Ведьмин пес

Елена Дымченко, 2023

Энджи молода и привыкла к легкой беззаботной жизни. В один день ее привычная жизнь рушится: мать пропадает, а отца сажают в тюрьму. Поиски матери приводят девушку в глухую деревню, где живет ее прапрабабка ведьма Прасковья. Старая ведьма передает Энджи ведьминскую силу, но со стороны старухи это лишь коварная уловка. Жизнь девушки в опасности и для того, чтобы выбраться из смертельной ловушки, ей придется не только пересмотреть свои взгляды на жизнь, но и принять силу, которая легко может уничтожить ее. Комментарий редакции: Мистический триллер о столкновении с древним злом в декорациях топкой герметичной русской деревни. Книга – победитель курса «Сердце бестселлера» Писательской Академии «Эксмо»

Глава 2

А мать действительно вела себя странно. Впервые увидев ее после таинственного исчезновения, Энджи кинулась в материнские объятия. Мать никогда не была склонна к пылкой демонстрации родственных чувств, но раньше они у нее хотя бы были. Но тогда, обнимая Валентину в старом, заброшенном доме в Глухово, Энджи поняла, что с таким же успехом можно прижимать к себе дерево в лесу. Обнимая мать, она не чувствовала от нее никакого эмоционального отклика или хотя бы намека на радость от встречи, а лишь холодность и равнодушие.

Энджи отстранилась и пытливо взглянула матери в лицо. Валентина смотрела на дочь спокойным, невозмутимым взглядом.

— Мама? — спросила тогда она, как будто сомневалась в том, что эта женщина не чужая.

— Здравствуй, — ответила Валентина и кивнула на скамью: — Давай присядем.

— Мама, где ты была? Мы тебя везде искали. — Девушка не сводила глаз с прекрасного лица.

— Я была не совсем здорова.

— Ты больна? — удивленно спросила дочь, любуясь безупречной кожей.

— Была, но уже нет, — улыбнулась уголками рта Валентина, — сейчас я здоровее, чем когда-либо раньше.

— Ты живешь здесь? — спросила Энджи, озираясь на запыленные стены старого дома и паутину по углам.

— Нет, я живу у твоей прапрабабушки Прасковьи.

— А разве это не ее дом?

— Нет, она уже давно живет в другом месте.

— А что с тобой случилось? Чем ты была больна?

— Это уже неважно, все позади.

Энджи взяла мать за руку.

— Мы так волновались… Отец поднял на ноги всех, МЧС неделю тебя искало, прочесывали лес, и вертолеты все здесь облетели, но безрезультатно.

— Да, я знаю, — ответила Валентина и замолчала, видимо, считая, что эта тема исчерпана.

— Мама, я так рада, что ты жива. Ты так внезапно уехала и пропала. Твой водитель позвонил Игорю, отцу. Они приехали тебя искать, но никаких следов не нашли.

— А как ты меня нашла? — сдержанно спросила мать.

— Я сама не знаю, просто села в машину и приехала сюда. Меня как будто кто-то вел в этот дом.

Энджи протянула руки, чтобы обнять мать, но та лишь бесстрастно улыбнулась одними губами. Взгляд серых, стальных глаз оставался отстраненным. У Энджи невольно опустились руки. Эта безмятежность и холодность уже не на шутку ее пугали.

— Когда мы поедем домой? — осторожно спросила она.

— Чуть позже, — вставая, ответила Валентина, — а теперь пойдем, я познакомлю тебя с прапрабабушкой Прасковьей.

Даже не оглянувшись, чтобы проверить, идет ли за ней дочь или нет, Валентина вышла за дверь. Энджи подхватила в одну руку Жужу, а в другую тяжеленный чемодан и последовала за ней.

Узнав от матери, что Прасковья живет в «другом месте», Энджи никак не ожидала, что оно окажется глубоко в лесу. Продираясь вслед за матерью сквозь кусты, она перехватывала тяжелый чемодан из одной руки в другую, боясь отстать и проклиная про себя и прапрабабку, и мать. Валентина хорошо ориентировалась в кромешной тьме и уверенно шагала вперед, обходя ямы и поваленные деревья. В отличие от нее, Энджи то и дело спотыкалась и падала, собирая на пути все возможные рытвины. Чтобы облегчить себе путь, она спустила Жужу с рук. Но крошечная собачка чувствовала себя неуютно в глухом лесу и путалась под ногами, создавая дополнительные препятствия.

