На острие чувств

Елена Ромова (2024)

Отправляясь на инопланетную станцию, чтобы спасти человечество, можно столкнуться с самым настоящим тираном. Ему безразлична судьба землян, он холоден и высокомерен. Но только от него зависит спасение Земли. Смогу ли я убедить его, что люди достойны жизни?

Глава 7

Кажется, арх Авор выбрал для меня самое мучительное наказание — стать вещью деррианского бога, взгляд которого — искусный инструмент по вскрытию черепной коробки. Его осатаневший вид, заострившееся черты лица, пылающий негодованием взгляд, могли напугать кого угодно.

— Никогда не прикасайся ко мне, — он умел играть голосом так, что все внутренности у меня леденели от ужаса.

Я не нашла в себе смелости возразить, что это прикосновение к его одежде — случайность. И, вообще, какого черта он сам подошел так близко?

Мужчина убрал ногу с сидения, распрямился и посмотрел на меня сверху вниз так, что я захотела проваливаться сквозь кресло и исчезнуть. Просто сбежать из-под его взгляда, потому что он давил, словно бетонная плита. Но я не могла себе позволить малодушно струсить, когда на чаше весов стояло так много.

— Где вы научились языку? — спросила я.

Тейн слегка поджал верхнюю губу, будто тревожить его вопросами — величайшая глупость с моей стороны.

— Подумай головой, человек, — грубо бросил он. — Вокруг твоей планеты крутится моя станция, везде построены мои базы.

«Моя станция… мои базы…» Это и правда принадлежит только ему?

— Значит, вы нас изучали, — сделала я вывод. — И что же? Мы вам настолько не понравились?

Он все еще стоял, сжимая в руке меч, а я сидела, вцепившись скрученными от напряжения пальцами в подлокотники и переживала, кажется, нечеловеческий стресс.

— Алчное жестокое стадо, — раздалось в ответ.

— Ясно, — усмехнулась я. — Говорите так, будто изучали нас по видео из интернета.

Кажется, он не оценил шутку. На его лице появилась жестокая усмешка.

Я впервые пожалела о том, что не изучала основы психологии. Как заставить деррианского бога услышать меня — самого недипломатичного человека Земли?

— Можно узнать полный перечень обвинений? — спросила я, пытаясь настроить тейна на позитивный лад. — У меня будут контраргументы, раз уж мы говорим об оценочных суждениях. «Алчное жестокое стадо» — это субъективизм.

Клянусь, его взгляд вдруг лишился прежней враждебности. Сейчас он пылал, свирепел, но был заинтересован. И этот крошечный шаг к мирному диалогу вселил в меня уверенность.

— Это попытка переубедить меня, человек? Ты понимаешь, кто я?

— Вэйт Варис Эрдан Рейрак, — ответила я, верно назвав все его имена. — Деррианский бог, — и поправилась: — тейн. И судя по всем этим титулам, вы меньше всего хотите тратить время на такую, как я. Но раз уж мы сидим друг напротив друга, я предлагаю цивилизованный диалог. Людям есть, что предложить в обмен на свои жизни.

К слову, тейн все еще стоял, и я кивнула на кресло. Не уверена, что не перегнула палку со своей требовательностью — его брови сошлись к переносице.

— Давай, попробуй предложи, — уничижительно произнес он, и в уголках его темных глаз образовались лукавые морщинки.

— Технологии, — пожала я плечами, и наткнувшись на непрошибаемую стену его взгляда, протянула: — Территории, ресурсы… гм, интеллектуальный потенциал?

— Серьезно?

— Культура, искусство? — и вскинула вверх указательный палец: — Космический туризм?

В ответ я получила молчание и плотно сжатые губы.

Сердится?

Сбавить обороты?

— Искренние партнерские отношения? — невинно ляпнула я.

— Ассимиляция, перенаселение, загрязнение экологии, жестокость, падение нравов, война, смерть и болезни? — его глаза сощурились: — вырождение, психические отклонения, массовая истерия, падение рождаемости, чуждая религия?

— Люди не так плохи.

— Вот как? — он поставил меч вертикально, уперев кончик ножен в пол, а на рукоять положил широкую ладонь. — Твое оценочное суждение, человек?

