости, их ждет Суд, тот самый Суд, который еще называют Страшным. Но есть последняя надежда если не остановить, то хотя бы смягчить приговор – ясноглазые дети, ничем не похожие на обычных. Вот только не понимающие, что происходит спецслужбы пытаются уничтожить этих детей любой ценой, лишая себя тем самым последнего шанса на прощение. И тогда ответственность за судьбы мира берут на себя двенадцать человек из разных стран. За ними начинается охота, приказано стрелять на поражение, как только их обнаружат. Но они не сдаются. Они исполняют свой долг.

Не у каждого есть право,

Не у каждого хватит силы

Защищать правоту и правду,

Чтоб свободу вернуть миру.

Кто откажется быть вольным,

Кто согласен платить цену,

Кто готов стать самой любовью —

Обретает всевластье веры.

Мистардэн

Шестой «А» дожидался Назгула на спортплощадке. Дети стояли молча, вели себя совсем не по-детски, они пристально и требовательно смотрели на приближающегося прокурора, словно безмолвно вопрошая: «Кто ты? Что ты сделал в жизни? Достаточно ли ты сделал?». И Назгулу было мучительно больно и стыдно осознавать, что ничего-то он по большому счету не сделал, не смог изменить мир к лучшему. Все проиграл…

Ясноглазые начали двигаться, образовывая из себя какую-то странную, ни на что не похожую фигуру. А затем пропустили Назгула в ее центр, сомкнувшись за его спиной. Как только фигура стала цельной, обычные дети, во что-то игравшие на площадке, поспешили убраться прочь, словно нечто невидимое изгнало их.

— Теперь нас никто не потревожит, — негромко сказал Миша Гольдштейн.

— А камеры запишут, как мы играем в футбол, — добавил Саша Вихрев. — Здравствуйте еще раз, Назгул.

— Здравствуйте, ребята, — прокурор с интересом оглядел каждого из восемнадцати ясноглазых. — Мне не нужно рассказывать, что мне поручили в Москве?

— Не нужно, мы знаем. Это мы подвели вас к ним, позволив услышать разговор о вас. Сейчас вы камень и круг на воде.

Глаза ничего не понявшего Назгула полезли на лоб. Что они имеют в виду? Он спросил об этом.

— Суть и частность, — хором ответили дети. — Слепота и прозрение.

— Я не понимаю… — простонал Назгул.

— Всему свое время, — улыбнулся Саша Вихрев. — Просто вы — часть мозаики, которая начала складываться независимо ни от нас, ни от вас. Она просто есть.

— Но дело в том, — заговорила вслед за ним Леночка Сырцова, — что мозаика может сложиться бесконечным множеством способов. И действия составляющих ее элементов имеют значение в каждый последующий момент. Поэтому, зная, как они поступят, можно предвидеть пути, ведущие туда или сюда. Общее изменение не остановить, мозаика сложится все равно. Вопрос, сколь сильным будет разделение сущностей, и от этого зависит все.

— Есть три пути: изменение, распад, коллапс, — сменил ее голос кого-то из детей позади Назгула. — По-прежнему не останется, как бы ни хотелось этого зашедшим в тупик. Они уже сделали все возможное, чтобы погубить себя и весь мир. Мироздание ответило, закрыв им прежний путь, и все попытки идти по нему дальше приведут только к пропасти.

Назгул, слушая ясноглазых, пытался хоть как-то осмыслить их слова. Что-то он понимал, как ему казалось, что-то — нет. Похоже, дети мыслят совершенно иным образом, непривычным и непонятным. У них — другая логика. А может — и не логика вовсе.

— Но что я должен делать? — растерянно поинтересовался прокурор.

— Пока неясно. В каждый нужный момент нужно действовать правильно.

— А как правильно?

— Чтобы ключ подошел к замку.

— Б-р-р! — ошалело потряс головой Назгул. — Ничего не понимаю.

— Ты поймешь, — заверила Леночка Сырцова. — Ты обязательно поймешь, просто не сейчас. Сейчас еще не время. Сейчас замок еще не готов принять ключ. Он даже не осознает, что он замок.

— Придет время, ты встретишься с другими ключами, — вставил Саша Вихрев. — Они уже кое-что поняли, но не осознали. Ты поможешь. Или они помогут тебе.

— В Америке ты встретишь человека. Мы пока не знаем, как его зовут. Знаем только, что он байкер, как и твой друг Баффа. Он — еще один ключ. Его замок известен.

— А сколько всего ключей? — Назгул сам не понял, почему задал этот вопрос, он почему-то показался крайне важным.

— Он включается, — дети переглянулись. — Ключей пять. Возможно — шесть. Это еще не определено. Места сосредоточения — Америка, Новая Зеландия, Саудовская Аравия и Япония. Значение имеет Парагвай. Включение — Фиджи. Но не спеши побывать везде. Ты окажешься в нужном месте в нужное время. Путь начат, и его нужно пройти до конца, иначе неопределенность увеличивается до бесконечности.

— Да уж, ребятки, озадачили вы меня… — Назгул устало потер виски. — Сделаю, что смогу.

— Твой друг Баффа тоже важен, — заметил Миша Гольдштейн. — Его путь начат. Ему многое предстоит, если поймет все правильно. Но ему подскажут, когда потребуется. А теперь иди, Назгул.

— А…

— Ты все узнаешь со временем.

И дети начали по одному, по двое расходиться в стороны, как будто растворяясь во внезапно поднявшемся тумане.