— Мама, подожди же! — взмолилась наконец Энджи, свалившись в очередную яму.

Та на секунду обернулась, поднырнула под лохматую ветку старой ели и скрылась из глаз.

— Вот же черт! — поспешно поднимаясь, выругалась Энджи. — Не хватало еще здесь среди ночи заблудиться.

Когда они наконец достигли дома Прасковьи, девушка была измотана напрочь. Потирая ушибы и ссадины, она злилась на мать, которая вынудила ее на такой марш-бросок.

«Даже не проверяла, иду ли я еще за ней или уже сломала шею», — ворчливо думала она.

Знакомство с прапрабабушкой Прасковьей не улучшило ее настроение. Сгорбленная старуха при знакомстве с праправнучкой не проявила никаких родственных чувств, а лишь хмуро кивнула на широкую скамью у окна:

— Здесь будешь спать!

Ни «здравствуй, тебе, внучка», ни «чем бы угостить ненаглядную кровинушку», а лишь, как собаке, указала место, и все.

«Ну и семейка мне досталась, — думала Энджи, ворочаясь на клочковатом матрасе, брошенном ей старухой, — никто мне здесь не рад, и чего я сюда приперлась!»

Усталость взяла свое, и, несмотря на жесткое, неудобное ложе, Энджи быстро уснула. Проснулась она, почувствовав язычок Жужу на своей щеке.

— Жужу, ну дай поспать! — отмахнулась девушка, но услышав рядом скрипучий голос, открыла глаза.

— Давай, вставай! — командовала замшелая старуха. — Хватит бока пролеживать!

Энджи с ужасом уставилась на прапрабабку. При свете дня та выглядела еще более непригляднее, чем вчера ночью при свете лучины, — согнутая, худая спина, трясущаяся голова с седыми клочками волос и лицо, испещренное такими глубокими морщинами, что это казалось неестественным.

«Ну и ведьма, — подумала Энджи, — сколько же ей лет?»

— Чего пялишься? — злобно прошипела та. — Не нравлюсь?

Энджи была хорошо воспитана, поэтому предпочла промолчать. Стараясь не смотреть на Прасковью, она поднялась с «кровати» и начала молча натягивать джинсы. Старуха стояла поодаль и внимательно наблюдала за девушкой. Находясь под ее неотступным взглядом, та начала нервничать:

«Чего она на меня так смотрит?»

Наскоро одевшись, Энджи выскочила на улицу и с наслаждением вдохнула чистейший воздух. Солнце поднялось над лесом и освещало малейшие закоулки, забираясь даже под раскидистые листья папоротников. Каждый листочек, каждая травинка, наполненная светом, сияла и радовала глаз. Воздух звенел от птичьего хора, где каждый вел свою партию, но, сливаясь, птичье чирикание звучало священным гимном жизни.

«Как хорошо!»

Энджи не смогла остаться равнодушной к торжеству природы. Раскинув руки и зажмурив глаза, она подставила лицо под нежные солнечные лучи и замерла, впитывая в себя тепло и энергию. Прасковья вышла на крыльцо и молча наблюдала за девушкой. На секунду в сумрачных глазах промелькнуло что-то похожее на улыбку.

После скудного завтрака Энджи в сопровождении матери вернулась в Глухово за машиной. Пробираясь назад между деревьев, она с замиранием сердца слушала, как ветки скребут блестящие бока новенького автомобиля. В который раз за это утро Энджи задалась вопросом:

«Какого черта я сюда приперлась?»

День проходил за днем, а они с матерью не уезжали. После неудавшегося бегства Энджи смирилась со странной поломкой машины и почти уже привыкла к неустроенному, суровому быту в доме Прасковьи. Умываясь под ржавым умывальником и расчесываясь перед запыленным окном, она с трудом могла представить себя в пенной ванне или в дорогом ресторане с бокалом французского вина. Все это казалось картинками из чужой, нереальной жизни. Разглядывая обломанные ногти с остатками когда-то роскошного маникюра, Энджи тяжело вздыхала:

«Попаду ли я еще когда-нибудь в косметический салон?»