Вид его руки — мощной, со жгутами вен и костяшками пальцев — вынудил меня опасливо сглотнуть.

— Мое, — согласилась я. — Разве я не имею на это права, если прожила среди людей двадцать лет и неплохо их знаю? Да, там полно всяких засранцев, но основная масса — это неплохие ребята.

— Как, например, те, что отдали тебя? — его вопрос заставил меня смущенно умолкнуть: — Отдали слабую женщину мужчине, не зная, что он будет с ней делать.

Сердце у меня тревожно забилось, и я осознала, что сдаю позиции.

— Они поступили чудовищно, — пробормотала я, понимая, что лгать бессмысленно. — Но вы поставили их перед выбором: одна жизнь против жизней миллиардов людей. Они выбрали меньшее зло. Но и вам не стоит забывать о собственной роли в этом обмене.

— О роли судьи? — он не шутил и не смеялся, и, кажется, все ужимки остались в прошлом: — Или того, кто действует для всеобщего блага? Чем их выбор отличается от моего, если, уничтожая восемь миллиардов человек, я обеспечу жизнь двадцати миллиардам деррианцев?

Я онемела, не зная, что сказать. Он умудрился вогнать меня в замешательство, и мое молчание лучшим образом доказывало то, что я проиграла.

— Но мы не угрожаем вашей расе, — пробормотала я, почти признавая собственную капитуляцию в этом споре.

— Ошибаешься.

— Но принимая такие решения, нужно хорошенько все взвесить.

— Это оскорбление, человек? — его ладонь заерзала на рукояти. — Решила посоветовать мне подумать еще раз?

Я качнула головой.

Ощущение его безумно волевой, сильной и характерной энергетики вышибало из меня дух. Этот мужчина был силен — нет, не только физически. Я ощущала его превосходство по многим аспектам, и это заставляло тихо ненавидеть его и восхищаться им. Какого черта он был так недосягаем?

— Я просто прошу вас взглянуть на проблему с другой стороны, — мягко упорствовала я. — Рассмотреть всевозможные варианты сохранения мира, — и очень проникновенно: — Пожалуйста.

— Различие деррианцев и людей именно в том, что первые никогда не руководствуются эмоциями, — сурово отрезал тейн. — Несмотря на то, что физически мы похожи, а биологически совместимы, различие между нами огромно. Все, что я делаю, неоспоримо. Мое слово — закон.

Я опустила голову, смертельно устав от этого разговора. Тщетность попыток переубедить этого мужчину была так кристально ясна, что меня захлестнуло отчаяние.

— Дайте мне шанс, — попросила я, не поднимая глаз.

— Шанс для чего? — спросил он. — Твоя жизнь вне опасности. Я не дам тебе умереть.

— Это еще хуже, — печально хмыкнула я. — Жить, зная, что другие погибли. Не справиться. Не суметь помочь, — и я снова вскинула взгляд: — Что бы вы сделали на моем месте?

Мне показалось, что на секунду в его сознании вспыхнуло понимание.

— Я не окажусь на твоем месте, человек.

— Уверена, вы бы не сдались, — сказала я, и его дыхание вдруг участилась, а взгляд стал неподвижным: — Не смирились. Вы бы пошли до конца, верно? Даже ценою жизни, — и, печально улыбнувшись, закивала собственным мыслям: — Так не отнимайте и у меня такое право.

Мне стало так горько, что дрогнул голос, и я закусила губу. Я навсегда останусь верна своим убеждениям, и до последнего вздоха буду бороться.

— Поднимись, — процедил тейн сквозь зубы, будто прочитав в моих мыслях, что я затеяла бунтовать.

Послушно выполнив его просьбу, я вскинула на него взгляд и опешила — тейн молча увел руки за спину и начал движение прямиком на меня. Я едва не споткнулась о кресло, медленно попятилась назад, не зная, что и думать.

Шаг.

Еще.

Наши взгляды столкнулись: между нами ломались незримые копья, летела чертова броня, брызгала кровь…

Когда за моей спиной автоматически распахнулись двери, я поняла, что стою на пороге. Тейн без эмоций толкнул меня концом ножен в грудь, и я вывалилась в коридор.

— У тебя нет никаких прав, — заявил он, — ты моя вещь.

Двери вновь соединились перед моим носом.