Ведьмин пес

Елена Дымченко, 2023

Энджи молода и привыкла к легкой беззаботной жизни. В один день ее привычная жизнь рушится: мать пропадает, а отца сажают в тюрьму. Поиски матери приводят девушку в глухую деревню, где живет ее прапрабабка ведьма Прасковья. Старая ведьма передает Энджи ведьминскую силу, но со стороны старухи это лишь коварная уловка. Жизнь девушки в опасности и для того, чтобы выбраться из смертельной ловушки, ей придется не только пересмотреть свои взгляды на жизнь, но и принять силу, которая легко может уничтожить ее. Комментарий редакции: Мистический триллер о столкновении с древним злом в декорациях топкой герметичной русской деревни. Книга – победитель курса «Сердце бестселлера» Писательской Академии «Эксмо»

Глава 9

Егорша сидел молча, решив дать ей время осмыслить услышанное, ведь узнать такое о себе непросто.

Энджи было трудно в это поверить, но, если предположить, что это правда, многое из того, что вызывало у нее удивление, становилось более понятным. И это прежде всего касалось матери. Эта странная привязанность к старухе, подозрительные ночные отлучки, секреты, нежелание уезжать и неожиданный приступ ярости можно было объяснить только одним. Она сама рассчитывала получить от старой ведьмы эту силу, но та почему-то предпочла отдать ее ей, Энджи. Теперь понятен этот материнский вопрос: «Почему она выбрала тебя?» А кстати, действительно, почему?

— Я, конечно, в это все не верю, — решила осторожно проконсультироваться Энджи, — но ты не знаешь, каким образом ведьма передает другому свою силу?

— Говорят, во время смерти она должна прикоснуться к этому человеку.

— Ах вот как, — рассеянно ответила она и снова погрузилась в размышления.

Находясь сегодня ночью у постели умирающей Прасковьи, мать, судя по всему, караулила этот момент, но та под каким-то предлогом отправила ее в лес, а сама позвала к себе Энджи. Вспомнив предсмертную хватку цепенеющих пальцев и исступленный взгляд, девушка почти поверила в то, что это правда. А налетевшая откуда ни возьмись буря и ярость обманутой в своих ожиданиях матери это подтверждали.

— Вот попала… — заерзала она на сидение. — И что мне с этим делать? Как от этого избавиться?

— Насколько я знаю, — с важным видом начал изрекать свое экспертное мнение Егорша, — избавиться от этого дара ты не сможешь, пока жива, во всяком случае. А вот «что с этим делать» — решать тебе, ты можешь обратить эту силу на добро, а можешь и во зло. Пока, как я понимаю, второй вариант у тебя лучше получается.

— Опять ты про Балашиху? — начала снова сердиться Энджи, но, увидев растущий страх в его единственном глазу, глубоко и размеренно задышала: вдох-выдох, вдох-выдох.

— Я вижу, ты поняла, как это работает, — одобрительно сказал он. — Тебе для начала нужно научиться управлять гневом, если ты, конечно, не хочешь стереть с лица земли всех, кто находится рядом с тобой.

Энджи опять мысленно пробежалась по событиям сегодняшнего дня и не смогла не признать тот факт, что каждый раз, когда происходило что-то непонятное или пугающее, она испытывала сильные эмоции, а проще говоря, злилась. Подобные приступы ярости раньше ей были совсем не свойственны. Получалось, что они пришли к ней вместе с даром Прасковьи или, скорей всего, были его частью.

— А что Прокопий? Он тоже колдун? — спросила она.

— Насколько я знаю — нет. А к чему такой вопрос?

Энджи замялась:

— Когда Балашиха умерла, я зашла в дом и пыталась оказать ей помощь, и тут из комнаты вышел он. Я хотела подвести его к дочери и взяла за руку. Он испугался, отдернул руку и начал орать: «Изыди!» Он тыкал в меня крестом, как будто я какой-то Дракула.

— А ты что? — горя любопытством, спросил Егорша.

— Я? — чуть не покраснела она, вспомнив свое необъяснимое бегство. — Меня как будто какая-то сила вытащила из дома.

— Во как! Интересно, — покачал он головой, — это лишь подтверждает, что ты ведьма.

Энджи взяла его за запястье, от неожиданности Егорша вздрогнул.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросила она.

— Ну, это приятно, — немного смутился он.

— Я не про то, — досадливо сказала девушка и, скривившись, добавила: — Ты чувствуешь, что я — ведьма?

— А, ты про это, — разочарованно протянул он. — Ничего такого я не чувствую, просто приятно, давно меня не касалась красивая девушка.

— Ясно, — убрала она руку, — расскажи мне про Прокопия.

