Чужой крест. Сага

Елена Поддубская

Шесть веков разделяют персонажей этой исторической саги. Каждый из них, косвенно или напрямую, соприкасается с легендой о двух крестах, подлинном и поддельном, великого господаря молдавского Стефана. Встречи героев с важными историческими личностями, правителями Руси средневековой, России дореволюционной, советской и современной, позволяют читателю составить своё мнение о роли последних в судьбе как отдельных лиц, так и всего русского народа.

5

Константинополь. 1535. Беседа Стефана и Владимира с султаном

Встреча с Сулейманом состоялась только на следующий день. Весь вечер накануне гости провели в восточной бане и за ужином. В хаммаме эндеруна, внутреннего двора, где жил султан, их натирали сильно пахнущим тёмным мылом евнухи с белой кожей. Только им было позволено прислуживать во дворце мужчинам. В гареме, устроенном довольно далеко от покоев султана, там, где заканчивался сад и стоял Собор Святой Софии, одалисок, наложниц и фавориток обслуживали и воспитывали чёрные евнухи. Ужин был также совершенно необычным для русского питания. Привыкший есть мало, Владимир быстро насытился мясом гуся под гранатовым соусом, запил его щербетом из абрикоса, заел сушёной айвой. Ночь путники провели в разных комнатах дворца и под охраной. Наутро их пригласили в третий двор.

Сулейман Великий принимал их в своих покоях в зале переговоров. Помимо гостей в зале находились несколько визирей в белых кавуках с намотанными поверх огромными волнистыми чалмами-зефир из белой ткани, в халатах до пят из дорогого бархата или парчи, у кого с с длинными, у кого с короткими рукавами. Их повелитель сидел на золотой лавке императорского кресла в золотом парчовом халате, а голову его венчала белая фетровая шапка юсуфи, расшитая золотой тесьмой и с приколотой золотой брошью, возвеличенной каменьями и плюмажем. Глядя на роскошь этих нарядов, путники должны были понимать, почему Сулеймана зовут Великолепным.

Троих чужеземцев заставили встать перед султаном на колени. Первым падишах обратился к Стефану:

— Мне сказали, что ты привёз мне вещь, которую я должен видеть.

Молдаванин осторожно осмотрелся:

— Великий Сулейман, я хотел бы показать её только тебе.

Словно не слыша ответа, падишах сделал жест. Янычар встал перед Стефаном и протянул руку. Приезжему ничего не оставалось, как вынуть из-за пазухи свиток с рисунком. Рассмотрев, Сулейман вернул его Стефану:

— Чей это крест?

— Мой. И это копия креста Стефана Великого, моего прадеда.

— Ты позволил привезти мне рисунок? Зачем?

— Прости, Великий Сулейман, но об этом я хочу рассказать только тебе.

— Хорошо, я удостою тебя чести говорить с глазу на глаз. Скажи мне лишь, кто пришёл с тобой?

Кузнец из Опочки ещё ниже склонил голову, не поднимая, как ему советовали, век. Услыхав, что он хочет учиться ювелирному делу, падишах посмотрел на Владимира:

— Я люблю твою страну, русский, и считаю твой народ сильным и умным. Только покорствуя вашему великому князю вы можете быть уверенными в его благоволении. В этом русские люди схожи с подданными османской Империи. Ты впервые в моей стране? — Владимир кивнул: — Что ты думаешь о ней? Говори, не бойся!

Кузнец из Опочки осмелился посмотреть на грозного султана. Толмач толкнул его в спину, приказывая не молчать.

— Я благодарю Вас, Великий повелитель, за честь быть у ваших ног, — юноша приложил руку к груди и поклонился. Султан повелевал продолжать. Светлые глаза этого гостя и его непосредственность напомнили Сулейману поведение любимой Хюррем, бывшей православной одалиски, всегда искренней в своих признаниях: — Диковинная у вас страна. Много я увидал здесь чудес. Прекрасен Ваш дворец! — говорил меж тем Владимир: — Ваша еда дурманит быстрее браги. Но чем больше я гляжу по сторонам, тем больше подмечаю схожестей с моей родиной. Верхушки арок Топкапы изображены, как край сердца всякого русского человека. Сами арки похожи на своды покоев наших знатных людей. В минарете я смотрел на золото стен, как на родной иконостас. Арабская вязь напоминает мне узоры нашего мороза на стекле. Наши культуры разные, но это лишь помогает понять, как прекрасен мир. Мне нравится, что хлеб вы почтенно отламываете руками. Мне приятно ходить по дорожкам из камня и гравия. Меня пьянят ароматы ваших садов. Спасибо Вам, падишах, за гостеприимство.

Взгляд кузнеца, восторженно рисующий описываемое, снова опустился в пол. Сулейман, не ожидая подобной поэзии в словах простого ремесленника, гордо встал:

— Иди, добрый человек. Я распоряжусь, чтобы ты остался во дворце, как ученик ювелира. Я обещаю тебе содержание и достойный приём. Другого не жди.

Жестом султан повелел выйти из зала всем, кроме Стефана. Дальше разговор предполагался в присутствии доверенного султану лица. Им оказался не Ибрагим-паша. Та самая наивная и искренняя православная наложница Роксолана, что, приняв ислам, стала зваться Хюррем, уже много лет единственная делила с падишахом его ложе. После того, как Сулейман отослал подальше от дворца бывшую жену Махидевран султан и особенно после смерти матери Хафсы-султан главный визирь Ибрагим утратил положение первого советника Сулеймана.

Падишах позволил молдавскому господарю сесть напротив. Почти бесшумно открылась дверь, и Стефан услышал лёгкие шаги за спиной. Хюррем приветствовала его на русском языке, какой знала. Отвечать ей гостю пришлось, не оборачиваясь. Любой, кто видел лицо женщин восточного гарема, вольно это случалось или нет, лишался головы.

— Говори, что я должен знать такого, что может быть мне интересным? — поторопил хозяин дворца гостя с объяснениями. Стефан трижды раболепно поклонился:

— О, Великий Сулейман, ты уже видел рисунок креста моего отца. Владимир должен сделать копию, которая послужит доброму делу и поспособствует твоим намерениям и далее господствовать в Европе. Я готов быть твоим союзником.

Сулейман усмехнулся:

— Твои слова, Стефан, как халва, но сладко мне от них не стало. Какая нужда привела тебя в мой дворец, чужеземец?

Молдаванин вынул из кармана жилета другой рулон и протянул бумагу:

— Это генеалогическая карта моей семьи. Прошу тебя, Великолепный, взгляни на неё, пока я расскажу тебе про свою семью.

Султан встал к столу, разложил карту. Как только молдаванин повернулся так, чтобы не видеть, туда же прошла женщина. Стефан с усердием стал рассказывать.

Его дед Александр был первым сыном Стефана III, прозванного при жизни Великим, и родился на свет в1464 году от киевской княгини Евдокии Олельковны. Александр должен был наследовать трон после отца, если бы не умер раньше его.