Егорша вздохнул и начал:

— Когда я был маленьким, мне бабушка рассказывала то, что ей когда-то рассказывала ее бабуля. Когда дед Прокопий был молодым, то был очень хорош собой. Все девки сходили по нему с ума, вот и Прасковья не смогла устоять. Уже тогда деревенские ходили к ней лечиться, она помогала людям и была на хорошем счету. Поговаривали, что она ведьма, ведь бабка-то ее точно ворожила, но вреда от Прасковьи никому не было, и люди к ней хорошо относились. Так вот, влюбилась она без ума в Прокопия, а у него на сердце другая зазноба. Уж Прасковья к нему и так и сяк, а он ни в какую. Может, и было что-то между ними, этого уж точно никто не знает, но в конце концов он предпочел другую, Пелагею. Как сыграли они свадьбу-то, так и пошла Прасковья вразнос. Не могла она смириться, что другая ее возлюбленного увела, и начала, похоже, ворожить. В общем, Пелагея померла через три месяца после свадьбы. Здоровая, говорят, девка была, да вдруг за два дня сгорела как свечка. Но тогда-то никто особо на Прасковью не подумал. Наверное, она надеялась, что, избавившись от соперницы, найдет свое счастье, ан нет. Погоревал Прокопий, да завел себе другую зазнобу. Эта и до свадьбы не дожила. Только объявили о помолвке, невеста не задержалась и на тот свет сразу и отправилась. Тут уж начали люди на Прасковью коситься, но ведь не докажешь. Дальше — хуже. Прасковье, видно, совсем башню снесло, красивые девки стали помирать одна за другой, просто как мухи. Стоило Прокопию хоть к одной внимание проявить или улыбнуться, как бац — и нет девки. Решила, видно, Прасковья всех потенциальных соперниц косой выкосить, чтобы Прокопий никому не достался. Тут уж народ сомневаться перестал и решился на расправу. Пришли за ней ночью, полусонную в одной рубашке на улицу вытащили, камнями закидали и выгнали из деревни. Пригрел ее тогда лесник Ефремыч, добрый, говорят, был мужик, безответный. Выгнать-то ее выгнали, да, видно, затаила она злобу на всех, и напали на деревню разные бедствия да беды. То засуха все посевы иссушит, то град побьет, то младенец в падучей забьется. Может, она тут была и ни при чем, да народ-то во всем ее винил. Да и видели люди, как она ночью по улице кралась и в дома заглядывала. К кому в окошко заглянет, так обязательно в тот дом беда и придет. Собрались тогда люди и с топорами и вилами отправились к ней в лес, чтобы прикончить проклятую, а как увидели ее пузатую, так руки-то и опустились. Хоть и ведьмовское отродье, а все же на убийство невинного дитя не решились. Так и ушли ни с чем.

— Подожди, — перебила Егоршу Энджи, — так она беременная была?

— Ну да.

— Это получается прабабкой моей?

— Ею самой, больше-то у нее детей вроде не было.

— А отец ребенка — лесник, получается, — задумчиво протянула Энджи.

— Да нет, — усмехнулся Егорша, — твой прапрапра… не знаю сколько — Прокопий.

— Что? Это как? — искренне удивилась она.

— Не зря она по ночам-то шастала в деревню, не только за тем, чтобы порчу наводить. Она к Прокопию ходила, ну и… — Егорша многозначительно подмигнул.

— Это как же? — возмутилась Энджи, — Как же он после всего этого согласился?

— Так его согласия никто и не спрашивал. Она же ведьма, по-хорошему не получилось, так по-плохому свое взяла. Как-то она его заколдовывала, что он сделать ничего не мог, и… ну это… ссильничала мужика-то.

— Ты серьезно? — удивилась она.

— Говорят так, — пожал плечами рассказчик, — ведь поверить, что Прокопий по доброй воле на это пошел, было невозможно, люто он ее ненавидел.

— Значит, он мой прапрадед.

— Похоже на то, — согласился Егорша и не удержался от комплимента: — Судя по тебе, твой прапрадед и действительно был очень хорош.

Энджи не могла не улыбнуться:

— Да что я, ты мою маму не видел, вот она-то красавица из красавиц.

— Не скромничай, — игриво подмигнул он.

— Ладно, что было дальше?

— Ну да, в общем, после того как они вернулись ни с чем и поняли, что не смогут убить беременную женщину, то стали думать, как же им деревню защитить и отвадить ведьму сюда ходить. Вот тогда-то Прокопий и поехал за ярчуком.

— За кем? — не поняла Энджи.

— За ярчуком.

— А это что еще за фрукт? — раздраженно спросила девушка. От полученной информации у нее уже шла кругом голова.

— Это не фрукт, — усмехнулся он, — Ярчук — это собака.